Евроскептиками становятся народы

Как скоро мы сможем увидеть Европу без ЕС — Европу, интегрированную по-новому? Ответ на этот вопрос зависит от того, как будут британцы реагировать на экономические трудности, и как воспримут это французы и граждане других стран Евросоюза.

Экономисты во всем мире уже обсуждают финансовые последствия Брэкзита. Летом прошлого года за фунт давали 1,55 доллара. В начале июля 2016 года фунт уже стоил менее 1,3 доллара. Произошло и ослабление евро, которое также связывают с решением британцев покинуть Евросоюз. Этим история не закончится: стоит ожидать дальнейшего ослабления европейской и британской валют к доллару. Однако это вовсе не последствия Брэкзита, это результат второй волны кризиса. Готовилось нынешнее ослабление валют и рынков давно.

Британцы проголосовали, и теперь правящие консерваторы думают, как им свести на нет результаты референдума. Думает об этом и еврократия. Наблюдатели ожидают начала переговоров о выходе Великобритании из ЕС, которые могут оказаться затяжными. При этом загадкой является не столько позиции сторон, сколько то, как британское общество истолкует дальнейший рост проблем в экономике и девальвацию фунта. Тенденции эти обозначились еще в 2014–2015 годах.

На фоне неясного, вопреки общему мнению, британского исхода из ЕС во Франции зреет свой бунт против еврократии. Если Национальный фронт Марин Ле Пен придет к власти, то постарается вывести республику из ЕС. Здесь исход может оказаться более решительным ввиду более ясного недовольства населения политикой Брюсселя.

Однако к этому моменту Великобритания может пасть под давлением «европейских партнеров», как это произошло с Грецией в 2015 году. «Нет!» кредиторам на ее референдуме превратилось затем в «Да, все что хотите!».

Греция была унижена, но еще нельзя сказать, что она отомщена. Англия может быть унижена следом, поскольку правящая партия не хочет идти на разрыв с ЕС, а еврократия не желает равноправного торгового соглашения с британцами.

Консерваторы, правда, не знают, что делать с экономикой Соединенного королевства. А без хорошего плана для острова другим странам на континенте тоже будет непросто подняться.

Хуже того, консерваторы не устают твердить о санкциях против России. Они все еще пытаются уверить избирателей в том, что «восточный поход» ЕС против «азиатского великана» необходим. Но это противоречит интересам тех самых «рыбаков и кухарок», что взяли и проголосовали на референдуме за разрыв с ЕС. Они сделали это вовсе не в силу недостатка образования или природной глупости, в чем их обвиняют совершенно напрасно. Избиратели подвели итог интеграции. Он получился не в ее пользу. Тогда они высказались против нее.

Великобритания получила шанс вернуть самостоятельность, но еще не возвратила ее. Предстоит борьба. Особенно важной она будет в партии лейбористов, где новый левый лидер Джереми Корбин растерялся и поддержал, вопреки своей многолетней позиции и настрою активистов, членство страны в ЕС. Теперь его атакуют правые депутаты парламента от партии лейбористов, а массовый левый актив спрашивает себя, как страна должна развиваться в условиях конфликта с ЕС — неминуемого, если она де-факто покинет Евросоюз. Этот вопрос задают себе и сторонники Марин Ле Пен во Франции. Ответ на него только кажется простым.

Это только на первый взгляд – освобождение от диктата институтов ЕС позволит странам начать быстро восстанавливать промышленность. Дело в том, что британский рынок недостаточно велик, как, впрочем, и французский… Внешние рынки будут для беглецов из ЕС вовсе не так уж открыты, тем более что выход из ЕС будет происходить с массой эксцессов. Главный из них — отток капиталов, который может привести к резкому обвалу фунта и той национальной валюты, что будет создавать во Франции некое новое национальное правительство. Кстати, в 1980-е годы французы нечто подобное уже проходили. Тогда это закончилось капитуляцией их властей перед международным капиталом.

Уже сейчас видно, что британцев могут принудить сдаться. Это может парализовать французов, испанцев и другие народы. Британцев пугают, и вся Европа смотрит на них. Однако их может спасти чутье и верность политической традиции.

В своих мемуарах Отто фон Бисмарк признавался, что не понимает, отчего англичане не хотят сближения. Настороженность британцев, казавшаяся Бисмарку странной, все же была оправдана событиями ХХ века. Дважды Великобритании пришлось сражаться с Германией. Это пришлось делать, с переменным успехом, и Франции.

Но сейчас Евросоюзом недовольны не правительства стран, а их народы. И если бы в ФРГ прошел референдум, он мог бы привести к выходу из ЕС. Поэтому такого референдума не будет, а борьба против ЕС будет борьбой против немецкой гегемонии в Европе.

Итак, для тех, кто уже проголосовал или только предполагает это сделать, нужна готовность выдержать экономические трудности и решить ранее никогда не решавшиеся задачи. Они, вопреки словам еврочиновников, не порождаются выходом из ЕС или только решением об этом. Разрушение экономики Великобритании, Франции, Испании, Греции, а также ФРГ – это результат неолиберальной политики в ЕС, закрепленной Маастрихтским и Лиссабонским соглашениями. Кризис в европейской экономике также не возник сам по себе, а лишь наглядно показал, что возможности определенной модели экономического развития исчерпаны. На беду в ЕС никакого развития почти и не было.

Зато сейчас всякая страна, выходящая из ЕС, должна будет ясно представлять себе путь дальнейшей интеграции – рыночного и политического сотрудничества с другими государствами.

Для Великобритании является абсурдным выходить из ЕС и продолжать его политику обострения отношений с Россией. Если уж нужна новая европейская интеграция, то почему она должна быть антироссийской?

Для ЕС все понятно: на востоке лежит его «жизненное пространство», области с богатствами, которые нужно получить. Однако на охоту за этим «эльдорадо» ушли годы. Завоевание же Украины принесло скромные плоды, тогда как обошлось оно дорого.

Все это и породило британский референдум, ускоривший падение фунта и евро, но не устранивший причин этого падения. И как бы не затягивался выход Великобритании из ЕС, все равно выяснится главное: обвал на рынках и обесценивание денег будет происходить вне всякой зависимости от того, лояльны те или иные страны еврократии или нет. Кризис долго оставался в замороженном состоянии, но его активизация была логична и неминуема. Остается неясным то, какие партии поведут страны на разрыв с ЕС. В Великобритании это будут явно не консерваторы. Лейбористы же еще не завершили очищение партии от наследников Тони Блэра – неолибералов в личине лейбористов.

На континенте ясной является ситуация только во Франции. Там существует оформленная и последовательно враждебная еврократии сила – Национальный фронт. Новые левые в Испании, партия «Подемос», не имеет достаточной смелости для борьбы против ЕС, хотя и выдвигает социально прогрессивные лозунги, по сути, враждебные ЕС.

В Италии, Португалии и других странах не ощущается какой-либо зрелой силы для последовательной борьбы против ЕС. Сохраняется шок от греческого унижения, а британский опыт недостаточно вдохновляет. Сказать «Нет» еврократии и финансовым кругам можно, но что делать после этого? Конечно, рецепты известны: это протекционизм и стимулы для внутреннего потребления, а также восстановление социального государства. Логичным является переход к регулированию в экономике, вплоть до планового восстановления ранее уничтоженных отраслей и предприятий. Но кто и как к этому подступится практически?

Препятствием является не столько страх партий и народов Европы перед еврократией, сколько ощущение того, что без ЕС экономическая ситуация будет еще хуже. Это-то и создает заминку с выходом Великобритании.

Это-то и заставило греков, сказав «Нет» кредиторам на референдуме, после пойти и проголосовать за «Сиризу» Алексиса Ципраса, который превратил «Нет» в «Да», приняв даже более жесткие, чем выдвигались ранее, требования ЕС и МВФ. Однако, если британцы проявят упорство, то найдут решения по преодолению экономических проблем. Сделают это, видимо, лейбористы.

Разрушение ЕС началось давно. Оно происходит изнутри – в социальной и экономической сферах. В политике этот процесс только отражается. И чем больше еврократия атакует социальные и трудовые права граждан, тем хуже становится их материальное положение. Ослабевает и рынок ЕС, что и создало условия для всех волн ослабления евро, начиная с 2010 года. Чтобы остановить этот процесс, странам еврозоны необходимо уходить из ЕС и искать другой путь интеграции. Нужно не бояться проблем, а осознать, что они неминуемы.

Однако страхи все еще сильны. Их трудно победить аргументами, когда политики и экономисты не имеют плана действий, а также боятся новой ситуации, как огня. И все же вторая волна кризиса будет подталкивать европейцев к трудному решению.

Еврократия вряд ли сможет сдерживать финансовые проявления кризиса. Как только силы ее окажутся на исходе, ЕС перестанет существовать.