Силовой вариант не был единственным

«Оккупация» Прибалтики 1940 года как продукт политического мифотворчества.

Как в период перестройки, так и теперь, после 60-летия Победы тема «оккупации» Прибалтики Советским Союзом была, пожалуй, одной из самых популярных не только в СМИ, но и среди политиков всех уровней и оттенков.

Прибалтийскую карту кто только не разыгрывал. Если коротко резюмировать доводы противников и сторонников «оккупации» Прибалтики в 1940 году, то они сводились к следующему. Советский Союз в 1940 году грубо нарушил суверенитет и территориальную целостность прибалтийских государств, гарантированные договорами РСФСР с Литвой, Латвией и Эстонией 1920-1921, 1926 и 1939 гг. Ввод советских войск в эти государства и свержение их «законных» правительств в 1940 году был логическим следствием циничного сговора Сталина и Гитлера, поделивших между собой Восточную Европу в августе-сентябре 1939 года. Эта конструкция, дополненная многочисленными публикациями о депортациях в Прибалтике в 1940-1941 гг., и по сей день безоговорочно принимается многими нашими согражданами.

Другая конструкция, тоже имеющая немало сторонников, сводится к тому, что никакой оккупации Прибалтики Советским Союзом в 1940 году не было. Советские войска, встреченные цветами, вошли в прибалтийские государства по «желанию трудящихся» из-за враждебной Советскому Союзу прогерманской деятельности «буржуазных» лидеров этих стран.

Обе эти схемы далеки от реальности прежде всего потому, что были созданы для политической борьбы. В 1989-1991 гг. исторические документы 50-летней давности нередко становились предметом громких скандалов и спекуляций. Бывший заведующий Общим отделом ЦК КПСС В.Болдин писал в своих воспоминаниях, что Горбачев настолько сильно не хотел огласки текста секретных протоколов к пакту Молотова-Риббентропа, что запретил Болдину, в чьи обязанности тогда входило руководство партийными архивами, знакомить с этими протоколами «архитектора перестройки» А.Яковлева и заведующего Международным отделом ЦК КПСС В.Фалина.

И сегодня, когда в прибалтийских государствах судят бывших офицеров НКВД и советских партизан под аккомпанемент маршей ветеранов легионов СС и претензий теперь уже к России о возмещении убытков за «оккупацию», события 1939—1940 гг. вновь приобретают политическое значение. Опять одни нападают, другие защищаются и переходят в контратаки...

В конце 1930-х – начале 1940-х гг. вся Европа, а не только СССР и Германия, жила по законам джунглей. Вчерашние союзники становились врагами, враги союзниками – порой за считанные дни.

Широкому читателю едва ли известно, что после расчленения Чехословакии в результате мюнхенских соглашений 1938 года Польша буквально на следующий день в ультимативной форме потребовала от чехословацкого правительства передачи Тешинской и Фриштатской областей и добилась своего. (Таким образом, Польша участвовала в разделе Чехословакии совместно с Гитлером, но сегодня об этом молчат как поляки, так и чехи.

3 июля 1940 года, за месяц до того, как Верховный Совет СССР провозгласил рождение Литовкой ССР, английский флот по приказу Черчилля уничтожил французское военно-морское соединение в Мерс-эль-Кебире (Алжир). Черчилль, опасаясь того, что французские корабли попадут в руки Гитлера, предпочел отправить на тот свет 1200 французских моряков – вчерашних товарищей по оружию, заявив при том, что «никогда еще ни одно действие не было более необходимым для спасения Англии». Вот уж где к месту вспомнить Ницше: «Падающего подтолкни...»

Отношения СССР и Прибалтики были частью той общеевропейской дипломатической игры без правил, в которой никто не хотел быть проигравшим. Но Сталин и Молотов решились начать силовое давление на прибалтийские страны не сразу. Более того, это давление, ввод дополнительного контингента войск, свержение правительств Сметоны, Ульманиса и Пятса было вовсе не единственным вариантом решения прибалтийской проблемы.

В 1920-е и 1930-е годы Советский Союз делал многое для поддержания дружественных отношений с Прибалтикой. В тот период Сталин считал основным геополитическим противником СССР в Восточной Европе Польшу и испытывал сильные опасения на предмет того, что Пилсудский начнет войну с СССР в союзе с прибалтийскими государствами и Финляндией. 1 сентября 1930 года он написал Молотову: «Поляки наверняка создают (если уже не создали) блок балтийских (Эстония, Латвия, Финляндия) государств, имея в виду войну с СCCP». Чтобы расколоть этот блок, было необходимо играть на противоречиях прибалтийских государств с Польшей, в частности, на споре Польши и Литвы из-за Вильно (в 1921 году поляки отторгли Вильно и Виленскую область от Литвы).

В 1934 году по инициативе Сталина, Литвинова и французского премьера Луи Барту (характерно, что вскоре Барту был убит в результате покушения, организованного немцами) был разработан проект Восточного пакта. Он предусматривал заключение двух соглашений о взаимопомощи, связанных между собой в единую систему: пакта о взаимопомощи между СССР, Германией, Польшей, Чехословакией, Эстонией, Финляндией, Латвией, Литвой и франко-советского пакта о взаимопомощи.

Германия, Великобритания и Польша отказались от заключения Восточного пакта. Об этом хрестоматийном факте сторонники версии об изначальном намерении Сталина заключить союз с Гитлером чуть ли не с момента его прихода к власти стараются не вспоминать.

Между тем не только Восточный пакт, но и соглашения СССР с прибалтийскими государствами 1939 года давали лидерам этих стран все шансы сохранить свою независимость при условии решительного дистанцирования от Германии.

Нынешним прибалтийским политикам, увлекающимся подсчетами ущерба, причиненного СССР Литве, Латвии и Эстонии за весь период «советской оккупации», следовало бы получше ознакомиться с торговыми соглашениями своих стран с СССР 1939 года. Именно благодаря советским поставкам нефти, мазута, железа, хлопка, сельскохозяйственной техники Прибалтика смогла в течение десяти месяцев значительно улучшить собственное экономическое положение.

Любителям подсчитывать убытки от «советской оккупации» следовало бы подсчитать и более ранние значительные финансовые вливания со стороны Советской России в экономику Прибалтики. Один Тартусский мир 1920 года между РСФСР и Эстонии чего стоит. По этому договору Эстония получила не только исконно русские города Нарву, Печоры, Изборск, но и 15 миллионов рублей золотом и заодно все находящиеся в территориальных водах Эстонии российские суда, и вообще все находящееся в стране российское имущество (в том числе и недвижимость).

Среди историков, особенно прибалтийских, встречается суждение, что, мол, заключая в 1939 году пакты о взаимопомощи с прибалтийскими странами, Сталин все равно бы оккупировал Прибалтику, поскольку он находился в плену доктрины мировой революции. Однако это не так. Л.Троцкий – самый ярый апологет мировой (перманентной) революции в 1930-е годы подметил тот факт, что «через посредство Коминтерна сталинизм стал худшим тормозом мировой революции» и что «международная политика полностью подчинена для Сталина внутренней».

Действительно, во второй половине 1930-х годов и особенно в 1940-1941 гг. Сталин все более переходил на позиции национал-большевизма, т.е. отказывался не только от экспорта революции, но и от активной подрывной коминтерновской деятельности в капиталистических государствах. Стоит вспомнить, что республиканской Испании Сталин согласился помогать не за идею, а за золото, переправленное в Москву.

20 апреля 1941 года председатель Исполкома Коминтерна Г.Димитров записал в своем дневнике следующее высказывание Сталина: «...Интернационал был создан при Марксе в ожидании близкой международной революции. Коминтерн был создан при Ленине также в такой период. Теперь на первый план выступают национальные задачи для каждой страны. Не держитесь за то, что было вчера. Учитывайте строго создавшиеся новые условия».

Вхождение в СССР Литвы, Латвии и Эстонии не было неизбежным не только из-за национал-большевистской эволюции Сталина, но и в силу ряда внешнеполитических факторов. Не будем забывать, что в 1939-1941 гг. дипломатия европейских стран во многом зависела от боевых действий на фронтах Второй мировой войны. Сталин это прекрасно понимал и делал все возможное, чтобы соглашения СССР с европейскими странами, затрагивающие вопросы безопасности, базировались на признании взаимопомощи в случае агрессии третьей стороны. Такие признания были заложены не только в пакт Молотова-Риббентропа, но еще и в советско-французский договор 1935 года, к которому присоединилась Чехословакия.

Эти факты имеют значение потому, что именно в дипломатических договорах между СССР и прибалтийскими странами 1939 г. содержатся оговорки, позволяющие утверждать, что Сталин, боясь оккупации этих стран Германией и, следовательно, приближения Гитлера к советской границе, тем не менее был готов с этим смириться, лишь бы не дать повод нацистам развязать войну против СССР. На портале escort girls paris вы найдете огромное количество девушек ждущих вашего звонка.

Во всех трех пактах о взаимопомощи между СССР, Литвой, Латвией и Эстонией содержались конфиденциальные протоколы, в которых было сказано, что в случае агрессии против договаривающихся сторон «помощь оказывается по изъявленному желанию другой стороны, причем с обоюдного согласия сторона, обязанная к оказанию помощи, может, в случае войны другой стороны с третьей державой, остаться нейтральной». Эта формулировка, по сути, перечеркивала содержащиеся в опубликованных пактах о взаимопомощи СССР с прибалтийскими странами взаимные обязательства оказывать друг другу военную помощь в случае прямого нападения и угрозы нападения третьей страны.

Сталинская дипломатия конца 1930-х годов вообще полна тайн и неразгаданных историками комбинаций. Советский разведчик П.Судоплатов, в те времена заместитель начальника Иностранного отдела НКВД (внешняя разведка) в своих мемуарах писал, что, например, в Латвии советские спецслужбы вели работу по созданию коалиционного правительства, отвечавшего как немецким, так и советским интересам, во главе которого должен, был стать министр иностранных дел Латвии Мунтерс, который «неожиданно одобрил эту идею». Эстонский историк М.Ильмьярв разыскал в Москве более сенсационные документы, свидетельствующие о том, что все три президента прибалтийских стран не только были платными агентами советских спецслужб, но и пришли к единоличной власти при непосредственной помощи и поддержке СССР.

Решения о смене «буржуазных» правительств прибалтийских стран, о вводе дополнительного контингента войск под предлогом провокаций против красноармейцев (они действительно были), о прибытии в эти страны сталинских эмиссаров Деканозова, Вышинского и Жданова были приняты под влиянием резко изменившегося баланса сил в Европе. Оккупация Германией Франции вынудила Сталина показать Гитлеру когти.

Вхождение прибалтийских государств в СССР не встретило в мире осуждения. 26 июля 1940 года лондонская «Таймс» отмечала, что «единодушное решение о присоединении к Советской России отражает... не давление со стороны Москвы, а искреннее признание того, что такой выход является лучшей альтернативой, чем включение в новую нацистскую Европу».

Действительно, включение в нацистскую Европу не сулило прибалтийским народам ничего хорошего. Об этом красноречиво свидетельствуют планы тотального онемечивания Прибалтики, проводившегося уже в годы Великой Отечественной войны. Глава СС Гиммлер в 1942 году выдвинул задачу «тотального онемечивания» Прибалтики в течение 20 лет. Немецкие спецы по расовой теории обосновывали затем эту идею тем соображением, что «у прибалтийских народов число расово полноценных невелико».

В XX веке политическая карта Европы подвергалась столь безжалостной перекройке, что если все обиженные вдруг разом заявят о взаимных претензиях, то неизбежен новый передел континента. История же учит, что Прибалтика от переделов не выигрывала ничего.

Сергей Константинов

P.S. Что касается советско-германского пакта о ненападении 1939 года, то стоит напомнить что никакой секретности ни в договоре, ни в мотивах его заключения для современников не было.

«Сверхсекретная» карта раздела сфер влияния в Польше была опубликована в «Правде» вместе с текстом пакта и делила тогдашнюю территорию Польши, по т.н. «линии Керзона», определившей восточную границу Польши по Версальскому договору.

В свою очередь, «линия Керзона» определяла границы этнической Польши, разделяя области с преобладанием польского и непольского православного – украинцы и белорусы – населения. Раздел территории бывшей Польши между СССР и Германией фактически в соответствии с Версальским договором был не только компромиссом между Советским Союзом и Германией, но учитывал и англо-французские интересы.

Таким образом, даже после разгрома Польши шансы избежать тотальной войны в Европе были, но этот вариант не устраивал США и Британию. В силу этих причин, все сегодняшние попытки Польши и Прибалтики обвинить Советский Союз в «агрессии» не имеют ни исторического, ни морального основания.