Взрыв арсенала

Арсенал в Ульяновске, на котором прогремел взрыв в роковую пятницу 13-го, формально принадлежит ВМФ. Главком Военно-морского флота России Владимир Высоцкий практически сразу после взрыва заявил, что в происшествии виноваты люди. «Именно они создали аварийность», - сказал адмирал. По его словам, главной причиной взрывов стало нарушение технологического процесса.

И вот уже пришло сообщение, что начальник 31-го арсенала капитан I ранга Андрей Радченко отстранен от исполнения обязанностей на время проведения следственных мероприятий. По факту происшествия возбуждено уголовное дело по ст. 293 ч.3 УК РФ (халатность, повлекшая смерть двух и более лиц) и ст. 249 ч.3 УК РФ (нарушение правил обращения с предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих, повлекшую смерть двух и более лиц). Меры, кажется, приняты очень оперативные и достаточно строгие. Но сможет ли уголовное расследование ответить на главный вопрос: почему армейские арсеналы с завидной регулярностью взлетают на воздух и чего ждать дальше?

Четыре года назад, в ночь с 30 сентября на 1 октября, взорвался склад боеприпасов в 150 километрах от Петропавловска-Камчатского, также принадлежавший ВМФ. Тот арсенал находился далеко от крупных населенных пунктов, но эвакуировать пришлось около восьми тысяч человек. Взрывы и сильнейший пожар продолжались несколько суток. Официально было заявлено, что взорвались старые боеприпасы, подготовленные к утилизации. Будто бы обвалилась сгнившая деревянная укупорка, рухнул многометровый штабель снарядов большого калибра, произошло повреждение капсюля, и – «началось». Оправдываясь за случившееся, генералы и адмиралы, естественно, поминали все тот же человеческий фактор, нарушение производственной и воинской дисциплины, сетовали на малое финансирование программ по утилизации списанных боеприпасов. Было сделано много громких заявлений о том, что все арсеналы проверят, инвентаризируют, наведут порядок...

В мае 2008-го случился пожар со взрывами на ракетных складах ВВС в Лодейном Поле недалеко от Санкт-Петербурга. И - вновь обещания навести порядок. Однако уже 30 сентября 2008-го, как считается, от удара молнии взлетел на воздух склад Тихоокеанского флота в Фокино, Приморский край, где хранились пороховые блоки реактивных снарядов. И совсем недавно, в сентябре 2009-го, случился грандиозный пожар со взрывами на военном арсенале Карабаш в Челябинской области. Теперь - ЧП в Ульяновске.

Бытует твердое мнение, что все эти взрывы организуются специально, чтобы скрыть следы хищения взрывчатых веществ и боеприпасов.

Но дело в том, что продать тонну взрывчатки, снаряды или ракеты - не то же самое, что сдать в металлолом тонну ворованной меди. Это в начале 1990-х можно было под видом утиля сплавить за рубеж вполне нормальный боевой корабль и крупную партию боеприпасов. Сейчас такое практически невозможно. Торговать взрывчаткой гораздо опаснее, чем, к примеру, героином - прибыль очень сомнительная, а риск огромный. Так что дело не в попытках скрыть огнем следы хищений. Дело, скорее всего, в норме прибыли. Как утверждали классики научного капитализма, при достижении вполне определенного уровня чистой прибыли нет такого преступления, на которое не решился бы капиталист. А работа по утилизации боеприпасов как раз и открывает путь к быстрому и значительному обогащению.

Исторически арсеналами распоряжались только военные. Для работ с боеприпасами - регламентные работы по техобслуживанию и утилизация - допускались исключительно разработчики этих самих боеприпасов. Что было совершенно оправданно, так как лучше конструкторов и представителей боеприпасных заводов никто взрывоопасные изделия не знал. И то ЧП случались!

С окончательным воцарением рыночных отношений кому-то пришло в голову, что работать на арсеналах может каждый, кто выиграет соответствующий конкурс. Выигрывать их, почему-то, стали организации, в боеприпасной отрасли неизвестные, но очень даже пробивные. Особенно это касалось тем, связанных с утилизацией, на которую стали выделяться немалые бюджетные средства.

Формальные хозяева военных складов - представители Вооруженных сил - оказались в роли сторонних наблюдателей. А фирмы, получавшие право расснаряжать старые авиабомбы, мины, снаряды и многое другое, отнюдь не спешили привлекать к опасным работам высококвалифицированных специалистов и вкладывать деньги в безопасные технологические процессы утилизации. Зачем? Ведь всегда можно найти отставных военных или бедствующих работниц тех же арсеналов, и за небольшую плату нанять их на расснаряжение. О том, как с помощью кувалды разбирались артиллерийские снаряды на 31-м арсенале, в прессе уже появились очень яркие описания.

Анатолий Сердюков, возглавив военное ведомство, решил ситуацию оптимизировать и упорядочить. А именно: все работы на арсеналах свести в одни руки, естественно, подконтрольные ему лично. Несвойственные, как было объявлено, военному ведомству функции материально-технического обеспечения войск передали некоему открытому акционерному обществу. Мирная утилизация боеприпасов армии несвойственна, поэтому акционерное общество занялось и этой проблемой. Фактически, у одних случайных бизнесменов лакомый кусок забрали и передали его другим, столь же случайным в боеприпасном деле, предпринимателям.

По мнению бывшего начальника вооружений Вооруженных сил России генерал-полковника запаса Анатолия Ситнова, стремительная коммерциализация утилизации боеприпасов чревата объективным ростом опасности новых взрывов.

Во главу угла ставится прибыль, которая вступает в неизбежный конфликт с безопасностью и, по большому счету, с государственными интересами. Для снижения издержек к работам с взрывоопасными веществами повсеместно привлекаются не квалифицированные кадры, а своего рода гастарбайтеры - это мнение практически всех ведущих специалистов-боеприпасников. К тому же, утилизация понимается буквально: надо либо все ликвидировать, либо все разобрать, порох сжечь, а металл продать. А ведь в утилизируемых изделиях содержится немало компонентов, пригодных для дальнейшей технологической переработки в промышленности, что заметно снижает себестоимость боеприпасов нового поколения. Коммерсанты от утилизации в извлечении этих самых компонентов никак не заинтересованы.

Повышает взрывоопасность армейских складов, как ни странно, и стремительное сокращение Вооруженных сил. Боезаряды из реформируемых армий и дивизий идут на арсеналы, которые переполнены еще со времен Великой Отечественной войны. На складах в Ульяновске, приписанных к ВМФ, хранится огромное количество боеприпасов ВДВ, оставшихся от ликвидированных еще после распада СССР дивизий, бригад и полков «голубых беретов».

Так что, если говорить о том, что причина взрыва на 31-м арсенале ВМФ в человеческом факторе и отсутствии трудовой дисциплины, то, объективно, по-другому там и быть не могло. И вряд ли стоит сомневаться, что при сохранении существующей системы работы с боеприпасами новых ЧП не избежать.