Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
В Калуге состоялись "Устряловские чтения"

В Калуге состоялись "Устряловские чтения"

Конференция была посвящена изучению жизни и деятельности одного из выдающихся русских мыслителей ХХ века – Николая Васильевича Устрялова
17.10.2007

В здании Калужского государственного университета имени К.Э. Циолковского прошла третья Всероссийская конференция "Н.В. Устрялов в истории мировой политической мысли". Вступительный доклад сделала доктор исторических наук, заместитель председателя Комитета по международным делам Госдумы России Наталия Нарочницкая.

В заседании круглого стола приняли участие Быстрянцева Людмила Анатольевна, зав. библиотекой дома офицеров (С.-Петербург): "Н.В. Устрялов и "белое движение"; Пономарева В.П., канд. пед. наук, доцент, зав. отделением регионоведения юридического факультета Брянского госуниверситета им. И.Г. Петровского: "Н.В. Устрялов и Харбинский юридический факультет";Марченкова Наталья Петровна, канд. ист. наук, доцент кафедры истории, социологический факультет МПГУ (Москва): "Идеи этатизма в политических воззрениях Н.В. Устрялова"; Котельников А.П., канд. юрид. наук, Калужский филиал Российской правовой академии Минюста России: "Взгляды Н.В. Устрялова на государственно-политическое устройство России в кон. XIX – нач. XX вв."; Козлов Антон Викторович, аспирант МПГУ (Москва): "Эмигрантская критика национал-большевизма Н.В. Устрялова"; Филимонов Виктор Яковлевич, докт. ист. наук, проф., зав. кафедрой отечественной истории КГПУ им. К.Э. Циолковского: "Размышления Н.В. Устрялова "У окна вагона" и калужские реалии 1920-х гг."; Шапошников Александр Евгеньевич, докт. пед. наук, проф. ( Москва): "Переписка М.И. Разумовской и ее дочерей с Н.В. Устряловым (1911-1912 гг.)"; Ермоленко Игорь Владимирович, аспирант МПГУ (Украина): "Политические настроения калужских семинаристов в начале XX в."; Гронский Александр Дмитриевич, канд. ист. наук, доц. кафедры гуманитарных дисциплин Белорусского университета информатики и радиоэлектроники: "Становление белорусского национализма в начале XX в."; Воробьев Олег Александрович, сотрудник Комитета по делам СНГ при Федеральном Собрании России (Москва): "Революционное сознание и сменовеховство (теоретический аспект проблемы)"; Нехамкина Надежда Владимировна, канд. ист. наук, БГУ (г. Брянск): "Н.В. Устрялов и Е.Н. Трубецкой"; Кроме того, в обсуждении приняли участие выступившие на Пленарном заседании конференции: Романовский Вячеслав Константинович, канд. ист. наук, доцент, зав. кафедрой истории и обществоведческих дисциплин Нижегородского института развития образования (г. Н. Новгород); Щагин Эрнст Михайлович, докт. ист. наук, проф., зав. кафедрой новейшей отечественной истории МПГУ, заслуженный деятель науки России (Москва)); Дегтев Сергей Иванович, канд. ист. наук, зам. директора Российского государственного архива экономики (Москва); Устрялова Наталья Сергеевна, внучка Н.В. Устрялова (Москва); Стрельцов Анатолий Степанович, докт. филос. наук, проф. кафедры философии и социологии КГПУ им. К.Э. Циолковского, депутат, председатель Комитета по социальной политике Законодательного собрания Калужской области; Никитина Н.Н., канд. ист. наук, доцент кафедры отечественной истории КГПУ им. К.Э. Циолковского; Берговская Ирина Николаевна, канд. филос. наук, зам. декана исторического факультета по НИРС КГПУ им. К.Э. Циолковского; А также – студенты исторического факультета КГПУ им. К.Э. Циолковского.

Из выступления Наталии Нарочницкой:

- Дорогие коллеги! На конференции, посвященной мысли выдающегося нашего соотечественника Николая Васильевича Устрялова, нельзя не отметить, насколько актуальны сегодня слова, сказанные им еще в 1916 году: служение Родине налагает на каждого мыслящего гражданина обязанность выяснить смысл этого служения, продумать и оправдать его мотивы.

Еще не разрушена была страна богоборческой революцией, еще не собралась она под новым знаменем и не стала вновь великой, истекала кровью в Первой мировой войне... Именно тогда прозвучали эти слова Устрялова, они и стали лейтмотивом его пульсирующей общественной, научной и философской мысли, которая вела его по политическому пути. Выбор диктовался этим панорамным взглядом на судьбу России, судьбу Отечества. В его доктрине государства понятие "государство" ближе к понятию "отечество". Этот синтез понятий "государство" и "отечество" стал оригинальным вложением в мировую общественную мысль. Им пронизано все его творчество, все его отношение к России.

В отличие от многих и революционеров, и интеллигентов, которые потом в изгнании брезгливо говорили, что, мол, варварский народ не понял в силу своей невежественности прекрасной, рожденной интеллигенцией идеи, для Устрялова Россия в любом обличии – под большевиками, под Лениным, под Сталиным – все равно оставалась Родиной. Это чувство роднит его с теми эмигрантами, о которых мне рассказывал внук Льва Николаевича Толстого, Никита Ильич Толстой, выросший в эмигрантской семье довоенного Белграда с теми, кто потерял Родину из-за революции, ненавидел тот режим, но был привержен Отечеству и сочувствовал Красной Армии. Потому что для них соображение сохранить Отечество для будущих поколений было выше эгоистического желания быстрее поменять то государственное устройство, которое их не устраивало. И вот это пульсирующее чувство Родины и Отечества свойственно, конечно, и Устрялову.

#comm#Для нас сегодня оно очень актуально, потому что Россия переступила тысячелетие, утратив в стремлении подражать Западу (причем в самых разных формах) труды и геополитические итоги многих наших поколений.#/comm#

Самым губительным и бесплодным, на мой взгляд, в оценках XX века было бы так и остаться на одной из сторон спора 1917-го и спора 1991-го. Необходимо подняться над XX веком, научиться переворачивать страницы истории, не глумясь над жизнью отцов и не совершая греха библейского Хама, а со смирением оценить истоки наших взлетов и падений, поражений и достижений, а также признать, что Россия родилась и не в 91-м, и не в 17-м. Тысячелетия ее жизни протекали на фоне гораздо более глубинных народных традиций. Она пережила много перемен и внутренних смут, переживет их, надеюсь, и сейчас. И вот эта жизнь России на огромном географическом, цивилизационном пространстве, жизнь в духе и на земле, и была предметом размышлений Устрялова. К ним очень подходят слова Бердяева, сказанные им вообще о русской общественной мысли – она родилась в направлении философическом, и она глубоко задумалась о том, что же Господь задумал о России, какова ее судьба. Это, конечно, отвечает идее общественного переустройства, охватившей мировую политическую мысль.

Устрялов в своих размышлениях во многом предвосхитил и Шпенглера, и Карла Шмидта. Сейчас, когда осмысление его наследия особенно актуально, Россия снова стоит на распутье и нащупывает исторический проект, проект свой, русский, но модернизационный и не закрытый для всего мира, и ищет гармонию между индивидуальным и общим, между национальным и глобальным, планетарным. После каждого исторического этапа интуиция нации начинает компенсировать все перекосы – либо раболепное эпигонство, либо, наоборот, самонадеянную самоизоляцию и вызов миру. России XX век показал, что для нее одинаково губительны и то, и другое, и третье.

В начале 1990-х страна с ядерным оружием, с еще внушительной экономикой, связавшая Запад огромным количеством договорных обязательств, которые, казалось бы, исключали давление на нас, из-за паралича национально-государственной воли, из-за отсутствия ощущения ценности собственного исторического бытия, вдруг стала все отдавать. У Устрялова, кстати, присутствует мысль о том, как важно внутреннее, духовное для позиции на международной арене. В своей работе "К вопросу о русском империализме" 1916 года он пишет о том, что мировой порядок не есть что-то законченное, а напротив – постоянно меняющееся, особенно когда кто-то из участников этого порядка испытывает внутреннее ослабление. Это перекликается с фразой Н.М. Карамзина из "Записки о древней и новой России", что нравственное могущество государству нужно также, как и физическое для его твердости, но нравственное могущество может быть только в том случае, если есть некое единство исторического сознания, если, в духе устряловских размышлений, нация – это не атонизированные индивиды, объединенные отметкой в паспорте, а преемственно живущий единый организм с целями, ценностями, общими историческими переживаниями.

Он пишет, что ни одна земля, ни одно государство (как форма) не могут выразить всего того, что он вкладывает в понятие "государство". Как это верно! Устрялов со своими мыслями не вписывается ни в Общественный договор Руссо, идеи которого, в своей уже крайней форме, выражаются сейчас в понятии "гражданское общество", подразумевающее у каждого свой контракт с государством. Я помню, какая извращенная доктрина гражданского общества навязывалась нам в 1990-е годы, хотя само понятие очень важно, особенно после советского перекоса в гармонии категорий "я" и "мы". Нам стали внушать, что апофеоз либерализма и демократизма – это несопричастность к делам собственного Отечества. Доблестью считается наслаждаться тем, как на Западе нас ненавидят, и демонстрировать самим сладостную ненависть. В то время, как весь мир ждал, что скажет страна Достоевского, выходя из-за железного занавеса, она устами постсоветской интеллигенции, той, которая стала гуру, законодателем тогдашней жизни, пробормотала: "Рынок, Pepsi-Cola".

#comm#Кто же спорит о достоинствах рынка, о необходимости демократии, которая гармонизирует отношения в обществе, где нет единого религиозно-философского идеала, как это было при религиозных монархиях? Но это лишь инструменты, средства, а, спрашивается, - зачем мы живем?#/comm#

Живем, чтобы есть или едим, чтобы жить? Над этим, я вас уверяю, все больше задумываются сейчас в России. Внутренняя свобода, о которой Пушкин писал: "Иные, лучшие, мне дороги права; Иная, лучшая, потребна мне свобода", а не свобода внешняя. Вот этот постоянный духовный поиск в России никогда не прекращается. И не элита, а само общество, которое с наслаждением осваивало безумства гибельной свободы в 90-е, поставило сейчас в центр общественной дискуссии понятие "Отечество", понятие "исторического проекта", понятие "чести и бесчестия", "коррупции". Власть только отвечает за это, но социологические опросы показывают, что именно само общество, несмотря на то, что оно и было и есть и будет греховно и несовершенно, как греховен и несовершенен сам человек, остро ощущает несправедливость и ищет ту справедливость, которая понимается им гораздо шире, чем просто равный доступ к социальным благам. Это – справедливость мира, справедливость и гармония в душе, справедливость отношения к своей Родине, о которой тот же Устрялов, оправдывая естественное стремление государства, особенно большого государства, многоплеменного, многоукладного, каким Россия всегда была и есть, говорил, что она должна излучать энергию расширения, что совсем не обязательно территориальная экспансия.

Он имел в виду именно энергию созидательного духа, направленную вовне, без которой большое государство просто не может существовать. Для нас, великой державы, быть империей в лучшем, философском смысле слова – это единственный способ существования. Мы – не маленькая Швейцария, созданная на Венском конгрессе, с начертанными границами именно так, чтобы стратегически-важные горные перевалы не достались более динамичным державам, и они одновременно не получили бы выход к Балтийскому и Средиземному морям. Россия – слишком большая величина, поэтому в любом своем состоянии, даже в состоянии внутренней неуверенности в своем прошлом, настоящем и будущем, она является препятствием для применения к миру каких-то единых проектов, будь то коммунистический, будь то либеральный.

Устрялов говорит о том, что внутри государства творится особая культура, она универсально-ценная, но ценна универсально в мире она только потому, что индивидуально окрашена. Скажите, разве это не перекличка с Константином Леонтьевым, который считал: когда национальному напитку тесно в сосуде, он изливается, и все народы утоляют им жажду свою. Гете, Пушкин, Достоевский, Шекспир только потому всемирные гении, что они были гениями национальными, вот эта гармония национального, индивидуального и всеобщего – это и есть абсолютно естественное состояние. От нас же постоянно требуют противопоставления этих понятий. Точно также - "русский" и "российский".Я всегда против того, чтобы нам, русским, запрещали называть себя русскими, хотя бы потому, что страна носит наше имя и русский народ – стержень российского государства. Но быть россиянином, гражданином России и вообще гражданином – это тоже великое завоевание человеческой культуры, политической культуры. Россияне – это гражданское состояние, поэтому я против тех, кто фыркает на это слово, но и тех, кто боится и стесняется слова "русский" я не понимаю. Русскость - это то, что рождает неповторимую культуру. Мы говорим - арабская культура, но не эмиратская. Плох тот русский, который утратил связь со своей почвой. Кстати, Устрялов пишет: в нации – обычаи, культура языка, если хотите, даже внешность, хотя русский народ такой "многовнешностный" – это тоже прекрасно, потому что он, как море, вобрал в себя очень много ручьев… Для плохого россиянина родина там, где ниже налоги, и об этом тоже можно найти, в других выражениях, у Устрялова.

#comm#Мне кажется, что серьезная дискуссия о России и мире сегодня очень нужна, она нужна прежде всего нам. Мы должны изучать наше наследие.#/comm#

Сейчас все споры чаще всего являются очень примитивным слепком с дискуссии по поводу дилеммы "Россия и Европа". Разве нынешнее западничество, это убогое эпигонство, не знающее подлинной западной великой культуры, христианских корней, разве имеет оно что-то общее с великим западничеством нашего прошлого, которое не было отрицанием России, а было лишь богатой гранью русского сознания?

Неслучайно великий историк Кавелин, признанный западник, говорил, что каждый думающий русский человек не может не чувствовать себя наполовину западником, наполовину славянофилом, но ни то, ни другое не разрешило проблему русской жизни. Киреевский – основатель славянофильской картины мира – говорил практически то же самое: как бы кто не желал исчезновения из русского сознания либо всего русского, либо всего западнического, не будет ни того, ни другого, - поэтому нужно ждать чего-то третьего, общего, возникающего из этих двух начал. Вот такое синтетическое мышление я нахожу и у Николая Васильевича Устрялова, но он стоит особняком. Его нельзя причислить ни к одному из участников дискуссии "Россия и Европа". Сегодня, я думаю, его труды, его наследие представляют для нас еще больший интерес, чем новое прочтение славянофильства и западничества.

Надо сказать, Калуга – место, родившее очень много русских мыслителей, интеллектуалов. Мне и сейчас кажется, что надежда на возрождение страны возлагается в большей степени на родовое гнездо центральной России, чем на Москву, хотя бы потому, что Москва, как типичная столица в эру глобализации, – это уже Вавилон. И названия модных заведений, занятий и радостей уже непонятны русскому уху. Здесь же чарующие русские просторы, настоящая русская жизнь и, тем не менее – не удаленность от коммуникаций, от потенциала, необходимого для русского модернизационного проекта, проекта, который бы смотрел в будущее, но не убивал бы в нас само смыслообразующее ядро побуждения к исторической жизни. Только это сделает нас полноправным участником мировых процессов и побудит или заставит, если хотите, наших партнеров на Западе не кичиться самодовольно собой, а признать в нас равноправного субъекта мировой истории и культуры. Я думаю, что об этом мечтал и Николай Васильевич Устрялов, об этом мечтаем все мы, поэтому не будем стесняться любить свое Отечество. Мы же мать свою любим, а не чужую, хотя та может быть моложе, краше и успешнее.

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..