Понуждение к… счастью

Чиновник в какой-нибудь российской глубинке – это царь и бог. Тем более, что до царя далеко, до Бога высоко. Вот и вытворяют они, что вздумается, извращая до неузнаваемости, до своей противоположности порой самые благие начинания, подминая под себя закон и порядок, калеча и ломая людские судьбы. 

В городе Боровичи случился скандал. Жильцам пяти домов по улице Коммунарная, которые по документам давно были признаны ветхими и аварийными, районные власти предложили переехать в новые квартиры. Казалось бы, вот радость-то! А жильцы взяли и отказались. Причем, отказались категорически. Может, жилье плохое? Квартиры недостроенные? В том-то и дело, что нет. Тогда в чем же причина? 

А причина в том, что пока власти города оформляли дома на Коммунарной, как аварийные, не имеющие самых элементарных удобств, многие жильцы не только приватизировали свои квартиры, но и за свой счет обустроили их, провели газ, отопление, воду. Таким образом стали они с удобствами. И теперь такое спешное переселение вызывало, по меньшей мере, недоумение, а то и подозрение. В Боровичах много куда более ветхих строений. К примеру, старых деревянных домов, находящихся в плачевном состоянии – у одних рушатся крыши, у других валятся стены. Их жильцы и рады бы переехать в благоустроенные квартиры, но им этого почему-то не предлагают. А тут капитальные строения, простоявшие на своем месте не один век. И вдруг: на выход с вещами! Потому, может быть, что на эти дома в центре города кто-то положил глаз? А что? За государственный счет выселить из них жильцов, а потом по остаточной стоимости, почти даром, и выкупить. Вот какие мысли родились в головах жильцов, призванных властями к переселению.

– Наши дома находятся в исторической части города и являются памятниками культуры, – объясняли они свои подозрения. – Это каменные строения, и вопрос об их сносе вовсе не стоит. Зачем же нас силой-то?

– Дома подлежат расселению согласно актам, составленным в 2008 году, – невозмутимо отвечали на это боровичские чиновники. – И если вы добровольно откажетесь от переселения, администрация района вправе обратиться в суд и выселить вас по его решению. По закону, если в доме есть хоть одна муниципальная квартира, а здание признано аварийным, дом подлежит расселению.

Другими словами, если не желаете своего счастья, мы вас к нему принудим.

Ну, казалось бы, найдите компромисс. На общем собрании жильцов расселяемых домов примите решение, которое бы устраивало большинство. Но нет. У каждого свой интерес. У чиновников – свой, у жильцов – свой. Стоят друг против друга, как рати на Куликовом поле, только вот силы неравны. В руках чиновников – целый аппарат с судами, силовыми структурами, словом, власть. На вооружении жильцов нет даже щитов самоуправления.

За этим, в общем-то, частным, банальным бытовым случаем, кроется отнюдь не банальное, и даже опасное, явление, сложившееся в нашей стране с тех пор, как с объявлением борьбы с семибанкирщиной в обществе опору сделали на чиновничество.

У народа же никаких противовесов нет, и жаловаться некому. Надзирающие органы надзирают за собственным интересом и собственной безопасностью. Профсоюзов нет, а те, что есть, кормятся с руки того же чиновника. Остается бить челом вышестоящему начальству. Но ворон ворону глаз не выклюет. Многочисленные челобитные возвращаются вниз, к тем, на кого и жалуются, там дело спускается на тормозах, жалобщикам сочиняются отписки, все как в старые советские времена.

Но времена-то иные. В обществе накапливается раздражение, которое находит порой свой выход в массовых акциях вроде той же Болотной площади времен ее зарождения.

…Впервые я приехал в Боровичи в конце 90-х годов. Главной особенностью его в ту пору было то, что он, в отличие от большинства малых и немалых российских городов, сумел сохранить весь свой промышленный потенциал, державшийся, кстати, на оборонке, пострадавшей в период перестройки более, чем другие отрасли экономики. И чиновники, и руководители предприятий спешно, а главное, дружно приспосабливались к новым реалиям. Одни предприятия налаживали производство лент для угольных шахт, другие - пастеризаторов молока, искусственных алмазов, прицепов для легковушек. Деревообработчики сколачивали школьные парты и скамейки, столы для классов физики и химии. Мебельщики, ориентируясь на спрос, захватили рынок аж до Тюмени. Не развалилась ни одна строительная организация.

Но какой ценой!

Умер от сердечного приступа глава местной администрации Владимир Огоньков. А перед этим город хоронил генерального директора завода электронной промышленности «Мстатор» 51-летнего Николая Ершова. Николай Николаевич, воспринявший перестройку, как возможность более полно реализовать личный потенциал и потенциал предприятия, попал в ситуацию, когда, говоря космическими терминами, очередная ступень перестройки-ракетоносителя не отделилась, и завод  «Мстатор-Горизонт», как космический аппарат, вот-вот должен был рухнуть с промышленной орбиты России и сгореть в плотных слоях ее экономического кризиса. И генеральный директор Ершов все эти годы пытался сделать невозможное - плечами, руками, головой, хребтом своим удержать родное детище на экономической орбите. И удержал. А самого не стало. Умер от перенапряжения. Не выдержали нервы и сердце...

Но с тех пор, увы, роль чиновника изменилась. Из организатора он превратился в исполнителя. Причем, исполнителя плохого. Часто им движет не желание выполнить поручение, данное ему его начальством, а создать видимость этого исполнения.

Это касается не только новгородского города Боровичи.

В здании одной из районных администраций на стенде¸ озаглавленном «Развитие сельских территорий», я увидел лишь цифры надоев и привесов в немногих оставшихся сельских кооперативах. Может, местные чиновники не понимали, что такое развитие территорий, спутали божий дар с яичницей? Прекрасно понимали. Только этого самого развития в районе не было, а стенд о развитии сделать требовали. Вот и выкрутились из положения. Сами территории, многие из которых уже и не подавали признаков жизни, их вовсе не волновали. Главное, надо было создать видимость хоть какой-то работы.

Белгородская область, наверное, лучшая в стране по продвижению различного рода программ и проектов. Полигон, на котором прокатываются многие идеи. В том числе и по развитию территорий, занятости сельского населения. Здесь первыми пробовали пристегнуть подворья к агрохолдингам. Чтобы, как в США, семейные фермы выращивали для крупных молочных комплексов молодняк. Но развития этот процесс не получил. Селяне кредитов набрали, телят накупили, а потом, оставшись без обещанной административной помощи, едва-едва сумели их растолкать.

Другой эксперимент назвали «Семейные фермы Белогорья». «Частные подворья не должны выращивать ту продукцию, которую в больших объемах можно получать в условиях промышленного производства, - объяснял идею губернатор Евгений Савченко, а Белгородскую область действительно отчивают крупные промышленные холдинги, - им лучше заниматься такими трудоемкими секторами, как овощи, грибы, мед, цветы, семена овощных культур, мясо кроликов, нутрий. Один только рынок цветов в нашей Белгородской области составляет более миллиарда рублей, и он на 90 процентов наполнен импортным продуктом. И так в любом секторе».

Но и этот эксперимент шел тяжело. Главным образом потому, что исполнение его было поручено опять же не специалистам, а чиновникам.

Чиновник не просчитывает, как это делал бы специалист, конечный результат, не отвечает за него своим кошельком, ему важна лишь видимость действия, важна не столько работа, сколько отчет о ней.

Я наблюдал, как некие мифические структуры с подачи чиновников покупали в одном из районов часть продуктового рынка, который по большому счету мало кому из владельцев личных подсобных хозяйств этого района был нужен. Неужели я буду предлагать соседям купить то, что у них самих в избытке? Жители везли овощи с огорода и мясо с подворья в Белгород или Харьков.

Чиновники же создавали проекты-ходули для таких же мифических людей, которые якобы благодаря этому рынку должны были развиваться. А реальные люди, которые знали, чего хотят, и пытались работать, но не могли обрести землю, получить кредиты, защититься от бесконечных проверок и поборов, эти люди оставались один на один со своими проблемами.

Работящие крестьяне в одиночку бились в реальном секторе экономики, чиновники, как в компьютере, играли в виртуальном секторе. Они как бы застолбили этот свой сектор в национальной аграрной программе, и играли в нем по своим правилам.

Если это было видно даже на примере такой мощной области, как Белгородская, что уж говорить о других регионах. Да что регионы, пример подает Москва

Взять тот же аграрный сектор. Вот выросли с начала кризисного 2008 года цены на корма. Выросли, кстати, во всем мире. Другие страны отреагировали в течение нескольких недель. У нас же только в середине лета было принято решение выделить деньги в качестве поддержки свиноводам и птицеводам. То есть не выделили, а только приняли решение выделить. После этого все чиновники, от которых зависело выделение средств, ушли в отпуск. В результате деньги пришли адресатам в октябре или даже декабре. Такими же черепашьими темпами доходят до производителя различного рода компенсации, доплаты, дотации. Или вообще не доходят.

Да что поручения! В последние годы стало тенденцией за государственной должностью прятать свой шкурный интерес.

Скажем, почему при засилье импорта, зачастую, кстати, некачественного, на складах скапливаются сотни тысяч тонн отечественной продукции, которую некуда девать? А потому, что большая часть чиновников высшего эшелона лично заинтересованы в увеличении квот на импорт продовольствия с Запада. Ведь от импортеров они получают взятки, от отечественных же производителей ничего. У многих есть собственные фирмы, занимающиеся импортом. И они заинтересованы, чтобы заключенные соглашения работали как можно дольше.

Еще в царской России чиновники любили говорить: «Дайте мне казенного воробья, уж я около него прокормлюсь».

У нас, похоже, стаи таких казенных воробьев склевывают все, что создается вопреки действиям чиновников усилиями народа.

По заявлению главы Федеральной антимонопольной службы страны Игоря Артемьева сейчас чиновников в России больше, чем во всех республиках Советского Союза вместе взятых. На 100 000 россиян приходится 1153 столоначальника. На каждые 87 человек один руководящий и направляющий. По словам министра финансов РФ Антона Силуанова, за последние пять лет число чиновников в России выросло еще на 100 тысяч. Всем им как-то надо оправдывать и свои высокие зарплаты, и пенсии, доказывать обществу необходимость своего существования. Вернее, видимость необходимости. И доказывают. Вернее, толкаются под ногами людей, мешая им делать дело.

Даже в городских и районных администрациях штаты раздуты донельзя. К примеру, профсоюзов нет, а райкомы профсоюза есть. Сельские хозяйство умерло, скукожилось до частного подворья, а управления сельского хозяйства остались. Кем же они управляют? А никем. У них и полномочий-то никаких нет. А оклады есть. Параллельно с районной администрацией есть еще и городская, даже если райцентр больше походит на деревню, чем на город. Многие районные администрации двуглавы, как орлы на кремлевских башнях. В них помимо главы района есть еще и глава районной администрации. Один якобы представляет законодательную власть и избирается всенародным голосованием, другой возглавляет исполнительную и назначается на должность законодательным собранием.

На деле же они постоянно спорят, кто главнее, кому на какой машине ездить, каким аппаратом управлять? Когда же тут работать? В результате аппарат разрастается, а качество управления падает.

Люди, призванные управлять, управляют своими интересами, и те, кто зависит от их управления, им только мешают.

Вот на сайте администрации города Чудово той же Новгородской области жительница Катя интересуется, когда же к улице Рябиновой, на которой еще год назад молодым и многодетным семьям предоставили земельные участки под строительство жилья, будет проложена дорога? «Где подъезд, которым изначально должна была нас обеспечить администрация? – пишет Катя. – Каким образом нам завозить материалы и начинать строиться?». И что же в ответ? А то, что участки эти принадлежат не городу, а району, значит, с городских чиновников и взятки гладки. Район, в свою очередь, ссылается на то, что земля – да, его, но за дороги отвечает город. А город лишь рекомендовал включить ремонт дороги по улице Рябиновой в план работ на… 2015-2016 годы.

Рекомендовал. Но еще неизвестно, включит ли?

То есть верхам можно отрапортовать, что участки молодым и многодетным семьям выделены, а то, что они не обеспечены должной инфраструктурой, так это уже и не важно. За это не взыщется. А если и взыщется, то не так, как если бы участки выделены не были. По крайней мере, на баланду посадить не пригрозят. Что же до многодетных семей, так они должны радоваться, что хотя бы получили землю. Не хотят радоваться, принудим в административном порядке. Как жильцов дома по улице Коммунарная в Боровичах, отказавшихся переезжать в новые квартиры.