Любовь Денисова: «У русской деревни женская душа…»

С Любовью Николаевной Денисовой, доктором исторических наук, нам было общаться легко. Во-первых, оба мы корнями из Устюженского района Вологодской области. Земляки, словом. Во-вторых, всю жизнь исследуем деревню – я как журналист, она как историк. Поводом для беседы послужила написанная ей книга «Женщины русских селений» - о деревенских женщинах России второй половины ХХ столетия. До этого Любовь Николаевна писала о кризисе культуры села и исчезающих деревнях России. Мы решили продолжить разговор о женщинах русской деревни, но уже нашего, ХХI века.

- Любовь Николаевна, давайте набросаем образ современной крестьянки.

- Это женщина, как правило, со средним или специальным образованием, по характеру терпеливая, жизнерадостная, стойкая, средних лет – ближе, наверное, к предпенсионному возрасту, решительная - берет на себя ответственность за всю семью.

- Берет потому, что больше некому?

- Да, некому. Она, скорее всего, замужем, но муж не глава семьи, хоть он и не хочет смириться со второй ролью.

- Но, тем не менее, семьи в деревне намного крепче, чем в городе, не так ли?

- Опять же из-за традиционного отношения женщины – она не хочет быть одна. Потому что, во-первых, это молва, во-вторых, нужен помощник по хозяйству. Даже так говорят: ну, не всегда же он пьет. Пьяницей считают того, кто не только пьет, но и не работает. А если иногда приносит зарплату в дом да еще и помогает по хозяйству, такими мужиками, считает деревня, разбрасываться нельзя.

- Ваша книга заканчивается радикальными реформами 90-х годов ХХ века. А как трансформировался образ женщины в ХХI веке?

- Фермерства не получилось. Женщина все более склоняется к семейному хозяйству, но мыслит это свое хозяйство все-таки в большом коллективе - в колхозе или совхозе...

- Я тоже заметил: бывший колхоз или совхоз ныне играет роль подсобного хозяйства для семейного подворья. Где всегда есть трактор в руках, где можно сеном, зерном разжиться…

- И, кроме того, это защита от каких-то непредвиденных обстоятельств – неурожай там, несчастный случай, неприятное событие в семье. И привычка жить вместе, коллективно.

- А еще надо выучить детей, а это нынче тяжело. Приходится крутиться. И в основном за счет подсобного хозяйства.

- По статистике более 50 процентов сельскохозяйственного продукта в России формируется в основном за счет труда женщин. Сейчас и мужчины к этому приобщаются, потому что порой это единственная возможность прокормиться.

- Любовь Николаевна, а помните, когда в избах красные углы были заклеены грамотами. Грешно над этим смеяться, ведь грело. Работает, ни сна, ни отдыха не знает, по пояс в навозе, руки вывернуты ревматизмом, спина не гнется, а она думает: ладно, я же работаю на будущее страны, на детей. И вдруг перестройка, духовный вакуум. Я заметил, в ту пору резко возросло количество пьющих женщин в деревне.

- К сожалению, да, но я все равно категорически не согласна с тем, что женщины спиваются, хотя и бытует такое мнение. Потому что в ином случае сельского хозяйства вообще бы не было.

Может быть, какой-то непродолжительный такой период и был. Но она первая из него и вышла. Потому что на ней хозяйство, на ней муж. Скотина не кормлена, не доена, огород не полот… . Ну и ликвидация общественных организаций. Реализовать себя негде, кроме подсобного хозяйства. И награды за этот труд уже не дают. Но, тем не менее, оптимизм русская женщина не утратила даже в таких условиях.

Как пишут мне в одном из писем, надеяться надо только на Бога и на себя.

- А может быть, истина в том, что на женщине, продолжательнице рода, всегда лежала эта ответственность: сама буду голодная, а детей должна одеть, обуть, накормить… Деревня почти всегда была женской. Войны, стройки, оргнаборы – мужика «выдувало», потому он всегда и ценился. Но был и такой период: не стало хватать невест.

- В основном это было типично для центральной нечерноземной деревни. Помните, в стране развернулась кампания: «Выбираю деревню на жительство» Подключились газеты, радио, телевидение. Женщины ехали и с детьми, и одинокие. В том числе и чтобы устроить свою жизнь. Работали доярками, свинарками, редко специалистами, выходили замуж, создавали семью. Но случались и курьезы. В ту пору из деревни Соколовка Челябинской области обратились восемь парней, мол, зовем невест к себе. Тысячи откликнулись, сотни приехали. Практика приглашений жива до сих пор. Я читала письмо женщин с Кубани, которые готовы принять любых мужчин, отмыть их, отстирать, привести в чувство, потому что надоело быть одним. В Пензенской области, наоборот, парни приглашают девушек: мы не пьем, работаем, хорошо зарабатываем. Акции прекратились, а проблема-то не решена…

- Сейчас, судя по вашим исследованиям, число мужчин и женщин в селе уравнялось.

- В трудоспособном возрасте да. А дальше лицо деревни становится женским. Вообще русская деревня становится старой и женской. И этот процесс, к сожалению, необратим. Население страны вымирает, и в первую очередь русская деревня. А причина проста. Даже одного ребенка сегодня иметь для многих женщин большой подвиг. Кстати, появилось новое явление: женщина идет на то, чтобы иметь ребенка вне брака, что для деревни всегда было не то что не типично - осуждаемо. А сегодня деревня даже опередила город по этому показателю: примерно 40 процентов внебрачных детей. Что раньше, повторяю, считалось позором. Это говорит и о морали, как вы понимаете, и о том, что, собственно, и замуж-то выйти не за кого.

- А вот другой феномен – женщины все чаще берут на себя руководство хозяйством. Не только приусадебным, но и коллективным. И получается это у них довольно неплохо. Неужели мужику стало неподъемно, и женщина по привычке подставила свое плечо?

- Так было и прежде, но это не признавали, а теперь вынуждены признать.

- И малый бизнес в поселках и селах…

- …тоже в руках женщин.

- Чем это-то объяснить? Вроде бы денежная работа. На городских рынках сплошь и рядом кавказские мужики…

- Ну, у нас традиционно не принято, чтобы мужчина торговал. До коллективизации – да, а потом его заменила женщина, но она была уже не собственником, а продавцом, и эта работа плохо оплачивалась. Потому женщина быстрей и вжилась в рынок.

- А может, потому, что они более трезвые, менее искушаемые?

- И более уверенные, более ответственные. Мужчина при первых неудачах сойдет с дистанции, а женщина вложенные деньги не бросит, потому что за ней семья.

- С распадом СССР в российскую деревню хлынул поток мигрантов из Закавказья, Средней Азии. Менталитет, образовательный уровень, культура у них иные. Они тоже в той или иной степени определяют лицо современной деревни...

- Мне кажется, процесса слияния все-таки не происходит. Они никак не консолидируются. Более того, нередко возникает конфликт. «Понаехали! Машины, мебель, да еще и государство помогает». И, чувствуя негативное отношение к себе местных жителей, те стараются селиться отдельно.

А вообще-то, это традиционное отношение деревни к чужим. И, может быть, не потому, что они приехали с деньгами и машинами, многое зависит от их поведения. Если люди с открытой душой, если воспринимают эту деревню, как свое место жительства, а не как пересылку, таких деревня и примет, и поможет.

- Но в последнее время появились и такие, кто, живя в деревне, не имеет ни огорода, ни скотины. В избе шаром покати, нигде не работает, живет в основном воровством.

- К сожалению, да. Но опять-таки - не женщины. Для них это нетипично. А вообще-то я с большим оптимизмом смотрю на русскую деревню и на русскую женщину.

- А ваш оптимизм на чем держится?

- Скажем так, на собственном деревенском опыте. И судя по тому, что более половины сельхозпродукта дает подсобное хозяйство, не до такой степени дела плохи. Это не послевоенная деревня, где вообще ничего не было, и приходилось самим впрягаться в плуг. Мне кажется, при не таких уж больших государственных вложениях и при условии ведения семейного хозяйства деревня вполне может возродиться. Может быть, как ассоциация семейных хозяйств. Но сама женщина уже не может быть дальше и лошадью, и быком, как в частушке пелось. Она должна оставаться женщиной.

От такого образа – «есть женщины в русских селеньях…» – надо отходить.

- А к какому подходить?

- В 1993 году американский профессор Дэвид Рансел в деревнях центральных областей России опрашивал женщин разных поколений. О семье, замужестве – о личном. И издал в Америке книжку. Вывод ее таков: вся советская историография была не права, деля женщин на два лагеря - либо она совсем забитая, голоса своего не имеет, либо Паша Ангелина. А это - «простая русская баба». И книжка Рансела Америке была интересна. Потому что русская женщина не похожа на американскую – там вообще нет такого понятия, как крестьянка-женщина. Но она не похожа и на клише, которое многие годы штамповали советские идеологи. Так давайте и мы согласимся, что образ русской женщины – не темная масса, но это и не политизированная особа.

А загадочная русская душа? О которой я все время пишу, и которую у меня все время из текста вычеркивают. Но ведь не говорят же, загадочная французская душа? Ведь откуда-то пошло это выражение. Загадочная русская душа, как я считаю, это именно женская душа. Потому что это только русская женщина может уступить место пьяному в автобусе. Или принять в дом опустившегося мужика. Тут, надо согласиться с американцем Ранселом, - и есть вечный образ русской женщины...

Беседу вел Александр Калинин