Георгий Энгельгардт: «Пока сложно судить об успехе операции “Свет”»
В начале февраля силовые структуры Боснии и Герцеговины провели операцию «Свет» по ликвидации ваххабитской общины, обосновавшейся в горном селении Горня-Маоча. Однако в стране остаются другие анклавы радикальных исламистов, в последнее время проявляющие все большую активность. Ситуацию комментирует научный сотрудник Института славяноведения РАН.
- Георгий Николаевич, как получилось, что в Европе, в государстве, которое готовится вступить в Европейский Союз, появились и существовали по сути независимые ваххабитские анклавы?
- Подобные анклавы появились в Боснии в ходе гражданской войны 1992-1995 годов. Это связано с тем, что многочисленные иностранные моджахеды-добровольцы, приехавшие участвовать в этой войне, оседали на территории республики. В боснийской войне Запад и исламские радикалы вместе поддерживали правительство Сараево. После войны боснийские власти предоставили гражданство многим арабским добровольцам. С течением времени вокруг этих арабов складывались сообщества, в которых ведущую роль все больше играли местные жители. Такие группы занимали, как правило, сербские деревни, опустевшие после изгнания их жителей, создавая там своего рода «шариатские зоны». В итоге, в 2000-2001 гг. для расселения таких ваххабитских образований, как деревня Боциня, потребовалось участие международных миротворческих сил СФОР. В течение всего послевоенного урегулирования в Боснии основным объектом воздействия международных сил были боснийские сербы, а на подобные ваххабитские деревни обратили внимание лишь после терактов 11 сентября 2001 года. Ваххабитская же община в деревне Горня-Маоча известна уже на протяжении нескольких лет.
Подобные деревни располагаются в малонаселенных районах, как правило, в пограничных районах с Республикой Сербской (в составе Боснии и Герцеговины). Гористо-лесистый ландшафт позволяет скрытно обустраивать там базы боевой подготовки. А близость к административной границе с территорией сербов всегда дает возможность властям в Сараево закрывать на это глаза.
У этой группы радикалов есть интернет-сайт, обширный раздел которого посвящен Северному Кавказу, а действия исламских радикалов в России освещаются столь же пристально, как события в Ираке и Афганистане. Практически в ежедневном режиме они перепечатывают новости и сообщения с сайтов кавказских экстремистов. Видное место занимают биографии боснийцев, погибших на Кавказе в боях с российской армией. Все лексические характеристики, которые наши экстремисты выработали по отношению к федеральным властям, переводятся дословно. Там, например, можно прочесть про очередное нападение на «террористическую банду российского ОМОНа». На сайте боснийских экстремистов появляются оправдания действий террористов-самоубийц.
Беспрепятственная деятельность столь радикальной группы в европейской стране, находящейся под международным протекторатом, вызывает большие вопросы.
- К каким результатам привела нынешняя операция силовых структур Боснии и Герцеговины? Можно ли сравнить ее масштабы с ликвидацией российскими войсками ваххабитских джамаатов в дагестанских селах Чабанмахи и Карамахи в 1999 году?
- Это крупнейшая операция сил безопасности страны с 1995 года. В ней были задействованы сразу несколько служб: центральная полиция, прокуратура и служба безопасности, полиция Бошняцко-Хорватской Федерации и даже министерство внутренних дел Республики Сербской. Сербская полиция оказывала тыловую поддержку силам безопасности боснийско-хорватской Федерации, так как, видимо, полиция выдвигалась к деревне и со стороны Республики Сербской. Участвовали более 600 человек. Они провели блокирование и серьезный обыск в деревне.
Пока сложно судить об эффективности операции «Свет». В результате операции было задержано семь человек, в том числе лидер общины Нусрет Имамович, изъято оружие, боеприпасы, агитационные материалы и компьютеры. Однако боснийские СМИ отмечали, что изначально были выписаны ордера на арест более 30 человек. Всего актив общины составляет около семидесяти человек. Также продолжает по-прежнему работать и сайт экстремистов.
Стиль боснийской операции значительно отличается от зачисток на Северном Кавказе. Даже если в операции боснийских сил и миротворцев СФОР в селе Боциня в 2000-2002 гг. каких-то людей и выселяли, то часть из них потом возвращалась и селилась по соседству. В сообщениях самих ваххабитов о действиях полиции в Горня-Маоче к проявлениям «пыток и преследований» можно отнести лишь то, что после задержания нескольких учеников местного медресе у одного из них был обнаружен синяк, а полицейские, по словам задержанных, обещали «с ними разобраться». Вряд ли это можно сравнить с методами проведения зачисток на Северном Кавказе.
- Можно ли операцию в Горня-Маоче объяснить тем, что Босния и Герцеговина готовится к вступлению в ЕС, и европейцы требуют навести порядок в стране?
- Конечно, и Евросоюз с известной долей озабоченности смотрит на то, что происходит в Боснии и соседней Сербии. Без демонстрации активности властей в деле борьбы с радикалами трудно ожидать прогресса на пути евроинтеграции БиГ.
Возможно, операция 2 февраля вызвана тем обстоятельством, что в конце 2009 года община Горня-Маоча выступила с угрозами в адрес министра Боснии и Герцеговины Селмо Чикотича. Министр выразил готовность из складских запасов государства предоставить 60 орудий и полторы тысячи автоматов для сил безопасности Афганистана. Боснийские ваххабиты вынесли министру такфир - то есть объявили его отступником от веры, что властями было расценено как угроза убийства.
- Эти группы изолированы или поддерживают связь с представителями других этносов, исповедующих ислам? Ведь известно, что боснийским и албанским националистам мешают объединиться межнациональные противоречия, салафиты – последователи так называемого «чистого ислама» - отвергают национальные различия в пользу общемусульманской солидарности.
- В данном случае речь идет о строго салафитской группе. Они сами так себя и определяют, причем даже не избегают термина «ваххабиты». Для них характерен очень выраженный «исламистский интернационализм». Например, в числе задержанных в Горне-Маоча - албанец с хорватским гражданством. Эта группа находилась в непосредственном общении с другими боснийскими группами ваххабитов. Одной из причин опасений европейцев в отношении боснийских исламистов заключается в том, что в них подозревают потенциал для пополнения рядов так называемой «белой Аль-Каиды». Речь идет о людях европейской внешности, которые живут в Европе, имеют возможность перемещаться по континенту и, в отличие от арабов, неотличимы внешне от остальных европейцев. В теракте в Мадриде шесть лет назад использовалась взрывчатка, которая имела балканское происхождение. После недавней войны в Боснии находится множество людей, имеющих боевой опыт и навыки обращения с оружием и мотивацию выступать против иноверцев. Более того, радикалы располагают разветвленной сетью сторонников в политической элите бошняков и в силовых структурах страны.
- Опять же, можно ли ситуацию в исламском сообществе Боснии сравнить с ситуацией на Северном Кавказе, где официальное мусульманское духовенство находится в жестком противостоянии с радикальными исламистами?
- В чем-то ситуация похожа. Как кавказские экстремисты большое значение придают обличению официального духовенства, так и боснийские ваххабиты выступают против, как они говорят, «истеблишмента мулл», которых они обвиняют в отходе от ислама, в сотрудничестве с неисламскими правителями и Западом. Можно сказать, что сегодня идет борьба за влияние в самой мусульманской общине и за контроль над умами боснийских мусульман. Хотя там более сложная ситуация, чем в РФ, потому что среди мусульманского духовенства Боснии есть представители разных течений, в том числе достаточно радикальных. Но противостояние официального Исламского сообщества БиГ и ваххабитов продолжается уже на протяжении десятилетия.
- Что собой представляет исламское сообщество Боснии и Герцеговины?
- Со времен османского господства бошняки придерживаются ханафитского мазхаба (религиозно-правовой школы в исламе), как и российские народы тюркского происхождения в Поволжье и на Северном Кавказе. До гражданской войны 1992-1995 гг. ислам был для них (особенно для горожан) в большей степени национальным признаком, а не активно практикуемой религией. Боснийская война, в которой значительную роль сыграло участие стран исламского мира и радикальных исламских организаций, привела к повышению веса исламских структур в жизни бошняцкого общества. Ваххабизм (следующий самому строгому – ханбалитскому мазхабу) был привнесен в БиГ в начале 90-х годов, но оказал существенное влияние на боснийцев. Вокруг осевших в Боснии иностранных моджахедов сложился круг сочувствующих ваххабизму. Ряд боснийских мечетей финансируются напрямую из стран Персидского залива и в весьма малой степени подконтрольны боснийскому муфтияту.
Организационно последователи ислама объединены в Исламское сообщество Боснии и Герцеговины во главе с реис-ул-улемом Мустафой Церичем, который является очень влиятельной фигурой в бошняцкой политической элите. Наблюдатели даже говорят, что именно муфтий - реальный лидер бошняков. Параллельно официальным структурам, существует сеть радикальных джамаатов, имеющая транснациональный характер. Например, община боснийских эмигрантов в Вене под руководством имама Мухамеда Порча координирует деятельность ваххабитов в Боснии, Сербии и даже в Косово. В джамаате Горня-Маоча тоже есть представители разных мусульманских народов, но ведущую, по крайней мере, публичную роль играют боснийцы.
Беседу вел Андрей Львов
?>