Пламенный славянофил

8 октября сего года исполнилось 190 лет со дня рождения выдающегося общественного деятеля, одного из вождей международного панславистского движения Ивана Сергеевича Аксакова (1823-1886). Не все сделанное им оказалось равнозначным, далеко не все идеи выдержали проверку временем. Но никто из современников пламенного славянофила не мог отрицать той огромной власти над душами русских людей, которой владел Аксаков.

Только один современник мог посоперничать с ним — Михаил Катков, друг-недруг славянофилов. Но Катков владел скорее умами людей, обладая холодным, острым как скальпель хирурга рассудком. Иван же Аксаков был (слова сказанные применительно к другому славянофилу, Ивану Киреевскому) «весь душа». В этом вся сила и вся слабость его как мыслителя, как политика. В этом же корни первоначальных успехов и неудачи панславистского движения.

Наряду с Михаилом Катковым и рядом других деятелей русского правого лагеря (славянофилы, представители государственнического консерватизма) Иван Аксаков стоял у истоков формирования того, что сейчас именуется гражданским обществом. Приоритет в формировании русского гражданского общества принадлежит именно правым. Уже в 1857–1858 гг. славянофилы и близкие к ним по взглядам на мировое славянство деятели приступают к созданию Славянских благотворительных комитетов. Инициатива их создания принадлежала московским славянофилам: братьям Ивану и Константину Аксаковым, М. Погодину, Ю. Самарину, А. Кошелеву и др. Первым был создан Московский Славянский комитет. Целью создания комитетов было оказание помощи славянским народам (прежде всего, православным болгарам и сербам), поддержка православной церкви на Балканах и противодействие распространению католичества в регионе. Общество занималось бесплатным распространением книг, учредило премии за научные труды, помогало переселяющимся в Россию, организовывало чтения рефератов о славянстве и славянских делах, финансировало открытие школ и церквей. В 1868 году образовался петербургский отдел Славянского благотворительного общества, первым его председателем стал А. Гильфердинг. В 1869 г. был создан отдел в Киеве, который затем стал самостоятельным обществом. Расширение деятельности славянских благотворительных комитетов и создание новых отделов во многом стало результатом работы славянского съезда в Москве в 1867 году. Одним из его организаторов был Иван Аксаков, имевший обширнейшие связи и непререкаемый авторитет в славянском мире. Славянский съезд 1867 года представлял собой первый в истории опыт свободного общения представителей славянских интеллектуальных элит. Русское правительство официально дистанцировалось от данного события, чтобы не вызвать обвинения западных держав в подрыве принципа легитизма и попытке пересмотра границ Османской империи.

Пик расцвета славянских комитетов пришелся на середину 1870-х в период Апрельского восстания в Болгарии (1875 г.), сербо-турецкой и черногоро-турецкой войн (1876 г.).

Хорошо известно, что в жесточайшем подавлении Апрельского восстания в Болгарии активное участие приняли черкесские мухаджиры — добровольные или вынужденные переселенцы с замиренного русскими Кавказа.

Вот еще одна тема, которая может оказаться небезынтересной для тех, кто ищет в мировой истории акты геноцида — только в этом случае геноцид творили сами черкесы, послушное орудие турок.

Организация действий русского общества в годы Балканского кризиса осуществлялась на базе Московского Славянского комитета под руководством Ивана Аксакова. Комитет занимался сбором денежных пожертвований в пользу восставших. Славянские комитеты не ограничивались благотворительной помощью. Их деятельность можно рассматривать как политическую в виду того, что они организовывали доставку оружия для восставших славянских народов Балкан и занимались формированием добровольческих отрядов. 12 октября 1875 года на заседание Петербургского Славянского комитета было принято решение «обратиться ко всем земствам (органам местного самоуправления) империи с воззванием подать помощь всем борющемся за независимость».

Не менее важную роль комитеты и близкие к ним периодические издания сыграли в «будительстве» русского общественного мнения. В результате события на далеких Балканах стали восприниматься в самых отдаленных уголках Российской империи как внутреннее дело России.

Деятельность славянофилов вызывала недовольство императора Александра II. Он повелел принять меры «к обузданию незаконных и неуместных действий комитета». Однако комитет продолжал действовать в избранном направлении, полагая, что правительство в действительности нуждается в таких его действиях. При содействие Славянских комитетов с июля по октябрь 1876 года в Сербию направилось несколько тысяч русских добровольцев — военных (примерно 5-6 тыс. человек, в основном кадровых офицеров, унтер-офицеров, солдат), медиков, журналистов. Эти русские добровольцы составили костяк необученной сербской армии, а русский генерал Михаил Черняев и вовсе стал главнокомандующим. Черняев, как и многие другие русские добровольцы ,находился под влиянием славянофильских идей, главным глашатаем которых в 1860-1880-е годы являлся Иван Аксаков.

Как результат деятельности славянских комитетов нарастает общественное давление на правительство. Это создало необходимую политико-психологическую атмосферу для принятия политического решения. 12 апреля 1877 года Российская империя объявила войну Турции.

Одним из важнейших итогов русско-турецкой войны 1877-1878 гг. стало восстановление независимости Болгарии (правда, сведенная по итогам Берлинского конгресса 1878 г. к автономии). 16 апреля 1879 года была принята Конституция Болгарского княжества. 26 июня 1879 года принц Александр Баттенбергский был избран правителем Болгарии. На вакантный болгарский престол приглашался целый ряд знаковых персон. В их числе был и Иван Аксаков (кстати, зять Федора Тютчева и первый биограф поэта). Но скромность, бывшая отличительной чертой этого человека, помешала ему принять предложение. В итоге престол славянской православной державы занял немецкий принц. История Болгарии и Балкан пошла по пути, во многом подготовленному силой и слабостью славянофильства.

Юбилей Ивана Сергеевича Аксакова — прекрасный повод задуматься о результатах русской негосударственной политики на Балканах, поразышлять о причинах ее успехов и неудач. И поставить вопрос о целесообразности славянской политики России в целом. Не секрет, что сейчас это направление не пользуется особой популярностью ни в русском обществе, ни, тем более, во властных кругах России. Поведение славянских «элит» (в аристотелевом понимании — антиэлит) дает достаточный материал для этого.

Панславизм (или, что правильней: мировое славянское движение) проиграл идейную и политическую борьбу евразийству (понимаемому, впрочем, как кому выгодно — большим термином-паразитом является разве что «демократия»)? Я бы не стал спешить с вынесением приговора. Не вдаваясь в пространные рассуждения выскажу свое мнение, что возрождение славянского движения возможно и почти неизбежно. Но станет оно реакцией на возрождение русскости во всем ареале Русского мира, далеко не ограниченного Российской Федерацией.

Россия, хотелось бы нам того или нет, не может самоизолироваться в своих границах хотя бы в силу той православной миссии, которую она выполняет. Уже в политике великих князей московских мы видим истоки балканской политики, прообраз православного панславизма.

Наглядным примером для нас может послужить Турция, пока достаточно успешно реализующая свой проект под названием неоосманизм. Этот пример свидетельствует (и таких примеров — множество в мировой истории), что когда народ, государство, цивилизация выходят на определенную динамику развития, то они стремятся заполнить — демографически ли, культурно, политически — максимально широкую площадь мирового пространства. Именно поэтому русская армия вопреки мудрому мнению Михаила Кутузова неостановимым потоком полилась в Европу, добивать зверя в его логове. Стихия истории оказалась сильнее мудрости истории. Хотя теоретики изоляционизма, несомненно, правы в другом: Россия, если она решит примерить на себя исполнение исторической православно-славянской миссии, должна быть готова к ней. Страна с убывающим населением, сырьевой экономикой и самое главное — с отсутствием цивилизационного кода — со всей очевидностью не готова к этой роли. Значит, Россия опять сосредотачивается? Да, если историческое время позволит нам это. Но что-то подсказывает, что отпущенное нам время уже закончилось, и пробуждение России может начаться совершенно неожиданным образом. И как уже не раз бывало в нашей истории, толчком к пробуждению послужит что-то трагическое.