«Я не упаду…»

Со Светланой Сахаровой я познакомился заочно по ее публикациям в районной газете. Очень образные и эмоциональные воспоминания о деревенской жизни, о покосе, о своей бабушке... Но я никак не ожидал, что эта еще молодая, 40-летняя женщина, педагог по образованию и призванию, живет… в доме для престарелых. Это было так неожиданно и казалось такой нелепостью, что я не поверил и помчался в глухую деревню, затерявшуюся среди лесов на краю самого северного, Сандовского района Тверской области.

Но оказалось, что пребывание молодой женщины в богадельне для стариков, это не прихоть и не чей-то злой умысел. Это своего рода благотворительность. И, прежде всего, сознательный выбор самой Светланы. Потому что иного места, где бы ей было жить более комфортно, в наших местах нет, а сама обслужить себя по причине болезни она не может. Близких же людей, способных взять ее под опеку, у нее нет. Да она по складу своего характера на такую опеку и не согласилась бы. До смерти боится стать для кого-то обузой. Все сама, сама.

…Но встретился я с ней не в деревне Топалки, где находится дом престарелых, а в деревне Плосково. В доме, где она выросла, и где теперь гостила у брата.

- Так вышло, что воспитывали меня тетушка с бабушкой. Тетушка была бездетной, она меня растила, как дочь. Хоть бедненько, но воспитание получала хорошее.

Мы пьем чай за столом напротив окна. За окном виден луг. В ее комнате в доме для престарелых, которую она делит с бабушкой Аней, тоже из окна виден луг. Наверное, глядя из этих окон на буйство разнотравья, Света и написала эти строки:

«Так хочется с утра пройтись по лугу,

Не поддаваясь страшному недугу...».

Недуг у нее действительно тяжелый – ревматоидный полиартрит. Болезнь суставов. Представьте себе механизм, у которого заржавели все подшипники. Он перестает быть механизмом. Становится грудой металла. Металлоломом.

Но человек сильнее железа. Не каждый, разумеется. Светлана сильнее. Она пишет стихи, вяжет, мастерит разные поделки, рисует, она берется за любую деревенскую работу.

Принесет дров, истопит печь, сготовит еду, приберет в горнице. Единственно, чего не может, это принести ведро воды. Но зимой, когда нет ни дорог, ни медпункта, одной ей в деревне не прожить.

- Тетушка тяжело заболела, ухаживать за нами стало некому. Спасибо Нине Викторовне, она нам помогла устроиться в Топалках. А теперь уже, конечно, я привыкла там. Летом стараюсь побыть здесь, у брата, недельки две. Больше не могу, боюсь быть ему обузой… .

Нина Викторовна Утюгина, возглавляющая нынче социальную службу района, когда-то была здесь главой сельского поселения. Она и принимала самое непосредственное участие в судьбе учительницы. А ныне привезла меня к Свете. И вот сидим в деревенской горнице и пьем чай.

- У тетушки было всего 4 класса образования, а бабушка вообще неграмотна, - рассказывает Светлана. – Но я пошла в школу, умея читать, писать, считать и правильно говорить. Мечтала стать учительницей и очень хотела поступить в университет. Но поскольку тетушка материально меня бы не потянула, я пошла в педучилище, там было бесплатное общежитие.

Училище она закончила с красным дипломом, получив специальность учителя начальных классов. Но директор Пневской сельской школы, куда она вернулась после учебы, предложила ей вести уроки русского языка и литературы. Правда, с условием, что она поступит на филологический факультет университета.

Через два года она действительно поступила, но доучиться не довелось. Всего полгода и оставалось до защиты диплома. Все перевернула болезнь.

- Я, видимо, застудилась, добираясь каждый день зимой по два километра по сугробам до школы. Теперь диплом мой лежит написанный, но не защищенный. А сама я, педагог с незаконченным высшим образованием, живу в доме для престарелых.

- Света, очень больно?

- Понимаете, к боли я уже притерпелась. Мне самое главное, чтобы двигаться. А боль можно терпеть.

- Терпеть можно до какого-то предела…

- Бог не дает нам испытаний выше наших сил. Поэтому если я и плачу, то не от боли. Разные бывают в жизни ситуации. А от боли никогда не плачу. Стараюсь жить. Тем более, что болезнь моя не лечится.

- Лечится, - я почти кричу. - Потому что сам лично знаю людей, которые вылечились, и знаю, как вылечились.

- Но для этого нужно много денег, - грустно говорит Светлана, - А у меня их нет….

«Помоги мне, Господь-Вседержитель,

В этом мире найти себя.

А ведь надо нам так немного

- чтоб была бы чиста душа…».

- Света, тебя в Топалках называют «мать Тереза».

Она смеется:

- Почему?

- Наверное, потому, что ты всем помогаешь.

- Да разве своей бабушке Ане. Вот она уж точно мать Тереза. Во всех Топалках котов кормит. Накупит кэтикета, молока – и пошла. А я всего лишь занимаюсь с местными девочками-школьницами по предметам. Это безвозмездно. Я не беру никаких денег.

- Почему? – это теперь уже я спрашиваю.

- Потому что неизвестно, кому это больше надо – детям или мне? Мне кажется, не столько я людям даю, сколько они мне. Мне никому ни в чем не отказать. Если я кому-то не помогла, я чувствую себя нехорошо. Ну, если могу, конечно. Да, где-то устаю, порой бывает тяжело и не можется, все равно помогаю. А эти топалковские девчонки – они такие светлые. Придут, поддержат, похохочут, уж, извините, про женихов мне расскажут. Они мне порой такое доверяют, о чем их мамы даже не догадываются.

- Это дорогого стоит.

- Да, дорогого…

Мы уезжали. Она долго, как умеют это делать только женщины в русских селеньях, махала нам вслед. Но вот наваждение: не успели проститься, а уж мне снова захотелось ее увидеть.

Сидеть на ее любимой скамеечке в конце огорода, говорить о ее любимом Гоголе, читать обожаемого ею Есенина, слушать ее собственные стихи. Или просто слушать ее.

Удивительно светлый человечек. Полностью соответствует своему имени Света. Если бы еще и фамилия соответствовала – Сахарова. Вот только сахара в ее жизни было маловато.

Но она на судьбу не сетует. Судьбу, как и родителей, не выбирают. Надо уметь радоваться той, что есть. И жить с тем, что она тебе приготовила.

А приготовила она ей любознательный характер, талантливый ум, доброе сердце, сильную волю.

…Когда мы шли от калитки к ее любимой скамеечке, с которой хорошо видны окрестные луга и перелески, Нина Викторовна Утюгина, глядя на ее неровную походку, все норовила ее поддержать, переживала.

Света обернулась и, улыбаясь, успокоила ее:

- Нина Викторовна, не бойтесь, я не упаду.

Это было сказано, казалось бы, относительно конкретной ситуации, конкретного места. Но почему-то подумалось, что она имела в виду не заулок деревенского дома, а саму жизнь.

«Я не упаду!» То есть я дойду по этой дороге жизни уверенно и достойно, какие бы колдобины не выстилала под мои ноги судьба. Я не упаду.

Знаю, что не упадет. И других поддержит.

Сандовский район Тверской области