Настоящее прошлое Афгана

Афганистан всегда был и остаётся ключевой страной на мусульманском Востоке. Геополитическое расположение государства позволяет влиять на развитие событий не только в Центральной, но и в Южной, Юго-Восточной Азии. За контроль над этой землёй всегда шло глобальное соперничество.

Там побывали войска Александра Македонского, исламские миссионеры – правители Арабского халифата, татаро-монгольские орды, экспедиционные англо-индусские корпуса, участники военных кампаний российского самодержавия и многие другие. В годы «холодной войны» в этом регионе жёстко противоборствовали США с союзниками по блоку НАТО, с одной стороны, и СССР с Варшавским блоком – с другой. Ныне там хозяйничают США. Им пытаются робко противодействовать ШОС во главе с Китаем и Россией, да ещё, пожалуй, Иран. 

Когда по решению Политбюро советские войска вводили в Афганистан, ситуация на Среднем Востоке была весьма непростой. 

В феврале 1979 года в Иране свергли проамериканский режим династии Пехлеви, и к управлению государством приступило шиитское духовенство во главе с аятоллой Хомейни. В апреле Иран стал Исламской республикой. Иранская революция, победившая в непосредственной близости от советских мусульманских республик, была с воодушевлением воспринята на всём исламском Востоке. 

Тогда же фактически распался существовавший с 1955 года военно-политический блок СЕНТО, в состав которого входили Великобритания, Турция, Пакистан и Иран. Блок функционировал под эгидой США и был направлен против СССР. Территориальной целостности Пакистана стал серьёзно угрожать «пуштунский сепаратизм». В афганской столице, где к власти пришли представители партии «Халк» («Народ»), основу которой составляли этнические пуштуны, открыто заговорили о необходимости воссоединения пуштунских территорий, некогда разделённых англичанами между двумя соседними странами. 

Обострились и другие тлевшие конфликты (индо-пакистанский, арабо-израильский), курдская, белуджская и иные проблемы. Во многих странах Ближнего и Среднего Востока пошли процессы исламизации политики и политизации ислама. США стремились там правдами и неправдами восстановить своё военно-политическое влияние, расширить военное присутствие. 

Так или иначе реагировать на американские инициативы и демарши на Ближнем и Среднем Востоке было просто необходимо. Кроме СССР, в годы «холодной войны» сделать это просто было некому.

И всё же решение о вводе войск в Афганистан следует признать ошибочным. В те годы советские позиции в этой стране и без того были сильными как в экономической и политической сферах, так и военной. Наших специалистов уважали и ценили. Достаточно было активизировать работу с национальными кадрами, их подготовку в советских вузах, усилить информационно-пропагандистское влияние и расширить сотрудничество в военно-технической области. Однако у нас принято бросаться из одной крайности в другую…

Военная операция была непродуманной с самого начала. В работе с населением военные практически не учитывали исламский характер страны. На первом этапе советского присутствия остался невостребованным прежний опыт политической работы на мусульманском Востоке, накопленный Русской армией в Туркестане и на Кавказе, Красной – в годы борьбы с басмачеством.  

Военно-политическая обстановка накалилась до предела в начале 80-х, когда ещё больше активизировалась «непримиримая вооружённая оппозиция». За её спиной стояли США и их союзники по НАТО, Китай, ведущие мусульманские страны: Пакистан, Иран, Саудовская Аравия, Египет, Турция и др. Фактически Советскому Союзу противостояла в Афганистане широкая коалиция крупнейших стран мира. Оппозиции оказывалась беспрецедентная финансовая, материальная и военная помощь. На территории Пакистана и Ирана в лагерях афганских беженцев, возвращение которых обратно в Афганистан всячески сдерживалось, были развёрнуты центры специальной подготовки вооружённых группировок.

В идеологическом плане против СССР были задействованы самые мощные силы и средства. Только в расчёте на жителей Афганистана и зоны расселения пуштунских племён постоянно вещали более 20 зарубежных радиостанций.

Среди афганцев распространялось около 100 наименований газет и журналов, огромное количество листовок на языках дари, пушту и др. Целенаправленная пропаганда велась и среди советских военнослужащих на русском языке. 

В этих условиях Москва была вынуждена не только наращивать группировку войск в Афганистане, но и направить в 40-ю армию военнослужащих из самых боеготовых частей и соединений, находившихся в СССР и странах Восточной Европы. Были развёрнуты специальные отряды агитации и пропаганды, укомплектованные офицерами со знанием языков народов страны, оснащённые мощными звуковещательными станциями, оперативной полиграфией и другими техническими средствами. 

Но и на этом этапе не удалось избежать стратегических и тактических ошибок. Боевая и политическая подготовка войск оставляла желать лучшего. 40-я армия была сформирована в большинстве своём из призывников – 18–20-летних безусых, «не нюхавших пороху» мальчишек. Явно недоставало боевого опыта и офицерам. 

Для военной кампании такого размаха срок служебной командировки (2 года) был недостаточен. Год военнослужащие входили в курс дела, а за полгода до окончания службы начинали готовиться к дембелю. А ведь против них воевали взрослые моджахеды, имевшие несравнимо больший опыт ведения боевых действий, к тому же у себя дома, в горах. Боевики прошли хорошую военную подготовку, получили новое иностранное вооружение, достаточное материально-финансовое обеспечение и, главное, – поддержку или сочувствие населения. 

За все годы войны, увы, так и не удалось существенно увеличить численность Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в Афганистане, которая не превышала 100 тыс. человек вместе с гражданским персоналом, составлявшим примерно четверть. Непосредственно на боевые действия против сил вооружённой оппозиции (по численности превосходившей в отдельные периоды советский контингент и афганскую армию, вместе взятые) наши подразделения нередко выходили одной ротой, одним батальоном, одним полком.  

Несмотря на все эти сложности, военные итоги советской кампании нельзя не признать в целом положительными.

К 1986 году территория Афганистана практически полностью находилась под контролем советских войск и афганских вооружённых сил.

Органы государственной власти, партийные, молодёжные и женские структуры действовали во всех 26 провинциях страны. Лишь отдельные небольшие населённые пункты (кишлаки) периодически, на короткое время могла взять под контроль вооружённая оппозиция. В стране возродилась традиционная система представительных органов власти («Большая джирга») и региональных собраний старейшин.  

В то время интенсивность вооружённых столкновений между силами оппозиции и совместными советско-правительственными войсками, а также число планируемых войсковых операций со стороны ОКСВ заметно уменьшились. На убыль пошла статистика боевых и иных потерь. Афганское население сочувствовало кабульской власти и советским военным больше, нежели вооружённой оппозиции.

Представители последней всячески запугивали и шантажировали мирных жителей, грабили и облагали их непомерными налогами, жестоко расправлялись не только со сторонниками афганской власти, но и с обычными гражданами. Это вызвало стремительный рост количества жителей городов и населённых пунктов, вблизи которых дислоцировались гарнизоны советских и правительственных войск. Население афганской столицы, многих провинциальных и уездных центров (например, Мазари-Шарифа, Джелалабада, Кундуза и других) выросло в два раза и более. В афганские города потянулись беженцы из Пакистана и Ирана. 

Несмотря на войну и жертвы среди жителей Афганистана, их число продолжало расти. Уровень жизни в этой стране в период советского военного присутствия был одним из самых высоких за всю её историю.

Наши войска оказывали масштабную материальную и медицинскую помощь обитателям кишлаков и более крупных населённых пунктов. Военнослужащие участвовали в доставке грузов в самые отдалённые провинции страны, в обеспечении безопасности движения на дорогах и бесперебойной работы трубопроводов из СССР, возобновлении деятельности афганских предприятий, ремонте дорог и мостов, других строительных работах. Стали повседневными обращения местных жителей за помощью к командованию советских войск. Командование советских войск принимало участие в отборе кандидатов из числа афганцев для обучения в нашей стране, а детей – для отдыха в пионерских лагерях и санаториях. 

В афганском обществе даже стали всерьёз обсуждать тему вхождения ДРА в состав СССР в качестве шестнадцатой республики. Представители афганской элиты, стремясь «породниться» с советским народом, нередко брали себе жён из Советского Союза. В 1985 году в Кабуле состоялось всеафганское собрание женщин – выходцев из СССР, которое поставило перед советским и афганским правительствами проблемы, требовавшие решения на самом высоком уровне. 

Негативные факты, как говорится, тоже имели место, однако общей картины лояльного отношения к «шурави» не меняли. Многие из афганцев в дальнейшем на долгие годы связали свою жизнь с СССР.  

Уход советских войск из Афганистана был воспринят в тамошнем обществе в основном «без энтузиазма». Афганская общественность и простые граждане опасались (и небезосновательно), что останутся без защиты и всесторонней помощи. 

Но с 1987 года в Афганистане стала активно проводиться «политика национального примирения», которая спровоцировала резкое обострение военно-политической обстановки в Афганистане. Сразу увеличилось количество вооружённых столкновений. Возросшая активность афганской оппозиции опиралась на возросшую военно-политическую, финансово-экономическую и информационную поддержку стран НАТО, Китая и многих исламских государств.

Сегодня уже очевидно, что все эти события были звеньями одной цепи.

Афганистан послужил в качестве завершающего аккорда «холодной войны» против СССР.

Суть геополитического замысла была проста:  

во-первых, Советский Союз втянули в затяжной глобальный конфликт в одном из наиболее уязвимых (с военной и идейно-политической точек зрения) регионов мусульманского Востока;  

во-вторых, затраты на войну должны были лечь непомерным грузом на экономику страны;  

в-третьих, афганская война серьёзно ухудшила международный авторитет СССР, осложнила отношения Москвы с мусульманским миром, странами Западной Европы и США;  

в-четвёртых, ограниченный воинский контингент в том его виде был в принципе не способен добиться полной военной победы. А следовательно – обречён на неоправданные людские, материальные и другие потери;  

в-пятых, международная антисоветская пропаганда, использовавшая неудачи и людские потери в Афганистане, способствовала нарастанию диссидентских настроений в самом СССР, обострению борьбы за власть. 

Все эти цели были достигнуты нашими геополитическими противниками при деятельном участии агентуры влияния, которая в Советском Союзе работала на всех этажах партийной и государственной власти. Именно её, агентуры, эффективные действия предопределили политическое поражение СССР в афганской войне. Чего, однако, нельзя сказать о собственно военной кампании. 

Военнослужащие с честью и достоинством выполнили поставленные им задачи в самом «сердце» мусульманского Востока. Советскому командованию удалось сдержать эскалацию вооружённого конфликта в Афганистане, успешно решить задачу вывода войск с наименьшими потерями. И это тоже несомненный военный успех. 

Но внутри страны «Афган» стал одной из главных тем политической и идеологической борьбы, исходом которой стал развал СССР. 

В самом же Афганистане и после 1989 года неплохо обученные афганские войска ещё долго самостоятельно контролировали ситуацию в стране. Просоветский режим Наджибуллы в Кабуле пал, когда уже не было СССР, а официальная Москва, столица уже Российского государства, окончательно оставила своего союзника.  

Что было потом – тема особого разговора. 

Сергей Небренчин - доктор исторических наук, полковник запаса, участник афганской войны