«Настала в России великая жатва душ»

Вся жизнь Святителя Николая – свидетельство евангельского подвига. Он вместе с сербским и русским народом пережил все драмы прошлого века и сумел отлить свои размышления и переживания в мудрых просветленных книгах, в которых старое сербское богословие творчески осмысляется реалиями нашего времени. Стиль, голос Владыки Николая неповторим и неослабевающ сквозь годы. Он мог писать так, что был понятен и пахарю и профессору...

«Долг, которым Россия обязала сербский народ в 1914 году, настолько огромен, что его не могут возвратить ни века, ни поколения, - писал владыка Николай в 1932 году. - Это долг любви, которая с завязанными глазами идет на смерть, спасая ближнего своего.... Русский Царь и русский народ, неподготовленными вступая в войну за оборону Сербии, не могли не знать, что идут на смерть. Но любовь русских к братьям своим не отступила пред опасностью и не убоялась смерти. Посмеем ли мы когда-нибудь забыть, что русский Царь с детьми своими и с миллионами собратьев своих пошел на смерть за правду сербского народа? Посмеем ли умолчать пред небом и землей, что наша свобода и государственность стоят России больше, чем нам? Мораль мировой войны, неясная, сомнительная и с разных сторон оспариваемая, являет себя в русской жертве за сербов в евангельской ясности, несомненности и неоспоримости...»  

Эти слова владыки Николая сегодня нами воспринимаются с особенной горечью. Почти все исторические завоевания начала ХХ века утрачены… Сербия в конце века осталась одна на новом витке мировой войны и теперь уже мы, русские, не должны забывать о «сербской жертве», о распятом Косово, о разбомбленном Белграде.  

Житие  

Никола Велимирович родился 23 декабря 1880 (5 января 1881) года в горном селе Лелич в западной Сербии. Один из девятерых детей в крестьянской семье, он был отдан набожными родителями в школу при монастыре «Челие» («Келии»). Затем, окончив гимназию в городе Валево и Белградскую духовную семинарию, он в 28 лет получил в Берне степень доктора теософии, тема его работы была: «Вера в Воскресение Христово как основная догма Апостольской Церкви». Вслед за этим Никола Велимирович заканчивает философский факультет в Оксфорде и защищает свой второй, теперь уже философский, докторат. Вернувшись в Сербию, он начинает преподавать в Белградской семинарии и одновременно печатает свои статьи в сербских церковных журналах. В эти годы Никола Велимирович принимает в монастыре Раковица близ Белграда монашеский постриг. В 1910 г. иеромонах Николай едет учиться в Россию, в Санкт-Петербургскую Духовную академию. Долго в Академии даже не знали о том, что он к тому времени уже окончил два известных европейских университета (при приеме в Академию он даже не упомянул о своем высшем образовании, поступал просто как вчерашний семинарист). Проповеднический и литературный талант сербского студента открылся на одном из академических духовных вечеров, где речью своей о. Николай поразил всю аудиторию, а особенно - митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония (Вадковского). После этого вечера митрополит Антоний выхлопотал для него у правительства стипендию на путешествие по России. Таким образом, о. Николай посетил многие святые места, ближе узнал русский народ и никогда уже духовно не расставался с Россией.

С тех пор ни одна страна мира не воспринималась им с такой теплотой и родственной любовью, как Россия.

По возвращении из России увидели свет литературные труды о.Николая: «Беседы под горой», «Над грехом и смертью», «Религия Негоша»... Во время Первой мировой войны его можно было видеть на боевых позициях: он исповедовал и причащал сербских солдат, укреплял их дух проповедью. Все свое жалование он до конца войны перечислял на нужды раненых. По поручению сербского правительства о. Николай побывал в Англии и Америке, где в публичных выступлениях разъяснял общественности этих стран, за что воюет православная Сербия. Командующий английскими войсками заявил впоследствии, что «отец Николай был третьей армией», сражавшейся за сербскую и югославянскую идею.  

В 1920 году о. Николай был поставлен епископом в Охрид - древний город в Македонии, лежащий близ одного из прекраснейших в мире Охридского озера. Здесь, в колыбели славянской письменности, где словно бы еще жили отзвуки проповедей Кирилла и Мефодия, владыкой Николаем, уже зрелым духовным писателем, были созданы истинные жемчужины его творчества: «Молитвы у озера», «Омилие», «Охридский пролог» и другие.  

Понимая опасность сектантской пропаганды, уже тогда набиравшей силу, владыка Николай возглавил так называемое «богомольческое движение» в сербском народе, призванное привлечь к церкви простых, зачастую неграмотных крестьян, живущих в отдаленных горных селах. «Богомольцы» не составляли какой-то особой организации. Это были люди, готовые не только посещать храм, но и повседневно жить по канонам своей Православной веры, по христианским укладам родной страны, увлекая своим примером и других. «Богомольческое» движение, распространившееся стараниями владыки по всей Сербии, можно назвать народным религиозным пробуждением. В 1934 году епископ Николай был назначен владыкой Жичской епархии. Духовный центр ее, древний монастырь Жича, требовал всестороннего обновления, как и многие другие монастыри в этой части центральной Сербии. 

Началась Вторая мировая война, когда Сербия, уже в который раз в истории, разделила судьбу с Россией. Гитлер, нашедший себе преданных союзников в хорватах, закономерно предполагал в сербах своих противников.

Вскоре владыка вместе с Патриархом Сербским Гавриилом оказались в печально известном концлагере Дахау - единственные в Европе церковные лица такого сана, взятые под стражу!  

Их освободила 8 мая 1945 года 36-я американская дивизия. К сожалению, это освобождение не означало для владыки Николая возвращения на Родину, там установился коммунистический режим Тито.  

Находясь в эмиграции в Америке, владыка продолжал служить и работал над новыми книгами - «Жатвы Господни», «Страна Недоходимая», «Единственный Человеколюбец». Его заботой была и отправка помощи в разрушенную войной Сербию.  

Последние дни владыки протекли в русском монастыре св. Тихона в штате Пенсильвания, где 18 марта 1956 года он мирно отошел ко Господу. Смерть застала его за молитвой. Из русского монастыря тело владыки Николая было перенесено в сербский монастырь Св. Саввы в Либертвилле (штат Иллинойс, близ Чикаго) и похоронено с почестями на тамошнем кладбище. Последняя воля владыки - быть похороненным на Родине - в то время, по понятным причинам, не могла быть выполнена. Но, как видно, сильна была молитва народа, который сразу же после смерти владыки, задолго до его канонизации, начал молиться ему как святому. В 1991 году (12 мая) освободившаяся от безбожия Сербия вернула себе как святыню - мощи св. Николая Сербского. Перенос мощей владыки вылился во всенародное торжество. Они покоятся ныне в его родном селе Лелич...  

(по материалам Ивана Приймы)

Русское и Сербское православие в XX веке  

Творчество и жизнь Святителя Николая теснейшим образом связаны с Русской православной церковью, особенно с той ее частью, которая оказалась в изгнании. В межвоенное время пути Русского и Сербского Православия теснейшим образом переплетались, а зачастую сливались в единый мощный поток. В 20-30-е годы на Балканах, после освобождения и создания нового государства южных славян, наблюдался подъем религиозной жизни, и русские эмигранты приняли в этом активнейшее участие.  

Как известно, именно в Сербии находилось Высшее церковное управление во главе с митрополитом Антонием (Храповицким). Огромную роль в отношениях между нашими церквями в межвоенный период играл митрополит, а затем Сербский Патриарх Варнава. Тесно связанный с Россией, окончивший Духовную Академию и принявший монашество в России, долгие годы там служивший, глубокий знаток богословия - Патриарх Варнава сумел не только помочь многим русским священникам, монахам, епископам устроить свою жизнь в условиях эмиграции, но и наладить взаимоотношения их с Сербской православной церковью ко взаимному обогащению и поддержке. Тесные душевные отношения связывали Сербского Патриарха с митрополитом Антонием (Храповицким), с многими деятелями русской культуры, к примеру с Иваном Шмелевым, творчество которого Патриарх Варнава хорошо знал и высоко ценил, с которым состоял в переписке  

В письме Ивана Шмелева И. Ильину есть фрагмент, связанный с Патриархом Варнавой. 9 марта 1948 года Иван Сергеевич писал: "Вчера узнал, что моим страстным читателем был... Патр. Варнава! - отравили. Когда у него собиралась молодежь, он, обычно, начинал литературную беседу словами: "А вы писателя Шмелева знаете?! Если не знаете... - узнайте. Тогда и разговаривать будем". (Сообщил его библиотекарь - вчера меня навестивший)». И.С. Шмелев имел в виду В. А. Маевского.  

Активно способствовал Патриарх и примирению двух направлений в РПЗЦ, о чем осталось множество свидетельств. О жизни и подвижничестве Патриарха написал обьемный труд В.А. Маевский, долгие годы служивший при нем в качестве секретаря и библиотекаря - "Сербский Патриарх Варнава и его время" (сербское издание - Осиек, 1932 г.)  

Во многих духовных учебных заведениях преподавали русские богословы и священники. Особенно важным это было для Битольской и Призренской духовных семинарий, готовивших кадры для Македонии и Южной Сербии, где ощущался недостаток православных пастырей. В этих семинариях трудились многие русские преподаватели: будущий митрополит Иоанн (Кухтин), профессор Круликовский, архимандрит Николай (Карпов), о. Иоанн Сокаль, а также о. Иоанн (Максимович). Отец Иоанн - великий чудотворец, был впоследствии канонизирован Архиерейским Собором РПЗЦ.  

Битольская семинария тогда насчитывала от 400 до 500 студентов, сюда часто заезжал Охридский архиепископ Николай Велимирович. Протоиерей Урош Максимович описал одну из его встреч с молодежью и слова в адрес будущего святого о. Иоанна, таким образом: "Среди этих юношей и мальчиков (много было албанцев, меньше русских и чехов...) стал работать этот святой человек (Иоанн Максимович), который подвигом, молитвами и теплотой христианской любви творил новых людей... Охридский архиепископ Николай Велимирович... один раз при расставании обратился к небольшой группе учеников со словами: "Дети, слушайте отца Иоанна, он - ангел Божий в человеческом облике". Пребывание отца Иоанна (Максимовича) в Югославии оставило неизгладимый след во многих юношеских душах, а сам он любил впоследствии вспоминать эти годы.  

В бытность архиепископом Охридским владыка Николай тесно сотрудничал с русским священством и монашеством, оказавшимся в эмиграции. Пастырское служение владыки Николая имело огромное влияние на русских православных людей. Именно владыка Николай положил начало прославлению царя-мученика Николая II и его семьи в сербской церкви, что было подхвачено в среде русских эмигрантов. Характеризуя события начала XX века, владыка писал: "Велик наш долг перед Россией... Может человек быть должен человеку, может и народ - народу...

Если бы царь Николай прилепился к царству земному, царству эгоистических мотивов и мелких расчетов, он бы, по всей видимости, и сегодня сидел на своем престоле в Петрограде. Но он прилепился к Царствию Небесному... Еще один Лазарь и еще одно Косово!

Эта новая косовская эпопея открывает новое нравственное богатство славян. Если кто-то на свете способен и должен понять это, то сербы и могут и обязаны это понять..." (Отрывок из "Слова о святом Владимире", которое было произнесено владыкой Николаем в Белграде 28 июля 1932 г.) Архиепископ Николай, глубоко понимая русскую драму, стремился извлечь из этих событий урок для всех православных народов. И главный урок был в том, что надо укреплять и расширять веру в простом народе, в крестьянстве. Просветительству владыка Николай был верен всю жизнь и отдал немало сил.  

Опыт живого народного Слова Божьего, развитого в «богомольческом движении», имел большое значение для судеб православия в современном мире, к нему неоднократно обращались русские богословы, к примеру Архиепископ Иоанн (Шаховской), епископ Василий (Родзянко).  

Пути русского и сербского богословия в XX веке сплелись неразрывно. И еще одним свидетельством тому является творчество православного светоча - св. Иустина Поповича (1894-1979). В числе первых его наставников были Николай Велимирович (в духовной семинарии в Белграде в 1905-1914 годах.), затем русские преподаватели в Духовной Академии в Петрограде (в 1916-1917 гг., учебу здесь пришлось прервать из-за революционной смуты), а затем уже в период самостоятельного преподавания в Сремских Карловцах - его наставником был митрополит Антоний (Храповицкий). Глава Русской православной церкви в изгнании оказал сильнейшее воздействие на молодого о. Иустина. Под влиянием совместных бесед и трудов митрополита Антония о. Иустин Попович создал свое исследование "Философия и религия Ф. М. Достоевского", затем в 1931 г. написал книгу "Достоевский о Европе и славянстве", посвященную новым исповедникам православия св. Тихону – Патриарху Московскому и всея Руси и Патриарху Сербскому Варнаве.  

О. Иустин Попович - крупнейший православный богослов XX века, автор выдающихся трудов: "Православная философия истины", "Свято-Саввие как философия жизни", "Православная церковь и экуменизм", "На богочеловеческом пути" и многих других. Он опирался в своём творчестве на учение святых отцов Православной церкви и русское богословие. В последние годы его помощниками были ныне здравствующие архиереи Амфилохий (Радович), Атанасий (Евтич) и Артемий (Радосавлевич), продолжающие традиции православного сербско-русского сотрудничества.  

Св. Иустин Попович писал: "Тайна и сила России - в Православии, в этом и сила всего православного славянства".

XX век на горьком опыте наших народов подтвердил всю правоту этих слов сербского богослова - чем дальше уходили русские и сербы от заветов Православия, тем глубже падали они в бездну распада...

И только на путях духовного возрождения они постепенно стали обретать утраченные начала национально-государственной самостоятельности.  

Тесное взаимодействие русских и сербских деятелей православия в XX веке послужило к знаменательному обновлению традиции сербского православного богословия, расцвет которого пришелся на средневековье и плодотворно влиял на древнерусскую книжность.  

Труды русских и сербских священников, монахов, богословов творились в общем лоне Православной церкви, православной традиции. Поэтому это наследие едино и принадлежит в равной мере нашим народам, уже многие века духовно питающих и обогащающих друг друга.  

Святитель Николай Сербский. Слово о России  

<...>Утешься, дорогой брат: Христос воскресе! Не спрашивай, за что Бог мучает Россию. В Писании сказано: Господь, кого любит, того наказывает; и бьет (Евр. 12, 6). Так и написано, что милостивый Бог бьет того, кого любит. Бьет его в земном царстве, чтобы тем сильнее прославить его в Царстве Небесном. Бьет его, чтобы он не прикреплялся к бренности земной, к мирским кумирам - обманчивым кумирам человеческой силы, ловкости и богатства, к переходящим теням и болезненным соблазнам. Без великих ударов Православие не пронесло бы истину Божию через такое количество пропастей и через мрак веков и веков и не одолело бы такой долгий путь, исполненный препятствий, сохранив в чистоте истину и святость. Без страданий не сохранилось бы оно даже и ста лет в чистоте своей. Никогда за девятнадцать веков не имело оно хотя бы одного полного столетия мира и свободы, без гонений, без истязаний, без порабощения, огня, страха и ужаса. Другие веры этого не понимают. Еретики этого не разумеют. Ни один из народов, которые идеалом счастья своего избрали царство земное, не разумеют и не понимают, что сейчас делается с православной Россией. Понимают это только прозорливые люди, которые вечное и бессмертное Царство Христово принимают как действительность. Но и прозорливость есть дочь страдания.  

Утешься, дорогой брат, утешься Воскресением Христовым! Не ропщи на безбожников, которые угнетают русский народ. Когда-то были монголы, теперь - атеисты. И те, и другие - идолопоклонники. Монголы кланялись идолам из материи, и теперешние угнетатели России поклоняются идолу материи. Они поклоняются материи - как божеству, промышленности - как божеству, телу - как божеству, государству - как божеству. Они называют себя безбожниками, и правильно называют. И если бы они называли себя идолопоклонниками, опять правильно называли бы. Но когда ты скорбишь о несчастии русских, не забывай, что угнетатели, а не угнетенные сейчас самые несчастные существа на Русской земле. Жалей их, не осуждай. Ибо они иссохнут, как трава, один за другим, уходя из памяти и от власти. Они рабочие Божии, хотя сами того и не ведают. Ибо всю воду льют на Христову мельницу. Воплем и поношением против Христа они работают на Христа. Только сейчас им не дано этого видеть. Но когда они исчезнут как тела, тогда увидят. И зарыдают горько, ибо на их долю ничего не останется, кроме проклятия. Ибо вознаграждение полностью выплачено им здесь, на земле, от этой преходящей силы и власти. А ты не плачь, но радуйся. Настала в России великая жатва душ. И в эти дни многострадальный русский народ наполняет рай больше, чем какой-либо другой христианский народ на свете.  

1930-е гг.