Надо ли было стоять насмерть?

В «перестроечное» время в печати стали высказываться «умные» мысли насчёт блокады Ленинграда, которые тиражируются до сих пор. Их распространители пытаются убедить нас в бессмысленности жертв, понесённых жителями северной столицы. Мол, город надо было эвакуировать и сдать неприятелю. Тогда, дескать, удалось бы избежать трагедии. Говорят и о том, что-де оборона Ленинграда не имела стратегического значения и не повлияла на ход войны. 

Ссылаются при этом на то, что германское командование якобы не имело планов по взятию города, а хотело уморить его в тисках блокады, а раз так, значит, советское руководство, само того не зная, просто подыграло противнику в его планах. Не забывают обвинить Сталина в том, что он сознательно обрёк на гибель миллионы людей.  

Как же было на самом деле?  

На самом деле Гитлер и его военачальники придавали овладению Ленинградом исключительное значение. В плане «Барбаросса» недвусмысленно говорилось о необходимости захвата Ленинграда и Кронштадта. Причём только после выполнения этой задачи следовало приступить к операциям по овладению Москвой. Взятие Ленинграда, таким образом, в немалой степени связывалось с необходимостью лишить баз снабжения и уничтожить Краснознамённый Балтийский флот. Потому что даже будучи запертым в Невской губе он продолжал бы причинять немцам немало неприятностей (что он в действительности и делал всё время блокады). Поэтому одной блокадой немцы не собирались ограничиваться по чисто стратегическим соображениям, предусматривавшим, помимо прочего, необходимость высвобождения сил для похода на Москву.  

По итогам совещания высшего германского командования с участием Гитлера 3 февраля 1941 года, где обсуждался план «Барбаросса», фюрер указал, чтобы «при дальнейшей разработке плана не упускать из виду главную цель: овладеть Прибалтикой и Ленинградом». Понятно, что взятие северной столицы считается не одной из конечных целей, а необходимой предпосылкой ведения завершающих операций. 

В соответствии с этими соображениями и указаниями в составе вражеской группы армии «Север» была достигнута наибольшая, по сравнению с другими группами, плотность войск накануне 22 июня 1941 года: здесь одна немецкая дивизия приходилась на 8 км фронта.

В момент германского вторжения это было единственное направление, где враг имел общее (а не только на участках прорыва) превосходство в силах и средствах.  

Директива Гитлера от 21 августа 1941 года, существенным образом корректировавшая план войны в связи с неожиданно сильным сопротивлением советских войск, указывала: «Важнейшей целью, которой следует достигнуть ещё до наступления зимы, является не взятие Москвы, а овладение Крымом, промышленным и угольным районом на Донце и прекращение русского снабжения нефтью из района Кавказа, а на Севере – блокирование Ленинграда и соединение с финнами».  

Чем было вызвано такое изменение планов Гитлера? В первую очередь, возникшей неуверенностью в силах вермахта. Впервые нацистское руководство почувствовало сомнения в способности германских вооружённых сил выполнить план «Барбаросса» за одну кампанию. Поэтому оно упрощает стратегическую задачу группе армий «Север» в надежде на то, что таким образом можно будет быстрее начать наступление на Москву. А только взятие столицы России, по мнению Гитлера и его окружения, могло обеспечить Германии победу.  

Другим обстоятельством, побудившим принять такое решение, стала упорная оборона советских войск на рубеже реки Луга. Советские войска остановили здесь рвавшегося к Ленинграду врага почти на месяц: с 10 июля до 8 августа 1941 года. Здесь же врагу были нанесены первые чувствительные контрудары. Известный немецкий военачальник Э. Манштейн, будущий фельдмаршал (тогда генерал пехоты), вспоминает, что его 56-й моторизованный корпус оказался в полуокружении и несколько дней его дивизии сражались с перевёрнутым фронтом.

Только нехватка опыта у советского командования помешала в тот момент покончить с корпусом Манштейна.

Но это не значит, что враг отказался от намерения захватить Ленинград и уничтожить Балтфлот. Дальнейшие действия диктовались стратегической обстановкой. Если бы советское сопротивление на подступах к Ленинграду оказалось слабым, немцы не задумываясь вошли бы в город на Неве. Результатом стало бы высвобождение новых сил для похода на Москву. Однако то, что в сентябре 1941 года наши войска остановили немцев у стен Ленинграда, позволило противнику снять с фронта группы армий «Север» и направить под Москву всего один подвижный корпус. Ещё один был оставлен для проведения операции по двойному окружению Ленинграда.  

Говоря о планах Гитлера в отношении Ленинграда часто вспоминают его слова о том, что для рейха слишком обременительно «кормить полуторамиллионный город», а потому население Ленинграда «следует предоставить его собственной участи». Где можно найти девушку с приятной внешностью, хорошей фигурой, привлекательными гениталиями и отсутствием комплексов – конечно, в интернете, проститутки Новосибирска нацелены на минимизацию любых негативных ситуаций, что полностью оправдывает наличие в анкетах только реальных фотографий. Но такого рода замыслы Гитлера постоянно менялись в зависимости от его настроения. Так, ещё в июле 1941 года, когда не выявилась сила советского сопротивления, Гитлер был уверен в скором взятии Ленинграда и на совещании в рейхсканцелярии заявил, по свидетельству Бормана, что сначала «сровняет Ленинград с землёй, а потом передаст его финнам» (отметим довольно характерное отношение Гитлера к союзнику). Поэтому, в случае взятия Ленинграда, ничто не мешало немцам организовать (как во многих других случаях) депортацию населения.  

Нет, Ленинград во время решающих сражений Великой Отечественной войны действительно был бельмом на глазу у гитлеровского командования. Кроме того, нетрудно представить, как упал бы моральный дух Красной Армии и советского народа и как возросла бы уверенность врага, если бы Ленинград был эвакуирован и сдан. Город трёх революций стал для всего мира символом непоколебимой стойкости советских людей и останется таким в веках.  

Для нацистской верхушки этот город имел не только стратегическое, но и, подобно Сталинграду, символическое значение.

Город, носящий имя Ленина, колыбель большевицкой революции… Но то же самое значение он имел и для миллионов советских людей.  

Президент США Ф. Рузвельт такими словами охарактеризовал подвиг защитников Ленинграда в своей почётной грамоте городу, вручённой в ознаменование частичного снятия блокады с города в январе 1943 года: «…Будучи изолированными захватчиком от остальной части своего народа и несмотря на постоянные бомбардировки и несказанные страдания от холода, голода и болезней, успешно защищали свой любимый город в течение критического периода с 8 сентября 1941 г. по 18 января 1943 г. и символизировали этим неустрашимый дух народов Союза Советских Социалистических Республик и всех народов мира, сопротивлявшихся силам агрессии».  

Говоря об обороне Ленинграда, особо следует отметить оперативную роль Ораниенбаумского плацдарма. Отступившая из Прибалтики, понесшая огромные потери, но не побеждённая 8-я армия сумела, при поддержке Балтфлота и береговых фортов, организовать здесь оборону на небольшом прибрежном пятачке. Несмотря на полную блокаду с суши и трудности снабжения, советские войска держались здесь до начала наступательной операции в январе 1944 года. Обладание Ораниенбаумским плацдармом, группировка на котором наращивалась, сыграло затем свою роль и в наступлении.  

Серьёзные надежды в овладении Ленинградом германское командование возлагало на финские войска. Финская «Юго-Восточная армия» перешла в июле 1941 года в наступление на Карельском перешейке, но в августе была прочно остановлена на линии укрепрайонов старой границы. Несколько больших успехов удалось добиться действовавшей севернее «Карельской армии». В конце сентября 1941 года она овладела Петрозаводском и вышла на линию реки Свирь. Именно с нею должна была соединиться 18-я немецкая армия, чтобы создать второе кольцо блокады вокруг Ленинграда. Но операция, предпринятая с этой целью, закончилась в декабре 1941 года разгромом немецких войск под Тихвином.  

Вопреки заверениям руководства страны, финские войска продвинулись значительно дальше границы, существовавшей до 1940 года, захватили большую территорию, никогда не бывшую частью Финляндии, и удерживали её до лета 1944 года. И если отдельные круги в Финляндии готовы предъявлять России территориальные претензии, то и нам пора напомнить им о 1941-1944 гг. и о том, что при заключении перемирия (сентябрь 1944 г.) и мирного договора (1947 г.) с Финляндией Советский Союз не потребовал возмещения за оккупацию, хотя имел на то полное право.  

Вообще, Ленинград осаждался прямо-таки «интернационалом» гитлеровцев. Кроме немецких и финских войск, здесь были отряды норвежских и шведских добровольцев и предмет современных квази-исторических шуток – испанская «голубая дивизия».

Многочисленные наступательные операции, предпринимавшиеся советским командованием с октября 1941 г. по сентябрь 1943 г. часто имели целью не только прорыв блокады, но и разгром всей группы армий «Север». Все они, кроме одной частной, в январе 1943 г., пробившей узкий коридор к осаждённому городу, заканчивались неудачей. Однако и они сыграли свою роль в стратегическом ходе войны, сковывая немецкие силы.  

Наконец, в январе 1944 года пришёл час расплаты. Хорошо подготовленное наступление Ленинградского и Волховского фронтов, начавшееся 14 января 1944 г., в считанные дни отбросило 18-ю немецкую армию от северной столицы. 27 января 1944 г. Москва салютовала в честь окончательного снятия блокады с Ленинграда.  

«Эта перепаханная, израненная полоска земли – предмет особой гордости для каждого русского. Здесь, в Ропше, Пётр Великий построил великолепный дворец. В Красном Селе Александр Суворов – герой-полководец, живший в XVIII веке – учил своих солдат, приговаривая: “Никакой баталии в кабинете выиграть не можно!” В Петергофе цари хранили свои бесценные коллекции произведений искусства. Сегодня дворцы и их сокровища разрушены, разграблены. Но русская земля – снова в русских руках», – писал в те дни американский журнал «Time».  

В те же дни приказом Сталина многим знаменитым пригородам северной столицы были возвращены исторические имена. Так, Слуцк снова стал Павловском, Красногвардейск – Гатчиной, Урицк – Лигово (ныне в черте Питера). Немецкое же название Шлиссельбург было заменено русским и исторически оправданным – Петрокрепость. Это были дни, когда вместо «Интернационала» впервые играл патриотический гимн великой державы… Новые шаги по национализации политического курса советского руководства и блестящая победа под стенами города на Неве символически как бы слились воедино.