Юбилей воссоединения

В 1939 году, 17 сентября, начался процесс воссоединения Западной Белоруссии и Западной Украины с национальными государствами своих народов. Современные западные границы Белоруссии и Украины – следствие действий Красной Армии в сентябре 1939 года, возможность которым открыл секретный протокол к пакту СССР—Германия от 23 августа 1939 года.

1 сентября с.г., во время визита Председателя Правительства России Владимира Путина в Польшу, президент этой страны Лех Качиньский не мог не упомянуть события 17 сентября 1939 года. Они представляются ему так: ««В тот день Польша получила удар ножом в спину, удар от большевистской России, которая выполняла свои союзнические обязательства в соответствии с пактом Молотова—Риббентропа». Польский президент, вероятно, убеждён, что до начала похода советских войск польская армия вполне достойно вела боевые действия против Германии.

Хотя вряд ли Качиньский так плохо знает историю своей страны. Скорее, его выступление было рассчитано на современную оболваненную аудиторию, напичканную идеологической фальшью.

Ведь к моменту вступления Красной Армии на тогдашнюю территорию Польши армия этой страны была полностью разгромлена вермахтом, захватившим уже две трети польской территории.

Оставались лишь отдельные очаги сопротивления в Варшаве, Модлине и Хеле. Польское правительство потеряло контроль даже над неоккупированной частью страны. О последнем факте было сказано в заявлении Советского правительства, переданном рано утром 17 сентября 1939 г. послу Польши в Москве В. Гжибовскому:

«…В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица Польши, не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, Советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.

Ввиду такой обстановки Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.

Одновременно Советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью…»

Качиньскому неплохо бы освежить свои познания в истории и вспомнить, что руководство Польши во главе с президентом Мосцицким и главнокомандующим Рыдз-Смиглы уже 6 сентября 1939 г. выехало из Варшавы в Люблин. Нити управления страной и армией рвались с каждым днём. Сопротивление польских войск разбилось на несколько не связанных между собой очагов, не получавших приказов от высшего командования и действовавших во многом вслепую. 9 сентября польские правители перенесли свою резиденцию в Кременец (нынешняя Тернопольская область Украины), а 14 сентября – в Куты, намереваясь бежать в Румынию, границу с которой пересекли 17 сентября (вне связи с началом действий советских войск). Там незадачливые польские правители были интернированы румынскими властями, боявшимися гнева Гитлера.

Высказывание нынешнего президента Польши о якобы «союзнических отношениях» между СССР и Германией, вытекавших из секретного протокола к пакту от 23 августа 1939 г., – тоже рассчитаны на неосведомлённых людей. Ничего подобного секретный протокол не содержит. Он не предусматривает никаких обязательств Советского Союза по вводу своих войск в Польшу.

Более того, факты свидетельствуют, что советское руководство не имело намерения реализовывать зафиксированное в секретном протоколе своё право на «территориально-политическое переустройство областей», лежащих к востоку от рек Нарев, Буг и Сан, до тех пор, пока окончательно не выяснится исход сражения между вермахтом и польской армией.

В то же время германское руководство усиленно склоняло Советский Союз к скорейшему вводу войск в тыл полякам, чтобы облегчить вермахту его операции.

Украинский историк В.С. Макарчук, один из авторов сборника «Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну?», приводит данные, что уже 3 сентября, после объявления Англией и Францией войны Германии, министр иностранных дел рейха Риббентроп официально просил Советское правительство немедленно начать военные действия против Польши. А 15 сентября германский посол Шуленбург передал Молотову депешу Риббентропа, в которой указывалось, что «в случае отсутствия российского вмешательства, политический вакуум на землях, лежащих на запад от немецкой сферы влияния, может и не образоваться. Без вмешательства Советского правительства тут могут быть сформированы новые государства». То есть нацистское руководство недвусмысленно намекало на возможность создания марионеточного «Украинского государства» во главе с лидерами ОУН—УПА.

Если бы Москва поддалась на уговоры нацистов, вот тогда ей действительно было бы невозможно отделаться от обвинений в агрессии. Но Сталин выдержал паузу до того момента, когда польское правительство бросило свою страну и армию на произвол судьбы.

Это был действительно освободительный поход Красной Армии, которую повсеместно встречали ликующие толпы народа. Кое-где отдельные части польской армии оказывали сопротивление, но в большинстве случаев предпочитали сдаваться в плен. Во всяком случае, потери советских войск убитыми составили всего 1139 человек, что несопоставимо меньше по сравнению с таковыми у вермахта во время польской операции (от 10 тысяч до 37 тысяч по разным данным). В то же время число пленных, взятых обеими армиями, различалось не столь существенно: от 400 тысяч до 700 тысяч у немцев и более 200 тысяч у наших.

Довоенная Польша включала в свой состав значительные территории Украины, Белоруссии и Литвы, захваченные в 1920 году. Пользуясь слабостью Советской России, разорённой шестью годами империалистической и гражданской войн, правители Польши закрепили эти территории за собой Рижским мирным договором 18 марта 1921 года.

Восточные области довоенной Польши стали по сути внутренней колонией этой страны.

Польское правительство проводило политику ассимиляции, насильственного ополячивания и окатоличивания населения этих территорий. Были запрещены национальные украинские и белорусские партии, распущены даже культурно-национальные общества этих народов, закрывались украинские и белорусские школы и органы печати, православные храмы (только за один год перед войной – более 800). Оплата труда рабочего в восточных землях Польши была в среднем на 40-50% ниже, чем в Западной и Центральной Польше. Массовый голод был хроническим явлением в предвоенной западно-украинской и западно-белорусской деревне, угнетаемой польским государством и польским землевладельцем.

Ещё в декабре 1919 года Верховный совет Антанты по предложению министра иностранных дел Англии Керзона выдвинул к Польше требование согласиться на восточную границу, проведённую по этнографическому признаку (линия Керзона). В июле 1920 года польское правительство, войска которого терпели крупные поражения от Красной Армии, согласилось принять это требование в обмен на военную помощь от стран Антанты. Однако в тот момент советское руководство, в котором преобладали сторонники «мировой революции», не согласилось с тем, чтобы признать эту границу. Полякам удалось переломить ход войны, и в итоге граница пролегла далеко на восток от линии Керзона.

В 1939 году советские войска в ряде мест продвинулись западнее линии Керзона. В состав Белоруссии была включена Белостокская область, а в состав Украины – район города Перемышль (Пшемысль). В ходе Великой Отечественной войны, налаживая отношения с западными союзниками по антигитлеровской коалиции, Сталин был вынужден согласиться на пересмотр советско-польской границы, сложившейся в результате событий 1939 года. На Ялтинской конференции в феврале 1945 года Сталин согласился с тем, что новая граница пройдёт в общем по линии Керзона с отступлениями в ряде мест на 5-8 км в пользу Польши. Эта граница была окончательно установлена советско-польским договором от 16 августа 1945 года, признана и гарантирована мировым сообществом.

Ныне в сейме Польши правящая партия «Право и справедливость» подготовила проект резолюции по поводу 70-летия ввода советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию.

В ней, в частности, утверждается, что «Красная армия принесла на польскую территорию смерть и разорение. В её планы входил геноцид, убийства, изнасилования, мародерство и другие формы гонений». Абсурдность этих обвинений ясна любому здравомыслящему человеку. Но это современная Польша, в которой русофобия не просто возведена в ранг официальной идеологии, она – структурообразующий элемент национального самосознания.

А что же Украина и Белоруссия, которые благодаря акции 17 сентября 1939 года обрели национально-государственное единство? Несмотря на разгул «антимосковской» пропаганды и очернение истории Советского Союза, официальному Киеву негоже вспоминать эту дату в негативном ключе. Там понимают, что сфальсифицировать её значение для истории Украины не удастся, поэтому предпочитают просто замалчивать годовщину этого события. Хотя народ помнит о нём, и некоторые общественные организации из года в год его отмечают.

Но вот молчание официального Минска смотрится довольно странно. Иначе, как нежеланием обострять отношения со своими западноевропейскими соседями, ныне рьяно витийствующим по поводу 70-летия «сговора Сталина с Гитлером», это молчание объяснить трудно.

Между тем, общественность Белоруссии уже не первый год требует от руководства республики включения дня 17 сентября в число официальных государственных праздников. Ежегодно проходят научные конференции и круглые столы, посвящённые этой дате. Участники круглого стола «Правда и ложь о воссоединении Западной Белоруссии с БССР», состоявшегося два года назад в минском Доме офицеров, обратились к президенту Александру Лукашенко с предложением провозгласить 17 сентября Днём независимости (ныне он празднуется в день освобождения Минска от немецко-фашистских оккупантов – 3 июля; этот день предлагалось назвать Праздником Освобождения). Среди организаторов того круглого стола были Белорусский союз офицеров, Коммунистическая партия Беларуси, Собор славянских народов России, общественное объединение «Русь».

Аналогичное мероприятие, устроенное теми же организациями, состоялось год спустя. Там снова прозвучало это же обращение. Причём предлагалось также сделать праздник 17 сентября единым для Союзного государства России и Белоруссии.

Впрочем, у этого мнения есть в Белоруссии ярые оппоненты. Так, писатель Владимир Орлов отреагировал на него следующим образом: «Вскоре [после 17 сентября 1939 г.] начались массовые депортации и физические уничтожения “антисоветских элементов”, грабеж экономического и культурного богатства страны. Были ограничены права религиозных общин. В сфере образования был взят курс на русификацию. К июню 1941 года Западная Беларусь – это регион с особенным режимом управления. Сохранялась даже старая советско-польская граница с заставами, что дало некоторым историкам основание сравнить это с огромным концлагерем. За границами БССР остались огромные территории с белорусским населением. Кремль, для которого Беларусь всегда была разменной монетой, торговал Вильно и Виленщиной. 40 дней Вильно и Виленщина фактически входили в состав Беларуси – до 28 октября 1939 года. В результате преступного сговора сталинского СССР и гитлеровской Германии Виленский край стал первой территорией, потерянной Беларусью во Второй мировой войне». Подобный пафосный бред, по-видимому, даже не нуждается в комментариях.

В печати были сообщения о том, что в этом году – 70-летия воссоединения Белоруссии – день 17 сентября обретёт официальный праздничный статус.

Однако энтузиазм, по-видимому, оказался преждевременным. Как пишет на сайте «Евразия» Сергей Шиптенко, преподаватель Академии управления при президенте Белоруссии, «вызывает тревогу факт замалчивания данной даты и связанных с нею судьбоносных для белорусского народа событий накануне юбилея воссоединения белорусов в едином национальном государстве – первом подлинно национальном государственном образовании за всю историю белорусского народа».

Что же, подождём, как говорится, «сигналов с мест». Тогда и узнаем, как белорусский и украинский народы отметили юбилей одного из самых знаменательных событий своей национальной истории.