Воронка кризиса

Прошлой осенью чиновников, бизнесменов и аналитиков охватила паника. Цены на нефть падали стремительно. Девальвация рубля помогла правительству справиться с бюджетным дефицитом, но промышленный спад не остановила. В тот момент даже Алексей Кудрин, которому в качестве министра финансов по должности положено делать успокоительные заявления, начал высказывать прогнозы один другого мрачнее. Однако к зиме картина стала выглядеть несколько благопристойнее. Цены на нефть вновь поползли вверх, а рубль начал укрепляться…

В выступлениях начальников зазвучали привычные нотки самодовольства. Мол, дно кризиса достигнуто, подъем не за горами, а в будущем году непременно начнется рост. Иногда оговаривались — пусть скромный, на один-два процента. Но все-таки рост! В общем, все будет хорошо, все у нас получится и так далее. Между тем промышленность продолжала падение, безработица росла, а внутренний рынок сжимался. Широко разрекламированные меры по спасению отечественного автопрома не дали ожидаемых результатов, если не считать усиления социальной напряженности на Дальнем Востоке из-за фактического запрета на ввоз подержанных иномарок — бизнеса, который кормил тысячи людей.

Однако отсутствие улучшений в реальной экономике волновало, в основном, экспертов, да тех людей, которых этот процесс затрагивал непосредственно: рабочих, увольняемых с заводов, профсоюзных лидеров, иногда — чиновников низшего звена, «не сумевших» решить проблемы с перекрытием дорог и волнениями безработных. Средний класс обеих столиц радостно продолжал потреблять, заполняя рестораны и магазины. А бюрократы среднего звена старались не отвлекаться на второстепенные проблемы, зная, что все под контролем — до тех пор, пока повышается цена на нефть и курс рубля.

Увы, в середине лета цены на нефть расти перестали, а в начале июля очередное снижение цен обвалило российский фондовый рынок и курс рубля. Рубежи, отвоеванные на протяжении первой половины 2009-го, были потеряны за несколько дней. В очередной раз поползли зловещие слухи, о том, что «скоро всё рухнет». Правда, это был еще не шторм, а всего лишь сильный порыв ветра, за которым ничего серьезного не последовало. Но показательно, что даже легкие колебания мировой конъюнктуры вызвали быстрые негативные последствия на фоне общей картины, которую никак не назовешь радостной.

Стало очевидно: мало того, что новая волна кризиса надвигается, но готовы мы к ней не более, чем год назад. Если не считать изменения риторики, никаких других ценных навыков начальство за год не приобрело.

Резкие перепады настроения вообще-то характерны для людей с неустойчивой психикой, которым не стоило бы доверять принятие серьезных решений.

Однако в российской бюрократии волны паники сменяются самоуспокоительными заявлениями, а приближенные к высшим чинам эксперты вместо того, чтобы вовремя предупреждать своих боссов о предстоящей беде, стараются угодить шефам и не тревожить их неприятными прогнозами.

В итоге каждый новый поворот событий — как негативный, так и позитивный — оказывается для наших правящих кругов в равной степени неожиданным. Впрочем, зря мы так ругаем наших начальников. Западные политики в течение последних месяцев тоже не продемонстрировали особой мудрости. Вбрасывая в больную экономику миллиарды долларов, правительства лишь подпитывали кризис, несмотря на возникавшую время от времени иллюзию стабилизации. Когда перед очередной волной наступает затишье, передышка используется не для того, чтобы осмыслить происходящее или подготовиться к новому удару, а для очередной пропагандистской кампании, убеждающей население в скором экономическом оздоровлении. Чем успешнее такая кампания, тем менее готовой оказывается публика к очередному удару, тем больше ощущение растерянности и шока. Так что можно сделать оптимистичный вывод: у нас всё совершенно как в Европе. Или в Америке. Только вот непонятно, стоит ли этому радоваться...

К началу августа среди чиновников самоуверенность сменилась тревожным ожиданием, заставляя вспомнить атмосферу лета 1998-го.

Грядет новая волна кризиса и ударит она не позднее осени. Хотя август никто не отменял. Народное суеверие заставляет ждать плохих новостей именно в этот месяц. И с 1 августа решили остановить конвейер «АвтоВАЗа». Мероприятия по спасению отечественного автопрома привели к несколько неожиданному, но вполне логичному результату. А именно: никаких результатов они не дали. Дальше – больше, 15 сентября информационные агентства сообщили: «АвтоВАЗ» официально объявил о том, что намерен уволить 5 тысяч сотрудников, однако говорят, что до конца года лишатся рабочих мест еще около 20 тысяч человек.

Кризис развивается неравномерно, формируя собственные циклы. Он имеет собственную логику, которая неумолимо ведет от финансового краха к промышленному спаду, а от промышленного спада - к новой волне финансовых неурядиц и социальным потрясениям. Этим процессом можно до известной степени управлять, но лишь при одном условии — если не обманывать себя и не делать вид, что ничего не происходит. Можно подготовиться к зимним холодам, сознавая их неизбежность и организуя отопление. Но если вся подготовка сводится к громким речам о том, что зимы вообще не будет, а климатической нормой в наших краях, по решению начальства, станет вечное лето, то пережить мороз окажется нелегко.

Падение в промышленности сопровождается растущей задолженностью по заработной плате. Ударом по среднему классу станет новый виток финансового кризиса, грозящий обвалом банковской системы и множеством банкротств, в ходе которых на улицу будут выброшены уже не только рядовые работники, но и значительная часть менеджмента.

Утешением, скорее всего, окажется долгожданное большое падение цен на недвижимость в столичных городах.

Проблема лишь в том, что к тому моменту, когда цены опустятся до более или менее разумного уровня, у значительной части потенциальных покупателей уже не останется денег — сбережения будут либо проедены, либо сгорят в разорившихся банках. Да и как получить кредит, не имея работы?

Уже сейчас массовые волнения становятся привычной темой новостей. Однако нарастающий социальный кризис сам по себе ещё не означает, будто политическая система теряет стабильность. Сейчас люди требуют не смены власти и даже не изменения экономического курса, а всего лишь выплаты заработанных денег и соблюдения своих элементарных прав. Эти протесты, по сути, вполне верноподданнические, нет никакой причины считать их вызовом для существующего порядка. Есть только одно обстоятельство, которое меняет очень многое, если не все: по мере нарастания кризиса возможность правящих кругов удовлетворять выдвигаемые требования стремительно сокращается.

Разумеется, у нас есть права. Но реализация этих прав зависит не только от желания государства. Суды могут принимать решения в пользу рабочих, требующих выплатить им долги по зарплате, можно будет даже сажать директоров заводов. Но денег в кассах предприятий все равно больше не появится. Губернаторы и министры могут умолять работодателей сохранять рабочие места, но увольнения от этого не прекратятся.

И, чем больше власти будут стараться справиться с ситуацией, прибегая к одноразовым пожарным мерам, тем больше мы будет втягиваться в воронку кризиса.

Плохая новость в том, что избежать этого не удастся. Вторая волна кризиса накроет нас неизбежно, вопрос лишь в точных сроках. Да и они варьируются в пределах не более одного-двух месяцев. Хорошая новость в том, что «вторая волна» поставит в повестку дня вопрос о структурных реформах в экономике и обществе, нравится это кому-то или нет.

Способность нынешнего начальства найти на подобные вопросы удовлетворительные ответы лично у меня вызывает большие сомнения. Но на этих людях свет клином не сошелся.

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений