Платить нельзя, помиловать?

Запятая в фразе, вынесенной в заголовок, уже поставлена. В России, судя по настроениям законодательной и исполнительной ветвей власти, грядет амнистия. Не уголовная, традиционная ко дню Победы, а финансовая, точнее, налоговая – причем уже далеко не первая по счету.

Простые россияне денег на Кипре не держали, и амнистия им, как сейчас модно говорить, «по барабану». А поблажку опять, как и осенью 2008-го, сделают тем, кто и так с помощью оффшорной экономики из года в год обделял и обделяет свою же экономику, прокручивая заработанное, а также и украденное там, где за это фактически ничего и платить не надо. А, кроме того, не надо делать отчисления в пенсионные фонды и на иные социальные нужды. Инвестировать можно, опять же, в оффшорные фирмы, по большей части «однодневки», которые, как правило, сгорают, даже не начав платить хоть что-нибудь в родной российский бюджет.

Так как же мы снова дошли до жизни такой? Неужели правы те, кто говорит, что финансовая амнистия – это наш типично русский асимметричный ответ на экзекуцию, которую Евросоюз устроил русскому оффшору на Кипре?

Признаем, с таким аргументом спорить трудно, особенно когда налицо столь четкое совпадение по времени. Однако не надо путать причины с поводами. И кипрская встряска – не более чем повод для наших финансовых властей проделать то, что они давно уже намечали. Причины же куда глубже: тупик, в который завели российскую экономику рулевые-либералы, упрямо навязывающие стране - в которой по определению не должно быть дефицита свободных средств - давно исчерпавшие себя монетаристские принципы управления и финансами, и экономикой. Чтобы доказать этот вывод, напомню «этапы большого пути». Того самого, по которому сограждан фактически «подтолкнули» к налоговой амнистии.

Итак, мы на рубеже «нулевых» и «десятых» годов XXI века. В России уже позади абсолютно провальная вторая попытка налоговой амнистии, а мировая экономика с огромным трудом выбирается из кризиса 2008-2009 годов. Но на дутом фундаменте финансовых пузырей, как американских, так и европейских, уже нарастают колоссальные долговые проблемы в Европе. Пытаясь с ними бороться, Брюссель сначала фактически ставит на колени Грецию. Почти сразу вслед за этим нечто, близкое к финансовой панике, охватывает Испанию, Италию, а потом и Португалию. Позже ситуация немного успокаивается, хотя периферийная Европа все чаще и все громче говорит о том, что еврозона – не концлагерь, и каждый вправе покинуть ее в случае необходимости. Но в ответ из Берлина и Парижа слышится: кое-кого из еврозоны ведь можно и выгнать. Причем - в принудительном порядке!

А где-то в промежутке Россия, как бы походя, спасает кредитом в 2,5 миллиарда евро от финансового краха «свой» остров Кипр.

И только больше года спустя, наконец, наступает последний на сегодня акт европейской финансовой трагедии: шоу с финансовым раздеванием Кипра, как ни странно, едва ли не самого эффективного европейского оффшора.

И чем теперь ответить России? В той парадоксальной ситуации, которая сложилась в нашей экономике, когда, имея колоссальные нефтяные доходы, мы имеем в ответ чудовищно дорогой кредитный ресурс, оффшорные капиталы стали чуть ли не единственным источником инвестиций для огромного числа предприятий. Предложить кардинальное снижение стоимости кредита финансовые власти не решаются, откровенно страшась инфляции, способной опрокинуть в одночасье многолетние усилия по налаживанию элементарного финансового порядка. Тем более что гасить приходится в основном не монетарную, а по сути – административную инфляцию, которую стимулируют монопольные тарифы. Вот и приходится предложить еще одну амнистию.

Но не лукавит ли, в таком случае наш министр финансов Антон Силуанов, когда сомневается в действенности проведения так называемой «налоговой амнистии»? На днях, отнюдь не в унисон с энтузиастами из Государственной Думы и правительства, он заговорил о перспективах репатриации капитала в Россию. Весьма пространно рассуждая с точки зрения возвращения в страну средств из льготных налоговых юрисдикций, глава минфина заявил, что «последние амнистии, которые проводились на моем веку, каких-то результатов серьезных не давали. Это предложение надо обсудить, но я не вижу здесь каких-то оснований, что новая амнистия нам что-то принесет». Сказано немного коряво, но суть ясна. Повторим: первая налоговая амнистия, проведенная в России в 1990 году, по сути, из-за гиперинфляции просто даже не началась. Вторая, в 2007 году, проводимая на условиях «Отдай 13 процентов за все и спи спокойно», была чуть удачнее, но тоже фактически провалилась. Собранные тогда 140 миллионов долларов назвать иначе как фиаско ни у кого язык просто не повернулся.

Но даже с учетом не самого успешного опыта А. Силуанов считает, что налоговая амнистия все же могла бы стать дополнительным стимулом для возвращения капитала из тех оффшоров, которые сегодня стали повышать свою «прозрачность».

Думаю, впрочем, не иначе, как под давлением финансовых чиновников Евросоюза. По словам министра, «здесь можно рассуждать таким образом: сейчас раскрываются оффшоры, и капиталы будут возвращаться в Россию, оптимистичное рассуждение, но хотелось, чтобы так было. Давайте подумаем, если такие тенденции будут видны, то почему бы (предложение об амнистии – А.П.) не рассмотреть».

Не правда ли, похоже на то, что называется сделать хорошую мину при плохой игре? Министр не забыл напомнить: сейчас говорить о том, что «массово начнется приток капитала в Россию только из-за того, что один-другой оффшоры открыли, было бы слишком оптимистично».

Надо помнить, что в России через сито Росфинмониторинга вот уже не первый год проходят абсолютно все сколь-нибудь значительные легальные финансовые операции. И, по сути, грядущая амнистия, с одной стороны позволяет именно легализовать операции, проведенные «в тени» или же «по серой схеме». Но с другой – вынуждает, как минимум, приоткрывать значительную составляющую бизнеса, который мог приносить огромные неконтролируемые или плохо контролируемые доходы. Есть большие сомнения, что перспектива «легализации» в ряде случаев способна перевесить желание получать большую прибыль. Тем более что амнистия – мероприятие разовое, а «теневые» доходы – как правило, навсегда. И неслучайно многие эксперты уверены: обеспечить не только и не столько эффективность, сколько объективность и справедливость планируемой амнистии будет совсем не просто.

На недавнем форуме «Россия-2013», где саму идею «помиловать» в ответ на вопросы главы «Сбербанка» Германа Грефа озвучил первый заместитель председателя правительства Игорь Шувалов, много говорилось о том, что для амнистии нужен, прежде всего, запрос от бизнес-сообщества. В России запроса, как такового, не было в 2007 году, нет, по ряду признаков, и сегодня. Зато есть запросы на компенсацию от финансовых потерь на Кипре – но это, согласитесь, нечто совсем иное.

Выходить же из «тени» российский бизнес явно не торопится, речь, скорее, идет о том, что сейчас, как раз напротив, наблюдается массовый исход предпринимателей из легального положения в «тень», под давлением фискальных платежей, арендного и лицензионного беспредела.

Остается напомнить, что налоговые амнистии – и даже финансовые амнистии, когда в дополнение к возвращаемым капиталам разрешалось легализовать и бизнес, и незарегистрированную недвижимость, и предметы роскоши, причем многое просто в заявительном порядке - нередко удавались. Но происходило это обычно там, где устанавливались минимальные налоговые ставки. Где формировался климат максимального благоприятствования предпринимательской активности. Где, за исключением лишь ограниченного числа отраслей, практически отсутствовали разрешительные механизмы. Где, наконец, давались гарантии конфиденциальности. Так было, к примеру, в Англии, Италии и США, в Индии и даже в Аргентине, которую российское правительство во главе с Евгением Примаковым когда-то благоразумно не стало брать в качестве модели.

Из близких примеров напомним лишь соседский. В Казахстане в 2001 году владельцам капитала было мягко - но без каких бы то ни было шансов «отмыться» впоследствии - с самого верха рекомендовано перевести средства на специальные банковские счета.

И что бы вы думали? Из «теневой сферы» весьма оперативно «вышло на свет» 4,4 миллиарда долларов. Это составило 8,7 процента тогдашнего ВВП Казахстана!

Некоторые другие страны использовали для привлечения «сбежавших» капиталов вложения в специальные фонды или в гособлигации, кто-то с разной степенью успеха даже предлагал бизнесменам на эти деньги участвовать в приватизации.

Что будет у нас? Да наши предприниматели уже сегодня задаются простым вопросом: почему российские бизнесмены, много лет честно пополнявшие казну, теперь должны восторгаться действиями властей, которые дают «оффшорникам» возможность получить финансовую индульгенцию по сниженным ценам?

Алексей Подымов - шеф-редактор ИА «ФК-Новости».