Фиджийская увертюра

Помнится, визит Сергея Лаврова в островное государство Фиджи стал объектом саркастических комментариев наших бойких СМИ: мол, нет лучшего средства потратить деньги налогоплательщиков, чем на поездку чиновников в далекое островное государство. А тем временем, эта поездка по странам Азиатско-Тихоокеанского региона еще долго находилась в главных мировых новостях.

Казалось бы, чего мы хотим от этого государства, территория которого меньше Московской области, а население уступает по численности даже мелкой российской административной единице. Да и расположено оно на огромном отдалении - как от самой России, так и от центров мировой политики. Вспомним также, что Фиджи не играет практически никакой заметной роли в системе глобальных экономических связей, не может стать нашим партнером в деле модернизации промышленности. Вдобавок к этому нас могут обвинить во вмешательстве во внутринациональный конфликт с этнической подоплекой. Ведь история Фиджи в последние десятилетия – это фактически нескончаемое соперничество, местами переходящее в плохо скрываемую вражду, двух основных этнических группировок этой страны. Собственно фиджийцев, чьи предки населяли острова еще до прихода европейцев, и так называемых фиджи-индийцев, потомков тех, кто был завезен туда в эпоху британского колониального господства в качестве рабочей силы. Индийцы, традиционно имеющие высокий процент прироста населения, со временем не только обошли собственно фиджийцев по абсолютной численности, но и смогли занять практически все мало-мальски важные командные высоты в государственном управлении, экономике и внешней торговле. Более того, индийцы выступали еще и как проводники западного влияния на Фиджи. Аборигенам острова оставалась практически единственная отдушина в виде армии и силовых структур – в силу строгих физических требований туда принимали, в подавляющем большинстве, все же коренных фиджийцев.

Доминирование индийцев вызывало недовольство коренных жителей. Апофеозом протестных настроений стали события 1987-го, когда подполковник Ситивени Рамбука, возглавивший антииндийские силы, совершил военный переворот. Как оказалось, это было не последнее событие подобного рода в истории государства: четыре насильственные смены власти за последние двадцать лет. В принятой по результатам этой чехарды конституции страны за коренными представителями населения островного государства закрепляются преимущественные права - 37 мест в местном парламенте, 27 – за фиджи-индийцами, еще шесть - за мелкими этническими группами.

Многим островитянам было не по нраву и то, что их общество, на словах пребывая в «лоне демократии», на самом деле напоминало союз племен – высших лиц государства, например, выбирал совет вождей. В такой ситуации Запад, подкупая «нужных людей», практически всегда имел возможность усадить в руководящие кресла нужных им деятелей. Действовал он и через довольно влиятельную протестантскую церковь.

Вопрос о том, зачем Москве Сува – так именуется столица Фиджи - задают не только у нас. В сферу геополитических интересов Запада островное государство входило всегда.

После очередного военного переворота в 2006-м Запад решил наказать своенравного «пасынка». Членство Сувы в Британском Содружестве наций было приостановлено, значительно сокращены объемы предоставляемой помощи, сведены до минимального уровня дипломатические отношения. Более того, практически все развитые страны гласными и негласными средствами попытались воспрепятствовать поездкам своих граждан на Фиджи. А ведь именно туризм основа бюджета островов, почти шестьдесят процентов экономики.

Устанавливая контакты с Фиджи, Москва, конечно, может испортить отношения не только с западными государствами, но и со своими ближайшими союзниками – Индией и Китаем. Пекин начал сближение с Сувой в середине 2000-х, отношения развиваются довольно успешно, настолько, что власти острова ведут речь об «ориентации на север», то есть на Китай. Несколько лет тому назад там побывал Си Цзиньпин, человек, в котором практически все единогласно видят будущего правителя КНР. Самая густонаселенная страна мира оказывает Фиджи, как, впрочем, и другим государствам региона, экономическую и политическую помощь, рассчитывая при этом на предоставление ряда привилегий. Поэтому российский «десант» на Фиджи вызвал не слишком одобрительную реакцию Пекина. В Индии же регулярно раздаются призывы к усилению ее роли в фиджийских делах: понятно, никто не хочет видеть соперников в этом регионе.

Так что, идя на сближение с государствами региона, и особенно с Фиджи, Москве следует тщательно взвешивать все «за» и «против».

«Фиджийская увертюра» преследует четкие и недвусмысленные цели, отвечающие коренным геополитическим интересам России. Прежде всего, мы «застолбили» свое присутствие не только на Фиджи, но и в регионе южной части Тихого океана в целом.

Идя туда, мы заставляем сильно понервничать наших западных «друзей». До недавнего времени это островное государство, как и подавляющее большинство бывших английских колоний, входило в состав так называемого Британского содружества наций – некоего клуба стран, в которых Лондон рассчитывал сохранять свое влияние и после обретения ими независимости. В Южно-Тихоокеанском регионе главным «смотрящим» за бывшими английскими территориями был назначен блок из Австралии и Новой Зеландии. Эти две дочери «туманного Альбиона» не слишком церемонились в выборе средств – иногда для того, чтобы «вразумить туземцев» в ход шли пулеметы, как это было на Самоа в 1920-х. Конечно, времена меняются, и англосаксы вынуждены были отказаться от былых методов, но свой контроль над государствами региона они смогли во многом сохранить. Самое главное – назначение своих людей на ключевые посты. К примеру, на Фиджи силами правопорядка до начала 2000-х заведовал австралиец Эндрю Хьюз.

Один из инструментов экономического влияния Запада в регионе - заключенное в 1981-м Южнотихоокеанское соглашение о торговле и экономическом сотрудничестве. Действует и ряд других программ, за счет которых США и «Старый Свет» стремятся накрепко привязать к себе эти страны. Большинство региональной элиты получало образование в считающихся «лучшими из лучших» западных университетах и военных академиях. Мелкий пример. Политический деятель с Соломоновых островов, выслушав сетования одного из наших чиновников на трудности с получением визы в США, заметил: стоит ему лишь позвонить напрямую одному из высших руководителей государственного департамента, как все документы для поездки в Америку будут мгновенно оформлены...

Кажущееся гипертрофированным внимание наших западных друзей к этим крошечным – по стандартным меркам - государствам вполне объяснимо. Хорошие отношения с ними - возможность создания военных опорных пунктов, в большинстве случаев речь идет о базах флота на Тихом океане.

США, обосновавшись в начале XX века в самом центре Тихого океана, на Гавайских островах, не преминули уже после окончания Второй мировой войны закрепиться на Филиппинах, Маршалловых островах, Гуаме... Число размещенных там баз под звездно-полосатым флагом, как действующих, так и законсервированных, впечатляет. Так что Вашингтон чувствует себя в этом регионе как у себя дома. А сегодня дело идет к наращиванию военного присутствия, скажем, недавно были обнародованы планы размещения американских морских пехотинцев в австралийском городе Дарвин. Для чего? Это – примитивный, привычный для США ответ на рост экономической, политической и военной мощи Китая. Для сдерживания Пекина Вашингтон хочет использовать не только базы своих традиционных союзников, Японии и Южной Кореи, но и опорные точки на Тихом океане. Едва ли не две трети всех перевозимых по морским маршрутам грузов, в том числе и столь необходимой и для Пекина нефти транспортируется через довольно близко расположенное к Южной части Тихого океана Южно-Китайское море.

Так что наши внешнеполитические шаги, направленные на сближение с Фиджи, выглядят более чем оправданными. Да, особых экономических дивидендов укрепление отношений с островным государством нам не сулит, но здесь уместнее всего присловье о том, что не в деньгах счастье.

В лице Сувы мы приобретаем еще один голос в ООН и других международных организациях. Что бы там ни говорили, в сегодняшнем мире крупные государства защищают свои интересы не только за счет применения военной силы – это крайнее средство.

В большинстве случаев речь идет о продвижении тех или иных инициатив или решений, например, в Объединенных Нациях, путем убеждения входящих в них стран в своей правоте. Именно так были приняты резолюции по Ливии, так в свое время Запад протолкнул через ООН чрезвычайно выгодную для него идею отказа от использования фреона - как виновника «глобального потепления». Россия тоже вынуждена прибегать к защите своих интересов через ООН, и дополнительные голоса ей не помешают. Ведь свою решимость говорить Западу «нет» Республика Островов Фиджи продемонстрировала.

Есть и еще один фактор. Как ни крути, а в условиях крайне трудного продвижения процесса признания Абхазии и Южной Осетии необходимы новые государства, которые бы установили дипломатические отношения с Сухумом и Цхинвалом. Часть южнотихоокеанских государств уже пошла по этому пути – Науру, Тувалу и Вануату. И даже такой, невинный, казалось бы, шаг вызывал приступ бешенства у Запада – чего стоит только предпринятая им в прошлом году попытка дезавуировать признание Вануату этих двух республик.

Не надо забывать и о том, что государства этого региона могут стать базой для продвижения наших специфических интересов. Россия усиленно развивает военно-морской флот, через какое-то время нам вполне может понадобиться опорный пункт для кораблей под Андреевским стягом и в этом регионе. К тому же, оказывая экономическую и политическую поддержку этим государствам, Москва может рассчитывать на получение разрешений осваивать минеральные ресурсы морского дна.

Конечно, Фиджи далеко от России. Но это не значит, что Москве не следует пытаться «застолбить» за собой регионы, которые начинают выпадать из сферы традиционного влияния.

Мы не опустимся до уровня «прогрессивных западных политиков», которые критикуют Фиджи даже за нормы местного законодательства, подразумевающие уголовную ответственность за «практику» нетрадиционной половой ориентации. Причем в островном государстве эти законы не стесняются применять даже в отношении граждан «демократических государств» - смелость, на которую в нынешнем мире может решиться далеко не каждый.

Оценивая визит С. Лаврова, новозеландский политолог Стивен Ходли прямо сказал об островных государствах: «Мы хотим, чтобы эти страны и дальше с уважением относились к своим традиционным партнерам, Австралии и Новой Зеландии, а также к США и Франции, чтобы все мы работали вместе». И добавил, что к России «будут вопросы» о причинах ее интереса к этому региону.

Ответы известны. И теперь Фиджи не так далеко от России, как это кажется.