Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Когда из двух событий главное – третье

Когда из двух событий главное – третье

Юрий Болдырев
25.01.2010
Когда из двух событий главное – третье

Из двух громких событий – заседания Госсовета по политической реформе и назначения очередного супермиллионера сразу на двойную должность представителя президента в новом федеральном округе и зампреда правительства – что главное? Главное – уже просто головокружительный рост тарифов. Теперь – еще и на пригородное железнодорожное сообщение.

Наивный вопрос: какой должна быть политическая реформа?

Наивный ответ: такой, чтобы «частное спонсирование» Олимпиады в Сочи, о котором я писал, в том числе, в прошлой статье, не могло осуществляться естественным монополистом за счет уже просто удушения самых простых и наименее защищенных категорий граждан-трудяг, вынужденных каждый день вставать ни свет ни заря и в переполненных электричках ехать в город зарабатывать на пропитание семьи.

Чтобы этих же трудяг невозможно было бы душить и в полтора раза выросшим всего за год тарифом на газ для отопления домов – так, что сначала с людей истребовали по десятку тысяч рублей за установку газовых счетчиков – чтобы экономить, но затем подняли тариф настолько, что вся экономия мгновенно улетучилась…

Плюс такое, чтобы трехлетний срок исковой данности на имущественные претензии либо не мог быть столь абсурдно коротким (а был бы, например, как во Франции – тридцать лет), либо безусловно распространялся бы не только на хозяев «Норильского никеля» (где налицо было сознательное и хорошо организованное ограбление государства, изначально выявленное более десяти лет назад Счетной палатой, а затем уже практически признанное, как минимум, в публичных заявлениях и репликах, и высшей госвластью) и им подобных, но и, безусловно, на хозяев всякого рода «огородов» вроде садоводства «Речник», на какой бы ценной земле такое садоводство изначально ни находилось…

Но кому на Госсовете были бы интересны такие наивные вопросы и соответствующие ответы?

Похоже, Госсовет интересовало что-то совершенно иное.

Но наивность не знает пределов – потому что сама себя наивностью не признает. И потому еще один столь же наивный вопрос: а нельзя ли политическую реформу, да и всю систему государственного управления, построить так, чтобы личная «небедность» свеженазначенного представителя президента в новом федеральном округе не выступала главным и чуть ли не определяющим фактором назначения (что-то вроде «уж он-то воровать не будет – потому что сам уже богат…»)? Тем более, что налицо «небедность» отнюдь не в связи с тем, что государство ему за работу хорошо платит, а в связи с тем, что в нужный момент «талантливый управленец» оказался в «онексимбанковской» группировке.

Хорошая логика, уже полтора десятилетия целенаправленно вбиваемая в наши головы: выявляем тех, кто ограбил наши квартиры, и вместо того, чтобы их судить и сажать (это, мол, все равно бесполезно), передаем им в управление остатки своего имущества – в надежде или даже уверенности, что они теперь, раз уже богатые, стали чудо какими стойкими, и поэтому подкупить их никто не сможет, и больше грабить нас (почему-то) они не будут…

Кстати, а понятие «прорва», то есть, когда с достижением многомиллионных состояний, наступает не философский и подвижнический аскетизм, а, напротив, еще большая жадность - до множества роскошных «мерседесов» и тому подобного, это понятие незнакомо? Или делаем вид, что не замечаем?

И еще один интересный вопрос: «чудо-управленец» назначен на Северный Кавказ, вроде как, для того, чтобы не силовыми, а иными, «более современными» методами содействовать его экономическому и социальному возрождению. Вот, сейчас оглядится, разберется, и уже после этого начнет «подтягивать деньги». Если честно, то даже слушать смешно. Но, тем не менее, дело столь важное и сложное, что, коль уж человек назначен, под руку толкать не хочу. Более того, совершенно искренне желаю (не ему лично, разумеется, но всему Северному Кавказу) успеха в этом деле. Единственный вопрос: а разве Северный Кавказ у нас единственный дотационный регион, в который надо было бы «подтянуть деньги» и где необходимо содействовать развитию? И, главное, где все не осложнено еще и столь далеко зашедшими проблемами уже, прямо называя все своими именами, какой-то чудовищной партизанской войны? При том, что прежние чудо-успехи наших чудо-управленцев пока – не более чем уговаривание какого-нибудь друга-олигарха перерегистрироваться лично (вместе со своим подоходным налогом) в какой-нибудь населенный пункт в управляемом или курируемом регионе (вариант «Хлопонин-Прохоров»). Или, максимум, уговаривание вышестоящего друга-начальника дать указание руководителю крупной полугоскорпорации перевести офис на управляемую (курируемую) территорию (вариант «Матвиенко-сырьевик»). При том, что по всем законам сохранения энергии при таком «развитии» ровно столько, сколько прибыло в одном регионе, при этом автоматически убывает в регионе другом…

…Северный Кавказ – проблема сложная. Но во что главное и она упирается?

Недавно мне пришлось общаться с одним уже весьма пожилым, но чрезвычайно уважаемым человеком – москвичом, но выходцем из одной из республик Северного Кавказа. Приехали его земляки и собирали действительно авторитетных (не путать с «авторитетами») людей, чтобы обсудить, что дальше делать. И он рассказывал мне, в какой ситуации он находится: надо что-то людям сказать, но что? Ведь там, по большому счету, единственная и главная проблема – абсолютно всеобъемлющая и всепобеждающая коррупция. И именно в силу этого никакие программы помощи и развития не могут работать в принципе. И далее: если бы Россия – федеральный центр – могла хотя бы предложить иную модель взаимоотношений, то было бы о чем говорить: как более или менее мирно и хотя бы постепенно пытаться преобразовать нынешнюю кланово-феодальную схему взаимоотношений во что-то более прогрессивное. Но федеральный центр сам по уши увяз в системе «откатной помощи» его малой Родине, и потому ни малейшего положительного примера не демонстрирует и фактически не предлагает. Что в этой ситуации ему было сказать землякам?

…А в это время некоторые участники Госсовета договорились до того, что если оппозиция не голосует за предложения «тем, кто получил 5-6 процентов голосов, давать 1-2 места в парламентах» (мне это, уж простите, мучительно напоминает известное «дважды два – где-то пять-шесть…»), то, значит, именно она… боится представителей этих других малых партий… Не смешно? Не абсурдно?

Среди наших читателей есть те, кто верит в демократию – в возможность граждан самим, пользуясь определенными цивилизованными процедурами, принимать важнейшие решения (прямая демократия), формировать свою власть, направлять ее деятельность, контролировать ее, спрашивать с нее и заменять при необходимости. Есть и те, кто в это в принципе не верит. И тогда рассчитывает либо на Божественный промысел, либо на естественно складывающийся тот или иной вариант криминальной или полукриминальной диктатуры - как все-таки на меньшее зло по сравнению с полной анархией. Или вообще ни на что не рассчитывает, а старается лишь лично выжить в объективно, независимо от его воли, складывающейся ситуации, по возможности, не подставляя себя и свою семью. Но все это, включая политическое мировоззрение – не статично, не раз и навсегда задано, а изменчиво, как изменчива и сама ситуация в мире и в стране. И потому даже тогда, когда нам представляется, что сегодня от нас мало что зависит, тем не менее, самое главное – поддерживать порядок в собственной голове. Стараться всегда понимать, с чем мы имеем дело, не тратить силы впустую, но и не упускать шанс что-то изменить, если такой шанс появляется.

Правда, как никто не знает заранее точно, «чем слово отзовется», точно так же никто заранее не знает, чем окончательно отзовутся и действия. Это как та самая принципиальная «неопределенность войны». Если государственное строительство и можно сравнивать со строительством дома по какому-то плану, то лишь в условиях, когда, во-первых, строят одновременно все, причем, имея при этом совершенно разные интересы и, соответственно, различные планы окончательного сооружения. Во-вторых, всякий план сооружения при этом – не окончательный, а лишь промежуточный. И, в-третьих, всякая попытка упорядочить строительство встречает куда более активное сопротивление со стороны тех, у кого интересы и план в голове иные, нежели любой саботаж строительства или даже растаскивание будущего сооружения на куски… В этом смысле, безусловно, в государственном строительстве, равно как и в обычном, разрушать всегда проще, чем строить. И запускать процессы деградации или потворствовать им – тоже всегда легче и для внешнего наблюдателя это часто выглядит эффектнее, а соответствующая управленческая деятельность – как несомненно более эффективная. Не отсюда ли еще, кроме, понятно, огромных денег, вложенных в саморекламу и реального контроля за «пиар-пространством», живучесть мифов о наших приватизаторах как о чрезвычайно «талантливых управленцах»? При том, что нынешнюю власть я отношу к числу этих же приватизаторов, хотя и с чуть отличной риторикой. Или, как минимум, к числу ставленников этих приватизаторов. И именно это представление об «успешности» и «эффективности» чуть ли не парализует часть тех, кто должен бы понимать, что объективно все их деяния – не в его интересах. Но, с другой стороны, они – «такие профессионалы», так что им противопоставить...

В чем же мораль вышесказанного?

Вывод здесь двоякий.

С одной стороны, всегда, даже когда кажется, что дальше некуда, есть возможность сделать еще хуже. «От сумы, да от тюрьмы – не зарекайся». И перед какой цивилизацией не маячит угроза разложения и либо самоуничтожения, либо падения под натиском тех или иных внешних сил («булава»-то у нас так и не взлетает…)?

Но, с другой стороны, важно понимать, что угроза эта маячит и в том случае, если наши действия по попытке сделать лучше окажутся неуспешными, но равно и в том случае, если мы вообще ничего делать не будем, полагаясь на других или даже на некую волю свыше. Соответственно, не надо бояться действовать, руководствуясь исключительно врачебным принципом «не навреди». Но, другое дело, что сама возможность действия есть не всегда.

Когда авторитарная (пусть и с каким-то псевдодемократическим фасадом) политическая система забетонирована так, что ни одна мышь не проскочит, делать нечего, кроме как думать, стараться понимать и помогать понимать другим. Причем понимать не только существо политической системы с точки зрения степени ее демократичности, но еще и общую тенденцию развития или деградации общества и государства, что, в конечном счете, и должно определять степень нашей активности и готовности к действиям в случае малейшей их возможности.

В этом смысле главный недостаток нынешней политической системы – отнюдь не в том, что «в региональных парламентах слишком мало фракций», «не представлены малые партии» и т.п. Главный недостаток в том, что наша кошка разжирела настолько, что мышей уже давно не ловит. И никто публично – так, чтобы быть услышанным в действительно масштабном публичном пространстве - не решается ей это сказать. И единственное, в чем она способна быть эффективной – это в потворствовании дальнейшей деградации. Но как только возникает проблема созидания (элементарный пример – хотя бы те же финансовые «тромбы» пробить), выясняется, что вся чудо-эффективность куда-то пропадает. И это я сейчас – не в упрек, а в печальную, даже трагическую констатацию. Но сами-то они это хотя бы понимают?

Похоже, не понимают. Либо делают вид, что не понимают.

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..