Рыночные чудеса

"В конце 1980-х гг. большие надежды россиян были связаны с западной экономической наукой. Тогда казалось, что стоит только заменить марксистскую политэкономию на "экономикс" (популярное изложение американских экономических теорий - Р.Л.), как в стране сразу наступит всеобщее благоденствие. Однако завышенные ожидания обернулись жестоким разочарованием и после неудач 1990-х большая часть населения убедилась, что западная экономическая наука просто неприменима к России", - с горечью констатирует автор.

Откуда же в головах россиян взялись "завышенные ожидания"? Их что, Кашпировский с Чумаком, популярные в те времена, внушили? Нет, лауреат Нобелевской премии Дж. Тобин пишет об этом честно: появлению этих ожиданий - мифов! - способствовали западные советники, наставлявшие реформаторов в странах Восточной Европы и России. "Демонтируйте инструменты коммунистического контроля и регулирования, приватизируйте предприятия, стабилизируйте методами монетаризма финансы, уберите с дороги государство и наблюдайте, как рыночная экономика сама вырастет из пепла", - призывал он тогда.

Но оказалось, что "не всё так просто". В "неправильной" реакции российской экономики на советы западных наставников признался и один из них - Дж. Сакс, не сумевший вполне освоиться с выпавшей ему ролью "экономического убийцы" нашего народного хозяйства. Хватает и других подобных признаний.

Но если и ряд западных специалистов, и "большая часть" россиян, как признаёт С. Гуриев, убедилась в ложности выбора, навязанного стране, то российская экономическая мысль - где она? Входит ли сам С. Гуриев и руководимая им академия в прозревшее большинство населения? Предлагает ли нам что-то иное взамен провалившегося "экономикс"?

Весь пафос книги г-на Гуриева сводится к попыткам отстоять свободу рынка от вмешательства государства, к стремлению доказать, будто рейдерский захват общественной собственности путём приватизации - высшее благо для экономики, будто российский олигархат - неизбежный, но не худший спутник рыночной свободы, будто слабый рубль предпочтительней сильного.

Ну и так далее по списку, совпадающему с теми требованиями МВФ, которым в своё время неукоснительно следовало правительство реформаторов Е. Гайдара и за выполнение которых перед МВФ же отчитывалось.

Получалось так: государство вон из экономики, а вместо него ею должна управлять некая структура извне. Наднациональная. Чуть ли не «надмирная». Любые сомнения в применимости её требований к России профессор и клеймит в своей книге как мифы.

И делает это, ссылаясь на авторитет высокой науки, эталоном которой считает всё ту же западную, а особо - американскую. Хотя сама она не едина и представлена разными людьми и направлениями. Наиболее влиятельно то, которое Дж. Сорос в своей нашумевшей книге "Кризис мирового капитализма" назвал рыночным фундаментализмом. Иные критики не избегают даже выражения "рыночный кретинизм".

Кроме заезженных постулатов об отстранении государства от управления экономикой, о чудодейственности приватизации и т.д. для этой науки характерна установка, что главная цель экономики - прибыль, достигается не на производстве, а в процессе обмена, торговли, где, собственно, формируется цена. То есть, за воротами предприятия. Из чего следует, что заводы с их инженерами, рабочими и т.д. - низшая ступень экономики по сравнению с посреднической, биржевой, кредитной. Ну, а её высшие сферы - на финансовых рынках, где путь к прибыли при всей его рискованности - наикратчайший. С этих самых высей на мир и обрушился финансовый кризис, от последствий которого мир отошёл ещё не вполне.

Не случайно наука, обслуживающая и обосновывающая отрыв "высших" сфер экономики от "низших", подвергнута критике рядом учёных, авторитетных и известных на Западе. Так в сборнике под названием "Почему "экономикс" ещё не является наукой?", вышедшем в Нью-Йорке ещё в 1983 году, В. Леонтьев, П. Уайлз, А. Айхнер, Р. Эрл и другие экономисты критикуют "экономикс" за чрезмерную абстрактность, отсутствие связи с реальностью, а также политизированность и идеологизированность. Экономист М. Блауг вполне откровенен: "...Мы превратили экономику в своеобразную разновидность социальной математики", где используются понятия "цена", "рынок", "товар", но "все выводы получены математически, и нет ни единой мысли о том, имеют ли эти математические переменные, концепции, функциональные связи какое-либо отношение к реальному миру".

Лауреат Нобелевской премии в области экономики 1991 г. Р. Роуз считает, что "мэйнстрим" современной либеральной экономики характеризует "растущая абстрактность анализа, которая, похоже, не требует знания реальной экономической системы". Другой Нобелевский лауреат профессор Колумбийского университета Дж. Стиглиц доказывает, что "рынки при наличии асимметричной (а по-русски говоря искажённой, даже ложной - Р.Л.)информации и других информационных несовершенств являются далеко неэффективными". Известный экономист Л. Мозес убеждён: "То, что сегодня преподается в большинстве университетов под маркой экономической теории, на деле является её отрицанием".

Понимание этого с неизбежностью приходит и в Россию, где "...даже либерально мыслящие экономисты заговорили о формировании новой идеологической схоластики, ... ничуть не более близкой к реальной жизни, чем старая советская политэкономия" ("Вопросы экономики" №1-2001).

Тем не менее, С. Гуриев озабочен тем, как усилить и расширить влияние на нашу, российскую жизнь именно описанной выше науки. Для этого, учит он, в России следует создавать и растить "диаспоры" интеллектуалов, сочетающих знание науки и "местных условий". Уже в самой этой лексике, признаем, звучит нечто колонизаторское.

Ну а зачатки "диаспор" рождались в недрах ещё советских НИИ экономического направления. Их, как известно, пасли ЦК партии и КГБ. А когда подоспела перестройка, с ведома тех же ЦК и КГБ, ряд членов "диаспор" были направлены на выучку в зарубежные центры весьма хитрого профиля.

И нет секрета, что в числе направленных были будущие министры экономического блока правительства во главе с Б. Ельциным: Е. Гайдар, А. Чубайс, П. Авен. Кстати, уже в те молодые годы Чубайс откровенничал в прессе, что коль скоро реформы в России с неизбежностью вызовут недовольство масс, власти придётся прибегнуть к жёстким, даже силовым мерам их подавления. Иначе говоря, работа невидимой руки рынка будет тем успешнее, чем активнее ей будет помогать видимая рука государства с видимой полицейской дубинкой. Кто бы сомневался, что Чубайс в состоянии управлять и этой стороной преобразований в стране.

Что же касается отношения к ним большинства «подреформенного» народонаселения, то уже на их старте популярный телеведущий, помнится, явно довольный сравнением, упирал на то, что больной, находящийся под наркозом, не должен дёргаться и мешать хирургу своими жалобами, просьбами, советами.

Так и реформировали.

Результаты? Цитированный выше Дж. Стиглиц оценивает их яснее ясного: "Россия представляет собой интереснейший объект для изучения опустошительного ущерба, нанесённого стране путём проведения приватизации". На дореформенный уровень Валового Внутреннего Продукта-ВВП страна вышла лишь на восемнадцатом году рыночных преобразований. Да и что такое ВВП? В общем, вроде бы то, что раньше называлось Валовым Национальным Продуктом - ВНП, только теперь это предстаёт в денежном измерении. Мы можем работать, как работали, но чем дороже нефть на мировом рынке, тем больше ВВП. Растут в цене продукты, квартплата, крутится НДС, отмываются деньги, добытые в наркобизнесе - ВВП от этого больше и больше. Это чисто рыночный феномен, возникающий не столько в сфере производства, где производятся реальные ценности (потребительская стоимость), сколько в сферах, живущих накруткой цен. Таким порядком ВВП может расти, а страна не только не развиваться, а даже деградировать.

Если же взять не денежные, а вещественные показатели, то в 2010-м, не самом худшем пореформенном году, промышленное производство в стране достигло, по данным ООН, лишь 74,6% к уровню 1991-года, когда не было ни плана, ни рынка.

Общий объём продукции сельского хозяйства достиг лишь 80,9% того, прежнего уровня, а продукции животноводства 60,1%. Производство стали за этот период упало в 1,53 раза, чугуна в 1,34, проката чёрных металлов в 1,25, угля в 1,32 раза.

За это же время производство тракторов разных модификаций снизилось более чем в 20 раз, комбайнов - в 10 раз, экскаваторов - в 16,5 раза, грузовых автомобилей - в шесть раз, металлорежущих станков - в 41,3 раза.

Либерально мыслящий человек скажет: так ведь это рынок убрал из экономики всё лишнее, произведённое под прежним государственным управлением. Но если рынок и впрямь настолько "умнее" государства, почему он не перенаправил освобождённые им ресурсы - в том числе людские! - на создание других, нужных обществу богатств?

Или взять стройиндустрию, где производство цемента снизилось в 2,5 раза, кирпича - в два раза, пиломатериалов в пять раз, башенных кранов в четырнадцать раз. Не подскажут ли нам учёные борцы с антирыночной мифологией, как на такой основе расширять жилищное строительство?

За двадцать лет разрыв в производительности труда по сравнению с США и другими развитыми странами не только не сократился, а возрос. Даже в такой "локомотивной" отрасли, как нефтедобыча, производительность труда снизилась за эти годы вдвое. Причём, снизилась не на буровых, не в реальной экономике, а в отрасли в целом - главным образом за счёт чудовищного разбухания паразитического слоя "манагеров", заполнивших офисы, где никаких реальных ценностей не создаётся.

Чудеса происходят и в торговле: при снижении товарооборота численность продавцов выросла так, что сегодня это одна из самых массовых профессий в стране, а численность торгующего люда на квадратный метр торговых площадей одна из самых высоких в мире.

Как объясняет своим студентам профессор С. Гуриев эти достижения чудо-рынка?

По данным журала "Euromoney" удельный вес убыточных предприятий в стране увеличился по сравнению с 1992-м годом с 15,3% до 25,5%, доля теневой экономики по сравнению с 1990-м годом возросла с 11% до 30-40%, а по рейтингу инвестиционной привлекательности Россия в 2008-м году заняла 53 место в мире. Дорыночный СССР, заметим, в 1988-м году был в этом деле на семнадцатом месте.

И все описанное, а описано далеко не всё, достигнуто в условиях, когда больше девяноста процентов собственности страны перешло из государственных в частные руки. Как нам, освобождая наши мозги от мифов, не устают повторять, более заботливых, бережливых, умелых. И, соответственно, разворачивают новые программы приватизации.

И тут, где-то пару лет назад, всё тот же А. Чубайс выдаёт, можно сказать, заветное: по сравнению с главной целью реформ - освобождением от коммунизма экономика занимала "двадцатое место".

Но и это бойкое откровение туземного борца с коммунизмом следует рассматривать с учётом сказанного более значимой фигурой, М. Тэтчер, в докладе, сделанном в ноябре 1991 года на заедании Американского нефтяного института АПИ в Хьюстоне (Техас). Цитируем: "Советский Союз - это страна, представлявшая серьёзную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Её, в сущности, не было... Я имею в виду угрозу экономическую. Благодаря плановой экономике и сочетанию моральных и материальных стимулов Советскому Союзу удалось достигнуть высоких экономических показателей. Процент прироста валового национального продукта у него был примерно в два раза выше, чем в наших странах. Если при этом учесть природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков. Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей". Вот и всё. Приехали. Мифам конец.

Стоит лишь добавить, что за двадцать лет упомянутого освобождения страна по суммарному показателю "Индекс развития человеческого потенциала", тщательно фиксируемому ООН, опустилась с двадцать шестого, тогда ещё "советского", места в мире (США занимали девятнадцатое), опустилась на семьдесят третье.

По оценке такого известного нашего друга как З. Бжезинский, Россия стала страной "геополитически нейтрализованной и исторически презираемой".

С учётом этого, преобразования отечественной экономики, описываемые С. Гуриевым в его книге, смотрятся и впрямь свободными от мифов. Возможно, потому она и вызвала хвалебные отзывы таких известных деятелей либеральной "диаспоры" как Е.Ясин, П. Авен, А. Дворкович, сделавших на смене общественного строя каждый по-своему успешный бизнес.

Как распространившуюся привычку жевать жвачку, как восторженно-истеричный вопль "вау!", как "Макдональдсы" и лицензионные talk-show, мы и экономическую культуру постарались воссоздать, "как у них". А выходит, что "под них".