Повторятся ли в России «события Пикалево»?

Случилось то, что рано или поздно должно было случиться. В Государственную Думу внесен первый законопроект о национализации. В условиях кризиса иначе и быть не могло. Национализация разрушающихся предприятий является объективной необходимостью, с чем уже смирились правительства по всему миру. Независимо от идеологии, власти одной страны за другой оказываются вынуждены забирать в государственную собственность компании, предприятия и целые отрасли. Частные хозяева не справляются с управлением, не могут обеспечить развитие и элементарное выживание производств и фирм, находящихся в их руках, а общество не может позволить себе допустить их ликвидации, поскольку побочным итогом неизбежно окажется ликвидация - в буквальном, физическом смысле - самого общества. Ситуация в городке Пикалево - великолепная по простоте и наглядности иллюстрация этого тезиса.

После того, как, став в одночасье нерентабельными, там закрылись градообразующие предприятия, прекратила функционировать и котельная, снабжающая население горячей водой, а затем начали отмирать структуры городского управления и технические службы жизнеобеспечения — денег на их функционирование не было. Отчаявшиеся жители сначала врывались в муниципалитет, где шло бессмысленное и безрезультатное обсуждение сложившейся ситуации - местные власти старательно избегали называть этот инцидент «штурмом» - а затем, поняв, что внутри городка ничего не решить, обратились к властям центральным — самым простым и доступным для простых смертных способом: перекрыли трассу.  

Результат последовал незамедлительно, уже на следующий день в Государственной Думе представителями правительственной партии «Единая Россия» был внесен законопроект о национализации пикалевских предприятий. Решение единственно возможное, поскольку в ином случае пришлось бы закрывать уже не предприятия, а город. Вместе с населением. Поскольку никакого другого жилья и другой работы в условиях кризиса все равно для этих людей нет. Теперь предприятия, переходящие к государству, будут реорганизовывать, налаживать там заново работу, возможно, их придется частично перепрофилировать. Но не это главное.  

Каковы политические, социальные и психологические последствия произошедшего? Они окажутся несравненно более значительными, чем можно было бы подумать, учитывая масштабы небольшого города в Ленинградской области, где все это произошло.

Прежде всего, создан политический и, отчасти, юридический прецедент. Насчет юридического прецедента надо, конечно, оговориться. У нас в России нет прецедентного права. И закон о национализации в Пикалево не станет основанием для национализации в десятках других городов и областей, где сложилась сходная ситуация. Но образцом для будущих законов и решений он стать вполне может. Тем более что у нас в России, хоть и нет прецедентного права, но есть прецедентное мышление. Раз это можно было сделать один раз, если этого удалось добиться в одном месте, то почему не в другой раз и не в другом месте?  

В этом смысле важен именно прецедент политический. Парадоксальным образом, Россия оказалась одной из последних индустриальных стран, решившихся под воздействием кризиса на меры по национализации. Оно и понятно. Американскую администрацию и британский парламент никто не обвинит в «возвращении к коммунизму» на том основании, что правительство берет под свой контроль ипотечные компании и некоторые банки. А российские начальники боятся быть обвиненными в коммунистических симпатиях куда больше, чем в казнокрадстве, браконьерстве и взяточничестве. Ибо перечисленные грехи никоим образом не противоречат ценностям «свободного мира». А вот спасение предприятий и их работников через возвращение собственности государству — противоречит. И наглядно ставит вопрос о том, насколько плодотворными и эффективными стали замечательные приватизационные реформы 1990-х годов...  

Потому очень трудно и страшно было сделать первый шаг. Даже под давлением здравого смысла. Однако, коль скоро первый шаг сделан, неизбежно встанет вопрос и о втором и третьем. А именно: в обществе возникнет понимание того, что от государства можно и нужно требовать реальных антикризисных мер в интересах населения. И будут требовать. Оказавшись в таком же положении, что и жители Пикалево, население других городов и сел, скорее всего, начнет действовать аналогичным образом. И общие разговоры про антикризисные меры, состоящие в раздаче миллионов рублей и долларов казенных денег крупным собственникам, доведшим до краха свои компании, не будут выглядеть убедительной альтернативой. Можно ожидать новых протестов, новых требований и новых уступок.  

А с другой стороны, встанет вопрос о том, что делать с национализированной собственностью. И встанет он одновременно в двух плоскостях. По мере того, как в руках государства начинает скапливаться растущее количество производственных мощностей, возникает необходимость реорганизации государственного сектора, наведения в нем порядка, создания новой структуры управления и выработки стратегии, которая позволила бы не только оживить пострадавшие от кризиса и бездарного частного хозяйствования компании, но и превратить государственный сектор в локомотив развития, в решающую силу, с помощью которой будет преодолен кризис. Как на общероссийском, так и на местном уровне.

Ведь развитие страны - это не только и не столько национальные проекты и крупномасштабные инвестиции в престижные технологии, но — в первую очередь — возрождение таких вот «Пикалевых».

Которых у нас сотни и тысячи.  

И отсюда возникает вторая сторона задачи. Раз уж жители Пикалево добились вмешательства правительства, раз уж они смогли привлечь к себе внимание и добиться принятия мер по защите собственных интересов, то возникает возможность вовлечь людей в решение местных проблем, дать им шанс повлиять на будущее своих предприятий и своего города. Короче, на низовом уровне создается потенциал для «демократии участия», для реального привлечения граждан к управлению - что для будущего страны в тысячу раз важнее всех думских дебатов. Если это случится, очень быстро выяснится, что множество вопросов можно решить безо всяких национальных проектов и многомиллиардных инвестиций, запрошенных хозяевами компаний и приближенными к ним чиновниками. Обнаружится, что инициатива снизу, здравый смысл и знание обстоятельств вполне могут заменить различные думские комиссии, министерские коллегии и межведомственные совещания. Короче, станет понятно, что две трети людей, занятых в системе управления могут быть с большим эффектом использованы на какой-нибудь другой, менее вредной - для общества - работе.  

Возможно, граждане маленького города Пикалево даже не поняли, что они сделали. Но событие произошло. Оно необратимо. Пример подан.  

Дальнейшее развитие процесса будет далеко не гладким и не простым. Но первый важный шаг сделан. Жители Пикалево, отстаивая свое право на выживание, сделали то, чего не смогли добиться многочисленные эксперты, теоретики, публицисты, активисты общественных движений и интеллектуалы. Они изменили общественную ситуацию, создали новое поле и новые темы для политической борьбы, а, главное, показали: протест и выступления в защиту своих прав и интересов могут дать конкретные практические результаты.  

Продолжение неизбежно. И оно обязательно последует.  

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений