Он предсказал штурм Цхинвала

Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Признала вещи, которые кажутся сейчас самоочевидными: двум народам грозит истребление, и долг нашей страны – его предотвратить. Об этом и раньше писали, взывая к общественному мнению и государственным мужам, некоторые наши соотечественники, которые побывали в этих регионах или общались с беженцами. Но политики оставались равнодушными к их призывам. А ведь трагедия югоосетинского народа продолжалась 17 лет!

В N 2 журнала «Столица» за 1992 год появилась очерк «Южная Осетия: днем в знакомых не стреляют» под псевдонимом Андрей Тихомиров. Его автором был молодой нижегородский журналист, внештатный корреспондент газет «Нижегородский рабочий» и «Ленинская смена» Андрей Островский. Талантливый очеркист и отважный человек, он объезжал горячие точки некогда единого государства, которое разваливали на наших глазах. Перед тем, как приехать в Осетию, побывал в Приднестровье. В октябре 1991-го, когда молдавские опоновцы блокировали въезд транспорта в Дубоссары, он добирался туда пешком, пройдя 15 километров. При этом рисковал быть избитым (в лучшем случае), ибо на русскую речь ревнители «национальной идеи» набрасывались с дубинками... Было ясно, что после Цхинвала Андрей попытается побывать в других «горячих точках». Поэтому материал свой он подписал псевдонимом, дабы выполнению его профессиональных обязанностей не могли помешать национал-шовинисты.  

Островский стремился в те регионы, где братские по отношению к России народы уничтожались этнократическими режимами. Он хорошо понимал пагубность позиции равнодушного наблюдателя, политики «умиротворения» агрессора. И называл вещи своими именами – предательством тогдашней российской дипломатией национально-государственных интересов России и традиционно близких к ней народов. Андрей собирал факты везде, где только мог, чтобы прокричать миру об угрозе фашизма, скрывающегося под личиной «демократии».  

Ныне, перечитывая этот очерк, поражаешься картинам, до боли напоминающим Южную Осетию после 8 августа 2008 года. Вот ополченец-осетин рассказывает, как в контролируемой ими части села Приси в дневное время они пускают бывших жителей-грузин, но самим им в грузинскую часть села путь заказан: «В заложники возьмут. Мучить станут, убьют, потом только труп продадут за большие деньги… или на свой обменяют». 20-летний лейтенант Юрий Веклич, сопровождавший караван, который вез скот из Ростова, и двое армян-шоферов были буквально изрешечены в упор пулями грузинских боевиков при въезде село Тамарашени. Так что у грузинских «миротворцев», недавно бивших прямой наводкой по российским миротворцам в Цхинвале, было с кого брать пример. 

И подобно тому, как Грузия требует сейчас вывода российских военных с территории Южной Осетии, так же добивалась она в конце 1991-го ухода их Цхинвала оставшейся от Советского Союза опергруппы внутренних войск, чьи мощные огневые средства и профессиональная выучка являлись главным препятствием на пути грузинских вооруженных формирований.

Многим российским телезрителям, возможно, могло показаться, что только в ночь на 8 августа 2008 года жители Цхинвала оказались под развалинами своих домов или были убиты во сне. Но подобное происходило долгие годы. Выросло поколение, вся жизнь которого прошла под обстрелами, в условиях непрерывных провокаций, которое ничего за свои годы другого не видело!  

«Укрывшиеся за ненадежными стенами своих жилищ, горожане пытаются угадать, вслушиваясь в долетающие до них звуки выстрелов, что принесет им очередная ночь: продолжения обычного нагнетания напряженности, длящегося вот уже два с лишним года? Усиленный ракетно-артиллерийский обстрел, подобный тем, что были 15 и 23 ноября? Или, быть может, штурм, которым давно уже грозят защитникам непокорного города президент и правительство Грузии?», - писал в том очерке Андрей Островский.  

Ныне руководители России заявляют о геноциде саакашистов по отношению у югоосетинскому народу. Но тогдашним российским руководителям не было дела до фактов геноцида заплечных дел мастеров Гамсахурдиа, способным учеником которого оказался Саакашвили, даже превзошедший своего учителя. Андрей Островский пытался докричаться до общественного мнения: «Разве истребление людей по национальному признаку не есть геноцид, не является одним из характернейших признаков фашизма? Разве десятки изуродованных трупов жителей осетинских сел (и не боевиков, а именно мирных жителей) - с выколотыми глазами, отрезанными конечностями, наполовину сожженные, со следами пыток, наконец, обезглавленные – не свидетельствуют о том, какие нравы господствуют среди тех, кого президент Гамсахурдиа высокопарно именует «борцами» за свободную Грузию? Разве провозглашенный отныне основой основ правительственной политики лозунг «Грузия для грузин!» не напоминает нечто такое, что мы не раз слышали в ином исполнении?»  

...Нужно иметь представление о журнале «Столица» начала 1990-х годов с его пещерным антикоммунизмом, либерально-космополитическими и русофобскими перлами (к сожалению, в этом данное издание было тогда не одиноким), чтобы понять, насколько диссонировал данный очерк с содержанием еженедельника. Тем более, что незадолго до этого в нем была опубликована статья некоего В. Войны, из которой следовало, что грузинским боевикам все позволено, ибо они имеют дело с «агентами КГБ» и народом-пришельцем. Но рукопись журналиста из Нижнего Новгорода попала на стол ко мне. Пришлось использовать свое реноме «белой вороны» в данном издании и ссылки на необходимость присутствия другой точки зрения, чтобы добиться публикации очерка хотя бы в сокращенном виде. Заместитель главного редактора (не привожу его фамилии, потому что надеюсь, что за прошедшие годы он понял свою неправоту) вычеркнул из материала ряд характерных фрагментов. Перечитываю их и отказываюсь понимать, зачем он это сделал?! Быть может, утонченному эстетическому вкусу претила грубая проза жизни, когда хотелось гнать от себя напоминание о боевиках, «с веселым хохотом подвергающих пыткам ни в чем не повинных крестьян», «лишающих людей воды и света, тепла и продовольствия только за то, что они хотят спокойно жить на земле, на которой жили их деды и прадеды»? И что же: боевики в 2008-м, сжигавшие осетин и давившие их гусеницами БМП, оказались с более мягкими нравами? Разве автор был неправ в другом сокращенном не моей рукой фрагменте, когда писал, что вывод российских воинских подразделений «неизбежно приведет приведет к штурму и взятию города с последующей массовой резней осетинского населения. Или ко всеобщему исходу 40 тысяч человек в снег и мороз по джавской грунтовке. Последствия такого завершения цхинвальской трагедии для всего Северного Кавказа вообще и для 100 тысяч осетин Северной Осетии, в частности, с трудом поддаются анализу. Но несомненно одно: Северная Осетия надолго запомнит возможное предательство Россией своих южных братьев».  

Автора этих строк, равно как и меня, обвинили тогда в желании «оттяпать» у независимой Грузии часть ее территории... gara?o vartai, plastikin?s lauko durys ir bene plastikini? lang? kainos Vilniuje

Но сейчас стало очевидным то, что хотел донести до читателей Андрей Островский (этого ему не дали, вычеркнув неудобные строки): грузинское руководство ради укрепления своих непрочных позиций нуждается в создании «образа врага» среди своих подданных, а Россия почти идеально подходит на эту роль. Так что уступки, более того – сдача своих позиций Россией и развязывание рук Грузии для очередной агрессии проблемы не решит. У тбилисского руководства (в наше время прочно следующего в фарватере американской политики), предупреждал журналист, вскоре найдется какой-нибудь другой повод для недовольства позицией Москвы.  

17 лет существовала дилемма, которую пытался обозначить для России нижегородский журналист (фрагмент этот опять-таки вычеркнул бдительный замредактора): Россия либо дает добро на расширение массового геноцида в Южной Осетии либо предотвращает избиения ее населения. К счастью, у нынешнего руководства нашей страны хватило политической воли признать предназначение России в этом регионе. Лучше поздно, чем никогда.  

…Короткая новость, озвученная равнодушным голосом ведущего программы «Вести» в начале 1993 года, заставила меня вздрогнуть: да, это он, Андрей Островский погиб в зоне грузино-абхазского конфликта. Позвонил в агентство «Интерфакс», там уточнили: Андрей похоронен в селе Меркула Очамчирского района, за которое абхазские ополченцы сражались с грузинскими формированиями.  

Среди журналистов, рвущихся в «горячие точки», встречались разные люди. Были искренние патриоты своего Отечества, не желающие мириться с тем, что его у них отнимают. Были искатели приключений, которым для нормальной жизни непременно необходим вброс адреналина. Были и такие, которые торговали Родиной оптом и в розницу, охаивали обнищавшую в ходе «реформ» российскую армию в Чечне, цинично глумились над ней, тиражировали высказывания русофоба-«правозащитника» Сергея Ковалева, устраивали оргии на деньги Мовлади Удугова, в то время когда трупы русских солдат, погибших при штурме Грозного в ночь на новый, 1995 год, продолжали лежать на улицах, и никто их не убирал. Имена этих щелкоперов (я имею в виду последнюю категорию) хорошо известны. И они не уйдут от Божьего суда и суда потомков.  

В 1990-е политику нашей страны определяли маргиналы, которые тусуются ныне на митингах «Союза правых сил», надеясь еще взять реванш. Это они закрывали дорогу правде о фашизации этнократических режимов, не пускали на страницы печатных изданий рассказы беженцев из Приднестровья, чудом спасшихся, успевших бежать из Бендер, где молдавские опоновцы умертвили за двое суток около 600 мирных жителей (не уступая по части зверств американским воякам, распявшим Сонгми) – статью с этими рассказами мне так и не удалось опубликовать в 1992-ом.

Вы, господа, третировали этих беженцев в Москве, обзывали их “красно-коричневыми”, видели во всем происки “партии войны”. Но именно “партия войны” остановила тогда бойню в Приднестровье, она же остановила и бойню в Южной Осетии.

Потому что другого выхода нет: правда должна быть сильной. А фашист становится смирным только тогда, когда его побьют.  

Вы проиграли, господа. А правыми оказались такие русские парни, как Андрей Островский, которые даже в самые тяжелые годы для страны не поливали ее грязью, а думали о стратегических интересах России. Они никогда не были хамелеонами. Сделав однажды выбор, остались верны ему даже перед лицом смерти.  

Обидно до слез, Андрей, что твоя жизнь прервалась на взлете еще в 1993-м, что ты не дожил до наших дней, не смог увидеть своими глазами, как в нужный момент Россия не дала добро на геноцид своих братьев (чего ты так боялся), а защитила их. Ныне «под сенью дружеских штыков» народы Южной Осетии и Абхазии строят свободную жизнь.