Виртуальное уничтожение

Последняя новость, пришедшая с театра боевых действий в Афганистане – об убийстве Гейл Уильямс (на фото), работавшей в Кабуле на британскую благотворительную организацию. Ответственность за акцию взяли на себя представители «Талибана». Последняя жертва афганской войны оттеснила в заголовках новостей информацию конца прошлой недели: американская ракета по ошибке уничтожила 15 местных детей. Видимо, кто-то неправильно расшифровал спутниковую фотографию и нажал клавишу, запускающую ракету. Далеко не первый случай в афганской, как и в соседней иракской операции.

Современный мир считается гуманным: в зоны конфликтов направляются конвои с гуманитарной помощью, а звезды эстрады проводят благотворительные вечера и концерты, собирая средства для помощи жертвам войн. Однако чем больше изучаешь историю войн современного мира, тем больше поражаешься разрыву между декларациями и реальностью. XX и начавшийся XXI век дает нам картину войн, где на одного погибшего солдата приходится четыре, пять и более мирных жителей, а в локальных конфликтах с активными контрпартизанскими действиями это соотношение может доходить до 10. Последние новости из Афганистана, как видим, и вообще говорят только о невоенных жертвах.
При всей свирепости нравов античного времени и средневековья, когда государства не мучались выбором средств наказания провинившихся подданных, целью войн никогда не было истребление мирных жителей – местное население считалось ценным ресурсом, который надлежало использовать в своих интересах. Истребление, конечно же, практиковалось, но служило в качестве запугивающего средства и не носило тотального характера.
Такое положение сохранялось и в войнах нового времени, однако к Первой мировой войне ситуация коренным образом изменилась. В арсенал воюющих сторон прочно вошел геноцид – изгнание и резня армян, сербов и других народов стали первыми примерами попыток уничтожения или изгнания целого народа с занимаемой им земли.

О Второй мировой войне говорить не приходится, геноцид стал повсеместной практикой вооруженных сил стран оси, и был возведен в ранг государственной политики – нацисты ставили целью именно уничтожение «чуждых» рас и народов.

Из 27 с лишним миллионов погибших в ходе Великой Отечественной войны граждан СССР лишь около 9 миллионов пали или пропали без вести на поле боя. Еще без малого три миллиона человек военнопленных были уничтожены нацистами в лагерях, а остальные 15 миллионов жертв – это мирное население, погибавшее как в результате военных действий, так и вследствие проводимой политики: от карательных операций, голода, отсутствия медицинской помощи.
Наконец, в практику войн вошли стратегические бомбардировки. Призванные разрушать экономический потенциал врага, они стали весьма эффективным средством истребления гражданского населения. В ходе наиболее значимых налетов – таких, как массированные обычные бомбардировки Дрездена, Токио, атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, число погибших составило многие сотни тысяч человек. Заметим, что в Нюрнберге судили только проигравшую сторону, за Дрезден и Токио никто не ответил.
Однако после Второй мировой человечество решительно осудило не только нацистскую практику, но и неизбирательное применение силы. Занял этот процесс не один год, по сути, он продолжается и сейчас. Можно твердо сказать: те методы войны, которые признавались нормой в 1941-1945 годах, сегодня таковой не считаются. Бомбить и обстреливать теперь предписывается исключительно точно.
Однако же число жертв войны в Корее приблизилось к трем миллионам человек, из которых большинство составили мирные граждане. Та же картина - во вьетнамской войне, и большинстве других конфликтов современности, не исключая и тех, что ведутся в настоящее время.
При этом, разумеется, все осуждают насилие над мирными жителями, и, по возможности, стараются – действительно стараются – его избегать. Однако сама природа современных войн основана на применении «дистанционных» средств поражения – тяжелой артиллерии, авиации, крылатых ракет. И наносит огромный ущерб гражданской инфраструктуре, которая теперь неразрывно связана с военной. Очень часто военные не видят своей цели – восприятие врага через радар, тепловизор, планшет тактической обстановки делает войну виртуальной, убирая многие психологические пороги. Дать приказ на обстрел находящегося за двадцать километров кишлака где, по данным разведки, скрываются террористы – и выполнить этот приказ – современным командирам и их подчиненным гораздо легче, чем командирам прошлых веков.

При этом от солдат старых времен, вооруженных винтовками и холодным оружием, скрыться и спасти свою жизнь было намного легче, чем от града пятидесятикилограммовых снарядов, начиненных мощным взрывчатым веществом.

Международное право развивается постоянно – в спорах, итогом которых может стать, а может и не стать, принятие той или иной конвенции или договора. Сейчас, возможно, мы в начале нового процесса – отработки понятия «адекватности ответа». Наиболее характерный пример – война в Южной Осетии. Она началась, напомним, с массированного уничтожения гражданского населения в городе Цхинвал. Российские вооруженные силы, чтобы уничтожить инфраструктуру агрессии, не только пересекли границу между Россией и Южной Осетией, но двинулись дальше, нанеся удары по радарам и взлетным полосам, расположенным в глубине Грузии. То есть лишили противника возможности снова нанести удары по гражданскому населению, как и по иным целям.
Россию тогда, как помним, обвинили в несоразмерном применении силы. И тут же выяснилось: никаких правил или принципов соразмерности методов ведения войны в международном праве не существует. Их не было, когда авиация НАТО бомбила Югославию, планомерно уничтожая гражданскую инфраструктуру - типа мостов через Дунай. Их явно нет, когда силы, ведущие войну в Афганистане, в очередной раз неверно выбирают мишень для ракетного удара. Некому сопоставить масштабы разрушений в Цхинвале с последствиями российского ответа. Есть только общее понимание того, что гражданское население не должно страдать от войны. Но, если бы этому принципу следовали, то войны в Южной Осетии вообще бы не было – ведь удар по гражданским стал ее первым шагом, повлекшим за собой ответ.
Считается, что из нынешнего экономического кризиса мир выйдет обновленным, с новой системой контроля за финансами и более здоровой экономикой. Какого масштаба должен случиться военный конфликт, чтобы возникла система контроля за ведением даже самых справедливых войн?

Илья Крамник и Дмитрий Косырев - обозреватели «РИА Новости»