Беспредел по-латвийски

42-летнюю жительницу Латвии Светлану Николаеву бросили в тюрьму по откровенному «беспределу» в мае прошлого года. И хотя её обвиняют в «шпионаже на Россию», никаких следственных действий с ней до сих пор ещё не проводили. Всё происходящее очень похоже на месть Светлане за то, что её сын Александр осмелился выйти на Праздник Победы 9 Мая с российским флагом, и теперь ему мстят через мать. Светлана тяжело больна, но необходимой медицинской помощи ей не оказывают.

9 мая 2022 года – последний раз, когда русские жители Латвии смогли прилюдно праздновать День Победы. Позже за это стали уголовно наказывать, а все памятники советским воинам, у которых раньше собирались празднующие, были уничтожены. В тот день без малого три года назад рижанам запомнился молодой парень по имени Александр Дубяго, вышедший к монументу Освободителям Риги (который снесут через три месяца) с российским флагом в руках. Юношу задержали и бросили за решётку. Очень уж хотелось судьям «пришить» юноше срок, но, несмотря на все усилия, у них это не вышло – ведь даже латвийское законодательство не предусматривает наказаний за российский флаг. Через полтора месяца пребывания в следственном изоляторе Александра выпустили и он, дабы не искушать судьбу, переехал в Россию, где поступил на учебу в один из вузов. По соцсетям разлетелась трогательная фотография: на выходе из узилища Александра обнимает его мама Светлана Николаева.

Прошло три года – и за решеткой оказалась сама Светлана. Она решила помочь своему бывшему однокласснику Сергею Сидорову. Сергея, который работал в Риге таксистом, обвинили в «разведывательной работе на русских». По его просьбе Светлана во время одной из своих поездок в Россию, где она навещала сына, посетила сестру Сергея и привезла ему от неё денег на адвоката. После этого арестовали уже саму Светлану – её заподозрили …тоже в «шпионаже на Россию»! 

На данный момент она находится в следственном изоляторе в рижском районе Ильгюциемс уже девять месяцев. Защита неоднократно просила суд выпустить Николаеву домой под подписку о невыезде – но получала отказ. Беда в том, что у Светланы очень слабое здоровье – ещё до задержания у неё было обнаружено новообразование в груди. 

Пребывание в тесной и душной камере с минимум условий для жизни еще никому на пользу не шло. Со дня задержания 13 мая Светлана похудела на двадцать килограммов. «Температура 37,7, шатает из стороны в сторону. Сидеть больно, стоять могу пятнадцать минут и всё, потом ломит спину», – пишет узница на волю журналистке и правозащитнице Алле Березовской. Светлана, по её словам, неоднократно просила и умоляла, чтобы её осмотрел врач. Однако в том узилище, где находится Николаева, медицинская помощь поставлена из рук вон плохо. Правда, в начале августа прошлого года Светлану отправили на десять суток в больницу при тюрьме города Олайне. Врачи в больнице констатировали, что Николаева нездорова, но лечить её не взялись.

Светлану отвезли обратно в тюрьму в Ильгюциемс. «Вчера вернули Свету из Олайне – и на несколько часов поместили на первый этаж подо мною. Как я понимаю, она в шоке от " лечения". Провели обследования, много чего нашли... но не лечили. А наша начмедслужбы Малышева ей в документах написала, что она "психическая"... Многие тут жалуются – врачей нормальных нет, проблемы с лечением. Хорошо, что я перед посадкой прошла всех врачей», – сообщила в своём письме на волю другая политическая узница Елена Крейле (ей дали три года за то, что выставила в окне своей квартиры российский флажок и лозунг о дружбе России и Латвии).

В какой-то момент Светлана не выдержала. Она накричала на тюремного доктора, что и дало повод определить её в «психические». Однако возмущение и отчаяние узницы более чем понятны. «Где источник воспаления, они не знают, почему температура – не знают… Для спины – одно лечение: уколы диклофенака. Это притом, что даже КТ не сделали. В общем, я сорвалась... Нервы сдали, высказала всё, что накопилось за это время. Веры им нет, уже и не будет. Судя по анализам, всё ушло в хроническую стадию, а это очень плохо... Боль пока терплю, так как другого выхода у меня нет. К сожалению, боль порою бывает очень сильная. Йога, конечно, хорошая вещь, но я попробовала сделать одно из самых простых упражнений – заклинило ещё раз спину», – пишет Николаева.

По словам Светланы, она поддерживает в себе волю чтением «Тюремного дневника» россиянки Марии Бутиной и «Наручников на мысль» литовского политзаключённого Альгирдаса Палецкиса. 6 сентября Николаева написала заявление на получение христианского крестика. «Было общение с капелланом, после этого до сих пор пребываю в полном недоумении. Я могла ожидать от кого угодно таких слов, но не от человека, который себя считает служителем церкви», – свидетельствует Николаева, поясняя, что ей достаточно прозрачно дали понять, что таким, как она, в Латвии нет места. Тюремная администрация тоже по мере возможностей старается затруднить жизнь Светланы. «Вот уже десять дней просим поменять нам лампу ночного света, но результата нет. Вынуждены ночью спать при дневном освещении. Может, пытают так нас?», – вопрошает узница. 

Так как состояние Светланы отнюдь не улучшилось, в конце концов её снова забрали в медучреждение – на сей раз в рижскую больницу Страдиня. В этот раз женщину вернули в камеру уже в тот же вечер. При этом из больницы её выписывали с температурой 38,5! 

Свой поступок врачи объяснили тем, что Николаевой «срочно» нужно в инфектологию, брать анализы, а также проводить обследование груди. Между тем в больнице Страдиня инфектологического отделения нет, поэтому там Николаеву оставлять отказались. Страдалица сообщает, что чувствует сильную слабость, из-за которой в последнее время спит по двадцать часов в сутки. Аппетита нет, ест она один-два раза в сутки. «Два раза чуть не упала, резко начинает кружиться голова. Спасло наличие соседки рядом и кровати», – делится политузница. Она попросила у находящихся на воле друзей прислать несколько распечаток из интернета по медицине. Николаева хочет попытаться поставить себе диагноз, так как у тюремного врача на все её вопросы один ответ: «Это может быть всё, что угодно…».

Узницу в её камере поддерживает сознание того, что она не одинока. Услышав о её беде, жители разных стран пишут ей сочувствующие письма. «… Ну вот мы уже и в 2025 году. Я получила все ваши письма, поздравительные открытки, что-то было с задержкой, почта плохо работала, тюремный цензор все праздничные дни тоже не работал. Хотела сказать всем огромное спасибо за письма, открытки за передачи, за тёплые слова и пожелания. Мне пришли письма из Латвии, Эстонии, Германии России, Англии, Турции, Словакии. Все письма с добрыми словами поддержки, с тёплыми пожеланиями. К Рождеству было пару неожиданных передачек с тёплыми чунями, носочками, с полезными и интересными книгами. Спасибо вам, мои дорогие! Спасибо всем, кто помнит, верит и поддерживает. Благодаря вам, я тут и держусь. Бывают дни, хочется выть, а тут пришло письмо – и ты уже не воешь, а просто плачешь, и слезы эти от радости, так как каждое доброе слово даёт силы, веру и стойкость», – написала Николаева на волю в январе. 

Тюремное начальство довело до несчастной женщины, что не может устроить ей полностью бесплатное медицинское обследование, за наркоз необходимо будет заплатить 200 евро. Эти средства удалось найти благодаря правозащитнику Дэги Караеву, который в своём блоге объявил сбор. Но даже и при наличии денег чиновники отказались везти Светлану на обследование. 

«Насчёт моей жалобы на плохое медицинское обслуживание в тюрьме – рассмотрение продлили до 30 января. Но ответ какой будет, я уже знаю – всё хорошо, нарушений нет. Сюда надо приглашать европейских экспертов без предупреждений, и передать им фамилии тех заключенных, кто не боится говорить и кому есть что сказать», – пишет Светлана.

Она добавляет, что состояние её ухудшается. «В легких появилась динамика, узел… В голове тоже какое-то новообразование, пока не злокачественное. Температура всё так же – 37,4 и выше. В груди с правой стороны появилось ярко-выраженное уплотнение, всё припухло в этом месте, жду реакции врача и новых записей к специалисту. Насчёт проверки кишечника и желудка, на что деньги добрые люди собирали через Дэги Караева, вроде обследование будет в январе – начале февраля. Сразу скажу адвокату, сколько надо и куда переводить, она снимает с тюремного счета, потом могу прислать выписку. Если до конца января не будет записи к маммологу, то опять буду писать жалобу. А сил маловато… Самочувствие ужасное, до нового года появилось очень странное состояние – в какой-то момент начала бить внутренняя дрожь, прямо трясёт всю. Сначала изнутри, а потом и снаружи. Сплю ужасно, можно сказать вообще не сплю», – извещает Николаева.

Наконец, в феврале несчастную повезли на давно требовавшееся ей обследование – ведь помимо болей в груди узница уже давно испытывала проблемы с кишечником, её мучают рвота и боли в животе. Женщина уповала на эту процедуру, как на последнюю возможность уточнить состояние своего здоровья. Накануне Светлана в соответствии с переданной ей медицинской инструкцией принимала различные лекарственные препараты, необходимые для успешного проведения колоноскопии. Затем Николаеву доставили в частный Центр заболеваний органов пищеварения – в наручниках и в сопровождении конвоя и тюремной медицинской сестры. «Всё, что произошло дальше, я знаю только со слов адвоката Николаевой, которая позвонила вечером, едва не рыдая. Тем не менее, считаю важным предать этот рассказ гласности, ибо терпеть дальше такое уже невозможно. Увидев "русскую шпионку" в своем кабинете, врач-гастроэнтеролог, вероятно, не очень обрадовался. Да, женщина хорошо понимала по-латышски, но, находясь в стрессе, она всё же говорила с ним на своем "грешном" языке, хотя ей тут же прилетело за это. Ну, ладно, нам не впервой, да и не в том положении была пациентка, чтобы обижаться на такие мелочи…», – с горечью сообщает Алла Березовская.

Далее врач протянул Николаевой бумагу и в категоричной форме велел подписать её. Из документа следовало, что Светлана не будет предъявлять претензии медикам, если под наркозом по ходу процедуры ей повредят зубы и, возможно, внутренние органы. Узница, находившаяся на грани нервного срыва, отказалась ставить подпись, попыталась что-то уточнить… Врач-латыш начал кричать: «Кто ты такая, чтобы задавать тут вопросы? Не надо тут умничать, ты меня задерживаешь!» Светлана своей рукой дописала в договоре, что, если повредят кишки и зубы, виновата будет клиника. Анестезиолог прочитал и стал махать у Светланы перед лицом этой бумагой: «Ни один прокурор не примет у тебя эту писульку!» 

Он явно вышел из себя: «Не подпишешь – пошла отсюда!». В усиление своих слов анестезиолог провел пальцем вдоль горла – жест, как известно, имеющий два значения: «как же вы меня все достали!» и «прирезал бы!». В итоге перепуганная женщина в наручниках кое-как поднялась с топчана и конвой вывел её из кабинета. 

Когда Алла Березовская опубликовала этот рассказ на своей страничке в соцсети, ей указали, что вообще-то подписание таких бумаг при подобных осмотрах – процедура стандартная. Да, но не в её случае, заключённой.

Не имея информации, она элементарно боится. Врач в клинике разве не должен был отнестись к ней по-человечески – как к несчастной женщине, истерзанной за восемь месяцев тюрьмы? Накануне она больше суток ничего не ела, не спала, чувствовала себя так ужасно, что не смогла в тот день попасть на своё первое судебное заседание, хотя с волнением готовилась к этому…И разве не должен был врач, если это настоящий врач, а не зомби в белом халате, успокоить её, доходчиво всё разъяснить и хотя бы немного развеять её страхи? Вместо этого он отнёсся к ней, как к собаке... И вот это уже просто недопустимо!», – подчёркивает журналистка.

Позже свое новое письмо прислала и сама Николаева. Рассказывает, что выходила из клиники в слезах. «Всем своим поведением, отношением, своими криками и фразами доктор дал мне понять, что я – зэчка, русская зэчка, у которой нет права задавать вопросы или получать на них ответы».

И дальше она пишет: «Да и вообще, никаких прав нет. В тюрьму ехали молча. Было одно желание – лечь спать, чтобы забыть обо всём. Вернувшись, меня поместили в маленькую комнату, где обычно проводят осмотр после конвоя. Попросили подождать пару минут. И тут я услышала, как охранница спрашивает у корпусной: "Ну что – принцесса вернулась?" Это они обо мне говорили. Наверное, это была последняя капля. Когда меня завели обратно в мою камеру, меня накрыло. От всех перенесённых унижений, издевательств, стрессов, слезы – градом, и остановиться не могу. Оказывается, я – принцесса... Не могла пойти в суд в разбитом состоянии – я принцесса. Меня волнует мое здоровье – это капризы», – горько жалуется Светлана.

Суд над Николаевой перенесли на 7 марта – теперь осталось до него дожить. 

На 15 февраля оппозиционная партия «Русский союз Латвии» заявила митинг в центре Риги в поддержку Светланы и других политзаключенных. Власти сначала согласились на проведение этого мероприятия, но в последний момент они его запретили – как пояснили в думе Риги, запрет наложен «на основании рекомендаций учреждений госбезопасности». 

Николаева удивляется: «До чего дошли люди, столько в них ненависти, злобы… Ради чего всё это, для чего? Думаю, огромное спасибо надо сказать за все эти ужасы правительству Латвии, президенту, Службе госбезопасности. Они своей цели достигли – народ разделили, теперь властвуют». Самые страшные мучения испытывает, конечно, сын Светланы Александр, не имеющий возможности освободить мать из жуткой темницы…