За кулисами ВТО

Москва участвует в переговорном процессе по вступлению в ВТО тех стран, которые квалифицированы ООН и ВТО как «нерыночные», т.е. страны со слаборазвитой экономикой. Это Алжир, Азербайджан, Сербия, Босния и Герцеговина. Вскоре предстоят переговоры или новые их раунды, с Багамами, Андоррой, Афганистаном, Бутаном, а также с Сейшелами, некоторыми более крупными африканскими странами.

Как недавно отмечалось на слушаниях по этим вопросам в Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП), подавляющее большинство этих стран требуют от РФ резкого снижения или вообще отмены ввозных пошлин и других ограничений на все их экспортные товары.

Российский же рынок, при выполнении этих условий, рискует превратиться в своего рода полигон для сбыта продукции любого качества и объема. Понятно, что «истцов» не может не привлекать географическая обширность и, стало быть, высокая потребительская емкость этого рынка...

Скажем, с Алжиром, как отмечалось на упомянутых слушаниях в РСПП, переговоры проходят «в наиболее медленном темпе»: тот вступает в ВТО со статусом страны с нерыночной экономикой, «что позволит ей пользоваться на других рынках многими льготным тарифами и другими преимуществами, которых, как правило, не имеют страны с рыночным статусом, включая РФ. Впрочем, за нарушения торгового режима к "нерыночным" странам применяются более жёсткие и быстрые меры по сравнению с "рыночными" странами», – пояснила Дарья Давыдова, глава отдела по обеспечению участия в ВТО департамента торговых переговоров Минэкономразвития РФ.

В переговорах с РФ Алжир, как пояснила Д. Давыдова, выступает за обнуление всех ввозных – вывозных пошлин в торговле с РФ. Или за «символический» уровень этих пошлин. Насколько выгодно это России и ЕАЭС в целом? Полное обнуление всех пошлин, если оно будет обоюдно принято, впрямую коснется, например, сжиженного природного газа (СПГ) и ряда продуктов нефтегазохимии (эти товары – основные в стоимости и в объеме международного алжирского экспорта).

То есть Алжир сможет тогда претендовать на свободный «допуск» этой продукции в РФ-ЕАЭС. А средние расценки на эту алжирскую продукцию минимум на 15% ниже, чем на ее российские аналоги на внутренних рынках этих стран.

Поэтому нужно, как отметили участники слушаний, продолжить тщательное исследование «пошлинного» вопроса по всем товарным позициям взаимной торговли с Алжиром.

Впрочем, в РФ завышены цены и тарифы едва ли не на все товары и услуги, потому конкуренция, в принципе, не помешала бы…

Кстати говоря, алжирские трубопроводные газопоставки – в отличие от российских, и поставки СПГ, нефти, нефтепродуктов, химпрома из Алжира не подвергаются санкциям и другим ограничениям в западных странах, а от государственной нефтегазовой «СОНАТРАК» не требуют (в отличие от требований, предъявляемых к «Газпрому») оперативного пересмотра оговорённых объемов поставок или цен. Пожалуй, решающий здесь фактор – это ассоциация Алжира с ЕС с начала 2000-х, что предусматривает торговые льготы в ЕС для сбыта алжирской продукции (в том числе продовольственной).

Напомним, что алжирская продукция, в т.ч. нефтегазохимическая, активно закупается в ЕС, США (особенно СПГ) и многих других странах, включая африканские. И уже не одно десятилетие. Потому, как отмечалось на форуме, Алжир не стремится быстро вступить в ВТО, но небезуспешно старается получить максимум льгот в двух- и многосторонних торговых переговорах.

Схожие или идентичные требования выдвигают большинство других стран, с которыми ведутся/предстоят переговоры по линии ВТО. Причем в случае с Сейшелами и особенно – с Андоррой и Багамами немаловажным вопросом является оффшорный. Не секрет, что в эти страны и/или через них из России (и многих других стран) «уходят» часть налоговых платежей, внутренних капиталовложений, ценных бумаг, экспортных доходов и т.п. Кроме того, через эти страны, судя по ассортименту их поставок в РФ, происходит реэкспорт в Россию санкционных товаров с Запада.

Дело ещё и в том, что продукция сельского хозяйства, многие продукты (сырьевые, полуфабрикатные, готовые) текстиль-, химпрома, стройиндустрии, добывающей отрасли и лесопереработки тех же стран (и большинства других слаборазвитых стран) имеют льготные условия сбыта в РФ-ЕАЭС с 2010–2015 гг. Значит, по логике тех стран, к этим товарам нелишне добавить вообще все их экспортные товары и – в случае, например, с Багамами ли Андоррой – открыть, скажем так, все каналы ввоза-вывоза товаров и капиталов …

Понятно, что западный бизнес обходит санкции, в т.ч. географически, потому что ему нужен российский рынок.

Но в вышеизложенной ситуации полностью наш рынок открыть для всех товаров из упомянутых «незападных» стран – значит поставить крест едва ли не на всех проектах/программах по импортозамещению.

Да и – на усилиях по снижению незаконного или «полулегального» оттока капиталов из страны. Впрочем, в последнем случае просматривается и возможность частичного возвращения капиталов, например, из Андорры или Багам в Россию – т.е. реинвестирования, пусть и частичного, капиталов в реализацию российских экономических проектов. Тем более что они, в контексте западных санкций, всё более нуждаются в финансировании...

Что касается, к примеру, Сербии, – между этой страной и РФ уже лет 10 существует зона свободной торговли, зафиксированная и в ВТО. Но сохранится ли она при вступлении Сербии в ЕС (что является одним из политико-экономических приоритетов Белграда) – ещё вопрос...

Так или иначе, нужно более тщательно выверять все означенные вопросы, причем с учетом реалий геополитики. Поскольку, заметим, ни одна из вышеупомянутых стран не примкнула к экономическим санкциям Запада против России. Но как здесь найти, образно говоря, золотую середину: между геополитическими интересами России, с одной стороны, и ее внутри- и внешнеэкономическими выгодами – с другой? И, кстати, откроют ли взамен те же «нерыночные» страны свои рынки для всех нынешних и потенциальных товаров российского экспорта?..

Материалы по теме:

• Комментирует экономист Леонид Шипилов "Запад намеренно тормозит импортозамещение в России?"