«Свершил он много черных дел….»

Зеленскому из США, страны его прежнего покровителя, направили «черную метку», намекнув, что срочной побег с Украины в ту же Францию, был бы для него наилучшим выходом. И в этом нет ничего удивительно. История показывает, что такова печальная участь всех, кто предавал Россию и в прошлом, пытаясь создать в Киеве враждебное русским государство.

Подтверждение тому – многие неожиданные предсказания на сей счет, которые делали русские поэты и писатели. Открываем, например, томик стихов Константина Бальмонта. Вот его стихотворение «Убийца Глеба и Бориса»: 

...Свершил он много черных дел, 
Не снисходя и не прощая. 
И звон над Киевом гудел, 
О славе зверя возвещая...

Но Бог с высот своих глядел, 
В своем вниманьи не скудея. 
И беспощаден был удел 
Бесчеловечного злодея.

Его поляки не спасли, 
Не помогли и печенеги. 
Его как мертвого несли, 
Он позабыл свои набеги.

Пред ним в полночной тишине 
Вставали тени позабытых. 
Он с криком вскакивал во сне, 
И дальше, дальше от убитых.

Но от убитых не уйти, 
Они врага везде нагонят, 
Они - как тени на пути, 
Ничьи их силы не схоронят.

И тщетно мчался он от них, 
Тоской терзался несказанной. 
И умер он в степях чужих, 
Оставив кличку: Окаянный. 

Не в этих ли стихах с точностью предсказаны деяния и грядущая участь Владимира Зеленского? Бальмонт имел в виду, конечно, не Зеленского, а «обманом захватившего престол» Святополка Владимировича Окаянного, правителя Киевской Руси. Как свидетельствуют энциклопедии, Святополк, сын Ярополка Святославича, усыновленный Владимиром Великим, захватил престол в Киеве, умертвив своих братьев Бориса и Глеба. Но он правил недолго. Ярослав Владимирович, князь Новгородский после ожесточенных междуусобий разбил его войско. Святополк «бежал, скитался в пустынях, расслаб душою и телом и кончил жизнь в припадках ужаса. Ему мерещились враги беспрерывно его преследующие. Летописи называют его Окаянным». Разве это не участь, которая ждет Зеленского?

А вот как описал ее в стихах в 1821 году другой русской поэт – Кондратий Рылеев в своих «Думах». 

И обитатель той земли, 
Завидев, трепетом объятый, 
Его могилу издали, 
Бежа, крестил себя трикраты. 
От современников до нас 
Дошло ужасное преданье, 
И сочетал народа глас 
С ним Окаянного прозванье! 

Провидческие прогнозы давали о судьбе киевских самозванцев, если они предают Россию, поэты не только прошлой России, но и наши современники. Таким провидцем был, например, лауреат Нобелевской премии по литературе Иосиф Бродский. Как отмечали его друзья, даже находясь в эмиграции, поэт часто оценивал события с «советской» точки зрения. Когда в декабре 1981-го генерал Ярузельский ввел военное положение в Польше, Бродский заявил: «Это не наши танки, а ваши банки», полагая, что Запад боялся, что если коммунистический режим в Варшаве рухнет, то некому будет выплачивать колоссальный польский внешний долг.

Примечательно, что из его уст прозвучали тогда слова «наши танки», т. е. Бродский не отделял себя от страны, которую покинул, не говорил о советской армии, как твердят сегодня беглые релоканты об армии «путинской хунты», которая будто бы ни с того, ни с сего «напала на Украину». Для Бродского, лишенного советского гражданства, даже в США с американским паспортом в кармане советские танки, это были, «наши танки».

А вот другое его стихотворение «В разгар холодной войны», написанное уже в 1994 году:

Всюду — жертвы барометра. Не дожидаясь залпа, царства рушатся сами, красное на исходе. 
Мы все теперь за границей, и если завтра война, я куплю бескозырку, чтоб не служить в пехоте. 

Т.е. «если завтра война, если завтра в поход», то «диссидент Бродский», даже за океаном, был готов надеть бескозырку. 

И «эмигрант Бродский» предвидел то, что произойдет на Украине после того, как она отделится от России и станет самостоятельным государством. Такой прогноз он сделал в своем, изумившем тогда многих, стихотворении «На независимость Украины», которое он написал, когда Киев заявил о своем желании вступить в НАТО. 

Дорогой Карл XII, 
сражение под Полтавой, 
слава Богу, проиграно. 
Как говорил картавый, 
время покажет "кузькину мать", 
руины, 
кость посмертной радости 
с привкусом Украины. 
То не зелено-квитный, 
траченый изотопом, 
жовто-блакытный реет 
над Конотопом, 
скроенный из холста, 
знать, припасла Канада. 
Даром что без креста, 
но хохлам не надо. 
Гой ты, рушник, карбованец, 
семечки в полной жмене! 
Не нам, кацапам, 
их обвинять в измене. 
Сами под образами 
семьдесят лет в Рязани 
с залитыми глазами 
жили, как при Тарзане. 
Скажем им, звонкой матерью 
паузы метя строго: 
скатертью вам, хохлы, 
и рушником дорога! 
Ступайте от нас в жупане, 
не говоря — в мундире, 
по адресу на три буквы, 
на стороны все четыре. 
Пусть теперь в мазанке 
хором гансы 
с ляхами ставят вас 
на четыре кости, 
поганцы… 

Это стихотворение, впервые прочитанное 28 февраля 1994 года на вечере в американском Квинси-Колледже, привело тамошних студентов в изумление, а на Украине вызвало бурю негодования. И даже в России оно не было включено в собрание «Сочинений Иосифа Бродского», изданное в Петербурге в 2001 году.

Лев Лосев, опять же задолго до всякого киевского майдана, отмечал, что Бродский Украину не только считал единым, как теперь принято говорить, «культурным пространством» с Великороссией, но он еще и сильно чувствовал ее как свою историческую родину. 

А гениальный Пушкин еще 200 лет назад предсказал опасность самостийности Киева. Когда в ноябре 1830 года на территории Российской империи вспыхнуло Польское восстание, оно довольно быстро разрослось до масштабов полноценной войны. 

Бунт против жесткой власти Николая I затронул не только Царство Польское, входившее в состав Империи со второй половины XVIII века. В него также вовлекли население Северо-Западного края (в наши дни эти земли принадлежат Белоруссии и Литве) и Правобережной Украины.

Пушкин, будучи горячим русским патриотом, полностью поддержал решения российского императора и написал по этому поводу сразу несколько стихотворений. После взятия российскими войсками Праги 26 августа 1831 (в день годовщины Бородинского боя 1812) он создал «Бородинскую годовщину». В нем поэт вопрошал, как далеко могут проникнуть бунтарские настроения на территории современной Украины:

Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана? 
За кем останется Волынь? 
За кем наследие Богдана? 
Признав мятежные права, 
От нас отторгнется ль Литва? 
Наш Киев дряхлый, златоглавый, 
Сей пращур русских городов, 
Сроднит ли с буйною Варшавой 
Святыню всех своих гробов?.. 

Получается, как отмечали литературные критики, что еще 200 лет назад Пушкин уже предполагал, что Украина может последовать за Европой, несмотря на близкую связь с Россией. И поэт указывал на эту связь, напоминая про «святыню всех своих гробов», про могилы Ярослава Мудрого и печерских угодников. То есть одного из главных древнерусских князей и святых монахов Киево-Печерской лавры (в том числе ее основателя Антония Печерского, который почитается Русскою церковью как «начальник всех Российских монахов»). Польское восстание было подавлено, но опасения Пушкина, как мы видим сегодня, оказались пророческими.

Но вот, что надо всем помнить. Все, кто затевал на Украине смуту и выступал против России, кончали плохо. Мазепа после Полтавской битвы бежал. Османская империя отказалась его выдать российским властям, но он бы предан анафеме. Петлюра был убит в Париже анархистом Самуилом Шварцбурдом. Бандеру убил в Германии агент КГБ СССР Богдан Сташинский. Вот уже и Зеленскому прислали из США «черную метку»…