«Стыдно валяться на пляже, если я могу помочь!»

Благотворительные проекты – Православной Церкви и светские – находят всё больший отклик и понимание у россиян. Тысячи, десятки тысяч сегодня едут в ДНР и ЛНР, чтобы ухаживать за ранеными в госпиталях, строить дома, разносить по адресам продукты, устраивать концерты, поработать на пострадавших от войны объектах, в монастырях…

Однажды, во время очередной своей поездки, я посмотрел на карту, где руководитель группы добровольцев флажками отметила места, откуда приезжают участники добровольческого движения. Знаете, самой карты я и не увидел: она была похожа на огромного ежа, принявшего очертания России. То есть добровольцы были решительно отовсюду: Анадырь, Якутск, Питер, Грозный, Мурманск, Южно-Сахалинск, оба Новгорода… – из всех, считай, городов и весей страны. Самые разные национальности: русские, корейцы, якуты, чеченцы, немцы, украинцы… – в общем, вся Россия во всем своем многообразии. Никогда не слышал столько языков и наречий в одном месте – впечатление незабываемое.! Особенно сибиряки и жители Дальнего Востока поражают: «Смена длится неделю, максимум десять дней, а я летел/-ла через всю страну! Не-ет: остаюсь еще на две-три недели!»

Скромные девушки из нашего Нечерноземья ничуть не уступают: «Понимаете, у меня сейчас отпуск, и я подумала, что стыдно было бы его провести, валяясь на каком-нибудь турецком пляже или на этих, как их, Мальдивах. Стыдно же – я лучше нашим людям помогу, правда?» 

Молодые парни, показалось, местные, улыбаются: «Это мы недавно стали местными! Приехали на пару недель полгода назад, поработали в госпитале, а потом, знаете, как-то сроднились с Донбассом. Вот и остались. Даже местный говор усвоили. Хотя и родной вятский не забыли». 

А вот как приятели, суровые такие северные мужики (потребовалось время, чтобы пошли на разговор), объясняют свое присутствие здесь:

– Понимаешь, с одной стороны, ты тут ближним хоть как-то помогаешь, чем можешь. А с другой, ты себя спасаешь. Да-да, чего удивляешься? Всё просто: если бы я остался дома, то, похоже, валялся бы на диване после работы, пил бы беспробудно и проклятиями–советами бы всякими с телевизором делился. У нас сейчас на каждом шагу – «наливайки», алкомаркеты, ларьки пивные. Народ спивается просто. Вот мы и сбежали, чтобы спастись. Здесь, хоть и бесплатный, но труд, а не пьянка. И ты видишь, что люди тебе благодарны, – вот и вся хитрость. Потом, когда домой приезжаешь, смотришь совершенно другими глазами на ту мутную, реальность, на развязную молодежь, хамоватых чиновничков, в себе души не чаящих, и думаешь: «Вас бы, голуби мои, сюда, поближе к фронту, хоть на месяцок-другой – ох, как бы заговорили!».

А кто-то приехал по обету:

– Мы с супругой пообещали Богу поработать в какой-нибудь нашей обители. Да, сами из Донецка. Ну, то есть из Авдеевки, это рядом. А… знаешь! Ну, хорошо тогда. Просим молиться. Разумеется, о всех наших тоже молимся! 

Встретишься, поговоришь с людьми, послушаешь их истории, и приходишь к выводу: Святая Русь – не прекраснодушная маниловщина, как иные думают, не благочестивые бесплодные мечтания, а суровая, но светлая действительность. Да, воюющая, да борющаяся – а как иначе? 

Понятно, те, кто борются, далеко не всегда в светлых латах, чистых халатах, выглаженных рабочих костюмах и блестящих ботиночках. Кстати, эти люди и не считают себя кем-то особенными, рассуждать о высоких материях и святости в свой собственный адрес – уж точно не будут (суровые северные мужики вообще бы обиделись, думаю). Но вы бы видели их глаза, когда их от души благодарят жители Донбасса за помощь!

Повторюсь: как это ни странно, а то и страшно звучит, – война дает нам возможность открыть в себе себя, те качества, благодаря которым мы можем называть себя людьми. Именно здесь проходит линия «фронта»: народ мы или так – в «наливайку» вышли. Выбор за нами.