Парадоксы украинизма

В городе Павлограде произошло весьма примечательное событие. Местные власти снесли памятник-танк ИС-3, установленный в честь легендарного советского конструктора Жозефа Котина. Ситуация выглядит совершенно гротескно, так как Котин — уроженец самого Павлограда и никогда не занимался политикой, поэтому вряд ли подпадает под закон о «декоммунизации».

Руководство города настолько серьезно подошло к вопросу уничтожения памяти о великом земляке, что пригнало специальный кран из Днепра: «по месту» необходимую технику найти не удалось, а желание снести памятник было огромно.

Откуда такое рвение — понять с точки зрения здравого смысла, невозможно. Котин — выпускник Харьковского «политеха». В 1930-е годы был призван в Красную армию, где служил инженером. Он быстро вырос до начальника КБ научно-исследовательского отдела Военной академии механизации и моторизации РККА, а затем стал главным конструктором Кировского завода. Во время войны Котин был назначен заместителем наркома танковой промышленности, возглавлял работы над тяжёлыми танками КВ-2, КВ-1, КВ-85, ИС-1, ИС-3, и был одним из создателей ИС-2.

После войны Котин в Ленинграде руководил разработкой новой бронетехники и преподавал в «политехе». В 1968-ом его назначили заместителем министра оборонной промышленности СССР. За выдающиеся заслуги в создании новых типов танков Котин был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

Всю жизнь великий конструктор работал с техникой, и к политике имел лишь косвенное отношение (был депутатом Верховного Совета), а на партийной работе не находился и дня. Какие к нему могут быть претензии — непонятно. 

Объяснить снос монумента Котину можно лишь одним — киевский режим полностью стирает память о советском периоде истории Украины, уничтожая любое напоминание о единстве с Россией, словно его и не было, превращая людей в манкуртов. 

Но в этом смысле наблюдается парадокс. За последнее время украинские власти приняли ряд решений о переименовании различных объектов в честь гетмана Богдана Хмельницкого и его соратников. В Николаеве появился сквер, названный в честь казацкого полководца, а в Чернигове — улицы имени его соратников Степана Пободайло и Ивана Богуна. Этот список можно продолжать. Такое внимание к участникам событий середины XVII века на фоне волны русофобии выглядит, по меньшей мере, странно.

У восстания Хмельницкого — достаточно «сложная» в контексте нынешней украинской государственной идеологии предыстория. В ходе татаро-монгольского нашествия юго-запад Древнерусского государства оказался под властью Орды. Галицко-волынское княжество на западе смогло добиться на некоторое время независимости. Но со временем и оно, и земли непосредственно в Поднепровье стали предметом борьбы между могущественными соседями — Польшей и Литвой. В конце концов, поляки захватили Галичину, а остальную территорию современной центральной и западной Украины — литовцы. 

По уровню развития население территории Руси существенно опережало литовские элиты, поэтому последние стали массово перенимать русскую культуру. Литовская знать переходила на русский язык, принимала православие и славянские обычаи. 

Несмотря на отсутствие жестких национальных притеснений, многих жителей бывшей юго-западной Руси тяготила необходимость жить под властью инородцев. Поэтому когда Россия стала окончательно независимой от Орды, «пограничные» земли стали переходить под руку московских Рюриковичей. В частности, ушла в состав России при Иване III Северщина.

Во время Ливонской войны Литва оказалась под угрозой разгрома войсками Ивана Грозного. Случись это — и русские земли могли быть воссоединены еще в XVI веке. Но литовская знать решила отдать свой суверенитет полякам. В 1569 году на Люблинской унии было принято решение о создании единого польско-литовского государства Речи Посполитой. Причем территорию современной центральной и западной Украины литовцы уступали в прямое управление польской короне.

Поляки оказались значительно менее терпимыми «панами», чем литовские власти. Они взяли курс на закрепощение, ассимиляцию и католизацию русских земель. В 1569 году по итогам Брестской унии было заявлено о ликвидации самостоятельной православной церкви в Речи Посполитой. «Униаты» формально сохраняли православные обряды, но переподчинялись папе римскому. Местное население менять веру отказалось. Поляки ответили на это чудовищными репрессиями. 

Пропольские коллаборационисты получали серьезные преимущества, а православные фактически были лишены любых прав. Местных жителей (предков нынешних украинцев) польские шляхтичи безнаказанно убивали, насиловали и грабили. 

В ходе карательных операций «благородные европейцы», по свидетельствам историков, могли, например, сварить детей заживо в котле в назидание их родителям. Таков был первый опыт «евроинтеграции Украины».

В авангарде сопротивления полонизации и католизации оказались представители особой социальной группы — казаки. После ряда казацких восстаний конца XVI-начала XVII веков власти Речи Посполитой несколько смягчили свою позицию, однако восточнославянское население все равно воспринималось людьми «второго сорта». В конце концов, эта политика сыграла с поляками жестокую шутку.

Православный казацкий офицер Богдан Хмельницкий прослужил польскому королю около двадцати лет. Он участвовал в нескольких войнах и побывал в турецком плену. Когда Хмельницкий в очередной раз находился в служебной отлучке, польский подстароста Чаплинский разграбил принадлежавший ему хутор Суботов, увез его жену Гелену и жестоко избил младшего сына (по некоторым данным, до смерти). В суде над Хмельницким посмеялись. А король порекомендовал ему самому разбираться со своими проблемами. При этом польские власти за шум, поднятый офицером, обвинили его в заговоре и бросили в тюрьму, откуда его с трудом освободили влиятельные друзья.

В начале 1648 году Хмельницкий уехал на Запорожье. Там он разгромил реестровый «пропольский» гарнизон, и запорожцы избрали его гетманом. Под руководством нового лидера казаки поднялись на восстание. В битвах при Жёлтых водах, при Корсуне и под Пилявцами они нанесли жестокие удары полякам. Речь Посполитая потеряла всю свою «кадровую» армию. В дальнейшем Хмельницкий совершил поход на Галичину. К нему массово присоединялись представители различных сословий православного населения и, в первую очередь, крестьяне.

Уже летом 1648 года Хмельницкий стал «зондировать» вопрос о переходе в состав России. Москва оказалась в непростом положении. Русское государство все еще не до конца восстановилось после Смутного времени, и его власти опасались нового полномасштабного конфликта с Речью Посполитой. Поэтому молодой царь Алексей Михайлович колебался, не зная, как ему реагировать на казацкие просьбы. Некоторое время он пытался убедить польские власти изменить свое отношение к православному населению, но ничего так и не добился.

В 1649 году Хмельницкий подписал Зборовский мирный договор с польским королем, согласно которому землям нынешней центральной Украины даровалась определенная автономия, но шляхта отказалась его ратифицировать. Война продолжилась.

В 1651 году Хмельницкий из-за предательства своего ситуационного союзника — крымского хана — проиграл Берестецкую битву, но год спустя разгромил поляков под Батогом. Причем гетман выкупил у крымских татар пленных польских шляхтичей и приказал их казнить за прошлые издевательства над православным населением.

Несмотря на победы Хмельницкого, война заходила в тупик. Земли, на которых жило православное население, были охвачены социально-экономическим кризисом. Люди начали голодать. 

Поляки совершали карательные рейды против мирных жителей. И Хмельницкий на этом фоне все активнее требовал у Алексея Михайловича принять Войско Запорожское вместе с занятыми ими территориями в состав России. В конце концов, царь согласился. В 1654 году на Переяславской раде казаки присягнули на верность русскому монарху. Россия вступила в войну с Польшей. 

Умер Хмельницкий в 1657 году, когда судьба земель нынешней Украины была еще до конца не ясна. Однако он сыграл судьбоносную роль в их будущей истории, не дав полякам уничтожить или ассимилировать восточных славян в границах Речи Посполитой.

Судьба его соратников сложилась по-разному. Одним из самых ярких среди них был полковник Иван Богун, отличавшийся особой личной доблестью и знавший шесть иностранных языков. Значительная часть побед войска Хмельницкого — заслуга именно Богуна, как командира. Полковник выступал против любых уступок польскому королю и отказывался рассматривать любые варианты возвращения под власть Речи Посполитой. Но и к русскому царю он сначала относился настороженно. По свидетельствам историков, он даже не присутствовал на Переяславской раде, и присягу Алексею Михайловичу принял позже.

Когда новый гетман Иван Выговский задумал предательство России и переход на сторону поляков, он попытался склонить Богуна на свою сторону. Однако тот выступил против Речи Посполитой и попал в плен. Со временем король Ян Казимир решил, что пребывание под стражей сломило волю полковника. Он выпустил Богуна на свободу и предложил ему должность наказного гетмана для участия в походе на Левобережье Днепра, находящееся в составе России. Тот на словах согласился, однако решил тайно служить России.

В ходе рейда Богун занимался саботажем и охранял от разрушения православные города. Во время осады Глухова он передавал гарнизону города информацию о польских планах.

Когда против участников рейда выдвинулись войска царского воеводы Григория Ромодановского, Богун установил с ним связь, чтобы договориться об ударе по полякам с двух сторон. Однако его выдал предатель. По данным ряда историков, бывшего соратника Хмельницкого польские власти приговорили к смертной казни. Об обстоятельствах его гибели практически ничего неизвестно. В любом случае, он принял смерть, как герой, защищая свои идеалы.

Имена Хмельницкого и Богуна на Украине широко увековечены. В честь Хмельницкого названы город и область. Памятник ему стоит в самом центре Киева — на Софиевской площади. Его имя носит «президентская» бригада ВСУ, а портрет размещен на пятигривенной купюре. В честь Богуна в свое время переименовали киевское суворовское училище. Улицы и другие объекты, названные в память о Хмельницком и Богуне, существуют в большинстве крупных украинских городов (причем в последнее время их количество растет).

И где же в этом логика? Хмельницкий добился воссоединения значительной части современной Украины с Россией и пресек на столетия попытки ее «евроинтеграции» в составе Польши. Богун и вовсе умер за царя, действуя в качестве русского агента. 

Почему Киев ничего не делает с «пророссийскими» Хмельницким Богуном, а расправляется с памятью даже конструктора Котина, не имевшего никакого отношения к политике? Не в том ли дело, что представители киевского режима осознают — у Украины в принципе нет своей истории, отдельной от России? И если начать «стирать» всех, кто связан с русскими, то банально нечего будет писать в учебниках. 

Поэтому историческую науку калечат по принципу «тут вижу, тут не вижу». Но выглядит это, как форменное издевательство. Если киевский режим просуществует еще какое-то время, ему не останется ничего другого как придумывать для школьников и студентов вместо истории стопроцентное фэнтези, которое с ней ничего общего вообще иметь не будет.

Специально для «Столетия»

Фото: Телеграм-канал «Политика Страны»