Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
10 ноября 2024
Лишь бы Россия не наступила на «грабли» СССР…

Лишь бы Россия не наступила на «грабли» СССР…

Заметки экономиста и публициста о пройденном и пережитом
Алексей Чичкин
18.09.2019
Лишь бы Россия не наступила на «грабли» СССР…

Говорят, годы – еще не возраст. Но в любом случае, 60 лет – рубеж, требующий хотя бы частичного подведения итогов сделанного. И воскрешения в памяти всех тех, кто оказал и поныне оказывает решающее влияние на жизненный путь, взгляды и творчество, как принято говорить, юбиляра. Как, впрочем, и на его дальнейшие планы...

Поступив на исторический факультет МГУ им. Ломоносова в 1976-м, хотел специализироваться на Албании. Многое об этой стране вначале узнал у родственников и знакомых, работавших там в конце 40-х – начале 60-х. Знал, что наш дальний родственник, один из советников руководства Албании, отказался вернуться в СССР вскоре после XX съезда КПСС, на котором все перекосы и ошибки были свалены исключительно на Сталина его «соратником и учеником» Хрущевым (как его именовала советская официальная пропаганда в конце 30-х — середине 50-х). Эту политику Албания решилась отвергнуть, а наш родственник остался там, где и скончался в 1983-м...

Интерес к этой теме был, разумеется, продиктован не только личными обстоятельствами.

При всех жестокостях, творившихся в «сталинский» период, политика того времени была нацелена на создание экономически сильного, политически независимого и влиятельного государства. И в кратчайший период, как известно, это удалось сделать. Но, увы, – в трагическом сопровождении несправедливостей, порой вопиющих и многолетних.

И ведь в то же самое время – победа, одержанная в Великой Отечественной войне, высокоиндустриальная экономика, укрепление платежеспособности рубля и его отвязка (в 1950-м) от доллара, создание и расширение содружества стран-союзников СССР, ежегодное снижение цен в сверхтрудные послевоенные годы (снижение прекратилось уже с 1955-го).

Это еще и установление подлинно братских взаимоотношений с Китаем уже, подчеркну, через двое-трое суток со дня провозглашения КНР. Что, кстати, имело уникальное геополитическое значение не только для обеих стран, но и для всего соцсодружества, а в более широком контексте — для расстановки сил в общемировом масштабе.

В последующие десятилетия столь комплексная политическая линия претерпела, как мы знаем, существенные изменения в СССР. Но, скажем, та же миниатюрная Албания, не говоря уже о Китае, стремилась проводить ту же, причем более жесткую, «сталинскую» политику. С публичными обвинениями СССР, даже в ООН, в «измене делу социализма» после Сталина. Но сразу после отставки Хрущева Москва не отвечала на эту критику, зато стремилась глушить радиопередачи Пекина и Тираны. Чем, естественно, гордились и в Пекине и, тем более, в Тиране.

Вот в таком «многограннике» и повышался интерес к этой тематике. Тем более, в ходе работы с начала 80-х в структуре Госплана СССР и в Совете экономической взаимопомощи (СЭВ), когда были реальные возможности знакомиться с правительственными документами и СМИ этих стран, не подлежащими, по понятной причине, неконтролируемому распространению в СССР.

По окончании первого курса истфака перевелся на экономический факультет Московского института инженеров транспорта в 1977-м: это посоветовал мне мой родной дядя, Александр Аванесович Балиев, первый замначальника Московской железной дороги (в 1967–1979 гг.). Он был абсолютно прав в том, что экономическое образование политически надежнее гуманитарного, да и с последующим трудоустройством будет меньше проблем.

А. Балиев (1917–1979) полностью взял на себя заботу о моей маме и обо мне после внезапной кончины моего отца в 1963 г. Пианиста-педагога, замдекана фортепианного факультета Московской консерватории, директора ее студии звукозаписи в середине 40-х - конце 50-х. В последние годы он руководил тем же факультетом в музыкальном училище им. Гненсиных. 100-летию А.А.Чичкина было посвящено собрание в Московской консерватории в октябре 2004 года.

Что же касается А. Балиева, он работал в системе НКПС с 1940-го, экстерном, притом с отличием окончив Ташкентский институт инженеров транспорта. Был начальником Ташкентской сортировочной станции в военные годы. Затем досрочно окончил курсы повышения квалификации аналогичного московского вуза в середине 50-х и стал работать в системе МПС СССР.

Только по прошествии многих лет автор этих строк смог на практике оценить, насколько прав был А. Балиев, посоветовав получить экономическое образование в МИИТе. И насколько высокий уровень знаний получали его студенты благодаря лекциям и книгам выдающихся деятелей транспортной и экономической науки, работавших в те годы в институте: Ф. Кочнева, А. Макарочкина, А. Смехова, А. Майданова, В. Шульги.

По окончании МИИТа в 1982-м поступил на работу в систему Госплана СССР. Это был институт комплексных транспортных проблем при союзном Госплане, созданный в 1955-м академиком-экономистом Т.С. Хачатуровым (1906–1989), бессменным руководителем Отделения экономики АН СССР в 60-х – 70-х, главным редактором «Вопросов экономики».

Стал работать в отделе экономики транспорта соцстран – замечу, всех соцстран. Так что интерес к вышеупомянутой тематике не мог не усилиться, в том числе за счет материалов по экономической политике «непросоветских» соцстран и по ультралевому освободительному движению, существующему поныне (в отличие от просоветского).

Ряд работ института курировал уже упомянутый Т.С. Хачатуров, профессиональнейший экономист и транспортник, человек уникальной эрудиции и культуры. Встречи, беседы с ним, как и соучастие с Тиграном Сергеевичем в сборниках статей по экономике природопользования и эффективности капиталовложений (Тбилиси, 1985; Самарканд, 1987) стали для меня школой политико-экономической журналистики. И убедили в том, что багаж знаний нужно постоянно пополнять, иначе он становится сродни шагреневой коже. Тигран Сергеевич даже в преклонном возрасте не единожды говорил, что нужно ещё что-то доизучить, прочитать, о чем-то продискутировать. Он предметно критиковал экономическую политику хрущевско-брежневского периода. Поэтому его «предписали» похоронить не на Новодевичьем кладбище, а на армянском отделении Ваганьковского…

Таким же по уровню профессионализма, принципиальности, эрудиции, культуры был академик Николай Николаевич Некрасов (1906–1984), основоположник советской региональной экономической науки, глава Совета по изучению производительных сил СССР в 60-х — конце 70-х. Наши семьи были знакомы с начала 60-х; ряд работ ИКТП он тоже курировал.

Долгое время Некрасов и Хачатуров вместе работали по ряду направлений в отделении экономики АН СССР. Николай Николаевич был, образно говоря, более жестким в сравнении с Хачатуровым в том, что касалось оценок советской внутри- и внешнеэкономической политики с начала 60-х. Он досконально знал практически все экономические характеристики многих территориально-производственных комплексов не только СССР, но и ряда других соцстран. Беседы с ним на эти темы для меня были сродни экзамену.

Между тем мало кто в ИКТП в 70-х и 80-х не высмеивал поручения Госплана СССР, нацеленные на то, чтобы с помощью диссертаций «обосновывать», например, дальнейшее сооружение экспортных нефте- и газопроводов; второстепенность вопросов развития межрегиональной железнодорожной сети в РСФСР и экологических вопросов.

Как и второстепенность вопросов более широкой географии импорта зерновых, муки, кормовых дрожжей, мясной продукции, сориентированного с начала 60-х на США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию.

Периодически работал в рабочей группе СЭВ-Югославия по сотрудничеству в сфере транспорта, в транспортном комитете Совета экономической взаимопомощи и утверждаю: практически все его работники, да и сами югославы сокрушались насчет всё более ошибочной политико-экономической линии СССР в СЭВе с середины 70-х. Они считали, вполне резонно, роспуск СЭВа в 1991-м итогом долговременной стратегии перевёртышей в руководстве СССР и просоветских соцстран.

В ИКТП и системе СЭВа в те годы работали выдающиеся экономисты и практики транспортной, экономической науки, уникальные специалисты в области технических наук, известные и за рубежом. Это, например, В. Ушаков, А. Митаишвили, В. Саболин, Г. Кобылковский, Т. Прокофьева, В. Маслов, В. Арсёнов, Б. Козин, Л. Вардомский, О. Ставров, Ю. Вишнев, В. Сергушев, В. Кравченко. Работа с ними была школой высочайшего профессионализма и столь же высокой творческой, человеческой культуры. Но их исследования и рекомендации таковыми, в преобладающем своем большинстве, и оставались, ибо не вписывались в то, что поручалось сверху.

Помнится, Г. Кобылковский в 1984-м подарил мне объемистое исследование – книгу американских ученых, опубликованную в США в 1973-м, по вариантам экономического развития КНР («Как изменится карта Китая?»). Сказав при этом, что «для изысканий по Китаю это очень пригодится». Он был абсолютно прав: эта книга – почти все ее прогнозы сбылись – и сегодня перечитывается мною.

А в 1985-м на ИКТП спустили задание: исследовать главные направления советского экспорта разнообразного сырья в страны АТР и вопросы транспортного обеспечения такого экспорта. Руководил работой Г. Кобылковский, привлекший и меня как молодого специалиста к этой работе (в части сбора-обобщения данных о сырьевом экспорте стран Океании и Юго-Восточной Азии).

И что выяснилось? Страны АТР вдоволь обеспечены разнообразным сырьем, активно налаживают взаимную торговлю сырьевыми товарами и продуктами их первого передела (т. е. полуфабрикатами). Потому в обозримой перспективе и «после неё» СССР не сможет серьезно потеснить там поставщиков. В том числе из-за неразвитости транспортной инфраструктуры на Дальнем Востоке: например, ввиду отсутствия крупных портов на Охотском море и связанных с ними железных дорог, отсутствия паромных комплексов в «треугольнике» Камчатка–Курилы–побережье.

В основном та же ситуация сохраняется поныне, а «Восточный вектор» экономической политики РФ, объявленный в 2014-м, пока означает на практике (судя по торговой статистике), опять же наращивание сырьевого, особенно нефтегазового, и полуфабрикатного экспорта в страны АТР. Даже по самым низким ценам.

Оставались без ответа со стороны высших советских структур неоднократные предложения ИКТП конца 60-х – начала 80-х по коренной перестройке – в рамках взаимосостыкованной техно-экономической цепочки – технологий производства, переработки, перевозки и хранения продовольственных товаров. Так, без конкретных ответов от Госплана СССР и профильных советских ведомств остались вполне конкретные рекомендации научно-практической конференции «Эффективность перевозок грузов массового спроса» в МИИТе (1985 г.), в которой участвовал автор. Такая реакция была связана, прежде всего, с тем, что по политическим причинам советское руководство еще в конце 60-х решило наращивать импорт разнообразной сельхозпродукции из «братских» восточноевропейских стран. Зато в стране ежегодно гибли, в том числе «захоранивались» десятки тысяч тонн урожая плодоовощей и ягод, производимых мясных продуктов, было фактически загублено птицеводство.

Впрочем, часть этой продукции экспортировалась за валюту и продавалась в небезызвестных валютно-чековых «Берёзках», куда рядовым советским гражданам не было доступа. Такая ситуация иногда высмеивалась даже в известных телепередачах («Вокруг смеха» и др.), но этого власти как бы не слышали. Пришлось о таких, мягко говоря, коллизиях поведать в «Столетии» и в книге «Анатомия краха» (М., «Вече», 2012).

В той же книге (и в публикациях в «Столетии») нельзя было обойти и такую тему, как преднамеренная привязка СССР еще в начале 70-х к трубопроводному нефтегазоэкспорту в Западную Европу именно через Западную Украину. Проводимые исследования по этим вопросам в системах Госплана СССР показали, что наименее протяженные и потому низкозатратные маршруты этих поставок целесообразно прокладывать через Белоруссию.

Но тогдашнее украинское руководство, весьма влиятельное в центральных союзных структурах на протяжении почти всего советского периода, настояло на маршрутах через Украину. Причем, по ряду данных, на трансукраинских маршрутах настаивали трубопрокатные и энергетические компании ФРГ, Италии, Австрии. Что называется — с дальним прицелом...

Вдобавок была информация, что те же зарубежные компании ведут «сепаратные» переговоры с руководством Украинской ССР, совместно инициированные обеими этими сторонами. С целью обеспечить именно через Украину нефте- и особенно газотранзит из РСФСР. Вероятно, был здесь и фактор коррупции.

Что ж, столь «многофакторный» прессинг на Москву удался в полном объеме: руководство СССР согласилось поставлять нефть и газ в капиталистическую Европу почти исключительно через Украину. Что, заметим, было среди главных условий «партнеров»: перекачивать-получать это сырье из СССР на долгосрочной, а фактически – бессрочной основе.

В результате эти маршруты оказались намного затратнее трансбелорусских. И более того, они — на входе в зарубежную Европу — сгруппированы именно в Ивано-Франковской, Ровенской, и особенно в Львовской областях. Где тогда еще подспудные националистические настроения, в том числе в тамошнем руководстве, задавали тон всему ОУНовскому и проОУНовскому подполью (ОУН – Организация украинских националистов – запрещена в РФ).

Геополитическим же следствием означенного решения стала едва ли не бессрочная зависимость теперь уже РФ от экспортных поставок нефти и особенно газа через Украину. Что, как известно, в полной мере используют и Киев, и ЕС для политико-экономического давления на Москву. Во всяком случае, не только в ЕС, но и в США поныне настаивают на сохранении таких поставок через Украину.

Но Москва к середине 70-х согласилась и с тем, что трубы для трансукраинских энергомаршрутов будет как минимум на 60%, поставлять Западная Европа. Что ввергло трубопрокатную и смежные отрасли СССР в долговременный кризис, от которого они на Украине так и не оправились. А в России лишь в последние 10 лет эти отрасли реанимированы и постепенно развиваются.

По имеющимся данным, руководство СЭВа и советского Госплана были «вторичными» в принятии упомянутых решений: вердикт по этим вопросам выносило Политбюро ЦК КПСС, где по этой (и не только этой) тематике доминировали интересы Украинской ССР и , соответственно, проукраинские настроения. За исключением тогдашних премьер-министра А.Н. Косыгина и его первого заместителя, главы советской делегации в СЭВе К.Ф. Катушева. Которые тщетно предлагали устраивать как минимум географически равнопропорциональное размещение экспортных трубопроводов на Украине и в Белоруссии.

Работники же Госплана СССР и ИКТП сетовали, что все эти, и схожие с ними, политико-экономические вопросы «решаются на самом верху», где негативно реагируют на повторы рекомендаций, идущих вразрез с «линией руководства».

Так что же это всё – некомпетентность или сознательное вредительство?..

В системе Госплана СССР издавались сборники статей по экономической проблематике СССР и зарубежья, в том числе соцстран. Но для этих сборников с середины 60-х существовало неписаное правило: не упоминать «сталинистские» Албанию, КНР и лишь изредка упоминать Югославию (ввиду действовавшей там с 1950-го системы рабочего самоуправления, где предприятия и их руководство были подотчётны не партчиновникам, а коллективам трудящихся и ими избиралось – максимум на 2 года). Правда, в многотиражке ИКТП удавалось без купюр публиковать статьи по этим «подцензурным» странам.

Немалое число моих коллег, по мере ускорения разрушения страны с 1986-го, тоже решили по мере сил, знаний и возможностей хоть какой-то толикой противостоять, посредством журналистики, тому, что вполне осознанно делали «перестроечные» власти.

«Молодая гвардия», «Латинская Америка», «Транспорт нефти и нефтепродуктов», «Экономика и жизнь», «Русский деловой вестник», «Русский собор», «Русский предприниматель», «Газовая промышленность» – это неполный перечень изданий, где пришлось поработать. Но это не тяга к перемене мест: многие из изданий 1990-х – начала 2000-х вскоре лишались финансирования или радикально меняли свою политическую платформу, тематический профиль, заменяли аналитику на подобострастие по отношению к спонсорам или чиновникам-кураторам.

Врезалась в память работа в 1988–90-м гг. с главредом «Латинской Америки» Серго Микояном (1929–2010), сыном известного государственного деятеля А.И. Микояна. С.Микоян и тот журнал были в медиа-обойме горбачевской политики. Но главред, которого коллеги по цеху называли «больше чем энциклопедистом» (и не без оснований), принял мое предложение: сделать объективный, подробный обзор радикальных компартий в Латинской Америке, их критики разрушительной «перестройки».

Правда, материал пролежал у него месяца два: видимо, ему пришлось советоваться с «вышестоящими». Наконец, материал вышел без купюр в декабре 1989-го. А Серго Анастасович многозначительно сказал мне по выходу сигнальных экземпляров: «Всё вышло полностью. Было сложновато, сами понимаете. Но тональность материала и его объективность удалось отстоять».

И никогда не забудется встреча с главным редактором «Молодой гвардии», выдающимся писателем и публицистом Анатолием Степановичем Ивановым: у меня к сентябрю 1989-го скопились материалы о позиции «непросоветских» соцстран насчет горбачевской политики. В СЭВе мне предложить дать материал в «Молодую гвардию». Позвонил, трубку взял главный редактор, А.С. Иванов, кому я вкратце рассказал об этой теме. Он поинтересовался, где и кем я работаю, какие информисточники. Затем сказал: «Что ж, это очень важно сегодня. Можете сегодня приехать? Буду ждать».

Вскоре я приехал в редакцию. Встретились, как давние знакомые: никакого снобизма, позерства с его стороны. Угостил чаем с мармеладом. Начав читать материал, пригласил к себе редакторов отделов Вячеслава Ерохина и Игоря Дьякова. Потом дал им почитать, сказав: «По-моему, вполне приемлемо, и тема наперекор выборочной "гласности"».

Коллеги согласились, и в декабре 1989 г. был опубликован первый мой материал в «Молодой гвардии». Вскоре там же был опубликован подробный обзор небезызвестной программы Г. Явлинского «500 дней», которая, на мой взгляд, была схемой ускорения экономического развала СССР (кстати, на эту мою публикацию поныне ссылаются эксперты).

А. Иванов и его коллеги – утверждаю по собственному опыту – приветствовали новые формы подачи материалов в журнале, отвергали шаблонность, беспредметное многословие при разработке любых публикационных тем.

Благодаря такому подходу, мы вместе с В. Ерохиным и И. Дьяковым в 1990–94 гг. развивали в журнале социальную, историко-экономическую тематику при поддержке А. Иванова, а также заместителя главного редактора В. Горбачева, ответсека А. Игошева. Я навсегда запомнил их кругозор, публицистическое мастерство, творческую неуспокоенность, уважительное отношение к авторам, умение аргументированно вести дискуссию. И, конечно, их подлинное неравнодушие к тому, что происходило в разрушаемой стране, как и в «ельцинской» России...

В полной мере всё это относится и к Алексею Алексеевичу Сенину (1945–2013), основателю-главному редактору «Русского вестника», с которым познакомились в 1991-м и сотрудничали вплоть до его безвременной кончины. Поражали его неистощимая работоспособность, его поддержка молодых патриотических кадров и, конечно, порядочность, не говоря уже об уникальной эрудиции.

Многие «белые пятна» экономической и политической истории СССР – России, Балкан, советской культуры, а также советско-китайских, советско-турецких отношений удалось «засветить» благодаря творческим советам А. Сенина, да и психологической поддержке с его стороны. Именно по его инициативе в 2001–2004 гг. издавалось экономическое приложение к «РВ» – Русский деловой вестник», где работал автор этих строк.

Навсегда в моей памяти его чуткое, подлинно человеческое отношение ко мне в дни прощания с моей мамой (2003), с которой А. Сенин был знаком.

Искренне благодарен судьбе, что свела меня с такими людьми. И очень надеюсь, что удалось хоть что-то перенять у них – без преувеличения, учителей, предопределивших мою творческую биографию.

Пришлось побывать в командировках, да и вообще в поездках по СССР (от Печенги до Ашхабада), в Венгрии, Румынии, Чехословакии. Нигде в конфронтационной, агрессивной форме не проявлялось русофобии или советофобии, стремления «покинуть» союз с СССР или выйти из СЭВа. По крайней мере, среди очень многих специалистов и рядовых граждан, хотя в Чехословакии после 1968-го, да и в «братской» Прибалтике такие высказывания были нередкими.

По мере рекордного роста благосостояния в Закавказье (60–80-е), там тоже приходилось слышать, что, дескать, советская власть создала нам условия для независимости. А, скажем, в Баку и Ереване я в конце 70-х и в начале 80-х оказался невольным свидетелем «сцен», когда в открытую обсуждалось, сколько нужно заплатить, чтобы занять важную должность в некоторых местных министерствах и торговых предприятиях.

Но, например, в «постсоветском» Ашхабаде в 1994 г. поразило гостеприимство местных жителей. Я был направлен туда в командировку для интервью с президентом республики С. Ниязовым или его помощником М. Каландаровым. Удалось поехать вместе с мамой.

Нас должны были встретить и разместить, но этого не случилось. С трудом мы устроились в гостиницу, а утром пошли на местный рынок. Мама была очень расстроена ситуацией, и к ней обратился пожилой туркмен, продавец помидоров: «Что случилось, на вас лица нет!». Она в сердцах рассказала о случившемся. В ответ он сразу дал ключи от своей квартиры, корзинку овощей и мясных лепёшек, сказав: «Живите у меня. Считайте своим домом, и никаких гостиниц».

Но вскоре мы устроились с проживанием у сокурсника мамы по Ташкентской консерватории. И то, можно сказать, случайно: по пути с рынка нам встретились две студентки-туркменки. Мы спросили у них, где бы можно устроиться в гостиницу, примерно на неделю. Разговорились. Они настоятельно «препроводили» нас в дом одной из этих студенток, откуда так и не «отпустили» нас. Хотя после звонка в пресс-службу президента Туркмении, перед нами извинились и сообщили о гостинице в центре города, где нам забронирован номер. Но туда мы не попали, поскольку оказалось, что отец той девушки — сокурсник мамы по Ташкентской консерватории...

Столь же гостеприимно отнеслись ко мне во время командировки в Кишинев в 2004-м, когда тоже случился аналогичный казус. Совершенно незнакомые юноши-молдаване, которых случайно встретил у кишиневского железнодорожного вокзала и поинтересовался насчёт «быстрой» гостиницы, на такси показали мне ночной центр Кишинева и угостили в национальном кафе. И категорически отказались (как и официант, узнавший, что я «потерявшийся» гость Молдавии) от оплаты за оказанные мне, если это можно так назвать, услуги. А затем помогли утроиться в близлежащую гостиницу (через сутки адресаты, к которым меня направили из Москвы, «объявились», и всё устроили, как было ранее оговорено).

Возвращаясь же к теме советской социально-экономической политики в союзных республиках, скажу словами Н.Н. Некрасова:

«При Сталине всё больше вкладывали, особенно после войны, в другие республики в ущерб РСФСР. Но и всё жёстче спрашивали с них о реальном использовании этих вложений. И жёстко наказывали за несделанное. А после Сталина в те республики стали вкладывать еще больше, и снова меньше – в РСФСР. Но уже не спрашивали первых о конкретных социально-экономических результатах, загодя соглашаясь на “липовую” встречную отчётность. Лишь бы не было там обструкции руководящей роли центральных партгосорганов и развития национализма».

Как следствие такой политики, после 1953-го националистические, точнее, национально-разрушительные настроения постепенно вызревали в местных и центральных руководящих структурах, ибо они, судя по имеющимся данным и как показали последующие события, были уже к концу 70-х инфильтрованы, с соучастием органов госбезопасности, национал-шовинистами, но до поры до времени воспевали социализм. Конечно, усиливали такие тренды намеренные, как оказалось, ошибки в социально-экономическом развитии тех же стран и республик.

В последние годы удалось выпустить ряд книг и быть соавтором ряда изданий по экономической истории СССР и ряда других стран, по некоторым вопросам мирового хозяйства, «белым пятнам» отечественной культуры. Участвовал, в числе многих коллег-авторов, в «Русской доктрине», подготовленной и изданной в 2007-м Фондом «Русский предприниматель». Продолжились также исследования и публикации, прежде всего в «Столетии», по означенной проблематике.

Особо хотелось бы отметить проведенный в марте 2016-го в «Столетии» Круглый стол, в котором довелось участвовать, по вопросам советской государственности и причинам её распада. Очень многие оценки, высказанные экспертами, были совершенно новыми и впервые озвученными. Но это результат скрупулёзных исследований, открытия уникальных источников по данной проблематике.

Очень хотелось бы расширения таких дискуссий, чтобы, образно говоря, Россия не наступала бы на те же политико-экономические «грабли», что и СССР в свои последние 20 – 30 лет.

Известный политик и публицист Владислав Швед считает: «Тема распада СССР сегодня не просто актуальна, а архиактуальна. Наши противники пытаются сегодня устроить для нас некий «Нюрнберг-2». Речь идет о лишении России статуса мировой державы. И мне непонятно, почему все молчат».

Журналист Александр Калинин сказал тогда: «Лет пять назад я встретился в Пензенской области с главой сельского поселения, который бежал из среднеазиатской республики в свое время, и он тогда ужасался, как же так, у нас там, в Средней Азии, откуда меня выгнали, к каждому аулу подведен газ и подведена дорога, а здесь нет ни дороги, ни газа и туалет, извините, – скворечник во дворе. Русскую провинцию, а именно о ней я пишу, начали уничтожать при Советском Союзе. Потому что все великие стройки, все наши национальные окраины, все целины, все поднималось за счет русской провинции».

«Я глубоко убежден, что рушить Советский Союз начали из Москвы. Под влиянием каких факторов это делалось, это отдельный разговор, но есть, по-моему, очень большая опасность, и мы за этим с тревогой наблюдаем, что нечто подобное может повториться и с Российской Федерацией», – отметил эксперт Фонда стратегической культуры Андрей Арешев.

Вдобавок те же дискуссии, что отмечали участники дискуссии, всё более востребованы и потому, что историко-политическая тематика стала основой разгула заказных и потому нарочито ангажированных телевизионных«ток-шоу».

Впрочем, свою лепту в такой разгул внесли и столь частые «пересмотры» отечественной истории, особенно советского периода, что новых версий и придумать-то — талант особый нужен. Но таланты такие множатся без особого труда. Тем более при регулярной оплате...

Это отмечалось и на круглом столе в «Столетии».

А ведь действительно: за весь советский период учебников по истории КПСС было минимум 6; по истории Великой Отечественной войны – не меньше; по истории СССР — 10, если не больше. Чего же после этого ожидать от общества?..

Характерно, что фальсификациям политико-экономической истории некогда единой страны противостоят, по мере тематических возможностей, и ряд отраслевых СМИ. Среди них «Дороги и Транспорт», орган Союза транспортников России. Поистине интернациональный коллектив (включая автора) работает в этой редакции, возглавляемой Ферузой Джаббаровой, родом из Узбекистана. Глубокие знания экономической истории СССР и бывших союзных республик, в сочетании с высоким профессионализмом и творческой «неуспоконенностью» этого коллектива способствуют тому, что страны теперь уже бывшего СССР всё активнее взаимодействуют друг с другом в сфере транспортной политики. Тем более что экономическую и эксплуатационную взаимозависимость межрегиональных транспортных артерий невозможно «отменить» политическими решениями.  

...Я вовсе не намерен навязывать свои выводы и оценки. Но с учетом пройденного пути, «рискну» и впредь отстаивать то, что искренне выстрадано и сделано. И, надеюсь, будет еще сделано.


Специально для «Столетия»


Материалы по теме:

Эксклюзив
05.11.2024
Максим Столетов
Почему Турция не может быть посредником в конфликте между Украиной и Россией
К Дню Победы (1941-1945)
08.11.2024
Валерий Бурт
Как плакат «Не болтай!» стал символом тревожного времени
Фоторепортаж
06.11.2024
Подготовила Мария Максимова
В столичном Манеже проходит выставка самых знаменитых мастеров политической сатиры

fiip_youtube.jpg





* Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами.
Реестр иностранных агентов: весь список.

** Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации.
Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму: весь список.