Левый марш

На протяжении последних лет мало кто, за исключением специалистов и единомышленников, интересовался в России внепарламентскими левыми. К декабрю 2011-го наша «левая сцена» оказалась занята тремя более или менее заметными группами, самая крупная из которых была порождена серией расколов и конфликтов в КПРФ.

Все началось с петербургской партийной организации, которую после блестящего успеха на выборах в Законодательное собрание центральное руководство «зачистило», выкинув из организации большую часть ее лидеров и депутатов.

Столкновение это имело как идейные, так и деловые причины. С одной стороны, между окружением Геннадия Зюганова и региональными лидерами развернулась борьба за то, кто будет формировать списки кандидатов в областные думы. С другой стороны, местные организации партии обвиняли руководство в пассивности, сговоре с Кремлем, бездействии и оппортунизме. Волна расколов, прокатившись по стране, дошла до столицы, где в итоге возникло сразу два горкома — официальный и альтернативный. Дальнейшее развитие событий привело «альтеркоммунистов» в Москве и Питере к сближению с Левым фронтом и Российским социалистическим движением.

Левый Фронт обычно ассоциируется с Сергеем Удальцовым (на фото), прославившим себя многочисленными уличными акциями и не менее многочисленными «отсидками», но на самом деле представляет собой довольно рыхлое объединение активистов самого разного толка.

Что касается Российского социалистического движения, то оно - результат слияния двух троцкистских групп, ранее враждовавших друг с другом. Случай уникальный, ведь для троцкистов куда более нормальным состоянием является взаимная критика и раскол. Еще дальше на левом фланге стоит Российская коммунистическая рабочая партия, которая в начале 1990-х была массовой организацией, но сегодня явно переживает не лучшие времена. Картину дополняет существование множества небольших групп, кружков и сект, численностью от полутора десятков до трех-четырех человек.

Выборы 4 декабря внепарламентские левые встретили жесткой критикой и призывами к бойкоту - хотя некоторые из них потихоньку проголосовали за КПРФ или «Справедливую Россию». Однако уже вечером в день выборов левые активисты в Москве и Питере проводили акции протеста на улицах, многие, включая С. Удальцова, были арестованы. Когда уличные протесты в столицах стали массовыми, заговорили о том, что левые примкнули к либералам. Нет, скорее наоборот: либеральная публика влилась в протестную волну, которую изо всех сил пытались поднять внепарламентские левые. Однако обладая многократно большими пропагандистскими и организационными ресурсами, именно либералы очень быстро смогли овладеть руководящими позициями в движении и принялись весьма эффективно теснить левых.

Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, известность, популярность и даже численность радикальных левых начала быстро расти, но, с другой стороны, возникло недоумение: что делать дальше? Как относиться к либералам? Как организовать взаимодействие между собой? Какую позицию занять в связи с предстоящими президентскими выборами?

Политическая реформа, объявленная Дмитрием Медведевым под занавес уходящего года, ставит большой знак вопроса над будущим всех существующих партий.

Правила игры будут меняться. Если реформа будет реализована хотя бы наполовину, политический пейзаж России будет выглядеть совершенно иначе. Для групп и движений, которые еще несколько месяцев назад жаловались, что их не подпускают к серьезной общественной деятельности, начинается новое время. Внепарламентские левые завтра вполне могут стать основой влиятельной парламентской партии. Если, конечно, не упустят своего шанса повзрослеть...

Разумеется, одного лишь изменения правил регистрации недостаточно. Много ли значат права, если нет возможностей? Как вести политическую деятельность без денег и помещений? Как быть, если ваши сторонники небогаты, и содержать аппарат организации не могут, а без функционеров работать не получается? Что можно противопоставить мощи либеральных масс-медиа и административному ресурсу власти? И что делать, если у активистов нет даже минимального политического опыта?

На все эти вопросы еще предстоит найти ответы. Но прежде, чем левые возьмутся за их решение, им предстоит определиться с тем, куда они собираются идти. Леворадикальные группы, шумно заявившие о себе во время декабрьских протестов, неожиданно удостоились снисходительного внимания либеральной прессы. Власти тоже стали относиться к ним более серьезно. Еще вчера никто не знал, что они вообще существуют, а сегодня у их лидеров берут интервью, их приглашают на «круглые столы» и дискуссии, с ними встречаются лидеры думских партий, им предлагают сотрудничество. Левые активисты становятся популярны и даже модны. Их готовы слушать люди, ранее не интересовавшиеся политикой. Но именно в этой ситуации оказывается очень важным то, что они говорят, что делают, что предлагают. Почувствовав внимание к себе со стороны серьезных людей, одни бегут договариваться с КПРФ, другие, напротив, заявляют о поддержке Сергея Миронова, третьи тратят время в бесконечных оргкомитетах, ведя там нескончаемые и бесполезные дискуссии с либералами и националистами. Однако это «счастье» может кончиться так же внезапно, как и началось.

Либо сегодняшние внепарламентские левые окажутся способны организоваться и станут реальной политической силой, с которой не считаться нельзя, либо снова уйдут на обочину политической жизни, причем теперь уже — навсегда.

До тех пор, пока та или иная сектантская группа варилась в собственном соку, она редко могла добиться серьезных успехов, но и навредить никому - включая и ненавистную ей власть - не могла. Сегодня сектанты, размахивающие красными флагами, но не умеющие говорить с людьми о простых и понятных социальных проблемах, становятся реальной угрозой — для самого же левого движения. Что толку ходить с листовками к заводским проходным и пугать по утрам идущих на работу невыспавшихся людей, если в этих листовках только общие слова и пустые лозунги? Какая польза от пробудившегося интереса журналистов, если сами герои интервью ничего путного и оригинального сказать не могут? И велика ли политическая цена «левизны», если на практике активисты социалистических и неокоммунистических групп плетутся в хвосте у либералов?

Сложившаяся ситуация напоминает старый советский анекдот про разделение труда в семье. Муж занимается важными вопросами — размышляет о том, кто будет следующим премьер-министром Греции. А жена занята всякой мелочью — распределяет семейный бюджет, решает, куда пойдут учиться дети, где снять квартиру. Представления многих российских левых о политике сродни мышлению мужа из анекдота. Они до сих пор искренне думают, будто их задача — договориться о правильном определении «диктатуры пролетариата». А уж всякую «ерунду», вроде того, как себя вести в связи с президентскими выборами, какую линию занять по отношению к либералам и думским партиям, с какими общественными группами и как работать, какие заявления делать и какие с кем соглашения заключать — можно оставить на усмотрение отдельных групп или даже лиц.

Но политика - это не общие дефиниции, а конкретные дела. Напомним, что жирондисты с якобинцами и меньшевики с большевиками разошлись по разным партиям не из-за разногласий по вопросу о теоретическом понимании Республики или социализма, а из-за конкретных политических разногласий по текущему моменту. За подобными решениями стоит определенный принцип поведения, определенный алгоритм действия, который, собственно, и создает политическую партию. Большинство внепарламентских левых понимает, что от либералов надо дистанцироваться. Но вот как? Для того чтобы действовать самостоятельно, надо быть самостоятельной силой. В Москве на 28-е января назначен Форум левых сил, которому предстоит сформулировать хотя бы общие контуры новой коалиции, объединяющей сегодняшних «внепарламентских левых». Вопрос даже не в том, будут ли радикальные левые поддерживать на выборах кандидатуру Зюганова, Миронова или агитировать за бойкот. На оргкомитете форума предлагали хотя бы обсудить вопрос об отношении к президентским выборам, но это предложение не получило поддержки. Зачем спорить о мелочах? Ведь завтра выборы пройдут, будут другие вопросы. И это правда. Будут другие вопросы, которые также останутся не обсужденными и не решенными.

Если левые хотят стать участниками политической жизни всерьез, то обсуждать им придется не идеологические догмы, а политические разногласия. В период стабильности, неподвижности и политической беспросветности они кричали о революции, призывали менять власть, поднимать массы на борьбу и бойкотировать выборы.

Когда начался общественный подъем и десятки тысяч людей вышли на улицу, наши герои неожиданно теряются и начинают бесполезные споры друг с другом, шарахаясь то в одну, то в другую сторону.

Не будет выработана единая линия - левые в очередной раз докажут обществу, что остаются милыми инфантильными разгильдяями, которым можно посочувствовать, но которых нельзя воспринимать всерьез. А общество все равно будет разбираться с текущими вопросами — без участия левых и помимо них.

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений.