Финансы могут остаться без надзора

Намеченная ликвидация Росфиннадзора говорит не только об очередном перераспределении функций и полномочий в буксующем финансовом блоке правительства. Предполагается, что курировать всех, кто помимо кредитных учреждений, работает в финансовой сфере, станут казначейство, приписанное к Минфину, а также налоговики и таможенники. Однако, главное не это – в результате операции «Ликвидация» вновь в подвешенном состоянии может оказаться едва ли не главная функция Росфиннадзора – валютный контроль.

Надо признать, что если с присмотром за аудиторскими организациями и контролем за госзакупками в этой службе, в общем-то, справлялись, то за валютный контроль её критиковали жёстко и почти регулярно.

Ещё в 2012 году служба попала под перекрёстный огонь критики Совета Федерации и Счётной палаты. Но финансовым надзирателям лишь попеняли за то, что они недостаточно эффективно взыскивают штрафы за нарушения бюджетного и валютного законодательства. Напомнили и о том, что служба плохо контролирует аудиторов, а также почти не следит за работой органов государственного финконтроля на местах, хотя при этом признали, что у Росфиннадзора и нет соответствующего регламента, не говоря уже о полномочиях.

Однако тогда, на фоне «очередных» президентских выборов спешить с оргвыводами не стали, ограничившись лишь сменой руководства Росфиннадзора.

Однако в реальных полномочиях, на уровне тех, которыми когда-то, ещё в конце 90-х, сразу после дефолта располагала Федеральная служба ВЭК - валютно-экспортного контроля, Росфиннадзору всё так же регулярно отказывали. В своё время президент Борис Ельцин именно службе ВЭК предоставил чрезмерные полномочия. Особенно если вспомнить характерную для тех времён систему «сдержек и противовесов». Согласитесь, сегодня трудно поверить в то, что ведомство, оказавшееся вне сферы влияния кого-либо из олигархов, с подачи курировавшего его вице-премьера Юрия Маслюкова, получило право согласовывать действия сразу семи федеральных ведомств. Начиная с Центробанка и Минфина, и кончая налоговиками и таможенниками.

А ведь делалось это всё только ради наведения элементарного порядка в сфере валютного оборота. Всё, что предлагается сегодня по этой части, вплоть до жёсткого контроля за всеми внешнеторговыми сделками и обязательной продажи валютной выручки, было без лишнего шума проделано ещё правительством Примакова-Маслюкова.

Но потом валютную сферу медленно, но верно либерализовали, и в том, к чему это привело, мы можем убедиться уже сегодня. Главное, что доллар в России с тех пор, как его снова «отпустили», ведёт себя подобно сказочному Колобку: и от «бабушки» (во главе Центробанка) ушёл, и от дедушки (если кто-то ещё помнит Виктора Зубкова во главе Росфинмониторинга) ушёл, а от Росфиннадзора ему теперь и уходить не придётся.

Кстати, Росфиннадзор является преемником не только и не столько службы ВЭК, сколько минфиновского КРУ – контрольно-ревизионного управления, которое в финансовых кругах иначе как «всесильным» не называли. И это несмотря на то, что КРУ Минфина было «всего-лишь» одним из управлений одного из министерств. Ограничивая полномочия службы Росфиннадзора, наверху обычно ссылались на то, что сейчас на дворе уже не 98-й год и за банками должен присматривать главный регулятор – Банк России. Ну, а контроль за сомнительными сделками – это, мол, уже прерогатива Росфинмониторинга. Между прочим, и это ведомство тоже создавалось фактически на руинах именно службы ВЭК, которой после отставки кабинета Евгения Примакова удалось удержаться на плаву лишь чуть больше года.

На целой серии прошедших в первые дни 2016 года бизнес-тусовок неоднократно говорилось о том, как наших предпринимателей просто пугает непредсказуемая активность созданных у нас весьма многочисленных органов, которые добровольно брали и берут на себя функции финансовой разведки или валютного контроля. Росфиннадзор, как и его предшественники из КРУ Минфина, были в этом смысле скорее приятным исключением – от них предприниматели хотя бы знали, чего ждать. Чего ждать от тех, кто придёт на смену «финансовым надзирателям», сказать непросто. Но уж то, что не снижения уровня коррупции, - это точно.

К тому же отмечаемое ныне очень многим наблюдателями снижение темпов утечки валюты из России – это, скорее всего ненадолго. Медленное течение финансовой реки из России при первых же намёках на стабилизацию нефтяных цен может смениться половодьем. Конечно, это случится только при том условии, что вожжи валютной либерализации будут опять неосмотрительно отпущены.

Либералы от финансов сегодня так и подталкивают Россию именно к этому. Для чего, спрашивается? А вот хотя бы для того, чтобы «не препятствовать формированию конкурентной среды при проведении масштабной приватизации», намеченной на 2016 год.

В принципе, нет ничего сенсационного в том, что сейчас из-под Минфина уводят одну из его служб, вместе с целым набором функций, но с достаточно ограниченными полномочиями. Финансовое ведомство, в меру «либеральное», и в меру «послушное», всё больше превращается в некий суррогат кассы с конторой, от которой требуется только «посчитать и подписать». Карательные функции – это вообще «не из той оперы», тем более, что «карателей» по финансовой части в современной России явно с избытком.

Смущает лишь одно – профессионалов опять передвигают с места на место, не задумываясь о том, на какое время можно будет вовсе забыть о какой-либо отдаче от них на новом поприще, и уж тем более об эффективности.

Можно, конечно, пристегнуть тут популярную нынче идею о сокращении бюрократического аппарата. Однако всем известно, что любые «сокращения и оптимизации» в России, увы, практически всегда дают эффект с точностью до наоборот.