«Трансвааль в огне…»
Русская общественность сочувствовала республикам голландских колонистов. Пресса того времени писала: «Прямые религиозные фермеры, решившие своей кровью отстоять свободу отечества, всегда будут ближе сердцу Святой Руси, чем наш исконный враг — холодная и эгоистичная Англия. По своей глубокой вере в Бога буры нам родные братья». Конечно, не мнимая религиозная близость кальвинизма к Православию двигала чувствами русских, а куда более прозаическая причина – застарелая вражда между Англией и Россией.
История возникновения государств буров (бур – по-голландски крестьянин) в Южной Африке вкратце такова. В 1795 году, воспользовавшись захватом Францией Голландии и провозглашением там «Батавской республики», Великобритания объявила об аннексии многих голландских колоний. В их числе была и Капская колония (ныне Капская провинция ЮАР) в Южной Африке. После окончания войн с Бонапартом Англия не возвратила Капскую колонию Нидерландам. Там оставалась британская администрация, в государственных учреждениях насаждался английский язык.
Положение для голландских поселенцев стало нестерпимым после того, как Британия в 1834 году отменила рабство в колониях. Ведь основу материального благополучия буров составлял труд негров-рабов! Начался так называемый «Великий трек» – массовый исход буров из Капской колонии на ещё неосвоенные белыми равнины Высокого Вельда. Там буры основали две независимые колонии: Южно-Африканскую Республику, чаще называемую Республикой Трансвааль, и Свободное государство Оранжевой реки, или просто Оранжевую республику. В 1850-х гг. Англия официально признала их независимость.
Буры силой оружия захватили земли африканских племён и заставили большинство местных жителей за бесценок трудиться на полях и горнопромышленных предприятиях белых. Положение коренного чёрного населения мало чем отличалось от положения рабов. Они не имели не только политических, но и многих гражданских прав. Владение землёй, добыча золота и драгоценных камней были объявлены исключительной монополией белого меньшинства.
По сути, именно тогда бурами были заложены основы системы расового апартеида, просуществовавшей в Южной Африке почти до конца ХХ века.
По оценке российского Генштаба, на 1899 год белое население Трансвааля (включая многочисленных иммигрантов) составляло 114 тысяч, чёрное и «цветное» – 622 тысячи. Примерно такая же пропорция существовала и в Оранжевой республике.
Марк Твен, посетивший Южную Африку в 1875 году, писал о бурах как о «белых дикарях». Но наш Иван Гончаров, побывавший там в 1853 году с экспедицией на фрегате «Паллада», оставил о голландских колонистах вполне лестные отзывы. Правда, он описывал их на примере Капской колонии, а до самих бурских республик не добрался, и их описание основывалось у него на том, что он слышал в Капской колонии: «Страна их, по отзывам самих англичан, находится в цветущем положении. Буры разделили её на округи, построили города, церкви и ведут деятельную патриархальную жизнь, не уступая, по свидетельству многих английских путешественников, ни в цивилизации, ни в образе жизни жителям Капштата [Кейптауна]». «Я не верил глазам: ужели это фермер, крестьянин?» – восхищался Гончаров богатым бытом голландского колониста в Капской колонии. Но жизнь бура было бы справедливее сравнивать с жизнью русского помещика, а не крестьянина. Сами же республики буров были олигархиями, где самые гражданские права принадлежали только незначительному меньшинству населения.
В 60-е годы XIX века в Оранжевой республике и Трансваале были обнаружены залежи алмазов. В Южной Африке началась «алмазная лихорадка». Британия решила прибрать государства буров к своим рукам. В 1871 году она объявила об аннексии Оранжевой республики, а в 1877 году – Трансвааля. Но установление английских порядков привело к массовому недовольству. В 1880 году среди буров вспыхнуло восстание против английского господства – Первая англо-бурская война. В следующем году она привела к тому, что Трансвааль и Оранжевая республика восстановили свою независимость.
Мы часто сетуем на то, что правящий класс России медленно приспосабливался к новым условиям и техническим возможностям века. Но как в таком случае расценивать элиту Англии? «Владычица морей» не извлекла вовсе никаких уроков из поражения своей сухопутной армии в первой войне с бурами!
И спустя двадцать лет британские солдаты были по-прежнему одеты в ярко-красные мундиры, являясь отличными мишенями для буров, большинство которых были меткими стрелками. А также, невзирая на появление пулемётов, шли в атаку густыми цепями. Если британская армия неоднократно проигрывала войны даже технически отсталым противникам (например, афганцам), то уж что говорить о войне с равноценным противником – бурами! Британии пришлось бы приложить огромные усилия, чтобы их победить. Наверное, осознание данного обстоятельства придавало политике бурских республик известного рода самоуверенность.
Однако Великобритания не оставляла попыток вновь завладеть бурскими территориями. Лондон стремился геополитически связать воедино свои африканские колонии. Но между Родезией (названной так в честь Сесиля Родса – крупного алмазопромышленника, идеолога колониальной экспансии, будущего премьер-министра Великобритании) и Капской колонией находились бурские государства. Их захват стал для Англии делом первостепенной важности.
«Алмазная» и «золотая» (в 80-х годах XIX в. в Южной Африке обнаружили и золото) «лихорадки» привели к тому, что в бурские республики хлынула масса белых из разных европейских стран и из Капской колонии. К концу XIX столетия численность этих «белых гастарбайтеров» – аутлэндеров (иноземцев) – уже почти вдвое превысила численность буров. Аутлэндеры, большинство которых составляли британцы, подстрекаемые британских правительством, требовали себе политических прав. Но бурская верхушка не желала ни с кем делиться властью.
Британское правительство решило воспользоваться ситуацией. В 1895 году английский отряд, вторгшийся в Трансвааль из Родезии, сделал попытку захватить Йоханнесбург, но был окружён и пленён бурами. Великобритания шла к войне и отвергала любые инициативы буров по мирному урегулированию. Тогда буры решили упредить англичан и разбить их силы в Капской колонии и Натале до того, как те могли получить подкрепления. В октябре 1899 года буры начали активные боевые действия.
Поначалу удача им сопутствовала. Имея незначительное численное превосходство (30 тысяч против 24 тысяч), буры нанесли англичанам ряд чувствительных поражений в поле. Но выяснилось, что армия буров не умеет брать укреплённые места. Осада крепостей затянулась. За это время англичане перебросили в Южную Африку крупные силы.
Уже к январю 1900 года численность британских войск в Капской колонии и Натале возросла до 120 тысяч. В феврале англичане перешли в решительное наступление. Известную роль сыграла и разрозненность действий командования двух бурских республик. Англичане били их по частям. В феврале 1900 года они окружили основные силы армии Оранжевой республики и принудили её к капитуляции. 13 марта британские войска вступили в столицу Оранжевого государства – Блумфонтейн. А 5 июня 1900 года пала столица Трансвааля – Претория.
Но война не закончилась. Буры под командованием генерала Христиана Девета развернули партизанскую борьбу. В ответ англичане применили развёрнутую систему репрессий против мирного населения и тактику «выжженной земли», чтобы уничтожить самую базу партизанского сопротивления.
Сжигание населённых пунктов, сгон мирного населения в концлагеря, расстрелы заложников – все это было впервые использовано «гуманной» Великобританией в ходе войны с бурами.
В концентрационных лагерях, созданных британцами на бурских землях, по современным подсчётам, умерло свыше 4000 женщин и 22 000 детей. Это примерно одна шестая часть всего мирного невоеннообязанного населения бурских республик! Добавим к этому ещё 8 000 убитых в ходе военных действий, и мы получим впечатляющие масштабы подлинного геноцида, которому британская военщина подвергла малочисленный народ буров. Это была первая тотальная война современности, во время которой жертвы среди мирного населения в несколько раз превысили число погибших солдат.
Неудивительно, что, несмотря на несколько неприглядный облик голландского колониста-рабовладельца, симпатии не только российской, но и мировой общественности были всё-таки на стороне буров. Добровольцами в их армии воевали не только русские, но и немцы, французы, франко-канадцы и, конечно же, этнические ирландцы, в том числе из США. В общем, все, кто испытывал неприязнь к англичанам.
При этом надо заметить, что сами буры не очень-то стремились привлекать к себе помощь живой силой из-за рубежа. Поручик (в то время) Алексей Едрихин, ставший известным благодаря своим «Письмам о Трансваале» под литературным псевдонимом Вандам, писал: «Тем из добровольцев, которых побуждает на войну честолюбие, следует иметь в виду, что занять в армии буров выдающееся положение нелегко. Офицерские должности замещаются по выбору, и для иностранца, в особенности не знающего голландского языка, нужно сделать очень много, чтобы заслужить доверие и получить власть над самолюбивыми и не особенно склонными к подчинению бурами, из которых каждый считает себя совершенным воином. Нужно много энергии, решимости и физических сил, чтобы перенести жару и все особенности тропического климата, не говоря уже обо всех невзгодах боевой обстановки, и при этом еще превзойти в выносливости привычных ко всему тамошних жителей. На материальное вознаграждение рассчитывать нельзя».
Русский военный министр А.Н. Куропаткин, с высочайшего дозволения, поощрял стремление молодых офицеров отправиться на помощь бурам. Он считал, что будет неплохо, если они наберутся опыта на современной войне. Правда, сам он так и не смог этим их опытом воспользоваться, что показала вскоре русско-японская война. Впрочем, за те несколько месяцев, которые большинство добровольцев провели в Южной Африке (до поражения регулярной армии буров) трудно было составить вполне ясное представление о характере современной войны. Тот же Едрихин-Вандам пробыл на службе у буров всего лишь с декабря 1899 по апрель 1900 года.
Добровольцев, прибывших, несмотря на дальность расстояния, из разных стран, было довольно много, так что бурское командование свело большинство их в Иностранный легион. Его возглавил полковник французской службы, бурский генерал Вильбуа де Марейль. Легион был разбит превосходящими силами англичан в сражении у Бошофа 5 апреля 1900 года. Были и отдельные национальные части. Особенно же много приехало на помощь бурам французов, у которых были давние исторические счёты с англичанами.
Некоторым русским, как, например, будущему политику Александру Гучкову, участие в войне с англичанами на стороне буров принесло славу. Грузинский князь Николоз Багратион-Мухранский написал в английском плену на острове Святой Елены книгу «У буров», в которой, правда, очень многое приукрасил.
Пятеро российских добровольцев – Строльман, Покровский. Никитин, Петров, Дуплов – погибли, сражаясь за свободу буров.
Любопытно отношение императора Николая II к этой войне. В письме своей сестре Ксении он откровенничал: «Мне приятно сознание, что только в моих руках находятся средства вконец изменить ход войны в Африке. Средство это – отдать приказ по телеграфу всем Туркестанским войскам мобилизоваться и подойти к границе. Вот и всё! Никакие самые сильные флоты в мире не могут помешать нам расправиться с Англией именно там, в наиболее уязвимом для неё месте. Но время для этого ещё не пристало».
Более того, через 15 лет Англия уже была формальным союзником России по антигерманской коалиции.
Возможность последнего предвидел Едрихин-Вандам уже во время англо-бурской войны и предостерегал соотечественников: «Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом… Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ».
Но российская власть накануне Первой мировой войны не вняла этому и другим подобным предостережениям, хотя их было немало.
О неприязненном отношении Англии к России во время англо-бурской войны красноречиво свидетельствует такой эпизод. Когда в высших петербургских сферах обсуждался вопрос о посылке российского отряда Красного Креста на театр военных действий, многие были против того, чтобы часть этого отряда была отправлена англичанам. Вспоминали, что в русско-турецкую войну 1877-1878 гг. английский отряд Красного Креста работал только у турок, на российской же стороне его не было. Тем не менее, всё-таки решили направить русских врачей обеим воюющим сторонам. Однако англичане сами высокомерно отказались принять русскую медицинскую помощь.
К 1902 году численность британских войск в Южной Африке достигла почти полумиллиона – больше, чем всё белое население бурских республик! Система блокгаузов, созданных англичанами вдоль путей сообщения на расстоянии примерно мили один от другого, сковала действия бурских партизан. Сделала своё дело и система репрессий против мирного населения. Правительства европейских государств и США, несмотря на сочувствие их народов бурам, не решились вступить в открытый конфликт с Англией. 31 мая 1902 года была подписана капитуляция бурской армии.
Победа Англии не была безоговорочной. Трансвааль и Оранжевая республика становились британскими колониями. Но взамен английское правительство не только объявляло полную амнистию всем участникам военных действий с бурской стороны, но и обязывалось возместить материальный ущерб, нанесённый бурам в результате акций английских войск. Ещё одной важной уступкой бурам стало признание права новых колоний на самоуправление. При этом колонии должны были сами решить вопрос о предоставлении гражданских прав коренным африканцам. Те получили эти права, как мы знаем, только в конце ХХ века. В 1910 году было объявлено о создании Южно-Африканского Союза – федеративного британского доминиона. В него вошли две английские – Капская и Наталь и две бурские – Трансвааль и Оранжевая – провинции.
В ходе англо-бурской войны впервые широкое применение получили новые виды вооружения и военных материалов: пулемёты, бронепоезда, снайперские винтовки с оптическим прицелом, колючая проволока. Британцы, учтя уроки тяжёлых поражений начального периода войны, учились воевать на суше. Им пришлось отказаться от нарядных красных мундиров и ввести маскирующую форму цвета хаки. С появлением на полях сражений автоматического оружия сомкнутый пехотный строй окончательно отошёл в прошлое. Наступила эра рассыпного строя и траншейной обороны. А вот такое новое средство связи, как радиотелеграф, изобретённый за четыре года до англо-бурской войны, ещё не был в ней задействован.