Семь суток за шляпку

На какие только ухищрения не идут представительницы прекрасного пола, чтобы одеться соответственно требованиям моды. Чего только не вытерпят они ради этой высокой цели. Однажды, например, москвичкам пришлось выдержать нелегкую борьбу с городскими властями за право носить модные шляпы. "Отцы города" вступили в эту борьбу не от хорошей жизни – необходимо было спасать горожан от серьезных увечий…

В начале 1900-х годов Москву постигло неожиданное бедствие: гардероб местных модниц украсили шляпы с длинными остроконечными булавками. Казалось бы, что здесь такого – еще один каприз моды, да и смотрелись модные шляпки вполне эстетично.

Но дело было не в красоте. Просто этот атрибут доставил немало беспокойства городским властям и физических увечий москвичам. Да, страдали именно мужчины. Женщин надежно защищали от чужих булавок их же собственные широкополые шляпки. Историю борьбы с коварными "орудиями моды" сохранили уникальные архивные документы, текст которых настолько выразителен, что хочется их просто процитировать.

Например, вот что 21 ноября 1909 года написал гласный городской думы Н.Шамин, известный своими начинаниями в области культуры и просвещения, городскому голове Н.Гучкову:

"Ваше превосходительство Николай Иванович! В Москве раздаются непрестанные основательные жалобы на длинные и острые шпильки дамских шляп, особенно опасные для окружающих в вагонах трамваев… Не говоря о множестве легких поранений и царапин, получаемых обывателями Москвы благодаря этим орудиям возмутительной дамской неосторожности и легкомысленности, неоднократно были констатированы и случаи серьезных непоправимых поражений… Вследствие вышеизложенного, имею честь просить ваше превосходительство, не признаете ли вы возможным возбудить вопрос об издании обязательных постановлений, коими воспрещалось бы ношение в вагонах городских трамваев упомянутых заостренных шпилек без особых безопасных наконечников".

Шамин не зря бил тревогу. Возмущение московской публики, особенно ее мужской части, нарастало. Серьезность положения подтверждалась и репортерами московских газет: "…В июле у Ильинских ворот пассажир, стоявший на площадке вагона, получил укол в руку. Он рассердился, вырвал у виновной барышни из шляпы опасное орудие и бросил его на мостовую… В июле же молодой человек в форме воспитанника коммерческого училища получил значительную царапину в щеку от пресловутой иглы в то время, когда он стоял на площадке трамвая...

В первых числах ноября господин N, находившийся на площадке вагона № 21, во время следования от Трубной площади к Страстному монастырю, получил сильный укол в лоб в то время, когда виновная дама неожиданно обернулась, чтобы передать кондуктору деньги. Пассажиры возмутились и угрожали протоколом, но потерпевший оказался великодушным и простил обвиняемую".

Московские власти больше не могли не реагировать на происходившее безобразие, и 27 ноября 1909 года собрание Московской городской думы постановило: вопрос, поднятый гласным Шаминым, передать на рассмотрение комиссии по составлению проектов обязательных постановлений. Управленческие колеса со скрипом завертелись…

Уже 16 декабря 1909 года юрисконсульт управы М.Минин представил в канцелярию думы справку о правовой стороне вопроса: "…Постановление о воспрещении московским жительницам появляться в общественных местах в шляпах, заколотых заостренными булавками без особых на них наконечников, будет противоречить статье 108 Городового положения, так как ни на одном из пунктов этой статьи подобное воспрещение обосновано быть не может". В отношении же права на проезд в городском трамвае дело обстояло иначе. Однако и в этом случае, по мнению автора справки, в принятии строгих мер не было особой необходимости: длинные и острые булавки – увлечение временное, пройдет мода – и не будет опасных шпилек. Наконец, "предоставление кондукторам определять, соответствует ли головной убор дамы требованиям введенных правил, неминуемо вызовет множество недоразумений и нареканий на управление городских трамваев, которых и без того достаточно…".

Юрисконсульт склонялся к тому, чтобы к пассажиркам, причинившим вред окружающим, применять статью 129 Устава о наказаниях, по которой виновные могли быть подвергнуты аресту на срок до семи суток или штрафу в двадцать пять рублей. Трудно сказать, почему юрист оказался снисходительным к модницам. Скорее всего, он просто боялся собственной жены, которая тоже наверняка не устояла против модных веяний. А арест на семь суток – что ж, и тогда мужьям хотелось иногда отдохнуть от верных супруг…

28 мая 1910 года вступило в силу распоряжение московского градоначальника "О добавлении пункта 1 Обязательных постановлений о порядке пользование конно-железными, паровыми уличными и с электрической тягой путями в Москве". К категории лиц, не допускаемых вовсе к проезду, были отнесены дамы в шляпах с длинными остроконечными шпильками без безопасных наконечников. Ввиду серьезности дела градоначальник сделал распоряжение о троекратном напечатании своего постановления в "Ведомостях градоначальства и столичной полиции".