Он пережил свою страну

11 марта 1985 г. на внеочередном пленуме ЦК КПСС по предложению Андрея Громыко Генеральным секретарем ЦК был избран 54-летний Михаил Горбачев, а 15 марта 1990 г. – на III съезде народных депутатов СССР он же избирается на пост президента страны. На том же съезде отменили статью советской Конституции о «руководящей и направляющей роли КПСС» в СССР.

…Март 1985 года. Завершается «пятилетка больших похорон». Вслед за Леонидом Брежневым и Юрием Андроповым после тяжелой болезни уходит из жизни Константин Черненко. Советские газеты отдают должное покойному, называя его «выдающимся партийным и государственным деятелем, патриотом, интернационалистом, последовательным борцом за торжество коммунизма и мира на земле». К слову, он был последним, кто упокоился в некрополе у Кремлевской стены.

Теперь всех волнует вопрос, кто встанет во главе страны. Впрочем, это уже понятно. Председателем комиссии по организации похорон Черненко стал секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. А это, по тем временам, уже означало, что он становится преемником усопшего.

…Судьбоносным для Горбачева стало 17 сентября 1978 года. В тот день он, в ту пору первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС, на станции Минеральные Воды встречал кремлевских вождей – Брежнева и Черненко. К этой компании присоединился и отдыхавший на Северном Кавказе Андропов.

Прошел почти год. Неожиданно скончался секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. «Брежнев стал перебирать по памяти возможные кандидатуры на освободившееся место секретаря ЦК и первым назвал Горбачева, – вспоминал бывший министр здравоохранения Евгений Чазов в книге «Рок». – “Правда, есть и возражения, – добавил он, – хотя большинство говорят, что он стоящий партийный руководитель. Вернусь в Москву – все взвесим”. Конечно, я сказал в адрес Горбачева все добрые слова, которые были возможны в этой обстановке».

В итоге назначение состоялось. Уместно заметить, что Горбачев сменил Кулакова, который его не раз критиковал, причем еще в бытность работы первым секретарем Ставропольского крайкома ВЛКСМ…

Странно, но когда Горбачев прибыл в Москву, Брежнев не стал его поздравлять с новой должностью. Он внимательно посмотрел на «новобранца» и сказал: «Кулакова жалко». Понимай эту реплику как угодно…

В марте 1985 года на внеочередном пленуме ЦК КПСС Горбачева назначили Генеральным секретарем. По возрасту он был заметно моложе других кремлевских руководителей. Отличался от них и своим обликом: Горбачев был подвижный, словоохотливый, подкрепляющий свои слова энергичной жестикуляцией.

На пост генсека, кроме выходца со Ставрополья, претендовали два первых секретаря – Московского горкома Виктор Гришин и Ленинградского обкома Григорий Романов. Но их акции оказались слабее, чем у Горбачева. Его поддерживал политический динозавр – многолетний министр иностранных дел Андрей Громыко. Накануне своего 80-летия, он собирался покинуть беспокойную должность и занять обещанное ему более спокойное место Председателя Верховного Совета.

Уже после смерти Гришина вышли его мемуары «Катастрофа. От Хрущева до Горбачева». В них он дал волю переполнявшим его чувствам к конкуренту: «Шесть лет его руководства – это шесть лет предательства товарищей по партии, всех коммунистов, уничтожения великого государства, создававшегося не только в последние 70 лет, но и в течение веков, трудом многих поколений людей…».

Одни согласятся с оценкой Гришина, другие ее отвергнут. Но не следует забывать, что Виктор Васильевич «пострадал» от Горбачева. Тот отправил многолетнего хозяина столицы на пенсию. Первым секретарем Московского горкома КПСС Бориса Ельцина. Этот могучий уралец стал для Горбачева головной болью…

Михаил Сергеевич пришел к власти в тяжелейшее для страны время. У него, видимо, были благие намерения, он старался, однако ситуация с каждым днем уходила из-под контроля Кремля.

Но все это будет потом. Пока же новый генсек полон оптимизма. «Тов. Горбачев заверил Центральный Комитет КПСС, – писала «Правда» после его назначения, – что он приложит все силы, чтобы верно служить нашей партии, нашему народу, великому ленинскому делу…».

Горбачев сразу стал демонстрировать активность – видимо, чтобы показать отличие от прошлых генсеков – больных и немощных. Он ездил по городам и весям Советского Союза, выступал на предприятиях. Горбачев высказал намерение начать перестройку, реформировать страну – не только ускорить социально-экономическое развитие, но и повысить моральный уровень населения.

7 мая 1985 года на головы советских людей, проводивших один майский праздник и готовящихся встречать другой, буквально обрушилось одиозное постановление ЦК КПСС и Совета министров о мерах по преодолению пьянства и алкоголизма. Вскоре вышел аналогичный указ Президиума Верховного Совета.

«Правда» писала: «Подавляющее большинство советских людей единодушны в том, что употребление спиртных напитков наносит большие экономические и моральные убытки, что оно неприемлемо в жизни нашего общества. В своих письмах в центральные и местные органы власти они требуют принять действительные мероприятия по искоренению пьянства, алкоголизма и самогоноварения».

Как проходила борьба с пьянством, помнят многие. И чем это все закончилось, не забыли…

Спустя много лет Горбачев, прозванный в народе «минеральным секретарем», признался, что «из-за допущенных ошибок хорошее большое дело закончилось бесславно». Ему вторил бывший член Политбюро Егор Лигачев, который был активным сторонником кампании: «Мы хотели быстро избавить народ от пьянства. Но мы заблуждались. Чтобы справиться с пьянством, нужны долгие годы активной, умной антиалкогольной политики».

Так почему же они не поняли этого раньше? Отчего сложнейшую национальную проблему пытались решить торопливо, применяя исключительно жесткие, карательные меры? Ответа нет.

Между прочим, 29 ноября нынешнего года бывшему члену Политбюро Лигачеву исполнится 100 лет. Будет повод поднять рюмочку за его здоровье…

Советский Союз менялся, сбрасывал старую, загрубевшую кожу. Коммунистическая партия, в течение многих десятилетий, осуществлявшая неусыпный контроль за всем происходящим в стране, уходила с политической сцены. Огромная страна впервые после 1917 года вздохнула, зашевелилась. Новым, незнакомым и волнующим словом стала «гласность». Люди стали читать книги, которые многие десятилетия лежали под спудом – Михаила Булгакова, Марины Цветаевой, Николая Гумилева, Осипа Мандельштама и других корифеев литературы. Можно было говорить про то, о чем раньше запрещалось даже думать.

Вернулся из ссылки академик Андрей Сахаров. Были реабилитированы изгнанные в свое время из СССР Александр Солженицын и Иосиф Бродский. Завершилось десятилетнее пребывание ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Мы узнали правду о Сталине и его приспешниках, еще более страшную и горькую, чем в 60-х годах…

Однако положение дел в стране неуклонно ухудшалось. Людям по несколько месяцев не платили зарплату. Но и те, у кого были деньги, не могли ничего купить, ибо магазинные полки опустели.

Москвичи и ленинградцы впервые после Великой Отечественной войны стали получать продукты, табачные изделия и водку по карточкам. Впрочем, жители других городов Союза познакомились с распределительной системой еще раньше…

Горбачев беспрестанно говорил про ускорение и перестройку, пространно рассуждал, что надо делать. Он стал более нервным, импульсивным. Но все также вздымал руки, горячо пытаясь убедить оппонентов. Его слушали, но – все меньше. И все больше не понимали, что происходит на просторах огромной державы. А ее окраины уже огласились криками. Запылали дома, загремели выстрелы, пролилась кровь…

Одним из самых больших несчастий эпохи Горбачева стала авария на Чернобыльской АЭС. Тогда, в апреле 1986-го взорвался не только атомный реактор. Получила трещину вся государственная машина СССР – от лжи, цинизма, некомпетентности. Горбачев, похоже, не получал исчерпывающей, правдивой информации о произошедшем, а потому особого беспокойства не испытывал. И лишь через недели после трагедии он выступил с заявлением, в котором признал, что страну огромная постигла беда и характер аварии – чрезвычайно опасный…

Еще совсем недавно СССР называли «империей зла». Однако с приходом Горбачева все изменилось. В Москву зачастили западные лидеры, и их переговоры с советским лидером озарялись лучезарными улыбками. Никто уже не вспоминал о «холодной войне».

В отношениях между Советским Союзом и Западом наступила бурная весна. Никто не угрожал друг другу ракетами, не размахивал ядерной дубинкой. Горбачев слишком хотел понравиться своим зарубежным партнерам и потому часто шел им во всем на уступки.

В качестве примера достаточно привести отрывок из мемуаров экс-президента США Джорджа Буша-старшего: «Мы готовы были дать гарантии, что страны Восточной Европы никогда не вступят в НАТО, и простить многие миллиарды долларов долгов, однако Шеварднадзе (министр иностранных дел СССР – В.Б.) даже не торговался и со всем согласился без предварительных условий. То же по границе с Аляской (речь идет о разграничении морских пространств в Беринговом и Чукотском морях), где мы ни на что не рассчитывали. Это был дар Божий».

Горбачев имел возможность спасти от развала ГДР, и западные политики, в частности, канцлер ФРГ Гельмут Коль, опасались, что расквартированные там советские войска – их было порядка 300 тысяч с мощным вооружением – могут встать на защиту Восточной Германии. Однако их тревоги были напрасными. Михаил Сергеевич и не думал ссориться со своими западными партнерами.

За выход советской военной группировки из ГДР можно было выторговать у Запада несметные средства, которых хватило бы для решения экономических проблем страны. В этом случае в СССР, возможно, не возник бы глобальный кризис, завершившийся катастрофой.

В октябре 1989 года на праздновании 40-летия ГДР Горбачев горячо обнял генерального секретаря Социалистической единой партии Германии Эриха Хонеккера. Позже этот жест назвали «поцелуем Иуды» – ведь через полтора месяца немец был снят со своего поста. В Восточной Германии начались необратимые процессы, завершившиеся развалом страны. Никто не предполагал, что до крушения самого Советского Союза оставалось немногим больше двух лет...

До сих пор непонятно, зачем в социалистическом СССР был учрежден институт президентства. Возможно, эта должность показалась Михаилу Сергеевичу более респектабельной, демократичной? Или он послушал советы своих западных партнеров?

Так или иначе, в марте 1990 года на внеочередном, третьем Съезде народных депутатов Горбачев был избран президентом СССР –единственным и неповторимым. Однако это «удовольствие» продлилось всего год с лишним.

…Улетая на отдых в Форос 4 августа 1991 года, Горбачев оставил вместо себя вице-президента Геннадия Янаева и своего заместителя по партийным делам Олега Шенина. Перед тем как подняться по трапу самолета, генсек дал напутствие соратникам и напомнил, что вернется на подписание Союзного договора, запланированное на 19 августа…

Вскоре, как мы пмним, в Москве был совершен государственный переворот, и название резиденции Горбачева узнал весь мир. Он вернулся в Москву 21 августа и боялся, что его привлекут к суду вместе с заговорщиками. Горбачев стоял, опустив голову, перед Ельциным, который метал в него громы и молнии. Михаил Сергеевич остался главой гибнущего СССР, но был вынужден сложить с себя полномочия президента.

Ровно через четыре месяца, 25 декабря 1991 года, Горбачев объявил о прекращении своей деятельности на посту руководителя СССР. В тот день был спущен государственный флаг СССР, а РСФСР была официально переименована в Российскую Федерацию.

«Не было в Москве ни радости, ни большой печали, как в тех случаях, когда случается неизбежное, – писала французская газета Le Monde. – В 12-минутном телевизионном выступлении, объявляя о своей отставке, Горбачев признал окончательную смерть СССР: "распад", как он посетовал, "великого государства"».

О чем думал низвергнутый президент разрушенной страны? Не о том ли, что многое надо было делать по-другому с того самого момента, как он взял руль управления страной в свои руки?

…Советские вожди, кроме Никиты Хрущева, умирали на своем посту. Горбачев стал исключением. Он пережил страну, которую принял в марте 1985 года.