Надо опять в купель…

Помню, в качестве корреспондента православного телеканала впервые, в 2012 году, побывал я накануне великого дня Крещения Руси в Киеве. Жили с группой в Киево-Печерской Лавре, записывали интервью с архиереями УПЦ, прикладывались к мощам в пещерах, гуляли по солнечному Крещатику, полному весёлых и дружелюбных киевлян, почти всех говоривших по-русски. Ждали приезда Святейшего Патриарха на празднования. Во всех речах, взглядах, перезвоне колоколов чудилось, что впереди всё хорошее, что наше православное единство, освящённое фигурой Святого князя Владимира Красно Солнышко, Святого воина Ильи Муромца, покоящегося в Лавре, непоколебимо и будет только возрастать. Увы…

Вот уже восемь лет, начиная с госпереворота на Украине, приведшего во власть проамериканкскую, антирусскую хунту, перестало совершаться общее празднование в Киеве Крещения Руси мирянами и священством России, Украины и Белоруссии. Перестали спускаться по Днепру от Смоленска до Киева лодочки общей истории и общей судьбы. Ныне мы смотрим друг на друга через оружейные прицелы. Кажется, что общая днепровская купель, из которой мы все вышли, навсегда залита кровью и опозорена. На землях, где русские князья ставили храмы, собирали рати на басурман, привечают хитрых и жадных иноземцев, вновь ставят языческих идолов, а то и прямо кадят сатане.

Неужели наша общая тысячелетняя история была зря?! Но так не бывает – Господь не создаёт народы и царства просто так. Нынешняя кровавая смута на Руси, бесконечные нестроения и муть, которые нас давят уже больше столетия – прямое следствие духовного опустошения, плясок под чужую дудку, забвения истинного смысла слова «русский».

Возможно этот последний жестокий урок нам всем свыше – предложение опомниться, вернуться к истокам. Дело зашло так далеко, что может статься, нам нужен уже новый князь Владимир и новое всенародное крещение с покаянием за всё, что мы натворили.

«Аще не придёт кто завтра на реку…»

Что же произошло в тот летний и солнечный день в древнем Киеве 1034 года назад? Тысячи киевлян со страхом, но и надеждой погружались в воды Крещатика, Почайны и Днепра во имя Отца и Сына и Святого Духа. Сам князь Владимир уже крещённый как их общий "крестный отец" с высокого холма вместе со своими крещёными детьми и боярами с радостью смотрел на это дивное зрелище. Прибывшие с ним из Корсуни греческие священники в ризах, с золотыми крестами в руках читали молитвы. Столь же радовались обретению обширной братии и смотрящие с берега киевские христиане, которых в городе было немало. А иные по слову летописца бродили между ними в воде, научая.

Наверняка большинство крещаемых язычников ещё не понимало сути Таинства, не знало даже азов веры, но все слышали указ князя: «Аще не придёт кто завтра на реку, будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, – противен мне да будет!». И опять же по слову летописца рассуждая так: «Если бы не добро это было, то не принял бы этого наш князь и бояре».

Это не мешало многим искренно плакать по языческим идолам, по приказу князя «посечённым» и сброшенным в реку, а матерям считать крещённых младенцев «яко мёртвыми». Русь расставалась со своим языческим детством с грустью, но и пониманием, что пришло время взрослеть. Как повзрослели веком ранее пришедшие из Ладоги киевские князья Аскольд и Дир, принявшие крещение со многими боярами после неудачного похода на Царьград 860 года, когда чудесная буря разметала их струги. И крестились и «приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием предаются христианским обрядам», как свидетельствовал Константинопольский патриарх Фотий. Как повзрослела княгиня Ольга, крестившаяся в самом Царьграде, и ставшая крестной дочерью ромейского императора. Как позврослели и окрестные народы на путях «из варяг в греки», приняв единобожие: большинство именно христианство.

Повзрослел и князь – «великий каган» Владимир – прежде похотливый, жестокий и сребролюбивый правитель, как свидетельствовал о нём Преподобный Нестор-летописец. А первый русский духовный писатель Святитель митрополит Иларион через век вопрошал: «Как ты уверовал? Как вселился в тебя разум, чтобы возлюбить невидимое и стремиться к небесному?»

Историческая необходимость

Как в любом историческом событии в крещении Руси князем Владимиром было много «привходящего». Светские историки обычно упирают на «объективные причины». Например, необходимость объединения родственных славянских племён кроме военной силы единой верой (попытка систематизации князем Владимиром языческого пантеона с балтийским Перкуном-Перуном во главе ничего не дала). Кроме того, укрепление политические связей с Византией через родство с императорской семьёй без принятия христианства было невозможно. Как и политические союзы с другими христианскими европейскими государствами. Язычество тормозило торговые связи купцов.

И это всё, конечно, верно. Только никак не исчерпывается крещение Руси его «прогрессивным значением». Иначе бы не растянулся бы на два века этот процесс. Ведь ещё при «вещем Олеге» возникла особая русская епархия в ведении Константинопольского патриарха, которая уже в конце IX века числилась в списках греческих епископий. В «Книге путей и стран» персидского географа Ибн Хордадбеха с указанием на 880 годы значится: «Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей славян... Они утверждают, что они христиане…»

Были случаи принятия христианства по чудесам, которые совершили в славянской земле Святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий. Из летописей известны случаи обращения в христианство отдельных князей с дружинами после чудесных вразумлений – например, Новгородского князя Бравлина при попытке ограбить могилу епископа Стефана в Суроже.

Сын киевского князя Святослава Ярополк женатый на христианке, согласно Иоакимовской и Никоновской летописям «любяше христианы, а ще сам не крестися народа ради, но никому не претяше, и христианам даде волю велику».

И Олег, и Игорь, и Святослав, и Ярополк понимали прогрессивность христианства и даже «сильно сочувствовали» христианизации земли русской. Не хватало лишь воли, решимости, что сильнее боязни того, что не поймут дружина и народ. Не хватало и чуда.

И оно должно было придти через определённого князя – такого, от кого этого меньше всего можно было ожидать.

Кто обратил князя Владимира

Тот же Преподобный Нестор-летописец пишет, что Господь послал ревностному язычнику, и блуднику Владимиру «некое запятье» (неожиданное преткновение в привычном образе жизни) – «чтобы он стал христианином, точно так же как Плакида в древности». Что это было, мы не знаем. Возможно, сердце жестокого князя кольнула судьба двух киевских варягов христиан Феодора и его сына Иоанна. Последнего по жребию хотели принести в жертву языческим «богам»в честь победоносного похода Владимира на ятвягов. Отец воспротивился этому и обоих убила возбужденная волхвами толпа, подрубив высокие сени, где они стояли.

А может «священным инициатором» просветления стал некий византиец, именуемый «Мнихом Философом» в составе делегации, прибывшей в Киев из Константинополя в 987 году, дабы заручиться поддержкой русских в борьбе с мятежной Болгарией. Греческий монах Иаков в своей «Памяти и похвале русскому князю Владимиру» пишет, что тот крестился сразу после проповеди Философа. Предполагают, что Владимир принял «неполное крещение», как именовали тогда оглашение.

Но, судя по летописям, князь ещё колеблется (или же хочет в большей степени подготовить своё окружение к историческому шагу): устраивает в тереме диспут представителей разных конфессий, посылает «посольство веры» в разные земли, чтобы потом они вслух поведали об увиденном. При этом он как будто уже заранее знает результат, но хочет обставить будущее крещение не как личную прихоть, а максимально «объективно».

Можно, конечно, считать, как некоторые историки все последующие события с неожиданным и чудесным захватом Владимиром Корсуни ради личного крещения и женитьбы на византийской принцессе Анне «корсунской легендой», придуманной позже греками. Можно не верить в буквальную «слепоту князя накануне Таинства и его чудесное прозрение, как только митрополит Феодор прочёл над ним первую "погружную" молитву».

Наверное, для многих привычней объяснить поход на Корсунь хитроумной политикой князя, решившего перестраховаться от обмана императора Василия II с обещанной женитьбой на его порфирородной сестре. А, кроме того, – осуществлённым желанием не смиренного принятия веры из Царьграда, а как бы «завоеванием» её вместе с императорской сестрой.

Всё это очень может быть, но отнюдь не объясняет чудесного преображения характера самого князя, ставшего действительно «Красным солнышком» для своих подданных.

В «Похвале кагану Владимиру», в составе «Слова о Законе и Благодати» Святителя Илариона он именует князя Владимира «блаженным». Такое не объяснить без чуда. Как и практически бесконфликтную христианизацию всей языческой Руси.

Огнём и мечом – это не про нас

Душераздирающие истории о насильственном крещении русских, особенно, северных земель («Путята крестил мечом, а Добрыня — огнём») – все родом из «Иоакимовской летописи», которую обильно «цитирует» в своих трудах первый русский историк XVIII века Василий Татищев. Как считают ныне большинство добросовестных историков, она была просто выдумана от начала до конца Татищевым. Однако на неё до сих пор любят ссылаться противники православия из числа нео-марксистов и «родноверов»

В признанной аутентичной «Новгородской первой летописи» крещение Новгорода описывается так: «Крестися Володимиръ и вся земля Руская; и поставиша в Киеве митрополита, а Новуграду архиепископа, а по иным градомъ епископы и попы и диаконы; и бысть радость всюду».

Были отдельные эксцессы вроде Ростовского восстания 1071 года, которым рулили волхвы из Ярославля. Но оно также не было противостоянием христианству, а имело социальную подоплёку. Не ходили по русской земле, как по Европе воинственные миссионеры с войсками, не жгли селения упорствующих язычников. Идеалы веры православной совпали с глубинным нравственным чувством будущего русского народа: жаждой Правды, Справедливости, Любви и Лада; предчувствием светлого «неотмирного» царства, где нет горя и нужды.

О мирном и дружном по историческим меркам принятии народом христианства свидетельствует археология: языческие костровища кремации покойников уже в XI веке повсеместно вытесняются могилами, в которых тела обращены строго лицом на восток. К такому не принудишь – ни огнём, ни мечом!

Можно совершенно определённо утверждать: не будь крещения Руси, уже через век отдельные княжества, не объединённые ничем кроме дани князьям, растворились бы, как и многие другие племена в водовороте других народов с Запада и Востока. Мы бы не выдержали как единая нация, даже с известными потерями, трёхсотлетнего татаро-монгольского ига превратившись в малые народности Орды и исчезнув вместе с ней с карты истории. А на месте столь гордящейся своей «особостью» нынешней Украины было бы единое католическое Царство Польское.

И уж, конечно, ни о какой культуре – древнерусской и просто русской и речи бы не было. «Учение книжное», строительство храмов и монастырей, ставшее, начиная с Владимира, предметом особой заботы русских князей, помогло именно в церковной форме создать, развить и сохранить в жестоких испытаниях то, что мы зовём «русским искусством», «русской литературой», наконец «русским духом», от которого, как известно, «всю нечисть на сторону воротит».

«Святой русский князь Владимир заложил краеугольный камень в основание, на котором воздвигнута … палата русской веры, русской нации, русского государства и русской культуры. Он – духовный родоначальник народа русского», – сформулировал в начале ХХ века сербский епископ и богослов Святитель Николай (Велимирович)

И к этому добавить практически нечего. Кроме того что люди, отвергающие или умаляющие крещение князем Владимиром Руси перестают быть русскими – такой нации бы просто не было в истории. Те же, кто пытаются «присвоить» сегодня князя-крестителя вместе с «Киевской Русью» одной малой части общего народа с этническими особенностями – просто безграмотные глупцы.