Как Фидель стал Героем Советского Союза

Пятьдесят лет назад, 23 мая 1963 года, советское радио – в то время самое оперативное средство пропаганды – торжественно сообщило о появлении еще одного Героя Советского Союза. Им стал не наш космонавт, летчик-испытатель или полярник, а… премьер-министр Революционного правительства Республики Куба, майор кубинских вооружённых сил 36-летний Фидель Кастро.

Кубинский лидер в то время гостил в Советском Союзе и лично получил награду из рук Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Брежнева. В честь кубинского лидера, любимого и уважаемого народом СССР, был устроен бурный 100-тысячный митинг на стадионе в Лужниках. Люди выкрикивали здравицы в честь советско-кубинской дружбы, трибуны пестрели лозунгами, гремела музыка, в воздухе барражировали вертолеты с флагами двух стран. И это было вполне искреннее проявление чувств!

«Куба, любовь моя!» Навеки вместе? Нет, все не так просто…

Разразившийся несколько месяцев назад Карибский кризис оставил шрамы на отношениях двух стран. Фидель был обижен, что Первый секретарь ЦК КПСС не сообщил ему лично о решении убрать советские ракеты с Острова Свободы. «Хрущев должен был сказать: «Надо обсудить проблему и с кубинцами… - вспоминал позже команданте. - Именно тогда наши отношения с Советским Союзом ухудшились. И в течение многих лет этот конфликт влиял на наши взаимоотношения».

Нужна была разрядка, доказательство не угасшей, а по-прежнему пылающей дружбы, продолжение политического банкета. И оно последовало – весной шестьдесят третьего Хрущев пригласил Кастро в Москву. Этот беспрецедентно долгий – 40 дней! – визит длился с апреля по июнь и вместил в себя поездки по городам и весям СССР, переговоры на высшем уровне, различные встречи, дискуссии. Впрочем, это не «всесоюзный» рекорд - глава китайских коммунистов Мао Цзэдун приехал в Советский Союз 16 декабря 1949-го, а вернулся в Пекин только 4 марта 1950 года!

Визит Кастро был официальный, но гость часто вел себя отнюдь не официально, а подчеркнуто просто. Ездил на тракторе, спускался в шахтерский забой, катался на лыжах, играл в хоккей, охотился, мчался на тройке с бубенцами. Говорил, что думал, выступал без бумажки. Фидель был совсем не похож на скучных партработников, чьи речи были склеены из надоевших лозунгов и пыльных цитат.

Пожалуй, ни один высокий гость СССР не совершал столь неординарные и даже порой экстравагантные поступки, был настолько откровенен, искренен и доброжелателен.

Он без устали бороздил просторы Советского Союза и везде – в Мурманске, Братске, Волгограде, Киеве, Ташкенте, Ленинграде… - этого огромного, улыбчивого бородача в военном френче, похожего то ли на былинного героя, то ли на пришельца из какого-то романтического мира, ждал аншлаг. Причем на встречи с Кастро советских людей никто не сгонял под страхом всевозможных воспитательных мер, они шли сами. А то и бежали со всех ног.

Кубинский гость не ограничивался официальными приемами и докладами местных строго проинструктированных начальников, а, что называется, шел в народ, интересовался его жизнью, проблемами и интересами. Это вызывало тяжелую головную боль и постоянный страх у хозяев: вдруг кто-то ляпнет лишнее? Или сам гость скажет им что-то «не то»?

Так и происходило.

Однажды Кастро, остановившийся в Кремле, вдруг решил – хотя была уже полночь – прогуляться по Москве, чем вызвал настоящий переполох. Он с переводчиком и дежурным офицером – охрана просто не успела среагировать – вышел через Боровицкие ворота и сразу же попал в кольцо припозднившихся москвичей. С каждым метром их становилось все больше, и каждый норовил прикоснуться к Фиделю, обменяться с ним если не парой фраз, то хотя бы улыбкой. Главный вопрос: «Выдержит ли Куба натиск США?», Кастро неизменно парировал утвердительным кивком.

Сначала эта катавасия казалась забавной, но когда толпа выросла до невероятных размеров, окружение Фиделя пришло в ужас. Кажется, вот-вот ликующие москвичи разорвут гостя на сувениры.

Однако возникшая на пути команданте и его спутников гостиница «Москва» становится спасением. Они укрываются за дверями, а офицер сопровождения дрожащими руками крутит телефонный диск, вызывая подкрепление.

Кастро, не желая идти проторенным местными властями путем, нередко меняет маршрут. Например, в Ташкенте ему вдруг вздумалось заглянуть в местный универмаг. Там он покупает себе ремень для брюк и подходит к кассе, за которую мигом уселся… министр торговли Узбекистана. Тут-то и начинается комедия ошибок. Во-первых, чиновник никак не может справиться с ручкой кассового аппарата. Во-вторых, знатный покупатель засыпает министра вопросами, которые ставят его в тупик. С «кассира» буквально сходит семь потом, пока он, наконец, не выдает чек Фиделю.

Узнал ли кубинский лидер о «подставе»? Ответа на этот вопрос нет.

Известно лишь, что Кастро был разгневан тоскливостью официоза и устроенной в его честь показухой. На заключительном банкете в Ленинграде он дал волю эмоциям.

«Вы много вещей делаете в приказном порядке, - хмурясь, говорил Фидель. - Вы прокладываете метро, но приостановили столь важные работы из-за меня, лишь бы проехал кортеж наших машин. Но я не гордый, мог бы поехать в объезд. Зачем надо устраивать бутафорию, тем более я понимаю, что Ленинград - это город-мученик, только-только восстанавливающийся после ран, нанесенных войной. Неужели он не имеет право показать свои недостатки? Вы принимаете меня, как арабского шейха! Но так друзей не встречают!»

По всему было видно, что знаменитому революционеру больше по душе общение с простым людом, нежели с партийными бонзами, настороженно и угодливо заглядывающими в глаза. С рыбаками, колхозниками, сталеварами, докерами и полярниками разговор получался куда более искренним и душевным. Даже несмотря на то, что повсюду вертелись сотрудники КГБ.

В украинском селе Кастро попросил остановиться у свинофермы, где затеял разговор с женщиной по имени Мария. Сначала беседа текла вполне обыденно, но внезапно Фидель попросил свинарку показать ему свой дом. Смущенная женщина ведет высокого гостя в избу и собирает на стол нехитрое угощение - хлеб, моченые яблоки, яйца, сало, картошку. Но не хватает главного атрибута праздничного застолья, и не известно, как партийное начальство отнесется к нему. Наконец Мария, преодолев терзания и страх, водружает на стол бутылку самогона. Фидель, под общий смех, охотно подставляет стакан…

На сибирской станции Зима поезд команданте окружила толпа лесорубов. Он, услышав шум, вышел из вагона на жгучий мороз, причем налегке - в одной гимнастерке.

Кто-то накинул на плечи Фиделя телогрейку, и растроганный кубинец в качестве оплаты предложил дарителю несколько сигар. Лесорубы, недоверчиво оглядев презент, закурили и, сделав затяжку, предоставили право дегустации товарищам. «Никто бы на Западе так бы себя не повел, - вспоминал позже команданте. - Все бы, кому бы ни достались сигары, спрятали их в карман. Теперь я понимаю, почему русский народ непобедим».

Кстати, первоначально визит Фиделя Кастро в СССР должен был завершиться 20 мая. Однако гость, к вящему удивлению хозяев объявил, что хочет продлить пребывание в дружественной стране. Он объяснил свое желание тем, что хочет лучше узнать страну и ее народ.

Кубинский лидер приезжал в СССР еще несколько раз, встречаясь с руководством страны. Но на всю жизнь он запомнил именно поездку шестьдесят третьего года.

Спустя более, чем сорок лет Кастро скажет, что тогда он «узнал русского человека, и понял, что это самый миролюбивый народ. Потому что он больше всех знает, что такое война».