Герои прошлых славных дней

Эти люди были военной элитой России. Лихие кавалеристы, которые находили упоение в бою, на бранном поле, под звон сабель и свист пуль. Их удел – горячее сраженье. Опасность пьянила, гнала вперед, на вражеские позиции. Гусары сполна отдавались военным будням, но не забывали веселиться, влюбляться. Почтим память этих славных господ, склоним уважительно голову перед теми, кто отстаивал рубежи своей Родины.

При слове «гусар» представляется бравый усач, сидящий в седле. Короткая куртка стягивает сильное, мускулистое тело. Под всадником – горячий, норовистый конь, нетерпеливо перебирающий копытами. Вот кавалерист лишь на минуту остановился перевести дух, сейчас он прощально махнет рукой и ускачет туда, где мелькают знамена, клубится пороховой дым и кипит битва не на жизнь, а на смерть…

Гусары были родом войск, существовавшим в Российской империи еще до Петра Великого. Позже, к середине XVIII века, создали уже полки, состоявшие из иноземцев: Болгарский, Сербский, Далматский и Македонский. Тогда гусары еще не щеголяли в красивой форме, прославившейся на весь мир, а были одеты, кто во что горазд. Впрочем, и в то время они были модниками.

Гусарские полки появились при императрице Елизавете Петровне. Каждый полк состоял из шести эскадронов, в которых числилось 37 офицеров, 73 унтер-офицера и 834 нижних чина, 14 трубачей. И – 973 лошади. Стало быть, не все ездили верхом…

На плоской кожаной сумке – ташке – располагался вензель императрицы ЕР и корона. В замысловатое обмундирование входили кивер (потом прибавилась меховая шапка), ментик – короткая куртка с пятью рядами пуговиц. Она одевалась поверх доломана – еще одной куртки, была опять же с пуговицами, одним бортом и воротником-стойкой с витыми шнурами. Кушак –идентичен по цвету доломану и украшался перехватами, которые называли «гомбы». На ногах гусар были обтягивающие, на подтяжках рейтузы – чакчиры и сапоги со шпорами. Вооружены были они коротким карабином и саблей с темляком.

Гусарская форма со временем менялась, но незначительно. На протяжении веков она оставалась предметом гордости ее обладателей. При виде ярких костюмов молодые дамы краснели, млели и теряли головы. Да и вообще у женщин мужчины-военные котировались явно выше, чем господа гражданские. Помните, как у Грибоедова, тоже, между прочим, бывшего гусара:

И в женах, дочерях к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть,
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали!
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали.

Однако под венец гусары шли редко или вовсе не шли. У них случались по большей части мимолетные романы – не только по причине ветрености натур, а потому что жизнь их была кочевая. Отвоевался гусар в одном месте, передохнул неделю-другую, попил винца, закрутил роман, но боевая труба уже зовет на другую баталию. Воевали ведь в прежние времена часто. И погибали гусары нередко.

В известной песне Булата Окуджавы – не про гусар. Но их судьба была схожая с товарищами по оружию:

Кавалергарды, век недолог,
И потому так сладок он.
Поет труба, откинут полог,
И где-то слышен сабель звон.
Еще рокочет голос струнный,
Но командир уже в седле…
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле!

Редко кто из гусар доживал до морщин и седин. Но, если бывало, на таких глядели с укоризненным подозрением – выходит, не случалось ему бывать в гуще сражений, рисковать жизнью. Верно, служил при штабе и больше махал бумагами – приказами и реляциями, – чем саблей.

Те, кто попадали в разные переделки, бились, не щадя живота своего, долго на белом свете не задерживались. Кавалерийский генерал Антуан де Лассаль, служивший у Наполеона, говорил: «Гусар, доживший до 30-ти лет – дерьмо, а не гусар». Сам он сложил голову в 34 года.

Само собой, брали в гусары смелых и ловких молодых людей, готовых верно служить Царю и Отечеству. Они должны были отменно держаться в седле и быть хороши в сабельной схватке и перестрелке. Но и им приходилось изрядно учиться, доводя свои навыки до совершенства, ибо в бою все решало мгновение.

Новобранцев наставляли и в бережном уходе за лошадью, согласно «Инструкции полковничьей конного полку», которая назидала беречь животное, устанавливать с ним добрые отношения, не бить, команды отдавать спокойно, без крика, кормить вволю…

Шли годы, вошедшие на престол цари, в чехарде государственных дел, не забывали и о гусарах. Во время правления Екатерины II«по высочайшему повелению» князь Григорий Потемкин-Таврический создал эскадрон, названный Лейб-гвардии гусарского полка. При нем были две конвойные команды из казаков: одна называлась Донской, другая – Чугуевской.

Едва на престол вошел Павел I, как в скорости, 18-го ноября 1796 года гусарский эскадрон был реформирован. К нему были добавлены имевшиеся в составе гатчинского войска другой гусарский эскадрон вместе с казачьим. Это объединение было названо сводным Лейб-гвардии гусарским казачьим полком.

13 декабря 1796 года часть получило новое наименование – Лейб-гвардии гусарский полк, которому были приданы Лейб-казачьи эскадроны. На этом реформы Павла I в этой области закончились. И были продолжены после его смерти новым царем Александром I.

Полк увеличил свою численность и занял казармы в Царском Селе и Павловске. Через несколько лет, а точнее, с апреля 1818 года, шефом Лейб-гвардии гусарского полка стал будущий император Александр II.Когда он вступил на престол, Лейб-гусарский полк был переименован в Лейб-гвардии гусарский полк Его Величества.

И позже, во время правления других императоров что-то менялось в устройстве полка. Но по-прежнему гусары сражались храбро, наводя страх на врагов. Полк участвовал в битве при Аустерлице и «особенно отличился своими молодецкими и вполне удачными атаками против французских войск, в несколько раз сильнейших». Проливали кровь гусары и в иных кампаниях, проведенных Русской армией. Бились с французами на Бородинском поле, сражались в Крымской и Русско-турецкой войнах.

Самым известным гусаром в России был поэт Денис Давыдов. В его лирике критик Виссарион Белинский увидел «истинно русскую душу – широкую, свежую, раскидистую», которая соединила «удалое разгулье с высокостию чувств, благородством в помыслах и жизни».

Где друзья минувших лет,
Где гусары коренные,
Председатели бесед,
Собутыльники седые?

К слову, гусарскую форму носили и другие известные литераторы. Михаил Лермонтов успел сменить несколько полков, в том числе, побывал и в Лейб-гвардейском. В Александрийском служили упомянутый Александр Грибоедов, Николай Гумилев, Михаил Булгаков.

Впрочем, справедливости ради, стоит заметить, что гусаров не только воспевали. Порой над ними и посмеивались. К примеру, в известной офицерской песенке «Журавель» есть такие строки: «Разодеты, как швейцары, / Царскосельские гусары. / Лейб-гусары пьют одно / Лишь шампанское вино».

Конечно, гусары, как им и положено, «гусарствовали», веселились без удержу, но кто ж не грешен? Одни, правда, пили в меру, другие – сверх меры. Как один офицер, который выучил лошадь каждое утро везти его в станционный буфет за первым бокалом вина. Причем гусар, сидя в седле, не трогал поводья. Лошадь сама знала, куда идти. И терпеливо ждала, пока ее хозяин не утолит жажду.

Красавцы-гусары были украшением военных парадов на Марсовом поле в Санкт-Петербурге. Специально выстроенные трибуны для зрителей были полны. Дамы и господа – народ здесь собирался богатый, представительный – громкими, радостными возгласами встречали войска.

Мелькали мундиры Преображенского полка, их сменяли семеновцы и преображенцы. Потом появлялись блиставшие на солнце кирасиры, возникали красноватые линии улан. «Красно-серебряное пятно гвардейских драгун на гнедых конях было предвестником самого эффектного момента парада – прохождения царскосельских гусар. По сигналу "Галоп" на тебя летела линия красных доломанов; едва успевала, однако, эта линия пронестись, как превращалась в белую – от накинутых на плечи белых ментиков, – писал в книге «Пятьдесят лет в строю» генерал Алексей Игнатьев. –Постепенно кавалерийские полки выстраивались в резервные колонны, занимая всю длину Марсова поля, противоположную Летнему саду.

Перед этой конной массой выезжал на середину поля сам генерал-инспектор кавалерии Николай Николаевич. Он высоко подымал шашку в воздух. Все на мгновение стихало. Мы с поднятыми палашами не спускали глаз с этой шашки.

Команды не было; шашка опускалась, и по этому знаку земля начинала дрожать под копытами пятитысячной конной массы, мчавшейся к Летнему саду. Эта лавина останавливалась в десяти шагах от царя.

Так оканчивался этот красивый спектакль».

В 1914 году лейб-гусары уходили на фронт Первой мировой. Великий князь Олег Константинович записал в своем дневнике: «Я приехал в эскадрон. Он весь был в конюшне, лошади были поседланы. Входя по очереди во взводные конюшни, я здоровался с гусарами: "Здорово, братцы, поздравляю вас с походом!" Я никогда не забуду этих минут. Какое счастье поздравлять свой родной эскадрон с походом и вместе с ним идти на войну!»

Гусары в очередной отправились служить Родине. Увы, в последний. В мае 1918 года Лейб-гвардии гусарский полк был расформирован Комиссариатом по военным делам Петроградской трудовой коммуны…

P.S. Всего в истории России было 20 гусарских полков. Самыми известными, кроме Лейб-гвардейского, были Преображенский, Александрийский, Семеновский, Измайловский, Ахтырский, Изюмский, Гродненский, Егерский. Они отличались элементами формы, мастью лошадей, обликом военных и боевыми знаками. Не было у них различия лишь в одном – гусары дружно вставали на защиту Отчизны, едва только на горизонте появлялась вражья сила.