Фарс или нечто существенное?

Пятого декабря 1936 года 8-й Чрезвычайный Всесоюзный Съезд Советов принял Конституцию СССР, тут же получившую неофициальное название «сталинской». Однако страна жила по ней очень долго и после смерти Сталина. 40 лет этот день отмечался как государственный праздник.

Теперь утвердилось представление о том, что в советское время конституционные нормы не значили почти ничего. Реальный механизм властвования осуществлялся внеконституционным путём. Выборные органы формально советской власти были декорацией для всевластия вождя, партийной олигархии, органов НКВД—КГБ и так далее. Многочисленные гражданские свободы оставались фикцией.

Однако в то время принятие новой Конституции СССР рассматривалось многими не только у нас в стране, но и за рубежом, как важное событие. Наверное, у современников были для этого основания. Какие же именно?

В начале – немного субъективной рефлексии. Так сказать, история в личностном срезе. Сейчас у историков пользуется признанием и даже некоторым предпочтением так называемая «история повседневности». Дополню её небольшим материалом.

Дед автора этих строк был раскулачен в 1932 году. Работал он после этого на шахте в Кузбассе. Вскоре после провозглашения «сталинской» Конституции он ушёл с шахты и занялся индивидуальной трудовой деятельностью: завёл в деревне собственную кузню (он подрабатывал трудом кузнеца и до раскулачивания). Какое у него было для этого право?

Статья 9 «сталинской» Конституции устанавливала: «Наряду с социалистической системой хозяйствования, являющейся господствующей формой хозяйства в СССР, допускается законом мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда».

В семье рассказывали, что Конституция СССР долго лежала у деда на самом видном и почётном месте. Когда у него (неоднократно!) пытались отобрать кузню в колхоз (заново раскулачить, то есть), он всякий раз показывал текст Конституции: вот, мол, теперь сам Сталин разрешил быть единоличником! Вот уж, воистину, прямое действие Основного закона!

Понятно, что один пример ничего не доказывает и не опровергает. Но он – один из тех «кирпичиков», которые складываются в здание реальной, а не выдуманной истории. Той истории, в которой мыслили, трудились, страдали и радовались живые люди, а не абстрактные понятия и теоретические схемы.

Не было пустым звуком и провозглашённое «сталинской» Конституцией равенство прав всех граждан СССР. Кулацкое происхождение и индивидуальное ремесло деда не помешали его детям закончить полную среднюю школу, а двое младших детей получили и высшее образование. До 1936 года право на образование, как и избирательное право, и многие другие гражданские права, реально ограничивались для многих категорий лиц (т.н. «бывших») в советском государстве. В этом смысле принятие новой Конституции означало ощутимое изменение в жизни многих.

Общеизвестен теперь факт, который обнародовал в своей книге «Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг.» историк Ю.Н. Жуков, - Сталин поначалу готовил альтернативные выборы в Верховный Совет СССР и нижестоящие Советы. Конечно, все кандидаты в этом случае должны были получить одобрение партийных органов, а Верховный Совет, как мы знаем, всё равно не был высшей властью в реальности. Но избиратели всё-таки делали бы выбор из двух или нескольких кандидатур. И это в условиях конца 30-х гг. не было бы каким-то неслыханным нововведением.

Альтернативные выборы стали бы возвратом к ещё не забывшейся практике первых десяти-двенадцати лет советской власти.

Очень любопытно в этом плане читать осведомительные сводки органов ГПУ. Из них явствует, например, что, как минимум, вплоть до 1927 года кандидаты на выборах в Советы реально выдвигались на собраниях избирателей, и что в ходе этих собраний случались разные казусы.

Бывало, что собрание не происходило из-за отсутствия кворума. Голосование в ту пору происходило открыто. На собраниях по выдвижению и в ходе самих выборов зачастую разгоралась ожесточённая борьба вокруг кандидатур.

Вот выдержка из характерного донесения «органов», относящегося к началу 1927 года, на десятом году революции и почти за десять лет до «сталинской» Конституции:

«Проведение антисоветских кандидатур

Владимирская губ. 18 января на перевыборном собрании рабочих и служащих службы тяги и движения при ст. Александрово в новый состав горсовета была выдвинута кандидатура машиниста Гапалова (бывший меньшевик), последний, взяв себе слово, заявил: “Мою кандидатуру прошу снять, так как я с взглядами советской власти не схожусь. Моя идея — равное и тайное голосование, свобода слова и печати”. Однако, несмотря на это, Гапалов прошел в члены горсовета.

Ф-ка «Красный Профинтерн» Гусь-комбината. Перевыборное собрание рабочих приготовительного отдела проходило 17 января. До перевыборов бывшая эсерка Богданова среди работниц вела усиленную агитацию, чтобы депутатом в горсовет выбрали ее. […] В результате голосования депутатом в горсовет была избрана Богданова.

Брянская губ. Гор. Почеп. На перевыборах в Покровском участке с резкой критикой горсовета и советской власти выступил преподаватель тех-школы Отрощенко, его поддержал бывший эсер Галкин. Несмотря на выступление партийцев, при голосовании в горсовет были избраны беспартийные во главе с Галкиным и Отрощенко.

Антисоветские группировки. Неорганизованное население

Орловская губ. (Центр). В гор. Дмитровске организовалась группировка из бывших думцев. В группировку входят: учитель, владелец кирпичного завода и один бывший эсер. Группировка ставит целью на предстоящих перевыборах создать беспартийный Совет из коренных граждан. На прошлых выборах усилиями участников из этой группировки были провалены несколько кандидатур членов ВКП(б). Группа подделывала избирательные повестки, чтобы иметь возможность посещать несколько избирательных собраний. […]

Брянская губ. Гор. Почеп. Группа городских крестьян за несколько дней до начала выборов агитировала среди населения (Затинский район) против списка кандидатов в горсовет, выставленных ячейкой ВКП(б). В результате агитации в горсовет прошли беспартийные.

В Стародубской части города за несколько дней до перевыборов организовалась группа из семи человек под руководством бывшего меньшевика; группа агитировала против списка, выставленного ячейкой ВКП(б). […] При голосовании были избраны в большинстве беспартийные из списка группировки, за исключением одного милиционера, члена ВКП(б). Руководитель группировки избран не был».

(Ц и т. п о: «Совершенно секретно». Лубянка Сталину о положении в стране. 1922-1934. М., 2003. Т.5.).

Конечно, годы «великого перелома» (1928-1932) покончили с этими остатками демократии.

Именно возврат к такой практике, а отнюдь не безальтернативные выборы, только и мог иметь ввиду Сталин, когда говорил, обосновывая тайные выборы в новые Советы: «Если народ кое-где и изберет враждебных людей, то это будет означать, что наша агитационная работа поставлена плохо, а мы вполне заслужили такой позор».

Но переломить господствовавшую тенденцию предыдущих десяти лет Сталину не удалось. Видимо, неправильно считать, что альтернативные выборы были для Сталина действительно непременным условием новой политической системы. Иначе бы он наверняка добился их.

Конституция 1936 года, формально не запрещая альтернативных выборов, не установила и гарантий свободного выдвижения и соревнования кандидатов, что определило характерную политическую физиономию советской демократии больше, чем на полстолетия.

Однако в то время внимательные и вдумчивые иностранные наблюдатели обращали внимание на то, что в «сталинской» Конституции заложен большой демократический потенциал. Показательно в этом плане признание Эдуарда Рейли Стеттиниуса, занимавшего пост государственного секретаря (министра иностранных дел) в администрации президента США Франклина Д. Рузвельта в 1944-1945 гг.

В 1944 г. в Нью-Йорке была издана книга Стеттиниуса «Ленд-лиз: оружие победы» (Lend Lease: Weapon For Victory). В ней госсекретарь поделился своими оптимистическими взглядами на будущее сотрудничество США и СССР после войны. Стеттиниус выражал надежду на гуманное соревнование двух великих держав и олицетворяемых ими социальных систем. Смысл его высказываний сводился к следующему. Пусть американцы и русские отстаивают каждый свои ценности и развивают свои внутренние проекты, не мешая друг другу. Только так можно выяснить, который из них действительно лучше.

Советская Конституция 1936 г., отмечал госсекретарь США, соответствует западным демократическим стандартам.

США могли бы ненавязчиво напоминать русским о желательности реализовывать на деле принципы этой конституции. Это было бы лучшим доказательством благих намерений США по отношению к советской России, считал глава госдепартамента.

Первый русский перевод этой книги появился только в 2000 году. Любопытно, что в нём… уже не было рассуждений Стеттиниуса о демократическом характере «сталинской» Конституции! Между тем, автор данной статьи отчётливо запомнил их, когда читал первое оригинальное издание этой книги, готовясь к университетскому экзамену по английскому языку. К сожалению, мною не было сделано тогда соответствующих выписок из текста. Не исключено, что положительные высказывания Стеттиниуса о «сталинской» Конституции исчезли ещё из англоязычных переизданий его книги, сделанных в годы «холодной войны», и русский перевод делался с них, а не с первого издания…

В заключение нельзя не упомянуть об одном немаловажном изменении, внесённом Конституцией 1936 года в жизнь страны. Дело касается увеличения числа союзных республик, обретения некоторыми народами СССР всех атрибутов суверенной государственности.

Перед 1936 годом Союз ССР состоял из семи союзных республик: РСФСР, Украинской. Белорусской, Узбекской, Туркменской и Таджикской ССР, а также Закавказской СФСР. В последнюю были объединены Грузинская, Армянская и Азербайджанская ССР. Казахская и Киргизская республики обладали статусом АССР в составе РСФСР. «Сталинская» Конституция включила в состав СССР каждого из членов ЗСФСР по отдельности, а также выделила Казахскую и Киргизскую республики из РСФСР и преобразовала их в союзные. Таким образом, общее число союзных республик достигло одиннадцати.

Это решение, которое в то время не могло быть принято вопреки мнению Сталина или даже помимо его воли, критиковалось и кое-кем в русской эмиграции (например, евразийцем П.Н. Савицким), и уже в позднесоветское и в постсоветское время у нас в стране. В частности, особенно много нареканий вызывало включение в состав Казахской ССР многочисленных районов, населённых, главным образом, русскими.

Для объективной оценки этого решения с позиций не сегодняшнего времени, а того, в которое оно принималось и осуществлялось, необходимо учесть такие факты. Первый состоит в том, что Казахская ССР была образована в границах ранее уже существовавшей Казахской АССР. Второй: первоначальная территория Казахской АССР, образованной (под названием Киргизской) в 1920 году, включала в себя заметную часть нынешней территории Российской Федерации. Достаточно сказать, что первой столицей Казахской автономной советской республики был Оренбург (до 1925 г.). Изъятие его и других русских районов из состава Казахстана в 1925 году было проведено не без влияния и участия Сталина – главного идеолога партии по национальному вопросу, в то время уже генсека ЦК ВКП(б) (а в 1934 г. последовала ещё одна отрезка территории от Казахстана в пользу Оренбургской области). Третий факт: на территории Казахской республики в 20-30-е гг. казахи составляли большинство населения (57,1% по данным Всесоюзной переписи 1926 г.).

Образование новых союзных республик отвечало взглядам Сталина, сложившимся ещё до революции, на решение национального вопроса путём создания национальной государственности. Кроме того, в возглавляемом им союзном государстве в реальном положении людей практически ничего не менялось от изменения порядка подчинения территории той или иной республике. Негативные последствия советского нациестроительства начали сказываться уже после смерти Сталина, и то далеко не сразу.

Вообще, Сталина должны были бы почитать, как подлинного основателя их государственности, все возникшие на территории СССР суверенные государства и все республики в составе РФ.

Ведь правовое основание советским национальным республикам было положено «Декларацией прав народов России», написанной Сталиным и изданной Советом народных комиссаров 2 (15) ноября 1917 г. Конституция 1936 г. окончательно оформила начатый тогда процесс. Все государственные образования на территории бывшего СССР – правопреемники административно-территориальных единиц, учреждённых, фактически, одним Сталиным.

Можно по-разному, положительно или отрицательно, оценивать влияние принятия «сталинской» Конституции на жизнь страны (объективная оценка, скорее всего, будет дифференцированной). Но было бы заведомо неверно считать, что данное событие вообще никак не отразилось на дальнейшем развитии СССР.

Материалы по теме:

Александр Елисеев. Сталин и Конституция