Наталия Нарочницкая: «Альтернативы нашей победе нет»

В интервью обсуждаются различные сценарии разрешения украинского кризиса и позиции ключевых мировых игроков, среди которых Европа и США. Наталья Алексеевна Нрочницкая анализирует роль России в дипломатических процессах, а также её стратегические шаги на фоне мировых политических интриг. Особое внимание уделяется внутренней политике США и соперничеству между силами, стремящимися продолжить конфликт, и теми, кто ищет пути к его завершению. Подчеркивается значение единства и исторического сознания для укрепления духа и поддержки страны в текущей сложной международной обстановке.

— Наталья Алексеевна, последние дни всё мировое общественное сообщество, весь мировой политикум озабочен поисками эффективного решения украинского кризиса. И на наших глазах параллельно разворачивается несколько сценариев. Но такое впечатление, что Россия своё слово даже не на полях сражений, а вот в этой политической дискуссии ещё не сказала. Как бы вы характеризовали, эти процессы?

— В мире идут параллельно два процесса. Одни силы вдохновлены самой идеей возможности разрешения украинского конфликта, а другие силы, наоборот, заняты только тем, как бы продлить этот кризис. Мы знаем, как ведёт себя Европа, европейские брюссельские структуры и, конечно, застрельщики, такие, как Макрон, Стармер и Мерц, которые мнят себя вершителями судеб мира.

Логика рассуждений приводит экспертов к прогнозу, который иногда оправдывается. Так, есть мнение, что даже украинцы были в курсе трамповского плана, который потом они охарактеризовали как капитулянский. И всё в нем, якобы, в пользу России, а они рассчитывали на обратное, что Россия скажет ему «нет». Потому что они-то прекрасно знают, что только небольшая часть российских озабоченностей, как сейчас в дипломатической лексике принято говорить, была учтена. Там поднимаются вопросы, касающиеся НАТО. И главное — это закрепление их в законодательных системах самого НАТО. Каждая страна должна ратифицировать решение. Интересно, как будет Англия ратифицировать? Они не хотели Парижский мир ратифицировать, считали, что этого недостаточно Россию там пригнули. А Россия их переиграла. Она, как тогда, несколько месяцев назад, когда были первые идеи о перемирии, сказала, что есть нюансы. Можно положить в основу этот план, но там есть, что обсуждать. И это их обескуражило, естественно. И они сразу наотмашь всё отвергли. Сказали, мол, территориями не торгуем, и в НАТО хотим вступить, и в ЕС. Ну и, конечно, Европа, безусловно, пользуясь поддержкой антитрамповской серьёзной оппозиции на разных уровнях и во всех системах Соединённых Штатов, закусила удила и надеется отбить у Трампа его явное желание, так или иначе, соскочить с трека войны.

Это не значит, что он прямо-таки хочет нам всё отдать. Он тоже ставленник промышленных корпораций. И поэтому свой ВПК удовлетворяет тем, что США продают оружие европейским партнёрам, а уж они, мол, что хотят, то пусть и делают. Главное — ВПК загружен.

Те сведения о скорректированном плане, которые достигают нас, сомнительны: это десятки разных интерпретаций, десятки переводов, даже термины другие, а в серьёзных делах термины имеют колоссальное значение.

Судя по этим данным, нам абсолютно ничего не достаётся. Потому что Европа хочет всё вернуть назад. Выходит, мы зря воевали. То есть полное стратегическое поражение России. Кто же на такое пойдёт, они сами прекрасно знают, что мы на это никогда не пойдем. А значит, можно продолжать.

Потому что вся европейская элита, и брюссельская прежде всего, она настолько завязана на продолжение украинской войны, что в случае, если вдруг, гипотетически, она бы прекратилась, для них это стало бы крахом концепции, престижа, репутации, карьеры и, может быть, даже их свободы, потому что на многих из них, как на ту же Фон дер Ляйнен, на которую есть серьёзные компроматы и за прошлые деяния, и за нынешние.

Кто бы сомневался, что Умеров, у которого в Соединённых Штатах и собственность, и семья, когда начался скандал, полетел туда так сказать, торговаться, чтобы остаться при своих. А что он мог дать взамен? Только разве что раскрыть, компромат и на Зеленского, и на всё его ближайшее окружение, не исключая партнёров в Европе и в самих США.

Потому что откуда, спрашивается, эти не распечатанные пачки в американских банковских обёртках, найденные в Киеве в частных руках? Это же подсудное дело и для американских «курьеров». И всё это у Трампа имеется.

Другое дело, воспользуется он этим или нет. Это будет зависеть от обстоятельств. Все-таки внутри Соединенных Штатов у него самого большие проблемы. Он слегка подвинул глубинное государство, оно чуть-чуть притихло, но оно не сдалось, да его и невозможно уничтожить, пока оно не обескровлено.

На всех уровнях там только и ждут, чтобы Трамп на чём-то подорвался. Они пытаются сейчас скомпрометировать и его самого, и всю его самую активную команду. Здесь, мне кажется, нельзя не отметить Трампа. Он очень опытный игрок. Но именно этот его стиль игрока иногда и шокирует.

То, что он сегодня говорит одно, завтра — другое, забирает слова обратно и так далее — у них это так принято, поэтому мы не можем судить его по нашим критериям. Это другое. Безусловно, он очень опытный и не случайно добился таких успехов, пройдя через полный крах к новым свершениям. Это говорит о том, что он человек смелый и решительный, готовый идти на риски, делать максимальные ставки. И как видим, так он стал президентом. Это притом, что были манипуляции, конечно, с голосами, особенно с почтовым голосованием. Там же вообще на выборы можно записаться без документов и назваться хоть Леонардо да Винчи, хоть Джузеппе Верди — ни у кого это не вызовет вопросов, к тому же некоторые из простых американцев никогда и не слышали этих имён.

Тем не менее, у него всё-таки внутри страны поддержка есть, и серьёзная. И я не могу забыть в Аризоне прощание ритуальное с Чарли Кирком, где они подняли противостояние не до уровня «демократы и республиканцы», а до консерваторы-христиане и дьявольские антихристиане, которые хотят американское общество, да и всё человечество оторвать от христианских корней.

Таким образом, точных прогнозов сейчас дать никто не может, и думаю, что ждать скорейшего урегулирования не стоит. А поэтому мы продолжаем освобождать наши территории. Причем, посмотрите, как мудро сейчас поступает наше стратегическое командование: оно не тратит огромных ресурсов, чтобы взять в лоб что-то. Но можно ли добиться, в ходе переговоров, каких-то тактических пауз, каких-то преимуществ? Безусловно, в этом и есть искусство дипломатии, которое всегда использовало временные тормоза у противной стороны.

Я считаю, что наша дипломатия сейчас очень правильно себя ведет. Она не дает никаких авансов. Она сказала «да», зная, что другие скажут «нет».

Потому что для Европы самое главное то, что для нас неприемлемо: чтобы Украина, пусть и в урезанном виде, оставалась в западноевропейской военно-стратегическом орбите. Если все наши требования учесть, то смысл их и сводится именно к тому, что никогда не должна Украина быть военно-стратегическим пространством НАТО и западных стран. Не должно быть на ее территории вооруженных сил третьих держав. А это значит, никакой альтернативы нашей победе нет.

Контакты наши с американской стороной продолжаются. Несмотря на то, что они говорят, они понимают наши озабоченности. Но надо рассчитывать на то, что война еще продолжится, потому что Европа не успокоится. Будут и провокации, конечно. Будут и теракты. Поэтому надо быть осторожными. И надо, конечно, нам внутри страны больше мобилизоваться духом, а не так, что по-прежнему по телевизору только свистопляски.

Да, и во время Великой Отечественной войны свадьбы играли, танцевали, и радовались, и песни пели, и дети рождались, и всё такое. Но всё равно как-то всё это было пронизано общим напряжением и стремлением сделать всё для Победы. В первую очередь.

Поэтому наше внутреннее сейчас состояние играет огромнейшую роль для нашей победы. И как это приятно, когда Запад убеждается, что, несмотря на всё давление, всякие санкции, которые, прежде всего, ударяют по обычным людям, которые хотели бы куда-то поехать, поддерживать какие-то связи, ситуация не побуждает к расколу в обществе. Наоборот, сейчас все фиксируют гораздо большее единение, чем было до СВО. И это признак русского духа. Когда на нас нападают, оскорбляют нас, мы забываем все обиды на наше государство, откладываем это в сторону, чтобы защитить Отечество от посягательств на него, объединиться. Поэтому надо думать об историческом воспитании, об историческом сознании.

Недавно я участвовала в двух сессиях больших в Манеже, мероприятие было связано с годовщиной Нюрнбергского трибунала, и там было много студентов. Это очень важное историческое просвещение. Я сказала студентам, хотя они на инженеров учатся, что гражданином делает только воспитание на основе истории, потому что она и есть кузница мировоззрения человека. Поэтому наш Фонд занимается именно тем, чтобы инженеры хотели свои таланты инженерные подарить нашей стране, её оборонной промышленности, нашей промышленности, а не чужой. В ВУЗе их учат тому, как это сделать. А мы их учим тому, для чего. Ибо цель нравственную, историческую определяет только дух народа.