Верхняя Вольта без ракет

Несмотря на значительное увеличение военного бюджета, минувший год Россия завершила не только успешными запусками межконтинентальных баллистических ракет, но и ясным пониманием того, что больше таких ракет у нас делать не смогут.

Показательные выступления

Конец 2004 г. ознаменовался двумя важными событиями в жизни российской армии. Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) провели успешные испытательные пуски баллистических ракет. Из подземной шахты позиционного района 13-й ракетной дивизии в Оренбургской области по цели на полигоне Кура (Камчатка) была выпущена самая тяжелая в мире ракета РС-20Б (на Западе известная как SS-18 Satan, а у нас — Р-36М2 «Воевода»). «Воевода» рассчитана на десять ядерных боеголовок индивидуального наведения мощностью до 750 килотонн каждая. А с северного полигона Плесецк под Архангельском подвижным грунтовым ракетным комплексом (ПГРК) запущена ракета РС-12М (соответственно SS-27/РТ-2ПМ2 «Тополь-М»), способная нести всего одну ядерную боеголовку в 550 килотонн.

Первый пуск должен был подтвердить техническую готовность советских ракет, исчерпавших ресурс эксплуатации, выполнить боевую задачу. И заодно продемонстрировать возможность использования этой ракеты по конверсионной программе «Днепр» для запуска на околоземную орбиту космических аппаратов весом 6—9 т. Причем не с Байконура, а прямо из шахты, что значительно удешевляет стоимость коммерческого пуска и повышает шансы в конкурентной борьбе на международном рынке космических услуг. Второй пуск продемонстрировал способность России наконец-то самостоятельно создать стратегическое оружие ядерного сдерживания, которое на ближайшие 20—30 лет, возможно, сохранит ее место в ряду ведущих государств мира.

Президент России Владимир Путин в конце 2004 г. заявил, что «в ближайшее время у России появятся уникальные разработки в ядерной сфере, не имеющие аналогов в других ядерных державах». Однако в реальности дела обстоят совсем не так оптимистично.

Одиночество «Тополя-М»

ПГРК «Тополь-М», созданный в Московском институте теплотехники под руководством генерального конструктора Юрия Соломонова, действительно уникальная боевая система. Это мобильный аналог шахтного ракетного комплекса под тем же названием, заступившего на боевое дежурство еще в декабре 1997 г. в пос. Татищево под Саратовом. «Тополь-М» способен преодолевать любое бездорожье, незаметен для спутников космической разведки и для самолетов дальнего радиолокационного обнаружения «АВАКС». А главное, его боеголовка может совершать на траектории сверхзвукового полета маневры, которые не в силах перехватить никакая современная и даже перспективная система противоракетной обороны. Таких боеголовок сегодня нет ни у кого.

Об этих боевых качествах боеголовки не принято говорить, но о них хорошо известно нашему бывшему «потенциальному противнику». В соответствии с Договором СНВ-1 Москва заблаговременно предупреждает Вашингтон о предстоящих пусках стратегических ракет и передает в Пентагон результаты телеметрических измерений параметров их полета. За полетом американцы наблюдают и со своих спутников разведки, и с наземных станций измерения телеметрии. Как утверждает бывший начальник 4-го НИИ Минобороны России, ныне главный научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН генерал-майор Владимир Дворкин, противоядия против этого оружия ни у американцев, ни у других членов «ядерного клуба» нет и в ближайшие годы не появится.

Стратегическая арифметика

На сегодняшний день в Таманской ракетной дивизии стоит на боевом дежурстве 40 «Тополей» шахтного базирования — четыре полка. Много это или мало? На 1 января 2005 г. у России имелось 590 наземных стратегических ракет и 2250 ядерных боевых блоков на них (100 Р-36М2 «Воевода», 134 УР-100НУТТХ «Стилет» (SS-19 Stiletto), 12 железнодорожных ракетных комплексов РТ-23УТТХ «Молодец» (SS-24 Sсalpel), 318 «старых», семиосных подвижных грунтовых комплексов РТ-2ПМ «Тополь» (SS-25 Sickle) и 40 шахтных РТ-2ПМУ «Тополь-М» (SS-27). Такое количество ракет вполне можно считать достаточным для ядерного сдерживания.

Однако ежегодно с боевого дежурства снимаются «по старости» как минимум около 50 ракет, а в 2005 г. должны быть ликвидированы железнодорожные ракетные системы. На смену же за год в РВСН поставляется всего по четыре «Тополя-М». К 2012 г. и ко времени выполнения российско-американского Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов у России окажется намного меньше разрешенных этим соглашением 1700—2200 ядерных боеголовок.

Ракетный коллапс

Понятно, что дело не в количестве ракет и ядерных боеголовок, а в том, чтобы обезопасить страну от риска неприкрытого политического и военного давления со стороны «сильных мира сего». Четыре стратегические ракеты в год, ставящиеся на боевое дежурство, не могут восполнить потери стратегического потенциала (абсолютное большинство стратегических ракет исчерпало ресурс эксплуатации), ставят под угрозу всю технологическую цепочку ракетостроительной промышленности (около 1300 предприятий) и способность ВПК разрабатывать и производить такое оружие.

Осенью минувшего года директор Московского института теплотехники и генеральный конструктор комплексов «Тополь-М» Юрий Соломонов заявил, что в оборонной промышленности сложилась ситуация, близкая к катастрофической. И если в ближайшие два-три месяца не будут приняты чрезвычайные и экстренные меры, то гособоронзаказ-2005 и серийное изготовление стратегических ракет «Тополь-М» будут сорваны.

«Рыночное» разоружение

Производство «Тополей» в 2004 г. приостанавливалось дважды. Во-первых, из-за инфляции и удорожания комплектующих материалов постоянно растет стоимость изготовления. МЭРТ же назначает дефляторы, не соответствующие реальному росту цен — 12% против рыночных 29. Разницу производителям никто не покрывает. Министерство обороны до сих пор не может оплатить ракеты, поставленные в войска еще в 2003 г. Минфин по-прежнему выделяет деньги под оборонный заказ только в марте—апреле. Предприятия вынуждены брать коммерческие кредиты, оплата которых ложится дополнительным грузом на стоимость каждой ракеты. Более того, при мелкосерийном производстве каждая ракета стоит дороже. Все побочные расходы по обеспечению производства, на налоги и зарплату простаивающим уникальным специалистам, которых просто некем заменить у конвейера, производителю никто не возмещает.

Во-вторых, вопреки указу президента, где зафиксирован перечень 500 оборонных предприятий, не подлежащих приватизации и банкротству, глава МЭРТ Герман Греф направил в адрес премьера Фрадкова список 200 заводов, которые необходимо «вывести» из этого перечня. Несмотря на то, что их продукция никем не дублируется.

Действия министра-либерала Юрий Соломонов назвал «абсолютно некомпетентными». По его утверждению, из-за подобных решений в ракетостроении безвозвратно потеряно более 200 технологий. На сегодняшний день в России осталось всего 100 кг угольной ткани, которая используется в конструкциях «Тополей». А для изготовления хотя бы одной ракеты этой ткани требуется как минимум 1,5—2 т. Столь же тяжелое положение и по органоволокнам, составляющим основу всех современных двигательных установок. Единственное предприятие, которое может выпускать эти волокна, — «Саратовсинтез», оснащенное оборудованием 1962 г., и оно уже десять лет как законсервировано. Новое оборудование, пригодное для изготовления таких материалов, распродано. Сейчас проходит расконсервация «старой техники», но даже если она будет запущена без срывов и остановок, в технологические сроки, новое волокно появится не ранее середины 2005 г.

В целом, по мнению генконструктора, критическая ситуация сложилась в таких отраслях, прямо влияющих на обороноспособность страны, как химия и специальная химия, полупроводниковая промышленность, спецметаллургия и производство специальных материалов. Если положение не изменится, заявил Юрий Соломонов, то 2005 г. станет последним, когда страна сможет серийно выпускать высокотехнологичное стратегическое оружие.

Политики медитируют

Руководство «Единой России» в курсе дела: Юрий Соломонов, член ее Высшего совета, просил Бориса Грызлова разобраться. Однако руководство партии власти заняло какую-то непонятную «созерцательную» позицию в этом вопросе, утверждает генконструктор.

Правда, откликнулся заместитель министра обороны РФ генерал армии Алексей Московский. Он заявил, что «на финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в интересах обороны страны ежегодно выделяются максимально возможные средства». Вместе с тем и он вынужден был признать, что «полномасштабная реализация программ серийного производства и развертывания в войсках ракет «Тополь-М» сдерживается из-за существенного ограничения возможностей государственных инвестиций в подготовку серийного производства».

На последний испытательный пуск «Тополя-М» с полигона Плесецк в качестве почетного гостя пригласили и главу МЭРТ Германа Грефа. Тот был заворожен мощью и красотой улетевшей на камчатский полигон стратегической ракеты. И гособоронзаказ 2005 г. сразу увеличился еще на три новых «Тополя». Теперь Воткинский машиностроительный завод в новом году поставит в войска целых семь ракет.

То, что на финансирование оборонного заказа выделяются «максимально возможные средства государства», — это, конечно, бюрократический миф. Укрепление обороноспособности страны и такого ее весомого элемента, как стратегическое оружие сдерживания, как показывает опыт, зависит, к сожалению, не от реальных экономических возможностей государства и даже не от долговременной оборонной политики президента, а, как выясняется, исключительно от доброй (или недоброй) воли всего нескольких высших государственных чиновников. С таким «государственным подходом» рассчитывать на прочность ракетно-ядерного щита России не приходится.