Трехчлен нашего застоя

Итоги экономического развития России в первые месяцы 2005 года подтверждают самые худшие опасения: по данным Министерства экономического развития и торговли, среднемесячный рост ВВП (с исключенной сезонностью) составил 0% в январе и 0,1% в феврале. Если тенденция сохранится (а причин для ее существенного изменения пока не видно), стагнация станет реальностью. Поскольку вопреки неоднократным пророчествам главы МЭРТ Германа Грефа мировые цены на сырье остаются беспрецедентно высокими, нормальному человеку становится все сложнее отделаться от ощущения, что экономическое торможение России - это итог целенаправленной работы кого-то весьма влиятельного и чертовски талантливого (для достижения столь удручающих результатов в таких благоприятных условиях без незаурядных способностей не обойтись). Впрочем, попытки вычислить этого злого гения напрасны, поскольку на самом деле все обстоит проще и печальнее: нынешние тенденции в российской экономике есть трагический результат взаимодействия (в одних случаях - сотрудничества, в других - конфронтации) как минимум трех группировок в высших эшелонах власти. Каждая из этих групп возглавляется чиновниками, имеющими прямой выход на президента либо в силу служебного положения, либо благодаря личным отношениям.

Первую по влиятельности в российской экономической политике группировку можно условно назвать "государственники", поскольку их деятельность определяется идеей контроля государства над стратегическими секторами экономики. Судя по всему, в качестве идеала "государственники" видят двухуровневую экономику, первый этаж которой составляют крупные государственные компании, занимающие доминирующее положение в экспортно-сырьевом, финансовом, оборонно-промышленном секторах, второй - средние и малые предприятия, работающие в сфере потребительских товаров и услуг. Именно влиянием "государственников" обусловлены основные тенденции, которые мы наблюдаем сегодня в экономике: с одной стороны - явное увеличение государственного присутствия, с другой - постоянная демонстративная забота о развитии малого и среднего бизнеса.

Наиболее влиятельными представителями данной группы являются заместитель главы президентской администрации и председатель совета директоров компании "Роснефть" Игорь Сечин и глава "Газпрома" Алексей Миллер; оба имеют прямой выход на президента. К этой же группе мы относим и главу Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева - новый Закон о конкуренции, разработанный в его ведомстве, очевидно направлен на увеличение возможностей государства по давлению на крупный бизнес. Важным членом группы "государственников" является и министр природных ресурсов Юрий Трутнев. Для подтверждения его принадлежности именно к этой группе достаточно вспомнить подготовленный МПР новый Закон о недрах, который фактически устанавливает исключительно федеральную собственность на недра.

Менее очевидно включение в эту же группу главы Федеральной налоговой службы (ФНС) Анатолия Сердюкова, который формально подчиняется главе Минфина Алексею Кудрину. Однако, по многочисленным свидетельствам чиновников Министерства финансов, г-н Сердюков, как правило, решает свои проблемы через голову непосредственного начальника напрямую с Игорем Сечиным. Напомним, что именно ФНС стала главным исполнителем в делах ЮКОСа и "Вымпелкома" (о последнем, кстати, руководство Минфина узнало только постфактум) и еще многих "претензий" к бизнесу, не нашедших отражения в прессе. Кроме того, именно ведомство Анатолия Сердюкова подготовило нашумевшие поправки в Уголовный кодекс о конфискации имущества и в Налоговый кодекс о взыскании штрафов без решения суда. Подчеркнем, что эти поправки были представлены Анатолием Сердюковым в администрацию президента опять-таки напрямую, минуя Алексея Кудрина (первый замминистра финансов Сергей Шаталов по этому поводу недавно заявил, что упомянутые законодательные инициативы исходили от некоей "рабочей группы при администрации президента", персональный состав которой остался тайной).

Все большее влияние на экономическую политику приобретает в последнее время еще один участник группы "государственников" - глава Федеральной службы по финансовому мониторингу (ФСФМ) Виктор Зубков. Именно его ведомство спровоцировало летний банковский кризис, наиболее заметным результатом которого стало поглощение государственным Внешторгбанком частного Гута-банка на средства льготного кредита, выданного Банком России. Весьма отчетливо влияние ФСФМ проявилось и в ходе отбора банков в систему страхования вкладов - большинство из не попавших в нее банков высказывают "благодарность" за это именно ведомству Виктора Зубкова.

Отметим, что среди "государственников" имеется серьезное противостояние между Игорем Сечиным и Алексеем Миллером. Главной причиной конфликта стал вопрос о присоединении "Роснефти" к "Газпрому". Здесь Миллер, похоже, победил: 29 марта помощник президента Игорь Шувалов заявил, что "Роснефть" все-таки будет поглощена "Газпромом" и этому не помешает даже "внутреннее сопротивление в компаниях". Масла в огонь подливает и традиционная "классовая" ненависть менеджера (Миллера) к чиновнику (Сечину). Однако этот конфликт завязан главным образом на карьерные амбиции обоих чиновников и мало влияет на сплоченность и влиятельность "государственников" в целом. Рыночники

Министр финансов Алексей Кудрин наряду с главой МЭРТ Германом Грефом является лидером другой, достаточно специфической, группы, которую мы условно назовем "рыночники". Оба министра в силу личных отношений имеют прямой выход на президента, что обеспечивает этому тандему влияние в правительстве, сравнимое с влиянием самого премьера.

Союз Кудрин-Греф имеет серьезную идеологическую основу. Греф, как известно, - один из наиболее фанатичных приверженцев идеи либеральной рыночной экономики, в чем он может сравниться только с главой РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом. Такая точка зрения подразумевает, в частности, как можно более полный перевод российской экономики на принципы свободной рыночной конкуренции, включая и те сферы, которые сегодня финансируются из бюджета: образование, науку, медицину и т. д., - а также сворачивание государственной поддержки неконкурентоспособных отраслей и сфер экономики плюс оплату услуг государственных компаний (электроэнергии, газа, услуг ЖКХ) по себестоимости. Все это не может не импонировать Алексею Кудрину, которому по должности положено заботиться о сокращении расходов бюджета.

Отметим, однако, что оба лидера "рыночников" находятся в ситуации достаточно жесткого психологического конфликта: будучи по убеждениям сторонниками вестернизации российской экономики, по долгу службы они обязаны заботиться об укреплении российского экономического суверенитета. Похоже, что Алексей Кудрин нашел для себя решение этой дилеммы: реформы, которые рождаются или продвигаются его ведомством (монетизация льгот, реформы межбюджетных отношений, пенсионной системы, ЖКХ, медобслуживания, образования), направлены, с одной стороны, на сокращение расходов бюджета, а с другой - на расширение зоны господства рыночных отношений. Таким образом, у Кудрина и служебный долг выполняется, и идея не страдает. (Правда, в результате таких реформ деградируют национальная экономика и социальная сфера, но на любую критику у "рыночников" есть "железный" аргумент - ускорение инфляции еще хуже.)

У Германа Грефа ситуация гораздо сложнее - пост главы МЭРТ просто не дает возможности для подобных компромиссов. Постоянные метания Грефа между идейными убеждениями и служебным долгом порождают непоследовательность и противоречивость позиций, высказываемых министром экономразвития (два года назад он рьяно выступал за снижение НДС до 13%, сегодня - категорически против, постоянно ратует за уменьшение государственного давления на бизнес, но при этом высказывается категорически против налоговой и "приватизационной" амнистии, и т. д.).

Естественным участником группы "рыночников" является также министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов, который, по мнению многих аналитиков, искренне уверен в том, что система социальных льгот в нынешнем виде совершенно неподъемна для госбюджета, и делает все, что может, для ее реформирования. Как говорится, "не стреляйте в пианиста, он играет как умеет".

Поскольку деятельность Михаила Зурабова объективно направлена на сокращение бюджетных расходов, он находит полную поддержку и понимание у Алексея Кудрина. Похоже, что именно благодаря этой поддержке Михаил Зурабов по-прежнему сохраняет свой пост в правительстве, даже несмотря на скандальные результаты пенсионной реформы и монетизации льгот.

Еще один заметный участник группы "рыночников" - глава Центробанка Сергей Игнатьев, который не замечен в реформаторских порывах, но в силу служебного положения вынужден тесно координировать свою деятельность с главой Минфина. А поскольку Алексей Кудрин имеет гораздо лучший контакт с президентом, руководитель Центробанка волей-неволей оказывается по отношению к главе Минфина в подчиненном положении.

Третьим центром силы, оказывающим существенное влияние на текущую экономическую политику, является группа, которую мы условно называем "прогрессисты". В нее входят госчиновники, существенно различающиеся по идеологии, влиянию, уровню профессионализма, но всех их объединяет невозможность решать проблемы в своем секторе ответственности при нынешней государственной экономической политике.

В эту группу входит, например, министр сельского хозяйства Алексей Гордеев, которому без госинвестиций не спасти от коллапса российский агропромышленный комплекс. Министру транспорта Игорю Левитину необходимы государственные программы развития транспортной инфраструктуры. Главе Министерства науки и образования Андрею Фурсенко требуется финансирование инновационного сектора и образования, чтобы спасти от деградации отечественную науку. Руководителю Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) Олегу Вьюгину необходимо кардинальное улучшение инвестиционного климата для нормального развития фондового рынка. Отметим, что практически во всех ведомствах, возглавляемых министрами-прогрессистами, разработаны стратегии развития подведомственных отраслей: сельского хозяйства - в ведомстве Гордеева, финансовых рынков - в ФСФР, транспортная стратегия - в Минтрансе. Причем в отличие от выпекаемых "рыночниками" расплывчато-неопределенных документов, таких как "Стратегия социально-экономического развития страны" или "Стратегия развития банковского сектора", ведомственные стратегии весьма конкретны и вполне реалистичны.

Безусловным лидером группы "прогрессистов" является премьер Михаил Фрадков, который пришел в правительство как явный представитель "государственников". Однако поставленная перед ним задача - обеспечение удвоения ВВП - оказалась настолько несовместима ни с политикой "государственников", ни тем более с устремлениями "рыночников", что премьер волей-неволей оказался в оппозиции к обеим группировкам, поскольку любой другой вариант создавал серьезную угрозу его карьере. Ведь можно искать корни нынешнего экономического торможения в "деле ЮКОСа" и беспределе мытарей, а можно просто сказать: все было хорошо, а вот пришел Фрадков и все испортил. Этот аргумент прошлой осенью уже пытались выдвигать Кудрин и Греф, заявившие, что новое правительство провалило либеральные реформы и это стало причиной экономического торможения. Можно также не сомневаться, что бывший лидер "рыночников" экс-премьер Михаил Касьянов, вознамерившийся принять участие в президентских выборах-2008, будет широко использовать этот тезис в своей предвыборной кампании. Так что возобновление экономического роста для г-на Фрадкова - вопрос политической жизни и смерти.

Очевидным союзником "прогрессистов" является и заместитель председателя правительства Александр Жуков, который пришел в Белый дом с идеей отказа от профицита бюджета, а недавно представлял президенту поправки в Налоговый кодекс, радикально ограничивающие права мытарей при проведении налоговых проверок.

Примечательно, что среди "прогрессистов", несмотря на пестроту состава, отсутствуют серьезные внутренние конфликты, поскольку сферы интересов членов группы практически не пересекаются.

Эти три центра силы сложились всего год назад. До этого российская экономическая политика формировалась в противоборстве "государственников" с "рыночниками". До 2003 года "рыночники" безусловно доминировали, и только с арестом Михаила Ходорковского и Платона Лебедева "государственники" проявили свои претензии на участие в формировании экономической политики страны. Окончательно расстановка сил изменилась после смены правительства и административной реформы, в ходе которых "рыночники" потеряли лидера - Михаила Касьянова, а также лишились важного инструмента влияния в лице налоговой службы, которую возглавил человек "государственников". Столь существенное ослабление "рыночников" сделало возможным возникновение третьей силы - "прогрессистов", что и привело к сегодняшней расстановке сил.

Линии конфликтов между тремя группировками видны невооруженным взглядом. Между "рыночниками" и "государственниками" это, во-первых, вопрос о реформировании естественных монополий. Напомним, что еще в середине 90-х годов в МЭРТ при активном участии Анатолия Чубайса был разработан универсальный сценарий реструктуризации электроэнергетики, железнодорожного транспорта и газовой отрасли, который предусматривал разделение существующих структур на монопольные и конкурентные виды деятельности, образование в конкурентных видах деятельности отдельных компаний и их последующую приватизацию, преимущественно через продажу иностранным стратегическим инвесторам.

Стоит признать, что в условиях перманентного бюджетного дефицита, гигантского оттока капитала из страны и почти полного отсутствия инвестиций этот рецепт казался единственно верным. Но по мере увеличения бюджетных поступлений, возникновения профицита и формирования "государственнической" идеологии в высшем эшелоне власти идея разделения и приватизации госмонополий стала выглядеть все более сомнительной: зачем отдавать контроль над стратегическими отраслями частникам, если у государства в принципе достаточно денег, чтобы самому заниматься развитием компаний-монополистов? Так реформаторские замыслы "рыночников" стали сталкиваться со все более жестким сопротивлением "государственников". В результате реформа железных дорог была спущена на тормозах: министерство преобразовали в РАО "Российские железные дороги", выделили из его состава еще несколько отдельных компаний, и на этом дело закончилось, до тотальной приватизации железнодорожных активов руки так и не дошли. Реформу энергетики "государственникам" удалось превратить в вялотекущий процесс, к тому же выбив из Анатолия Чубайса принципиальную уступку - создание государственной генерирующей гидрокомпании, объединяющей почти все ГЭС страны. Таким образом государство получило возможность при желании диктовать свои условия на рынке электроэнергии.

Что же касается реформы "Газпрома", то на ней "государственники" вообще поставили крест: 17 марта Игорь Шувалов заявил: "Никакой глобальной реформы ’Газпрома’ не ожидайте. Я думаю, что в любом случае трубу из ’Газпрома’ никто выделять не будет. ’Газпром’ должен обладать монопольным правом на осуществление экспорта".

С точки зрения "либералов", это в первую очередь означает, что впредь деньги на строительство и ремонт гидроэлектростанций, на развитие железнодорожного транспорта, наконец, на увеличение газодобычи придется выделять из федерального бюджета. Понятно, что г-н Кудрин от такой перспективы, мягко говоря, не в восторге.

Еще одной болезненной пощечиной "либералам" от "государственников" стал провал сделки по продаже компании "Силовые машины" германскому концерну Siemens, в поддержку которой высказывались, в частности, Герман Греф и Анатолий Чубайс. Однако, по нашим сведениям, резко против этой сделки выступил лидер "государственников" Игорь Сечин, который охарактеризовал ее как "продажу Родины", и в результате российская антимонопольная служба попридержала разрешение на продажу "Силовых машин" немцам.

Такое развитие событий для "либералов" едва ли не страшнее провала реформирования монополий, поскольку со срывом сделки "Силовые машины"-Siemens под угрозой оказывается вся их идеологическая конструкция, которая подразумевает построение экономики, в которой основную роль играют иностранные стратегические инвесторы, приносящие в страну финансовые ресурсы и новые технологии, обеспечивающие занятость населения и выпуск современной продукции. Сегодня становится все более очевидно, что этой красивой картинке не суждено стать реальностью, поскольку идея тотального привлечения иностранных стратегических инвесторов куда только можно явно противоречит устремлениям "государственников".

Извечным камнем преткновения между "государственниками" и "либералами" является вопрос тарифов на услуги естественных монополий, в первую очередь "Газпрома". Из года в год Алексей Миллер пытается добиться радикального повышения тарифов на газ через включение в тариф так называемой инвестиционной составляющей - то есть затрат на освоение новых месторождений. Обычно речь идет о повышении тарифов на 22-25% в год. Понятно, что удовлетворение этих запросов "Газпрома" означало бы резкий рост цен в первую очередь в энергетике, которая на 60% работает на газе, а далее - скачок инфляции во всей российской экономике. В результате министры-экономисты получат новые проблемы. Впрочем, Минфин, по большому счету, устраивает любой вариант, ведь повышение тарифов автоматически означает увеличение налоговых платежей "Газпрома" и РАО "ЕЭС России", входящих в число бюджетообразующих компаний страны. А за инфляцию спрашивают в первую очередь не с Кудрина, а с Грефа. Вот глава МЭРТ и бьется с Алексеем Миллером за каждый процент повышения.

Особенно обострился конфликт "Газпрома" и МЭРТ в нынешнем году. Напомним, что "Газпром" потребовал повышения тарифов на газ в 2006 году на 22%, МЭРТ выдвинуло встречное предложение - 11%. Обычно за столь традиционным дебютом следует торг, на котором стороны соглашаются на некий промежуточный вариант. Однако вопреки многолетней традиции Алексей Миллер не сел за стол переговоров, а обратился к президенту с предложением о полной либерализации цен на газ уже со следующего года. Похоже, что нарушение устоявшегося годами порядка не на шутку взволновало Германа Грефа, и 29 марта на заседании коллегии МЭРТ он начал "шить политику" Миллеру. "Естественные монополии оказывают давление на правительство, в том числе объявляя через прессу инициативы, явно неприемлемые и не обсуждавшиеся, - заявил глава Минэкономразвития. - Естественные монополии противостоят правительству, в том числе в политической сфере".

Разрешение межгрупповых конфликтов осуществляется в двух центрах выработки решений. Первый их них - это, естественно, президент, который выступает в роли верховного арбитра.

Но существует и второй центр выработки решений. Это министр промышленности и энергетики Виктор Христенко, положение которого в структуре власти уникально. Во-первых, как куратор энергетической отрасли он постоянно контактирует с лидерами "государственников" Алексеем Миллером и Игорем Сечиным. Во-вторых, в силу того же служебного положения он постоянно общается с главой РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом, а также с Германом Грефом (ведь именно МЭРТ курирует реформу энергетики). В-третьих, благодаря прекрасным личным отношениям с первым замминистра финансов Татьяной Голиковой Виктор Христенко имеет возможность решать многие важные вопросы напрямую с Министерством финансов. И наконец, в-четвертых, к главе Минпромэнерго, похоже, неплохо относится Михаил Фрадков.

Благодаря такому положению, а также бесспорному дипломатическому таланту Виктор Христенко успешно играет в войнах между группировками роль не арбитра, но мастера компромиссов. В частности, именно Минпромэнерго из года в год выдвигает компромиссные предложение по тарифам на газ и электроэнергию, с которыми соглашаются и Греф, и Миллер, и Чубайс.

Еще более важным достижением Виктора Христенко стал вывод из тупика вопроса о строительства новых трубопроводов. Главной организационной проблемой строительства восточного трубопровода был опять-таки конфликт между "государственниками" и "рыночниками": первые настаивали на том, что труба должна быть государственной, а это означало финансирование строительства из госбюджета. Вторые, то есть Минфин, ни в какую не желали выделять необходимые для строительства деньги. В итоге именно в Минэкономразвития был разработан компромиссный вариант, который удовлетворил все три группы: немного увеличить "уровень отсечения" - цену на нефть, при которой деньги зачисляются в стабфонд, и за счет освободившихся средств профинансировать и строительство восточного трубопровода, и другие инфраструктурные проекты. Благодаря этой идее подписание постановления правительства о строительстве нефтепровода Тайшет-Находка стало наконец возможным.

Борьба "рыночников" с "прогрессистами" до поры до времени шла успешно: средства, предусмотренные в федеральном бюджете на поддержку "неконкурентоспособных" отраслей экономики - сельского хозяйства, науки, образования и медицины, - из года в год сокращались под предлогом необходимости реформирования этих отраслей. Профильные министры в ответ только робко жаловались на бедственное положение с финансированием. Но в последние месяцы ситуация резко изменилась.

Первый неприятный сюрприз "рыночникам" преподнесло Министерство сельского хозяйства. В течение нескольких лет до этого Алексей Гордеев требовал увеличить финансирование отрасли, указывая на то, что российская мясная и молочная промышленность стремительно деградирует, в то время как отечественный рынок продовольствия наводняют импортные товары. На эти сетования никто не обращал внимания, и, вероятно, так бы и продолжалось, если бы министр сельского хозяйства то и дело не ссылался на продовольственную безопасность страны. В таком контексте проблема не могла не быть замеченной "государственниками", и в конце концов министры-экономисты получили недвусмысленное распоряжение принять меры к решению проблемы. Понятно, что ни Кудрину, ни Грефу оно не понравилось: главе МЭРТ дополнительная бюджетная поддержка сельского хозяйства могла заметно осложнить переговоры о вступлении России в ВТО, а министр финансов не желал ни на копейку снижать профицит бюджета, да к тому же рисковать ускорением инфляции ради отрасли, которая "по определению неконкурентоспособна". В конце концов "рыночники" придумали вариант, при котором на первый взгляд и российские производители получали поддержку, и бюджетные деньги оставались в неприкосновенности. "Гениальным" решением стало введение квот на импорт мяса, что и было осуществлено в 2004 году. Однако последствия оказались печальными: возник дефицит мяса и цена на него за прошлый год выросла на 20%, что стало одним из важнейших факторов срыва планов по снижению инфляции в 2004 году до 10%. Примечательна реакция на этот результат "рыночников". Алексей Кудрин обвинил в срыве планов по обузданию инфляции... нерадивых крестьян, которые не смогли восполнить соответствующее урезание импортной квоты и таким образом спровоцировали рост цен на мясо. А Герман Греф 29 марта сделал в высшей степени либеральный вывод: "Как только мы начинаем защищать нашего производителя, это обходится российскому потребителю в копеечку". Поэтому, по мысли главы МЭРТ, от всякой поддержки неконкурентоспособных отраслей необходимо как можно скорее отказываться. (Кстати, в тот же день аналогичную мысль почти дословно повторил посол США в России Александр Вершбоу, который, выступая на конференции "Экономическая ситуация и инвестиционный климат в России", заявил, что для скорейшего присоединения России к ВТО необходимо "сдерживать протекционистские силы, которые оказались очень сильными в сфере сельского хозяйства, авиастроения и рынка финансовых услуг".)

Впрочем, попытки "либералов" переложить ответственность за рост инфляции с больной головы на здоровую мало кого впечатлили. Тем более что история с мясными квотами была отнюдь не единственным их вкладом в ускорение роста цен. В частности, не менее впечатляющие результаты принесла попытка Минфина воплотить в жизнь идею о перенесении налоговой нагрузки с обрабатывающих отраслей на добывающие. В соответствии с ней размер налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) был привязан к мировым ценам на сырье, что при нынешней конъюнктуре привело к резкому росту платежей по этому налогу и, соответственно, к существенному увеличению бюджетных доходов. Чего "рыночники" и добивались. Только они не предусмотрели того, что нефтяники начнут компенсировать повышение налогов увеличением цен на свою продукцию, результатом которого стали беспрецедентный рост цен на бензин и, следовательно, ускорение инфляции.

Срыв годового плана по инфляции оказался весьма ощутимым ударом по позициям "рыночников", но, разумеется, главным их провалом стала монетизация льгот, тоже, кстати, затеянная по инициативе Минфина. Мы уже неоднократно отмечали, что упорядочивание системы социальных обязательств государства - вещь необходимая по сути и перезревшая по срокам. Провальной стала не сама идея монетизации, а ее реализация, причем по очевидной причине: во всех реформах "рыночников" волнуют только два момента - соответствие идеям свободного рынка и бюджетный эффект. Подобная близорукость закономерно приводит к классической ситуации, когда скупой платит дважды. Что, собственно, и показала монетизация льгот: дополнительные социальные выплаты с целью усмирения недовольства граждан намного превзошли бюджетный эффект от упорядочивания льгот. Мало того, Алексею Кудрину приходится расплачиваться за издержки монетизации судьбой своих любимых детищ - бюджетного профицита (проект бюджета на 2006 год в первом варианте вообще оказался дефицитным) и стабфонда (цена отсечения, похоже, увеличится до немыслимого еще пару месяцев назад уровня - 27 долларов за баррель, а есть вариант поднять ее и до 34 долларов).

Печальные итоги активности "рыночников" существенно ослабили их влияние на экономическую политику, чем не замедлили воспользоваться соперники. "Государственники", добившиеся от Минфина увеличения социальных расходов, приблизились к своему идеалу патерналистского государства.

Что же касается "прогрессистов", то, хотя Михаилу Фрадкову так и не удалось отвоевать снижения НДС с 18 до 13%, он сумел отстранить Алексея Кудрина от руководства Бюджетной комиссией, следовательно, влияние этой группы на экономическую стратегию страны кардинально увеличилось. И первые результаты этого уже заметны: в конце марта на коллегии Минобразования Андрей Фурсенко заявил о необходимости уже в 2006 году повысить зарплату профессорам государственных вузов до 1000 долларов, а заодно и в несколько раз увеличить расходы на обучение одного студента, которые сейчас составляют порядка 700-800 долларов в год. Минобразования собирается настаивать на выделении соответствующих средств в бюджете на будущий год, причем, по словам г-на Фурсенко, он уже получил на это принципиальное согласие Владимира Путина и Михаила Фрадкова. Можно ожидать, что в ближайшее время с не менее смелыми инициативами выступят и другие министры-"прогрессисты". "Рыночникам" в этом случае можно только посочувствовать.

В этом контексте весьма примечательно выступление Михаила Фрадкова на коллегии МЭРТ 29 марта, в котором он назвал Минэкономразвития "интеллектуальным ядром правительства" и заявил, что это министерство "должно играть роль межведомственного координатора". Более явного предложения Герману Грефу занять достойное место в команде премьера трудно и представить. Причем в сегодняшней ситуации глава МЭРТ вряд ли может себе позволить проигнорировать требование премьера, как он это делал до сих пор. Ему придется делать выбор - либо отказываться от своего "либерализма", либо от должности.

Отметим также недавнее заявление начальника Экспертного управления администрации президента Аркадия Дворковича о возможности объединения "Стратегии развития банковского сектора", порожденной совместно Минфином и Центробанком, с разработанной в ФСФР "Стратегией развития финансовых рынков". Это будет означать, что член группировки "рыночников" Сергей Игнатьев будет вынужден координировать работу с одним из самых активных "прогрессистов" - Олегом Вьюгиным. С учетом того, что сам лидер "рыночников" Алексей Кудрин вынужден все больше прогибаться под условия "государственников", можно с достаточной долей уверенности прогнозировать размывание "рыночной" группировки и возвращение системы сил в российской экономической политике к двухполюсной конфигурации. Только вместо "рыночников" "государственникам" в ней будут противостоять "прогрессисты".

На наш взгляд, это противостояние окажется существенно менее острым, чем нынешние противоречия любой из группировок с "рыночниками". Во-первых, "прогрессисты" и "государственники" будут примерно равны по влиянию (с учетом того, что к "прогрессистам" с высокой степенью вероятности примкнет Виктор Христенко). Во-вторых, "государственники" явно готовы на компромиссы, доказательством чего может служить и последняя встреча президента с бизнесом, и, например, позиция "государственников" по участию иностранных компаний в стратегических секторах российской экономики. По словам Игоря Шувалова, самая правильная форма деятельности в таких областях - "когда контрольный пакет принадлежит российскому юридическому лицу, а иностранные компании участвуют как партнеры". Эти ограничения, по словам помощника президента, касаются "максимум десяти месторождений", нескольких предприятий авиапрома и "нескольких инфраструктурных транспортных объектов". Другими словами, претензии "государственников" в экономике ограничиваются более или менее разумными пределами, что оставляет "прогрессистам" широкие возможности для реализации их планов.

Однако новая конфигурация сулит и новые стратегические риски. В частности, распечатывание стабфонда и более активное бюджетное финансирование "прогрессистских" проектов (как результата сближения позиций "государственников" и "прогрессистов") вполне может обернуться возникновением в России реального госкапитализма. Единственная возможность избежать этого - включение в "прогрессистские" проекты крупного российского бизнеса. Хочется верить, что ни предприниматели, ни сами "прогрессисты" этой возможности не упустят.