Россия: война на рынке партийных брэндов

Скандал, разгоревшийся на Украине в связи с приватизацией «оранжевой символики», заставил российских политиков всерьез задуматься о собственных правах на существующие политические брэнды. Отечественный опыт – взять хотя бы неоднократно клонированную «Родину» свидетельствует: защищать пока есть что.

Самые предприимчивые позаботились закрепить достигнутый успех сразу после выборов. Как сообщили в юридической службе «Единой России», еще в 2003 году партия получила свидетельство о том, что логотип с медведем и словосочетание «Единая Россия» являются ее интеллектуальной собственностью.

Не так давно выяснилось, что официально зарегистрированным обладателем товарного знака «Родина» является Социалистическая единая партия России (СЕПР). Его регистрация также произошла еще в 2003 году. Что, кстати, не помешало Дмитрию Рогозину переименовать собственную партию российских регионов все в ту же «Родину», и в итоге мы имеем юридический казус. Сегодня в СЕПР полны решимости выставить юридические барьеры на пути эксплуатации заветного слова одноименной партией, но в любом случае это будет непросто.

«В случае, если СЕПР предпримет «какие-то поползновения» по использованию так называемой торговой марки, мы намерены оспорить в суде право использовать название «Родина», – заявил лидер одноименной партии Дмитрий Рогозин. Он считает, что регистрирующие органы просто совершили ошибку, не разобравшись в том, что происходит.

И теперь его оппоненты получили право «производить водку или сухарики под названием «Родина» или продавать наши листовки». В то время как сами рогозинцы «из названия «Родина» прибыль не извлекают», а используют только для борьбы с нашими политическими оппонентами. Тем не менее Рогозин признает, что клонирование «Родины» на региональном уровне отнимало голоса у «официальной» версии партии, по ее собственным оценкам – от 5 до 8%.

Перспективы использования партийного брэнда в качестве товарного знака остаются достаточно туманными. Как пояснил заместитель руководителя отдела теории и практики охраны интеллектуальной собственности Роспатента Алексей Крысанов, право на товарный знак может получить любое юридическое лицо. Зарегистрированная политическая партия в этом смысле не является исключением. В каком виде товарный знак будет зарегистрирован – это дело партии: будет ли это символика, логотип, изображение. «Однако следует иметь в виду, что исключительное право на использование знака распространяется только на те товары и услуги, которые указаны в свидетельстве, либо на однородные. В противном случае это не будет нарушением», – отмечает Крысанов.

Здесь начинается самое интересное: деятельность партии сложно выразить исключительно в товарах и услугах. Хотя в СЕПР честно попытались это сделать. Перечень товаров и услуг, в отношении которых зарегистрирован товарный знак «Родина», достаточно обширен: это благородные металлы, сплавы, изделия из них (то есть разнообразная символика), бумага, картонные изделия (то есть печатные агитационные материалы), менеджмент в сфере бизнеса (не совсем понятно, зачем) и телекоммуникации (следует полагать, это тоже можно записать в разряд агитации). Но самое загадочное – это персональные и социальные услуги, оказываемые другим для удовлетворения потребностей индивидуальных лиц.

По словам Крысанова, очень сложно сказать, означает ли зарегистрированное СЕПР право осуществлять «персональные и социальные услуги, оказываемые другим», что она застолбила исключительное право заниматься политической деятельностью от имени «Родины». «Для этого придется проводить специальный анализ однородности. Но в любом случае споры о нарушении рассматриваются только судами. То есть если обладатель знака «Родина» считает, что кто-то нарушает их исключительные права на товарный знак, им надо предъявить иск в суд», – считает он.

Несмотря на подобную неопределенность, политики начинают проявлять искренний интерес к подобной практике: по мнению члена генсовета «Единой России» Валерия Драганова, следовало бы подумать о том, как диверсифицировать экономическую деятельность «Единой России»: «Это актуально для любой партии», считает он.

Представить себе, что сувенирную продукцию с медведем разметают, как оранжевые флажки и майки на Майдане, достаточно сложно. Тем не менее напомним, что товарные знаки «оранжевых революционеров» были зарегистрированы не вчера, а еще в 2001 году. И главной целью тогда было – помешать использованию имени и портрета Ющенко его противниками в политических целях. А деньги они стали приносить уже потом. До сих пор ЕР своими силами справлялась с попытками «примазаться» к брэнду: как рассказал депутат ГД Владимир Мединский, в марте этого года в Рязанской области был зарегистрирован губернаторский блок «За рязанский край», эмблема которого мало чем отличалась от эмблемы ЕР. Для того чтобы авторы ремейка, испугавшись разбирательства, сменили символику, хватило жалобы в ЦИК и в областную избирательную комиссию.

Секретарь ЦК КПРФ Олег Куликов не исключает, что со временем и коммунисты могут запатентовать свой партийный брэнд. «Он стоит несколько миллиардов долларов», – заявил Куликов, сославшись на исследование российского PR-агентства, которое проводилось три года назад: «Мы оказались самыми дорогими на этом политическом «рынке», потому что все остальные вне традиции и достаточно конъюнктурны. А мы вечные». Тем не менее в КПРФ считают, что на данный момент их брэнд достаточно хорошо защищен юридически. «Вся наша символика прописана в уставе, который зарегистрирован в Минюсте», – пояснил Куликов.

В «Яблоке» тоже чувствуют себя в этом отношении достаточно уверенно: «Документы, которые мы сдавали на регистрацию, содержат описание нашей эмблемы и ее изображения, – пояснил зампред партиии Сергей Митрохин. – Из закона о политических партиях также вытекает, что мы является собственниками брэнда как слова: закон накладывает ряд ограничений на использование названия другими общественными организациями». По словам Митрохина, этого оказалось вполне достаточно, например, для того, чтобы в 2003 году получить помощь правоохранительных органов в борьбе с клоном, обозначившим себя как «Яблоко без Явлинского». Однако он не исключает, что ситуация может сложиться совсем по-другому, если отъемом брэнда займутся «специально обученные люди» – например, в каких-то политических целях. «У нас в этом отношении все возможно, особенно если этим займется власть и будет задействован административный ресурс. Но я не думаю, что сейчас именно с этой стороны следует ожидать подвоха», – считает Митрохин.

Они сражались за брэнды

24 марта 2004 года в Минюст обратился оргкомитет по подготовке к учредительному съезду партии с предполагаемым названием «Свободная Россия», которую намеревалась возглавить Ирина Хакамада. Спустя пять месяцев выяснилось, что партия с таким названием уже существует. Двойник «Свободной России» появился после переименования «Российской сетевой партии поддержки малого и среднего бизнеса», созданной в 2002 году.

1 июня 2004 года Минюст РФ произвел перерегистрацию РСП под новым названием. К тому времени в партии состояло свыше 50 тыс. человек и она имела отделения в 47 регионах страны.

В 2003 году перед парламентскими выборами «Партия российских регионов» (ПРР), «Социалистическая единая партия России» (СЕПР) и партия «Народная воля» образовали избирательный блок «Родина». Высший совет блока составили сопредседатели Дмитрий Рогозин, Юрий Скоков, Сергей Глазьев и Сергей Бабурин.

В соответствии с законодательством избирательный блок «Родина» после выборов прекратил свое существование. Органом, уполномоченным принимать решения от имени бывшего блока, являлся Высший совет. Кроме того, ряд прав избирательного блока унаследовали сформировавшие его партии. Однако вскоре ПРР перерегистрировалась под названием «Родина».

В июле 2005 года в одноименной фракции, объединившей всех участников блока, произошел раскол. Народовольцы Сергея Бабурина с группой депутатов вышли из фракции «Родина», возглавляемой Дмитрием Рогозиным. В коалиции с СЕПР они образовали фракцию с одноименным названием.