Либеральное «дежавю»

Начало года эксперты встретили с ликованием: нефть опять поднялась до 100 долларов за баррель, вернувшись к уровню цен начала 2008-го. Впереди замаячило нежданное счастье в виде бездефицитного бюджета. Правда, у людей не такая короткая память, как у финансовых аналитиков. Они не могут не вспомнить, что цена на нефть достигла той же отметки именно в начале кризиса, и рост цен на энергоносители отнюдь не свидетельствовал о мировом экономическом подъеме.

Рост цен не имел никакого отношения к росту спроса. Как раз наоборот — спрос падал, а цена росла, после чего спрос падал еще сильнее. Что вопреки логике рынка - того, виртуального рынка, про который нам пишут в либеральных учебниках - вело не к снижению, а к новому повышению цен. Последовавшие за этим события хорошо известны: стремительный рост цен, оторвавшихся от спроса, подготовил столь же стремительный крах, после которого зависимая от «трубы» российская экономика оказалась на грани катастрофы.

Сегодня трудно отделаться от ощущения дежавю: основные биржевые показатели приблизились к уровню трехлетней давности, да и тенденции все те же: рост цен на сырье и продовольствие при слабом спросе — типичные признаки надвигающегося резкого спада. Огромные суммы денег, выделенные правительствами на борьбу с кризисом, до реального сектора почти не дошли, осев на счетах финансовых корпораций. Эти средства подпитывают очередной спекулятивный бум, который будет неминуемо иметь те же последствия, что и предыдущий. Сегодня спекулянты пытаются сорвать последний куш, а реальный сектор, удушаемый высокими ценами, задыхается. Чем больше растут цены, тем слабее производство и спрос. На российском рынке происходит то же, что и на мировом. Перспектива ближайшего года определилась полностью, и до начала новой масштабной рецессии осталось, похоже, не более полугода.

Пока главным результатом спекулятивной лихорадки оказались новые ценники в магазинах. Цифры зашкаливают, повергая обывателя в недоумение. Чиновники успокаивают, объясняя все случайными факторами, краткосрочными колебаниями. Время от времени обещают установить контроль над ценами. Со своей стороны, либеральные критики власти ужасаются не росту цен, а попыткам государства его остановить. Это противоречит «логике рынка» - а следовательно, есть святотатство.

Несколько дней назад мне пришлось участвовать в телевизионной дискуссии, во время которой Ирина Ясина объясняла трудности бюджета слишком высокими пенсиями и слишком большими социальными обязательствами государства.

Нет, она отнюдь не отрицала того, что пенсии у нас на самом деле нищенские. Но просто надо сначала помочь бизнесу, а потом уже пенсионерам... Очень характерный пример «классового сознания». Жаль только, что у нас в стране это классовое сознание по преимуществу доступно лишь представителям буржуазии, причем самой реакционной ее части.

Между тем, спор чиновников и либералов совершенно лишен смысла. Даже если правительство прикажет ценам остановиться, ничего не выйдет. И не потому, что цены, якобы, невозможно контролировать в принципе. Просто в капиталистической экономике их нельзя контролировать постановлениями. Нужна соответствующая хозяйственная структура, сильный государственный сектор, который способен влиять на рынок. Нужна система государственных закупок продовольствия по твердым ценам, связанная для производителей с доступом к льготным кредитам. Нужны государственные магазины или торговые компании, как, например, «Алко» в Финляндии. Ничего этого нет, и не планируется. А потому правительство продолжает метаться между либеральной экономической политикой и периодически повторяющимися попытками установить контроль над рыночной стихией. И то, и другое обречено на провал. Либеральная политика — просто потому, что она не отвечает потребностям страны, общества и современного развития. А попытки контроля - потому, что их невозможно механически соединить с либеральной политикой.

Нежелание и неспособность власти лечить российскую экономику вполне понятны. Пересматривать экономическую политику означает, в конечном счете, необходимость реорганизовать саму власть. Не сейчас, так в ближайшее время. А этого делать не хочется: кто же станет рисковать своим положением. Однако именно упрямство чиновников, не видящих, что страна на всех парах летит к новому острому кризису, обрекает нас на то, что кризис этот, когда он произойдет, будет разворачиваться по самому худшему, самому драматическому сценарию. И самим же чиновникам от этого придется несладко.

Как ни грустно, но наиболее вероятный сценарий дальнейшего развития связан как раз с успехом либералов. Присвоив себе статус оппозиции, они, на самом деле, никогда не уходили от власти. Они связаны с властью личными отношениями. Они опираются на одни и те же экспертные разработки. Они, в конечном счете, представляют одни и те же социальные интересы.

Разница лишь в том, что чиновникам приходится все же учитывать настроения, царящие в обществе и реальные проблемы населения, а либералы считают это ниже своего достоинства.

Именно неспособность либеральной элиты хоть иногда оглядываться на реальность привела ее к отстранению от власти в начале 2000-х годов. Но сегодня, в связи с растущим кризисом власти, они мечтают о возвращении. И нет никаких оснований думать, будто подобная обратная рокировка невозможна — произведут ее сами чиновники, запуганные либеральной прессой, растерянные и погрязшие во внутриаппаратных разборках. Активисты социальных движений, сегодня искренне уверенные в том, что именно власть, а не господствующий экономический порядок является источником всех их проблем, могут оказаться невольными соучастниками либерального переворота. Но даже если этот переворот состоится, вряд ли его последствия окажутся долговечными. Нет ничего более безумного, чем совершать разворот в сторону более либеральной политики в разгар кризиса. Но это именно то, к чему нас сегодня призывает целый хор авторитетных экспертов, убежденных, что настало время повторить в стране шоковую терапию в духе Егора Гайдара.

Если первую шоковую терапию Россия выдержала благодаря огромным ресурсам, накопленным в течение советской эпохи, то сегодня этих ресурсов больше нет. Их проели, разворовали. И новый либеральный поворот в нашей стране ничем иным, кроме полного краха для его инициаторов, не обернется. Неолиберальный эксперимент подходит к концу и в России и во всем мире. Это можно предсказать с большей или меньшей степенью уверенности. Вопрос лишь в том, какова будет для нас цена данного эксперимента. Не станет ли его провал очередной катастрофой для общества и распадом государства?

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений.