Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Историчность "Ы-ы-ы-ыть!"-2

Историчность "Ы-ы-ы-ыть!"-2

Артем Марченков
12.05.2005

Сегодня мы завершаем публикацию текста Артема Марченкова, который посвящен анализу деятельности молодежных движений во время последних бархатных революций, а также роли подобных организаций в политической жизни России. Впервые этот текст опубликован в "Русском журнале"

VIII

…Российское общество сильно фрагментизировано, разбито на почти не перекликающиеся группы. Они, в сущности, мало знают друг о друге. Это становится почвой для проецирования на "соседей" собственных ожиданий, страхов, разочарований. Институции, которые, по идее, должны бы выступать в роли медиаторов и выражать различные политические, социокультурные, национальные идентичности (органы государственной власти, партии, система образования, церковь, масс-медиа), подчас сами выступают в качестве трансляторов коллективных фобий и агрессивности.

В этих условиях гражданские акции воспринимаются обществом и в особенности молодежью как попытки мобилизации в пользу каких-то темных, скрывающих тайную корысть сил. Что говорить, если тех же многострадальных пенсионеров кто только не пытался "накрыть своим флагом", приписав стихийную активность действию партийно-пропагандистских машин. Как следствие - тотальное отчуждение и недоверие к любым формам публичного жеста. Обыватель бежит в свою "нору" (дом, работа, ближний круг), вверяется "честному обману" индустрии развлечений, уходит в экстравагантные хобби. Он не хочет, чтобы им манипулировали. Ему надоело разгадывать ребусы политического рынка и разбираться в миражах, выдаваемых за реальность. Им движет противоречие: жажда подлинности и страх, что подлинная картина "раздраенного" мира невыносима. Как нормальный человек, он не может не реагировать. И как человек частно живущий, наделенный остаточной аллергией на "совковую коллективность", - он хочет, чтобы его действие было только его действием.

Этому запросу отвечают именно акционистские практики (если не брать их радикальные варианты). Они, как правило, анонимны (нет нужды опасаться, что кто-то переприсвоит сигнал), ироничны (расколдовывают демонизированный мир диктатуры, олигархии, международного терроризма и "пятых колонн"), эмоционально солнечны (снимают напряжение, дают почувствовать присутствие "близких незнакомцев") и безопасны (основаны на принципе активного ненасилия).

Почитаемый мною Александр Аузан примером "нового гражданского стиля" приводит московскую инициативу против перекрытия дорог и разъездов "боярских кортежей" с мигалками. Радиостанция "Серебряный дождь" призвала своих слушателей повязать на машину белую ленточку в знак поддержки протеста. Вскоре даже некоторые милицейские "уазики" щеголяли белыми полосками. Люди, видя масштаб солидарности и количество единомышленников, радовались, как дети. Результат? Стало меньше "членовозов" на дорогах? Бог весть. Но разве не результат - чувство общности, "зримость" общественного мнения, вера в возможность коллективного действия?

IX

В публичном пространстве последних лет молодежь была представлена играющей в КВН, "клубящейся" на дискотеках, воюющей в Чечне, сверкающей запонками на фоне электроных офисов. Молодежные организации не признавались самостоятельной политической силой. "Молодыми политиками" называли клерков из штабов избирательных кампаний. Ни одна из партий не делала серьезных ставок на молодежь как электоральную группу со специфическими интересами.

Ситуацию изменили акции прямого действия. Набив руку на яйцах и майонезе, в августе прошлого года национал-большевики произвели захват кабинета министра Михаила Зурабова. Они же в декабре оккупировали одну из общественных приемных президентской администрации. Молодые "яблочники" залили краской мемориальную табличку в честь Андропова на Лубянке. Юные рогозинцы пытались протащить кого-то в медвежьей шкуре на съезд "ЕдРа". Акций было много. Их объектами, как правило, становились "знаки режима": лик ВВП, официозные празднества вроде 300-летия Санкт-Петербурга, "Михалковы" и т. д. Действия активистов разрушали символическое поле властного дискурса и работали позывными для потенциальных сторонников. Экстрим вошел в моду: звучат радикальные заявления, с гордостью демонстрируются стигмы от конфликтов с "охранкой" и списки политических заключенных. Даже интеллигентный Илья Яшин, надышавшись Майдана, величает "бойцами" и "боевиками демократии" друзей по "Яблоку" и "Обороне", чем пугает ученых мужей из "Либеральной миссии". Нацболы так вообще орут "Да, смерть!" при виде любого путинского сортира.

Слов нет, "ходящего вместе" с "нашими" Василия Якеменко ждет свой "сугроб". Придет срок, и его шефы получат счет от избирателей и будут списаны за негодностью. Вопрос не в том, когда это произойдет; вопрос - как это будет? В его контексте стиль поведения молодежных лидеров - индикатор серьезный. Нет никаких гарантий, что грядущие события пойдут по образцу бархатных революций. Куда вероятней пугачевская вольница с баварским пивом, греческими рубашками, песьими головами, притороченными на капоты "лэндроверов". Этот сценарий с радостью обеспечат парни из обоза правящей элиты. Не где-нибудь, а на проправительственном www.kreml.org появляется статья Александра Дугина с такими словами: "У людей должен быть определенный боевой настрой. Человек должен понимать, что, во-первых, он смертен и рано или поздно умрет. Во-вторых, он должен помнить, что у него есть Родина, и он ей обязан всем. И в-третьих, если он мужчина, то должен за свои идеи сражаться, получать и наносить травмы. Это жизнь, а жизнь - всегда борьба. За свою Родину, за свои идеалы и ценности. Поэтому удержать людей - не главная задача. Главная задача состоит в том, чтобы поднять людей, потому что русский народ сейчас глубоко спит, абсолютно разложен постсоветским состоянием и либеральными реформами. Он находится в состоянии невменяемости. И задача сейчас состоит не в том, чтобы его контролировать, а в том, чтобы просто растолкать. Его надо поднять и заставить мобилизоваться".

Не стоит уподобляться верховному опричнику всея Руси. Оппозиция авторитарной власти должна предлагать людям другие методы. Их подсказывает знаменитый "коан" Григория Померанца: "Группа людей заперта в клетке вместе со стадом агрессивных обезьян. Ключи в руках обезьян. Тот, кто пытается захватить ключи силой, сам становится обезьяной. Как выйти из клетки?"

X

Сербский "Отпор" получил в России репутацию мотора государственного переворота, свергнувшего Милошевича и "открывшего ворота" натовской оккупации. Как сенсационный компромат российские СМИ подавали открытые сведения о поддержке "Отпора" организацией "Freedom House", фондами Сороса, Фридриха Эберта и Конрада Аденауэра. Позже, во время грузинской "революции роз" и "помаранчевой" революции в Украине зрителям в детективном ключе сообщали, что сербские активисты - Станко Лазендич, Александар Марич, Иван Марович - работали тренерами "Кхмары" и "Поры". Общественное мнение россиян готовилось к логичному выводу: спасение государства и устранение угрозы территориальной целостности страны зависит от того, насколько жестко власть сумеет прижать к ногтю "пятую колонну".

Чары политтехнологов разрушают факты. "Отпор" не был лоялен структурам НАТО. Он не являлся инструментом в руках политической оппозиции. Он был массовым студенческим движением, чьих участников объединял протест против любых форм насилия и милитаризма. С чьей бы стороны они ни проистекали. Отстаивая открытость страны, студенты не кидались штурмовать парламент, не противились арестам и репрессиям. Они просто выходили на площадь и несли с собой флаги Германии, Великобритании, Новой Зеландии, гоночной команды "Феррари"... В ответ их обвиняли в отсутствии патриотизма, в отказе сомкнуть ряды перед "врагом у ворот". Однако и этот упрек не действовал. Белградцы видели, кто вывел молодежь к мостам над Савой и Дунаем во время первой натовской бомбардировки. Даже в той драматической ситуации студенты не изменили себе и помогали переживать страх через юмор: одевали майки с надписью "Target", посылали противнику телеграммы после того, как был сбит самолет F-117 ("невидимка"). Писали: "Простите, мы не знали, что Вы невидимы".

У движения не было иерархии, не было формального лидера. Были коллективные символы, общая информационная сеть и навыки автономной координации микрогрупп, была программа, знакомая каждому, кто когда-либо интересовался жизненным путем Льва Толстого, Махатмы Ганди, Мартина Лютера Кинга и др. Зайдите на сайт "Поры" - там те же идеи. Может быть, российским борцам с "оранжевым" настроением запретить Ганди? Он же ужас что себе позволял: "Революция без применения насилия - не программа захвата власти. Это программа преобразования взаимоотношений между людьми, ведущая к передаче власти".

Медитации над "коаном" Померанца дают только один рецепт: получить ключи и выйти из клетки можно, только очеловечив обезьян.

XI

Недовольных путинским проектом авторитарной модернизации - пруд пруди. Но их недовольство автоматически не зачислишь на баланс оппозиционных партий. Новый закон о выборах, повысивший барьер прохождения в Госдуму, требует от них изменения качества работы с избирателями. Разменом лояльности на дольку административного ресурса и телеэфир эту проблему не решишь. Виртуальные контакты должны быть заменены хлопотными прямыми коммуникациями и переговорами с очень неудобным, но отрезвляющим партнером - с неправительственными организациями (НПО).

Первый шаг в эту сторону - Гражданский конгресс 12 декабря 2004 года. Увы, для партий он оказался неудачным. Присутствовавшие на Конгрессе политики авансом сочли делегатов естественными союзниками и пытались наэлектризовать зал мобилизационной риторикой. С ее пафосом все были согласны. Однако никто не торопился подписывать "общественный договор" без подробного обсуждения его условий и гарантий со стороны "тираноборцев". Как показалось, лидеры "Комитета-2008", СПС, "Яблока" и КПРФ ушли несколько разочарованные "катакомбными" установками "третьего сектора". По сути, они получили тот же ответ, что и власть, проталкивающая идею Общественной палаты. Лидеры гражданских организаций отказались "торговать" позицией своих активистов.

XII

Есть сомнения, что оппозиция и ее "комсомолы" создадут нечто похожее на массовые протестные движения. Даже если сделают кадровый апгрейд и начнут общаться с избирателями. Причин для сомнений как минимум две:

оппозиция - участник политического процесса и, следовательно, заинтересованная сторона. Ее призыв к мобилизации активизирует убежденную часть электората, но не население в целом. Ошибочно позиционировать мнение оппозиции как голос всех россиян, противостоящий одинокому диктатору и его свите. Запрос на авторитаризм исходит не только бюрократии, но и от значительной части общества, отказывающейся быть совершеннолетней и ищущей, кому передоверить заботу о себе, любимой;

публичная оппозиционность при нынешнем раскладе - удел героев. Однако сейчас не XIX век. Этика героизма и исторической пассионарности противоречит ценностям общества потребления. Это, собственно, демонстрирует пример "вышедших на улицу" молодежных политических организаций. Образы НБП, "Обороны", Авангарда Коммунистической Молодежи при всей своей идеологической непохожести сблизились по радикальности эмоционального настроя, драйву противостояния, энергетике прямого действия. Никто не отрицает их самоотверженность. За символические атаки на режим ребята получают реальные сроки и побои. К сожалению или к счастью, но их поведение не становится образцом для подражания сверстников.

Пора признать: революционный пыл пугает обывателей не меньше, чем произвол бюрократии, рост национализма и агрессивности. Все хотят жить: не выживать, не переживать, а проживать - себе в удовольствие и, желательно, в ладу с другими. Без крови, потрясений, зашкаливающих эмоций. Даже молодежь, ищущую лекарство от пресной обыденности и "бесперспективняка", не возбуждает амплуа благородной жертвы и баррикадного мученика. Одно дело - купить майку с Че Геварой, субкоманданте Маркосом или Эбби Хоффманом, совсем другое - быть ими. Иные, конечно, не прочь возложить гвоздичку на постамент и отвести страничку в энциклопедии для бессребреников, безумцев и глашатаев утопий, но для себя, как правило, избирается мечта о личной карьере и профессиональной состоятельности. Это не значит, что молодежь заражена вирусом тотального конформизма. Чай, не слепые. Просто это поколение отчаянно не хочет стлать себя навозом для потомков.

XIII

Пожалуй, неправительственные организации и их лидеры более адекватно видят свою роль в текущем процессе. Насколько могу судить, большинство из них отказалось от участия в набирающей обороты политической схватке на чьей-либо стороне. Что это - трусость, забота о сохранении инфраструктуры гражданского общества, развернутой с таким трудом и старанием?

Ни то, ни другое. Когда Александр Даниэль из "Мемориала" пишет, что "смысл правозащитной активности, всегда и везде, - в несовпадении со стилистикой поведения, задаваемой эпохой" (31.12.2004, www.hro.org), он отнюдь не оправдывает гражданской пассивности или малодушия. И не претендует на нишу нейтрального наблюдателя, судьи или "отшельника". Скорее, он защищает ценности, которые собрали людей в третий сектор - ценности, до сих пор не слишком уясненные политиками и предпринимателями.

Общество по инерции видит в "общественниках" наследников диссидентской поры. Отчасти это оправдано: в числе лидеров НПО много людей, чья репутация сложилась в эпоху противостояния тоталитаризму. Естественно, что они по-прежнему задают тон и пользуются авторитетом. Их идентичность a priori предполагает некий элитарный ригоризм, т. е. - бескомпромиссность в отстаивании ценностей достоинства и прав человека, не зависящих от смены политических режимов, колебаний общественного мнения и экономической конъюнктуры. В этом смысле очень показателен эпизод, произошедший на правозащитной конференции в Покровском (декабрь, 2004). Ведущая сессии "PRаво на известность" - Лена Тополева из Агентства Социальной Информации - пригласила в качестве внешних экспертов людей, которые относительно современной правозащиты - ни в зуб ногой, зато - доки по части репутационного капитала, сегментации целевых аудиторий, позиционирования товаров. Надо было видеть, как зал реагировал на вопросы вроде "Что вы продаете?" и "Какие дефициты на вашем рынке?". Кончилось тем, что встал Борис Крейндель из Томска и заявил, что он отказывается анализировать миссию правозащитника в категориях рынка. И вообще, мол, честному человеку никакой "пиар" не нужен.

Эксперты неуклюже изобразили смущение, хотя заочно подозревали правозащитников в "извлечении символической ренты из статуса штатной оппозиции всему и вся". Зал погрузился в созерцание дилемм, известных со времен выпуска сборника "Вехи". "Пиарщики" отчалили, вежливо кланяясь и чуть ли не цитируя хрестоматийное "страшно далеки вы от народа".

На самом деле причина взаимоотторжения была не в отказе экс-диссидентов переводить Декларацию прав человека на язык коммунистов и либералов, бюрократов и тинэйджеров, яппи и киберпанков. И не в зацикленности на сизифовой практике "малых дел", противопоставляемой "чего изволите?" рынка и глобальной политической инженерии. Просто у собравшихся была другая точка отсчета. А именно - права и достоинство человека. Их ценность нельзя внедрить ни рекламой, ни пропагандой. Если они и рождаются, то только в индивидуальном самосознании. И по наследству не передаются.

XIV

Нельзя ставить знак равенства между проектом оппозиции авторитаризму и судьбой оппозиционных партий. Последние не вправе рассчитывать на общественную поддержку лишь оттого, что они противопоставляют себя Кремлю. Даже вернувшись в парламент, они не дадут гарантий изменения качества самой системы.

В этом смысле проект ненасильственной революции, как способ восстановить политическую конкуренцию, обновить элиты, гуманизировать общество, немыслим без массового гражданского участия, без критической переоценки привлекательной ныне идентичности социального робота ("мой офис - моя крепость") и укрепления ценности образа гражданского активиста. Потому-то проблема замены гражданского стиля - не вопрос эстетики или дизайна протестных акций. Это вообще не "косметическая" задача.

Для оппозиции новый гражданский стиль - средство коммуникации с обществом в условиях цензуры и общественной аллергии на политику. Для самого же общества новый стиль - приемлемый способ выражения неангажированной гражданской позиции, которую следует воспринимать не как присягу в пользу той или иной партии, а как избирательский наказ, который в равной степени обращен и к оппозиции, и к властям, и к тем новым политическим силам, которые готовы выйти на арену.

Известно только, чего в этом заказе нет - запроса на гражданскую, классовую, межэтническую и любую другую войну. Хватит, навоевались.

XV

Не "Отпор", "Кхмара" и "Пора!" сметали коррумпированную элиту. У них совершенно другие заслуги. Главная из них - контроль над прозрачностью выборной процедуры и отказ противоборствующих политических элит от вооруженного насилия. Именно молодежь при помощи профессионалов из гражданских организаций заставила политиков выяснять отношения там, где им это положено делать по закону - в парламентах, во время избирательных кампаний, телевизионных ток-шоу.

Можно вслед за российским истеблишментом на все лады фантазировать по поводу того, кто стоял за молодежными движениями, кто их финансировал, кто учил кормить приезжающих в Киев сторонников Виктора Януковича и втыкать цветочки в щиты "спецназа". Можно предсказывать скорое банкротство политических сил, пришедших к власти после повторного голосования. Можно издеваться над карнавальной атмосферой Майдана с его концертами, палатками, оранжевыми ленточками, боем по жестяным бочкам и братаниями.

Однако факты останутся фактами: острейший политический кризис был разрешен только благодаря тем, кого долгое время считали неразумными пешками. Среди этих "пешек" было много молодых лиц, прошедших школу организаций третьего сектора. Далеко не всех из них устраивал кандидат Виктор Ющенко. Но еще больше их не устраивал вариант, при котором их будущее определяли сговором и манипуляциями.

Секрет бархатных революций, как ни бейся, не раскрывается при анализе "политических технологий". Технологии "бесполы" и доступны для использования любой из сторон. Выигрывает тот, кто первым признает истинность слов, некогда произнесенных Вацлавом Гавелом: "Любовь и правда одолеют ложь и ненависть". Это может сделать власть. Или оппозиция. Или - и те, и другие под нажимом уставшего врать и ненавидеть народа.

XVI

Нельзя от студента-первокурсника требовать глубоких суждений по Налоговому кодексу, административной реформе и пенсионному страхованию. Он - не специалист. Но и его гражданской квалификации хватит, чтобы оценить последствия гражданской войны на Кавказе, изменения Конституции, ликвидации федерализма, ограничения свободы СМИ. И тем более он в силах понять, что сулят ему лично тотальная коммерциализация и ограничение доступа к образованию, милитаризация, марши в составе "наших" бригад.

Слава Богу, продвинутые студенты из мегаполисов, в которых решится судьба "оранжевого проекта", не подпадают под описание среднестатистического взрослого, данное Иосифом Дзялошинским (президент Правозащитного фонда "Комиссия по доступу к информации"): "Если раньше люди строили свою личность на основе непосредственно практического опыта и сведений, полученных в ходе личных контактов, - от бабушки, от дедушки, от мамы, от папы, от друзей во дворе - именно там мы получали жизненные стандарты, образцы поведения, учились жить. Сейчас наш с вами личный контакт ограничивается очень узким сегментом, а именно: встал утром, почистил зубы, побежал на работу, на работе в минимальном окружении 1-2 человек провел 8 часов, прибежал домой, поел и сел к телевизору. Это весь твой жизненный опыт. В отпуск съездил куда-то на две недели. Что ты еще в жизни видишь?"

Студенты не зажаты между стенками работы и телеэкрана. У них есть окно в Интернет. Есть более широкие горизонты межкультурного обзора. Гипнотические пассы строителей "потемкинских деревень" лишь по касательной задевают их глаза и уши. Они еще не встроены в машину круговой поруки, страха и лицемерия, хотя, как правило, еще не имеют "стержня" и внутренней веры, чтобы вставить палки в ее колеса.

"Сватовство" этого слоя под знамена политических сил, скорее всего, закончится ничем. Голодные парни из общежитий привычно дождутся избирательной страды и заработают на пельмени, клея листовки. Они же ухмыльнутся, глядя на кулаки радикалов, выброшенные в небо. Никому не светит роль холопа, у которого чуб трещит за панов. Зато большинство с радостью возьмет в руки те два транспаранта, что новосибирская милиция отняла у антиглобалистов. И скажут "Ы-ы-ыть!". И будут рассказывать новые анекдоты про Вовочку. И выйдут на флеш-моб, если не будет фальши.

Не стоит недооценивать подобные вещи. Та же польская "Солидарность" тоже начиналась с "ерунды" и "стеба". Марек Новицкий любил вспоминать на лекциях, как лихорадочные приказы Ярузельского, изданные с намерением "подморозить" страну, пародировались в идиотских воззваниях вымышленного генерала Пумперникеля. Варшавяне читали лозунги вроде "Объединенные оперативные штабы войск НАТО и Варшавского Договора объявляют предстоящее 9 мая Всемирным днем Гонки Вооружений!" и давились от смеха. Смех освобождал от страха, учил видеть власть "голой". Тот же эффект - у мартовского марша балалаечников в Перми, играющих в честь министра обороны и его идеи отмены отсрочек. Балалайки не вызовут злобы, не призовут к оружию, не побудят играть на опережение электорального цикла.

XVII

Самое смешное - все очень серьезно.



Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..