Есть ли в России национальная элита?

Словарь С.И.Ожегова определяет понятие «элита» как «лучшие растения, семена или животные, по своим качествам наиболее пригодные для разведения, воспроизводства». Применительно к человеческому обществу эта формула выглядит, разумеется, упрощением. Однако не меньшим упрощением является определение элиты в философских энциклопедиях — как «важного, привилегированного слоя или слоев, осуществляющих функции управления, развития науки и искусства». В последнем случае мы имеем дело с обывательским (хотя и общепринятым) определением элиты, тогда как это понятие является системным, междисциплинарным, метафизическим и даже в известной степени мистическим.

Понятие «элита» ни в коем случае не тождественно понятию «власть». Это не правящий класс, не властвующий истеблишмент и не «номенклатура». Такая «элита» по существу является псевдоэлитой, ибо она, во-первых, всегда экстравертна (ее сознание формируется отчужденной от нее актуальной внешней средой) и, во-вторых, в принципе неорганична, нецелостна, что находит выражение и в семантических рядах языка (говорят, например, о научной, художественной, военной, экономической, политической элитах).

Конечно, такая квазиэлита обладает некоторыми внешними, формальными признаками реальной элиты. Но, будучи частным явлением, она никогда не несет ответственности за все органичное общество, которое нередко пытается представлять. Реальная элита связана прежде всего с такими феноменами, как Традиция, Время и Пространство. Она является воплощением высшей, сакральной ответственности за Целое. Функции власти такая элита может периодически реализовывать (а может и не реализовывать) именно потому, что выражает предельные императивы, т.е. воплощает конкретные традиции, конкретное пространство, конкретное время через причастность к сакральному потоку, сакральной ритмике Целого. Такая элита целостна и органична не потому, что статусно или каким-то иным образом выделена в иерархии социума, а потому, что она целостную стратегию развития того или иного социума в конкретных условиях и конкретном месте воплощает и развивает. Применительно к нации настоящая элита выражает и воплощает глубины вечного национального интереса, отражает традиционное национальное сознание, рефлексируя единство прошлого, настоящего и будущего этой нации как некой органической целостности. Иначе говоря, истинная элита занята, собственно, тем, что постоянно проясняет (не только и не столько вербально, сколько созданием соответствующих моделей поведения) своей нации, в чём именно сегодня смысл бытия, жизни и объединяет в нечто общее различного рода частные ответы на ключевые вопросы: «Кто мы? Откуда мы пришли? Куда идём?».

Такая элита характеризуется этической принципиальностью. Ее нравственные принципы незыблемы настолько, что она в известном смысле независима от социума, от самой нации, во всяком случае, от её низменных интенций и пороков, свойственных любой нации. Истинная элита — это своего рода душа данного живого общества, в котором она является её вполне автономной, но, тем не менее, неотъемлемой составной частью. Она символизирует высшую сакральную свободу данной нации во времени. Говоря словами Шопенгауэра, это «аристократия ума и таланта», но также, добавим мы, «аристократия нравственности и совести» нации. Отсюда ясно, что даже крупный ученый или выдающийся политик, занимая статусные и даже высшие места в истеблишменте, могут не входить в национальную элиту, поскольку для этого важен не личностный успех, а то, в какой степени тот или иной деятель является выразителем, носителем базовых, традиционных, нравственных ценностей данной нации. В психологическом плане человеческая форма осознания элитой самой себя в качестве такого носителя, такой сакральности — это осознание некой национальной сверхзадачи вне категорий актуального социального бытия и повседневной жизни. Короче говоря, понятие «элита» тождественна понятию «субъект развития» нации. Реальная элита всегда возглавляет некий устремленный в будущее, но основанный на прошлом, исторический проект. Деградация или исчерпание элиты влечёт за собой отказ нации от своего исторического проекта и вливание в чужой национальный проект. Место реальной элиты в этом случае занимают многочисленные квазиэлиты. Они «булькают на поверхности», пытаются выступать от имени нации и весьма преуспевают в личном плане, в то время как социум продолжает погружаться в хаос.

Именно это и происходит сейчас в России. Те, кто называет себя элитой (а им это очень нравится) не являются элитой реальной. Это люди, не только утратившие какую бы то ни было перспективу развития. Они начисто лишены нравственных принципов, цинично ориентированы лишь на власть и богатство. Ради этого в политике идут на любые блоки и коалиции, а в коммерции — на любые сделки. Собственно говоря, это вовсе и не национальная элита, поскольку тут налицо сориентированность на ценности других стран. Развалив национальную систему образования, своих детей эти люди предпочитают обучать в Европе и США, а сама живут в России лишь потому, что в элиту «тамошнюю» в силу полной никчемности их не принимают. Так наша ли это элита?

Если это бизнес-элита, то она неконкурентоспособна на Западе, потому что там нельзя воровать. Поэтому ворует она в России, а детей отправляет на Запад. Если это политическая элита, то она на Западе просто не нужна, поскольку там есть своя.

Говорят о «коррумпированности» элиты. Но это противоречие в определении. Элита — это, ведь, всё лучшее, избранное. Как можно быть коррумпированной элитой? Следовательно, это никакая не национальная элита, а, извините за выражение, отбросы нации.

Что касается научной и культурной элиты, то государство ее настолько унизило ничтожными зарплатами, что таковая вынуждена в целях выживания выполнять любую работу, за которую кто угодно платит хоть что-нибудь, вместо того, чтобы выполнять свое предназначение — быть духовным локомотивом общества, «совестью нации», служить ей и одновременно возвышать ее до своего уровня. Деятели культуры у нас живут за границей на выгодных валютных контрактах. Ученые, кто не смог в своё время уехать за границу, либо перебиваются случайными заработками, либо выполняют заказы иностранных компаний. О судьбах Отечества они и помыслить не в состоянии.

Что же касается честных и совестливых людей из сферы науки и культуры, то они себя элитой не ощущают. Как показывают опросы, они элитой считают помимо олигархов ещё и мелких лавочников, доходы которых многократно превышают их зарплаты.

Политологическое и экспертное сообщество лишь безучастно наблюдает и комментирует происходящее. Вряд ли можно сказать даже, что оно даже формирует общественное мнение, не говоря уже о том, чтобы вмешиваться в реальную политику и влиять на принимаемые решения. Это пораженцы, которые паразитируют на распаде и разложении страны. А поскольку они уже научились это делать, то заинтересованы и в дальнейшем ее распаде и разложении.

Качество нашего парламентского корпуса всем известно. Это еще раз подтвердили декабрьские 2003 года выборы. Мотивы, по которым все эти «правые», «коммунисты», «кадеты», «демократы», «патриоты» пробивались в депутаты страшно далеки от желания хоть немного помочь стране. Кто добивался этого ради приобретения иммунитета, кто, чтобы уйти от правосудия, кто, чтобы «отмыть» деньги через выборы, кто, чтобы занять выгодные лоббистские позиции. То есть каждый из них преследовал исключительно личные интересы, а не интересы Отечества. Образ «народных заступников» им явно не к лицу.

Остаётся исполнительная власть, которая, собственно, правит в России. Ее иногда называют «властная элита». Но это определение некорректно. Речь идёт всего лишь о новой российской бюрократии, т.е. номенклатуре федерального и регионального уровня, которая коррумпирована больше всех остальных сегментов нашей квазиэлиты, поскольку она вообще неподконтрольна никому — ни Парламенту, ни обществу. Сегодня эта номенклатура, находящаяся в тесной, неразрывной связи с финансово промышленными группировками (по существу переплетённая с ними) уже также не идентифицирует себя с Россией и в значительной степени ориентирована на свои текущие шкурные интересы и, конечно, на Запад.

Сами же финансово-промышленные группировки нелегитимны вследствие незаконной приватизации. Не только общество, но и сами они это прекрасно понимают. Что бы там ни говорил Президент, премьер-министр и другие высшие руководители, пересмотр результатов этой «неправедной» приватизации Дамокловым мечом будет висеть над нашими «олигархами». Разве из нелегитимного финансового субъекта может вырасти субъект развития? К тому же действия этих группировок показали, что ни в каком национальном развитии они не заинтересованы. Воплощая собой супермонополизированную, т.е. нерыночную экономику, они целенаправленно создают условия, при которых малый и средний бизнес — основной мотор экономического развития в любой стране мира — подняться просто не может. Отсюда, в свою очередь, невозможность появления в России мощного среднего класса, который во всех западных странах является опорой экономики и государства. При этом ни один из сегментов вороватой российской квазиэлиты и не помышляет о том, чтобы взять ответственность не только за развитие страны, но и за свои собственные решения, в особенности ошибочные.

Но ещё более прискорбно, что в России не просматривается и признаков контрэлиты, т.е. элиты, которая находится в реальной (а не декларативной) оппозиции к власти. Все так называемые оппозиционные партии в России — КПРФ, ЛДПР, СПС, Яблоко — являются партиями так называемой «системной оппозиции», которые на словах клянут «антинародный режим», а на деле соревнуются в преданности действующему Президенту.

Как же получилось, что в России не оказалось национальной элиты, которая должна была бы взять на себя проект национальной модернизации страны в начале ХХI века? Главное объяснение этому странному, на первый взгляд, феномену состоит в коммунистическом наследстве. Национальная элита дооктябрьской России была, как известно, безжалостно ликвидирована большевиками; её сравнительно небольшая часть покинула страну. Сами большевики никакой национальной элитой, разумеется, не стали. Советский исторический проект стал откровенно антинациональным. СССР был антиРоссией.

В коммунистической системе не было места для национальной элиты, поскольку не было каких-либо потребностей в её специфических функциях. В советский период гуманитарная квазиэлита создавалась искусственно, для обслуживания коммунистической идеологии, лакировки общественных процессов, пропагандистского обеспечения курса КПСС. Это была не созидательная и не творческая сила, а сила чисто функциональная, сервильная.

Коммунисты, возможно, и были субъектом развития на определённом этапе. Но только субъектом развития не России, а СССР, который был государством не национальным, а всемирным. Эманация коммунистической идеи в 1970-1980 годы ХХ века привела к деградации антинационального коммунистического субъекта развития и распаду СССР. СССР, таким образом, распался, поскольку исчез субъект его развития. Но беда в том, что на месте этого исчезнувшего субъекта никакого национального субъекта не возникло. Да и не могло возникнуть. Если бы этот субъект был, то СССР распался бы не по сталинским границам, а путём переговорного процесса при сохранении пространства исторической России.

Советский политический субъект развития, не обладавший альтернативными внутренними жизненными средствами, а главное — альтернативным историческим проектом, — оказался обреченным на саморазложение. Начался быстрый, лавинообразный процесс его дезинтеграции по национальным, идеологическим, региональным и имущественным основаниям. А поскольку одним из главных последствий советизации была тотальная люмпенизация населения, превращение всех рядовых граждан СССР в homo soveticus, т.е. людей-люмпенов, не имеющих ни гражданского общества, ни национальности, ни отечества, то катастрофа развала СССР не вызвала сколько-нибудь серьезного социального протеста. Попытки правящего класса РСФСР, выломившейся из лона Советского Союза, консолидировать оставшееся на её территории население вокруг антикоммунистической идеи, успеха не возымели. В качестве альтернативных советскому историческому проекту власть попыталась использовать не только деструкцию, но и конструктивные проекты, такие как «идеалы демократии», «рыночная экономика», «либеральные реформы», «интеграция в сообщество развитых стран» и т.д. Эти попытки, сами по себе весьма дилетантские и некомпетентные, также полностью провалились, поскольку, собственно говоря, подменяли новую «национальную сверхзадачу» по сути дела средствами ее решения.

После сокрушительного краха либеральных надежд и романтических ожиданий в отношении «благотворительности» «мирового сообщества» в 1996 году первый Президент России интуитивно, наконец, осознал необходимость «национальной идеи» для России. Что же он, однако, сделал после этого? Он дал указание одному из своих помощников создать группу экспертов и не позднее чем через год разработать (!) национальную идею для новой России. То есть «сверху», усилиями начальства. Все помнят, каким конфузом закончился этот эксперимент. И провал его еще раз подчеркнул тот неоспоримый факт, что «национальная элита» и власть — это совершенно разные вещи. Эксперты (с позволения сказать), которые год с лишним работали (кстати, на казенных харчах и за солидные гонорары) в «группе Сатарова», не стремились найти национальную идею для России (которую в глубине души они просто презирали), а по принципу «чего изволите?» пытались «угадать» настроения Кремля и дать им идеологическое, а потом, как они надеялись, и пропагандистское обрамление (ведь они хотели получать гонорары и дальше). Иными словами, эти «эксперты», действуя в соответствии с укоренившимися стереотипами советского агитпропа, по знакомым схемам «промывания мозгов» «спившегося быдла», конечно же, даже близко не стояли к высокой категории национальной элиты.

К сожалению, и в последующие 7-8 лет не наблюдалось ни одного признака зарождения такой элиты. Впрочем, равно как и трансформации люмпенизированного советского общества в гражданское. Что же касается власти, то, как будто забыв о том как с треском провалилась затея с «разработкой» сверху национальной идеи, она в 2001 году на глазах у всего изумлённого мира провела вдруг помпезный «Гражданский форум», на котором уже второй Президент России «поставил задачу» в «кратчайшие исторические сроки» «построить» гражданское общество в России. Надо ли говорить, что и эта затея власти насадить что-то хорошее «сверху», также окончилась конфузом. Однако сам замысел этой власти безошибочно указывал на то, что её советская природа ничуть не изменилась. Да и деятелей культуры, науки и искусства, участвовавших в работе Форума, уж никак нельзя было отнести к национальной элите, которая по определению не может заниматься мелким попрошайничеством и присягать на верность «главному начальнику страны». Наша интеллигенция, воспитанная в добрых советских традициях, ни на Форуме, ни в ходе других массовых мероприятий, например, выборных кампаний, да и во время более страшных событий, например, расстрела Белого дома в 1993 году (вспомним истошный вопль известного пианиста «Раздавите гадину!»), никогда не давала власти повода усомниться «с кем же вы, мастера культуры?». Какая же это, с позволения сказать, национальная элита?! Поэтому-то она и лижет сапог власти, который её топтал на протяжении десятков советских лет. Но именно поэтому она и бесплодна, и не способна производить ничего, кроме «мыльных опер», уже всем надоевших сериалов, бульварной литературы и попсы.

Если советизированная российская псевдоэлита за годы «демократии» так и не превратилась в подлинную национальную элиту, т.е. в субъект исторического развития России, то и народ из атомизированного человеческого месива (наследие большевизма) в это время не превратился, говоря философским языком, в субстанцию такого развития, т.е. в человеческий «материал», способный производить и выдвигать своих лучших представителей (здесь, кстати говоря, определение Ожегова вполне подходит), т.е. элиту. И это, возможно, еще страшнее, ибо элита не может взяться «ниоткуда». Нет субстанции — нет субъекта. Проведенные в последнее время социологические исследования показывают, что население России воспринимает себя не как субъекта, а как объекта по отношению к социальным процессам, обществу и государству. Такое население не может быть ни даже зародышем гражданского общества, ни активным элементом каких-либо изменений вообще. И неудивительно, что власть вспоминает об этом населении лишь накануне очередных выборов, воспринимая его исключительно как «электорат». Если вдуматься в это полупренебрежительно-полупрезрительное определение, то оно означает ту массу человеческого материала, которую раз в четыре года необходимо основательно «взнуздать» для того, чтобы власть могла сохранить свои позиции в государстве. Где же здесь зачатки гражданского общества и желание самой власти построить его?

Наконец, о самой власти. Очевидно, что не только национальной идеи, своего исторического проекта, но и сколько-нибудь внятной стратегии у нее нет. Стратегией не может быть удвоение ВВП. Здесь опять намеренная (или невежественная) подмена цели средством. Интеграция в мировое сообщество — это хорошо, только это интеграция в чужой исторический проект. Где же проект национальный?

Такого проекта нет и в помине. И что вызывает особое недоумение, так это то, что власть даже и не задумывается о том, чтобы поставить в национальную повестку дня хотя бы такую скромную задачу, как модернизация России. А ведь даже такая задача могла бы способствовать кристаллизации национальной элиты в качестве субъекта модернизации.

Вместо этого последние три-четыре года в России с подачи именно высшей власти наметилась зловещая, прямо противоположная тенденция: скатывание к махровой «советчине». «Управляемая демократия», при которой все решения принимает Кремль, ликвидация принципа разделения властей, независимого Парламента, судебной власти, свободных СМИ, грубое использование «административного ресурса» на выборах, превращение самих выборов в профанацию, «спектакль для дураков», полицейские методы давления на крупный капитал (пусть и нелегитимный и очень вороватый), укрупнение органов госбезопасности вне всякого их контроля ни со стороны Парламента, ни со стороны общества, разгром неугодных телеканалов и изданий, возрождение советского гимна и красного флага с пятиконечной звездой (пока, правда, только в Вооруженных Силах РФ), почитание «славных чекистских традиций», назначение на высшие посты в государстве деятелей КПСС и КГБ — вот далеко не полный перечень шагов путинской власти, сигнализирующих о возврате к старым временам.

Будь в России настоящая национальная элита — она, конечно же, всего этого не допустила. Будь в России дебольшевизированное население — оно бы вряд ли почти единодушно проголосовало 7 декабря 2003 года по существу за продолжение этого курса. Будь в России гражданское общество, оно бы сформировало эффективную и мощную оппозицию нынешнему режиму.

Но тогда получается, что нынешняя псевдоэлита даже не воспринимает Россию как свою страну. Воистину она живет, «под собою не чуя страны»! Потому-то она и начисто лишена не только чести и нравственности, но и совести. Эгоистическая и вороватая, безответственная и по существу разложившаяся, эта квазиэлита живёт, конечно, не стратегическими категориями, а сегодняшним днём. Она находится не только вне пространства исторической России, но и вне её исторического времени. Подобно большевикам, отказавшимся от тысячелетнего наследия России и начавшим строить новое государство с 1917 года, «с чистого листа», российская квазиэлита вознамерилась строить новую Россию» с 1991 года, как будто за её плечами не 11 веков государственности, а всего лишь 11 лет. Она с большим удовольствием и вовсе покинула бы «эту страну». Да вот беда: на Западе ее никто не ждет. Она там никому не нужна. Ведь там есть своя национальная элита, свято охраняющая свою Традицию, своё Время и своё Пространство. У нашей псевдоэлиты напрочь отсутствует чувство Целого, его сакральной ритмики, чувство Единства прошлого, настоящего и будущего нации.

Есть ли хоть малейшая надежда на то, что в России эту квазиэлиту заместит элита подлинная? Близкое будущее такой перспективы едва ли просматривается…

Об авторе: Сергей Кортунов, президент Института политического планирования, заместитель председателя Экспертного Совета Комитета Совета Федерации по международным делам