Что делать Европе с предложениями Медведева?

Такая непредсказуемость всегда выбивала европейцев из колеи привычного подхода к «Большому восточному соседу» по Евразийскому континенту. Президент России сделал в Берлине 5 июня так много предложений, что отказаться, по крайней мере от всех, Старому Свету будет очень некрасиво, поэтому интересно посмотреть: как долго он будет над ними думать и какие примет.

В нескольких словах. Дмитрий Медведев предложил: взять паузу по Косово, расширению НАТО (еще один шаг на Восток и отношения с Россией «будут испорчены капитально»), новым американским системам ПРО в Европе, прекратить «подтягивать» российские позиции к западным, подменять ООН и ОБСЕ другими форумами и заключить универсальное, обязывающее соглашение о новой системе международной безопасности типа Хельсинки-2.  

На программное выступление нашего президента вроде бы «подвигла» Германия, всегда имевшая особые отношения с Россией. Как говорят, именно Ангела Меркель предложила, чтобы Медведев выступил с речью перед большой группой немецких бизнесменов, политиков и общественных деятелей. Получается, что он для этого в Берлин и ездил - поскольку все другие договоренности не выходили за рамки вполне обыденных, и официального визита не стоящих. Германия, забегая вперед, ждет от нового президента установления еще более тесных, чем при Владимире Путине отношений. Дело, может, даже не в том, что Берлин так уже не любил хорошо говорящего по-немецки предшественника Медведева. Дело скорее даже в том, что, по информации немецких газет, советники Меркель предлагают ей сейчас, пользуясь выборами в США и неизменным периодом пересмотра и корректировки российской политики Вашингтона, некоего 12-месячного полувакуума, потеснить США и еще ближе «привязать» Москву к Европе. Кто бы, собственно, возражал?  

Что касается предложений Медведева, то «одним пакетом», естественно, они не пройдут, так что скорого ответа ждать не приходится. Да к тому же европейцев - это очевидно - все еще здорово тормозят «побочные эффекты» очередной российской невиданной «перестройки» во властном пространстве. Они никак не могут усвоить, что Медведев - это «продолжение», а не противоположность Путина.  

Если оказаться на их месте, то понять их не так уж и трудно. Первый визит российского президента на Запад не мог не быть необычным, и Медведева-преемника не могли не сравнивать с Путиным-предшественником. Это понятно. Все сравнения шли на фоне знаменитой речи Владимира Путина на прошлогодней Мюнхенской конференции по безопасности. Это тоже объяснимо, поскольку та, мюнхенская речь 10 февраля, была внешнеполитической программой «О наболевшем». Она тогда сильно напугала Запад.  

Перед первым визитом нового российского президента в Берлин от него так сильно ждали проявлений нового «либерализма», «сдержанности» и «мягкости» - всего, что «было утрачено Путиным к Мюнхену» - цитаты из европейских газет - что уже на следующий день после визита не оставалось ничего иного, как о таких проявлениях объявить. И здесь, применительно к оценке Медведева и Путина, начинается как раз то, о чем один булгаковский герой метко сказал «вся моя речь – цепь прочно упакованных силлогизмов».  

Трудно вообще сказать, откуда на Западе взялась такая «доверительная информация» даже не о содержании выступления Медведева, а о тоне его тогда еще предстоящей речи в Берлине перед почти 700-ми немецкими бизнесменами, политиками и общественными деятелями. Медведев, если внимательно вчитаться в его речь, изложил конкретнее и юридически обстоятельно все то, о чем не без эмоций, конечно, говорил в Мюнхене Владимир Путин.  

Сравнивая две речи - приходилось слушать и первую и вторую - я, например, никак не могу взять в толк, что собственно такого особо разного между путинским мюнхенским «легитимным можно считать применение силы только, если решение принято на основе и в рамках ООН. И не надо подменять Организацию Объединенных Наций ни НАТО, ни Евросоюзом» и медведевским «смысл существования НАТО… сегодня пытаются найти на путях «глобализации» миссии альянса, в том числе и в ущерб прерогативам СБ ООН, за счет привлечения новых членов». Более того, путинское «натовское расширение - это серьезно провоцирующий фактор, снижающий уровень взаимного доверия. И у нас есть справедливое право откровенно спросить – против кого это расширение?» звучит, кажется, гораздо «либеральнее» медведевского «в случае расширения» отношения «испортятся капитально» и «цена вопроса будет высокой». Путин говорил, что у России «есть привилегия проводить независимую внешнюю политику». Медведев напомнил, что «наши подходы не надо «подтягивать» к западным», и мы «добиваемся подлинно равноправных отношений, и ничего больше». Медведеву в Берлине так пристально «заглядывали в глаза» и пытались обнаружить в них «непутинский либерализм», что, похоже, даже не удосужились сравнить основные тезисы двух выступлений.  

Хотя многие уже давно поняли, что времена «ельцинской податливости» в российской политике уже давно миновали, но подсознательно никто, похоже, не может или не хочет с этим смириться. Нас все пытаются пропустить через какую-то «европейскую диспансеризацию», все узнать, с кем и против кого мы будет дружить. Европейские столицы никак не могут избавиться от иллюзий неизменности советского наследия во всем том, что происходит в российской внешней политике. Странно, но почему-то никто, похоже, даже не допускает мысли, что знаменитая формула Черчилля «У Британии нет ни друзей, ни врагов – у нее есть интересы», может использовать еще кто-то, кроме самой Британии, США, Франции, Германии, Италии, Австралии, Канады… Вроде бы она никем не монополизирована.  

Конечно, все продолжающиеся «упражнения» вокруг Путина и Медведева хоть и уже надоедают, но, в общем, вполне объяснимы. К большому сожалению, мы сами в этом и виноваты. Нас сейчас так сильно возбуждает собственная «энергетическая супердержавность», что мы даже сами не замечаем, как то и дело – ох, как часто это бывало раньше - впадаем в склонность принимать ее за шаги к реальной демократизации. С чем «сырьевая продвинутость» не имеет ничего общего. Обидно, конечно, это повторять, но что же поделать…  

В принципе было бы глупо спорить с тем, что России нужно кое-что исправлять в своем видении демократии и исправляться самой. Но и нас Европе давно пора бы понять. Как-то уже надоело выслушивать лекции «все о том же», да еще вдобавок со стороны «европейской молодежи», которая не слишком отличается ни демократичностью, ни бережливым отношением к истории.  

Что же касается Германии, то с чисто практической, деловой точки зрения визит прошел прекрасно. С ней - вообще особый случай. У нас с Германией чуть ли не со времен Петра Великого всегда существовал некий неписанный «compact», в соответствии с которым немцы брались «технически подтягивать» Россию в обмен на предоставление им гарантированного доступа к ее минеральным кладовым. В отношении Германии Россия всегда выступала в некотором роде как «хозяйка Медной горы». Что, собственно, продолжается и по сей день. Товарооборот между нашими странами сейчас достиг 53 миллиардов долларов. Берлин – самый крупный в Европе «пользователь» нашей энергетической составляющей, а мы для него всегда были и остаемся самым надежным поставщиком. На сегодня 70 процентов всего российского экспорта в Германию приходится как раз на нефть и газ и еще 15 - на металлы и сплавы, дальше идет дерево. Из того, что везут нам немцы – 90 процентов оборудование, машины, металлопродукция, химия, электротехника. Конечно, не особо лестное уровневое соотношение партнерства, но что поделать с этими нашими проклятыми, вечно отстающими от Европы уровнями.  

Уполномоченный правительства ФРГ по вопросам германо-российских отношений Андреас Шоккенхофф на вопрос одной немецкой газеты, какой совет он дал бы frau Kanzlerin Ангеле Меркель на переговорах с Медведевым, ответил: пригласить российского президента на традиционную ежегодную конференцию по безопасности в Мюнхене, проводимую ежегодно в феврале. Медведев, вроде, высказался. Может, европейцы ему в Мюнхене и ответят?