Адыгея как зеркало российской этнократии

Противостояние властей Адыгеи, до последнего времени остававшейся самой спокойной республикой Северного Кавказа, уже начало приводить людей на улицы Майкопа и других городов региона. 18 мая президент Адыгеи Хазрет Совмен подписал указ о роспуске Госсовета (законодательный орган) республики. Такое решение он объяснил неисполнением парламентом постановления Конституционного суда Адыгеи, подтвердившего право Кировского сельскохозяйственного округа на отдельный бюджет. От Совмена досталось и федеральным властям за планы объединения Адыгеи с Краснодарским краем. Сетевой журнал «Новая политика» рассказывает о настоящих причинах этой критики и этого противостояния.

Поводом для критики республиканских властей намерений Кремля послужили последние высказывания главного федерального инспектора по Краснодарскому краю и Адыгее Анатолия Одейчука, который заявил об экономической целесообразности объединения. В результате уже 18 апреля правительство республики приняло срочное обращение к полпреду президента в ЮФО Дмитрию Козаку и главе администрации президента Дмитрию Медведеву, в котором были подвергнуты резкой критике высказывания инспектора. Президент республики Хазрет Совмен заявил, что объединение есть не что иное, как "политическая провокация, способная повлечь негативные последствия, особенно на фоне сложной общественно-политической ситуации в Северо-Кавказском регионе". Местные общественные организации, по его словам, уже готовят акции протеста, утверждая, что объединение "будет способствовать созданию почвы для экстремистских настроений и напряженности в обществе, проявлений радикализма и терроризма во всем Северо-Кавказском регионе". Одновременно парламент республики принял Обращение к высшим должностным лицам страны, указав на то, что объединение может дестабилизировать ситуацию и "вызвать озабоченность" у многомиллионной зарубежной кавказской диаспоры.

Власти Адыгеи, не ограничиваясь обращениями в федеральный центр, проводят активную пропагандистскую кампанию против объединения Адыгеи с Краснодарским краем, используя в качестве союзника часть адыгейской интеллектуальной элиты. Так, заведующий отделом Адыгейского института гуманитарных исследований Руслан Ханаху заявил, что "будирование темы не отвечает реальным общественным запросам, и только осложняет существующие проблемы". Аскер Шхалахов, руководитель адыгейской национально-культурной организации "Адыгэ Хасэ", также высказывается против объединения.

С критикой идеи объединения выступает недавно созданная (инициированная властью?) республиканская общественная организация "Черкесский конгресс". Так, представитель этой организации, сотрудник ИА "Regnum" в РА Аслан Шаззо подчеркнул, что "упразднение республики вызовет протест у всех адыгов и представителей не только адыгской, но и всей северокавказской зарубежной диаспоры. Не исключено, что это спровоцирует зарубежных кавказцев на участие в конфликтах на территории России. Найдутся и такие, которые возьмутся за оружие".

Итак, Совмен стремится создать представление о единодушном неприятии идеи объединения населением РА. Ведь в любом демократическом государстве лучший способ доказательства своей правоты – апелляция к общественному мнению. И все же искренность заявлений Совмена вызывает сомнение.

Неискренна апелляция к общественному мнению. В свое время никто не спрашивал население республики, согласно ли оно на выход из состава края. Как не собираются спрашивать и сегодня, поскольку ответ очевиден: подавляющее большинство жителей республики выскажется за объединение.

Неискренна защита "государственности адыгейского народа". Объединение РА с Краснодарским краем лишит де адыгейский народ суверенитета. Этот главный аргумент Совмена, с помощью которого он надеется мобилизовать часть населения республики против Кремля. Одновременно предупреждая Москву об угрозе экстремизма и терроризма. Сначала провокация, затем шантаж.

Именно этот аргумент стыдливо старается не замечать федеральная власть. А зря: аргумент этот не выдерживает ни малейшей критики. Во-первых, потому, что речь идет не о ликвидации РА, а всего лишь о ее повторном вхождении в состав Краснодарского края. Во-вторых, государственным суверенитетом обладает Российская Федерация, а не РА. Насколько известно, Совмен (который, кстати, стал президентом исключительно благодаря представителям федеральной власти, сделавшим ставку на далекого от политики золотопромышленника) доселе не заявлял о выходе возглавляемой им республики из состава РФ, а, следовательно, о правах на суверенитет. В противном случае, этим вопросом занялась бы Генеральная прокуратура.

Итак, ни один аргумент, которым апеллирует Совмен, не выдерживает критики. Настоящая причина, побудившая Совмена выступить с критикой Кремля, – угроза потери бесконтрольной власти и, тем самым, лишиться возможности распределения финансовых и иных ресурсов.

Справедливости ради отметим, что Совмен лишь унаследовал систему, созданную его предшественником. Не сумев (или не захотев) разрушить эту систему, Совмен ее возглавил. Как в известной китайской сказке: победив дракона, сам стал драконом.

Позволим себе провести небольшой экскурс в недавнее прошлое маленькой республики, расположенной на правом берегу Кубани.

Кризис, который переживает сегодня Адыгея, своими корнями уходит в начало 1990-х годов. Опытный аппаратчик Аслан Джаримов, инициировав выход республики из состава Краснодарского края, умело воспользовался ситуацией, создав "образцовую" систему этнократии. В результате от властных и материальных ресурсов оказались оттеснены не только русские жители республики, но и подавляющее большинство адыгейцев. Власть и финансы фактически монополизировал "клан" Джаримова.

Первый президент республики Адыгея стоял у истоков создания режима этнократии, основными особенностями которого являются: нарастающее отчуждение власти от общества; преференции, оказываемые "титульному" этносу перед другими национальными группами, проживающими в республике; монополизация властных и иных ресурсов узкой группой (условно называемой кланом) внутри "титульной" национальности; высокий уровень коррупции.

Сложившаяся система была характерна для всего Северного Кавказа. Однако безусловным лидером процесса этнократизации являлась именно Адыгея. В законодательство республики, в нарушение законодательства общероссийского и при грубейшем нарушении основных принципов демократии был привнесен принцип этноэтатизма, прописан целый ряд дискриминационных правил. Так, право занимать пост президента республики было обусловлено владением языком "титульной" национальности. Следует принять во внимание, что адыгский язык является одним из сложнейших в мире и, по данным соцопросов, им свободно владеют 5-10 % (или, если руководствоваться другими критериями, порядка 30%) адыгов. В течение ряда лет действовал закон о пропорциональном представительстве различных этнических групп в органах власти, согласно которому 50 % должностей должны занимать адыги, составляющие менее четверти населения республики.

Созданная "матрешечная" система этнократии (привилегированная этническая группа (титульный этнос) – господствующий клан/кланы) привела к тому, что в настоящее время правящие элиты в республиках не имеют серьезной социальной опоры среди населения. Это вполне подтверждает пример сегодняшней Адыгеи: в вопросе объединения с Краснодарским краем, согласно оценкам политологов, подавляющее большинство населения республики (в том числе, этнические адыгейцы) выступает за объединение с Краснодарским краем. Это, в частности, подтвердили прошедшие в конце марта митинги в самых больших адыгейских поселках – Яблоновском и Энеме, – в которых приняли участие примерно по 700 человек каждый. Протестуя против повышения тарифов на услуги ЖКХ, участники митингов выдвинули лозунги объединения с Краснодарским краем и отставки президента Хазрета Совмена.

Отсутствие у противников объединения серьезной социальной опоры подтверждает высказывание одного из депутатов республиканского парламента (кстати, этнического адыгейца), который заявил, что "и у русских, и у адыгейцев, участвующих в митингах, мотивы одни и те же. Они видят, что республика образована искусственно и служит для того, чтобы кормить адыгейских министров и националистов. А таких в Адыгее всего 1–1,5 % населения".

Итак, социальная база противников объединения с Краснодарским краем весьма незначительна. Главным образом, она состоит из групп, связанных клиентельными связями с правящим кланом. Кроме того, в эту группу входят отдельные представители адыгейской научной элиты, прикормленной властью, и представители адыгских этнических образований, таких, как "Адыгэ Хасэ" и "Черкесский конгресс". Идеологическим стержнем этого союза служат принципы адыгского (черкесского) национализма, финансово-экономическим и политическим – стремление удержать власть адыгейской этнократии, персонифицированной Совменом.

Было бы грубой ошибкой причислить всех представителей этой "партии" к защитникам "государственного суверенитета" РА из корыстных соображений, как того же Совмена. Однако эти люди представляют меньшинство даже среди этнических адыгейцев. В интересах подавляющего большинства населения республики – объединение республики с Краснодарским краем, который, в отличие от Адыгеи, является регионом-донором федерального бюджета. Развитию адыгской культуры объединение с краем также пойдет на пользу. Проиграют лишь представители адыгейской псевдонаучной "элиты", авторы националистических и антироссийских учебников истории для школ и вузов республики.

Отдельный вопрос – положение русского и, вообще, неадыгского населения республики. По данным переписи населения 2002 года в республике Адыгея этнические адыгейцы составляет 23 %, а русские – 64 % от общего населения. При этом президент республики, премьер-министр, глава администрации президента, имеющий статус министра, 6 из остальных 8 министров – адыгейцы. Лишь министр внутренних дел (назначаемый Москвой) и министр финансов (по сведениям, личный друг и компаньон Совмена) – русские по национальности. Аналогичная ситуация наблюдается в образовательных и научных учреждениях, структурах здравоохранения и т.д. В отличие от адыгских изданий газета Союза славян Адыгеи "Закубанье", по сведениям Владимира Каратаева, председателя исполкома Союза славян Адыгеи, главного редактора данного издания, не получает финансирования из республиканского бюджета (финансируемого, прежде всего, за счет русских краев и областей!). Для примера: национальное издание черноморских шапсугов поддерживается из бюджета Краснодарского края ^[1]. Иными словами, в республике практически завершено вытеснение русских на периферию политической и экономической жизни. Лишь объединение республики с краем может изменить положение к лучшему.

В демократическом государстве предусмотрена процедура референдума, института непосредственной демократии. Если президент республики Адыгея Хазрет Совмен приверженец демократических, а не националистических или феодальных ценностей, он должен пойти на организацию референдума. Пусть народ выскажет свое мнение.

^[1] Каратаев В. И. О русском Кавказе. // Славянские народы на Северном Кавказе: проблемные вопросы. Материалы региональной научно-практической конференции (г. Ростов-на-Дону, 4 октября 2003 г.). Ростов-на-Дону. 2003. С. 67.