Встречи в Аксаковской усадьбе

Фестиваль состоялся в селе Страхово Борского района Самарской области, бывшем родовом имении сына писателя Сергея Аксакова -Григория Сергеевича Аксакова, где в семейном склепе при Никольском храме он был похоронен вместе с женой Софьей Александровной.Сергей Тимофеевич Аксаков происходит из знаменитого русского дворянского рода Аксаковых, которому в 2027 году исполнится 1000 лет, начало его идёт от варяжского воеводы Шимона (в православии Симона) - одного из строителей Успенского собора в Киево-Печерской лавре. Нам этот род больше известен по творчеству самого Сергея Тимофеевича и трёх его сыновей – Константина, Григория и Ивана, составивших славу российской истории ХIX века.

В первом межрегиональном фестивале «Встречи в Аксаковской усадьбе» приняли участие около 300 активистов Аксаковского движения. На фестивале присутствовала Мария Маевна Аксакова, супруга Сергея Витальевича, праправнука Григория Сергеевича, с дочерью Машей.

Сегодня Мария Маевна Аксакова – гость «Столетия».

– Мария Маевна, аксаковедение – наука сложная, потому что творчество и общественная деятельность членов семьи весьма объёмны, разнообразны и очень ценны для всего культурного мира. Не зря 1991-й год ЮНЕСКО объявляло Годом семьи Аксаковых.

– То, что изучают сейчас, поднимая архивы и исследуя письма, началось с аксаковеда Семёна Машинского, который дружил с потомками. Когда только начиналось глобальное исследование творчества Аксаковых, говорили больше о Сергее Аксакове, сейчас предметом изучения становится и не менее значимое творчество его сыновей. А сама дата рода взялась из гербовника, который начал составляться в 1797 году.

Известно, что у каждого дворянского рода был свой герб, вокруг нашей родословной ведётся немало споров, и один из последних её исследователей – доктор исторических наук Алексей Кулешов, муж нашей родственницы по калужской ветви, описал её в двухтомнике «Аксаковы. История разбитых судеб» (2009). Он защищал докторскую диссертацию по этой теме, приезжал к моей свекрови Ирине Сергеевне, праправнучке Сергея Тимофеевича, я замужем за её сыном Сергеем Витальевичем. Все материалы, которые Ирина Сергеевна показала Кулешову, вошли в книгу.

– Дореволюционные события, эмиграция, перипетии с потомками, история композитора Сергея Сергеевича Аксакова, деда вашего мужа, – всё это сегодня скрупулезно изучается. Давайте напомним нашим читателям о замечательном роде Аксаковых.

– Сергей Тимофеевич родился в Уфе, одно время жил в Оренбурге. Это был «человек-оркестр»: чиновник, цензор, ректор первого Университета землеустройства, и при этом писатель и театральный критик, охотник и рыболов. Его жизнь проходила среди людей известных, и сосредоточена была, в основном, в Москве, долгие годы он дружил с Гоголем, поддерживал его в трудные моменты, и потом весь свой жизненный опыт изложил в книгах, вошедших в золотой фонд. Но поскольку род Аксаковых не отличался богатством, денег на покупку собственного дома они так и не собрали, снимали жилища по разным адресам. И, как сказал директор Музея истории российской литературы имени В.И.Даля Дмитрий Бак, в доме с колоннами по Сивцеву Вражку, 30, возможно, будет открыт Музей Аксаковых.

– Мария, правильно ли называть Аксакова-старшего чисто славянофилом, ведь одно время его связывали отношения и с кружком демократа Белинского?

– Тем не менее, это была одна из немногих семей, проживавших в России, которая не подражала западным манерам и старалась воспитывать детей в русском духе. Языки, конечно, знали, но и стояли на том, что все славянские народы из одного мира, и должны держаться вместе, теория эта обсуждается до сих пор. Думаете, почему так долго Аксаков был в тени – именно из-за того, что славянофилы резко критиковали запад, говоря о его пошлом влиянии. Семью Сергея Тимофеевича можно было назвать революционной, сыновья – Константин и Иван, несмотря на то, что были разными по натуре (старший – романтик, а младший прагматик), оба принадлежали к славянофильскому течению, а Иван вообще заявлял, что у запада нет такого органа, чтобы понять Россию. Именно об этом говорят сейчас и у нас, но мало кто читает труды соотечественников!

В славянофильском кружке, кроме Аксаковых, были Хомяков и Языков, Гоголь во многом разделял их взгляды, и все они, когда начали уходить один за другим, были похоронены на Новодевичьем кладбище, вблизи друг от друга.

С Гоголем Сергей Тимофеевич вёл обширную переписку, которую опубликовал в книге «Моё знакомство с Гоголем». В письмах, случалось, ссорился с Николаем Васильевичем по поводу его отъездов за границу, говорил, что в Европе у него не будет почвы для творчества, уверял, что его корни – в России, считал, что от этого и все его психические проблемы. Не только на Гоголя, на многих Аксаков старался повлиять своим патриотизмом. Сам черпал его из родных мест, из природы Уфы и Оренбурга, потом Подмосковья, куда семья перебралась в 1826 году и обзавелась Абрамцевым. Он и здесь искал свою линию, потому что считал, что творчество писателя рождается в родной среде, заметьте, как похоже Абрамцево на аксаковские имения в Уфе и Оренбурге…

Семья Аксаковых была радушной и хлебосольной, никакого высокомерия по отношению к крестьянам. Аксаков не раз предлагал им – «Хотите, всем вольную подпишу?!» Те отказывались: «Куда нам от такого барина?» Неслучайно про семью говорили: «Залюбят до смерти каждого, кто придёт». Любовь к природе и к людям прививалась и детям, сын Костя играл с крестьянскими мальчишками, защищал их. Будучи ещё маленьким, отказался называть родителей на французский манер – мамашей и папашей, как было принято, сказал, что папеньку будет называть «отесенькой». И, с его лёгкой руки, все члены семьи в письмах стали писать – «Маменька и отесенька, целую ручки».

Неудивительно, что, повзрослев, Константин встал на путь изучения всего русского, и задумался о том, каким должно быть устройство нашей страны. В интернете можно прочесть его бунтарскую статью «Опыт синонимов: публика – народ» (опубл. в газете «Молва» в 1857 г.), в которой автор рассуждает о различиях между публикой и народом, отмечая, что публика «подражает и не имеет самостоятельности, а народ не подражает и совершенно самостоятелен». Впечатление невероятное: словно вчера написано, и Аксаковы переговариваются с нашими «поуехавшими». На реплику отца: «Никому не проходит безнаказанно бегство из Отечества» Константин отвечает своей статьёй: «Было время, еще до построения Петербурга, когда у нас не было публики, а был народ. Публика – явление чисто западное... Образовалась очень просто: часть народа отказалась от русской жизни, языка и одежды и составила публику, которая и всплыла над поверхностью. Она-то, публика, и составляет нашу постоянную связь с Западом: выписывает оттуда материальные и духовные наряды, преклоняется пред ним как перед учителем, занимает у него мысли и чувства, платя за это временем, связью с народом и самою истиною мысли. Публика является над народом как его привилегированное выражение; в самом же деле публика есть искажение идеи народа. Публика подражает и не имеет самостоятельности: все, что она принимает чужое, принимает наружно, становясь всякий раз сама чужою. Народ не подражает и совершенно самостоятелен; а если что примет чужое, то сделает это своим, усвоит. У публики своё обращается в чужое. У народа чужое обращается в своё...

У публики – парижские моды. У народа – свои русские обычаи... Публика спит, народ давно уже встал и работает... Публика презирает народ; народ прощает публике. Публике всего полтораста лет, а народу годов не сочтёшь. Публика преходяща; народ вечен. И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь; но в публике грязь в золоте, в народе – золото в грязи...»

Задаваясь вопросами современности, сегодня часто обращаются к писателям и публицистам XIX века, в том числе, к Тютчеву и Аксаковым, и находят ответы на многие вопросы. Константин Сергеевич умер в 43 года на чужбине. Поехал в Грецию, на остров Закинф, лечиться от чахотки, и умер, не смогли даже русскоговорящего священника найти. Мать с сестрой Верой возвращали его обратно в Россию. Родители считали, что дело Константина продолжит Иван, но младший брат критиковал Костю за то, что тот недостаточно знал Россию, потому что мало ездил по ней, идеализировал страну, но его служба в департаменте и не предполагала командировок. В принципе, взгляды у Кости были правильные, он защитил диссертацию о Ломоносове, писал о значении русского языка, о том, каким он должен быть. У него много лирических стихотворений, кто не знает детскую песенку про сказочную девочку-эльфа «Мой Лизочек так уж мал» на его стихи и музыку Чайковского.

Братья Аксаковы, окончив училище правоведения, были юристами. Иван также служил в департаменте, занимался расследованием внутренних проблем – воровства, всевозможных сект в разных губерниях. В поездках вёл дневники, активно переписывался с родителями, сейчас этот пласт эпистолярного наследия России опубликован в двухтомнике Пушкинского Дома. Иван тоже был бунтарём, «колоколом всполошенным», как называли его, и он тоже писал, что у России свой путь. До глубины души трогают его фразы: «Ты ли это, Русь-победительница, сама добровольно, разжаловшая себя побеждённую? Ты ли на скамье подсудимых, как преступница, каешься, молишь простить тебе свои победы?.. Западные державы с Германией впереди нагло срывают с тебя победный венец, преподносят тебе взамен шутовскую шапку, а ты послушно подклоняешь под неё свою многострадальную голову». «Россия перед Европой виновата лишь тем, что она существует». Я всегда выписывала эти цитаты, мне хотелось проговаривать их вслух. Иван был человеком творческим, и, конечно, ему было тяжело на чиновничьей службе.

Его политические взгляды не нравилось ни царю, ни цензуре, и когда он начал писать поэму «Бродяга», этакую предтечу некрасовской «Кому на Руси жить хорошо», ему впрямую указали на дверь. Но, видимо, в обществе остро чувствовалось напряжение, с крепостным строем, который тормозил развитие страны, надо было что-то решать, и люди думающие не могли не говорить об этом. Ивану Аксакову важно было ответить на вопрос, кого в России следует называть «народом», ведь представители «публики» тоже русские люди, надо было устранить это недопонимание. Кроме того, в своих статьях публицист заботился не только о наших людях, но и о живущих в Болгарии и Сербии и подвергшимся нападкам во время турецкой войны. Он призывал власти защищать их, когда стали возникать добровольческие движения, в том числе, и в Самаре, откуда привезли на фронт самарское знамя, вышитое монахинями Иверского женского монастыря. Он был редактором газет «День» и «Русь», «бил в колокол», а либералы высмеивали его в карикатурах, разбор которых уже в наше время грамотно сделал писатель Михаил Кильдяшов, доказав, что, по сути, картинками этими они Ивана прославили в своё время. Сергей Тимофеевич за сыновей очень боялся, сам он был аккуратен, понимая, что значит идти против течения. В результате Ивана сослали в Варварино Владимирской области, но царь ограничился нравоучением.

Иван Аксаков был женат на дочери Тютчева, фрейлине Анне Фёдоровне, верной своей помощнице. Детей у пары не было, они жили вдвоём и похоронены в Троице-Сергиевой лавре. Анна Фёдоровна много сделала для того, чтобы сохранить наследие Ивана Сергеевича, русский она знала плохо, и по оформлению писем консультировалась с внучкой Аксакова-старшего Ольгой Григорьевной, которой, кстати, посвящён «Аленький цветочек». Конечно, вносила коррективы, убирала резкие слова, тушевала, так что там не всё, как писал Иван, но эпистолярное наследие его очень ценно. И поэт он прекрасный, творчество его изучали в школе, Горький писал, что учился по его стихам, но после революции их убрали.

Как и любые упоминания об Аксаковых, и вплотьдо 1991 года, как пишет автор книги «Корни и крона» Михаил Чванов, академик Сахаров очень плохо отзывался о славянофилах, это слово звучало как ругательство, тема была закрыта. Поэтому так долго не изучалось их наследие, всё лежало под сукном, в архивах, и только сейчас наметилось некоторое движение.

Так, участники второго Аксаковского съезда, на который я приезжалав Самару вместе с Машей и сыновьями Сергеем и Иваном, в итоговом письме обратились к Министерству просвещения с требованием вернуть в школьный курс истории и литературы изучение биографии и творчества Аксаковых. Стихи Константина Аксакова, в том числе, «Мой Лизочек…», я видела в экспериментальных учебниках. Но целый пласт их статей, речей, выступлений пока не известен соотечественникам.

Похороны Ивана Аксакова в 1886 году, когда его на руках пронесли от здания Московского университета до Ярославского вокзала, а оттуда доставили в Троице-Сергиеву лавру, продемонстрировали, сколь велика была скорбь людей, потерявших большого человека. Надо сказать, что в 1891 году история повторилась на похоронах Григория Аксакова.

– Прародителя славянофилов, Сергея Аксакова, называют «великим мемуаристом русского духа», вы согласны?

– Этому званию он обязан тем, как душевно, порой до слёз, описывал семью и быт в «Семейной хронике» и «Детских годах Багрова-внука», в сказке «Аленький цветочек». В середине XIX века жанр мемуаров в России переживал настоящий бум, воспоминания человека о личной жизни стали интересны не только историкам, но и читающей публике. Началась массовая публикация воспоминаний ещё живущих персон, и среди лидеров был Сергей Аксаков, язык его прозы привлекал читателей «простотой» и «целостностью». Аксаков заслужил славу настоящего певца жизненного лада, его письмо я сравнила бы с процессом написания иконы или картины, когда он, подобно художнику, с особым тщанием подбирал оттенки слов, которых требовала его нежная душа.

– В чём всё же, по-вашему, секрет долговечности сказки «Аленький цветочек»?

– В том, что видим подвиг самопожертвования бескорыстной девочки, которая ради близких совершает мужественный поступок. Её открытое, чистое сердце восхищает, это не какие-то страсти, экшн и ужас, как в иных сказках, нам открывается духовная сторона русской жизни. Неслучайно сказку эту маленький Серёжа Аксаков услышал от ключницы Пелагеи. Появление «Аленького цветочка» подобно тому, как из вольных пересказов Арины Родионовны рождались сказки Пушкина. Так и Пелагея пересказала сказку на русский лад, а потом Сергей Тимофеевич привнёс в неё своё видение.

Не забыть, как колотилось моё сердце, когда я впервые слушала «Аленький цветочек», и как же была счастлива, когда всё хорошо закончилось, и младшая дочь получила награду за свой добрый поступок. Захватывающий сюжет, согласитесь! А когда с возрастом, уже с точки зрения родителя, осознаёшь, что младшая дочь совершила для человека, которого любила, получаешь ещё одно откровение…

– Какой Аксакову вообще виделась детская литература?

– Он считал, что с ребёнком надо говорить на нормальном взрослом языке, не подделываясь под него, они своих детей никогда из-за стола не выгоняли, дети слушали, о чём говорят гости. А сказку «Аленький цветочек», которую он посвятил своей внучке Оленьке, вначале даже назвать хотел – «Оленькин цветочек». Не раз говорил, что хочет «внучке своей милой» написать книжку, речь шла о «Семейной хронике», где он описывает события, происходившие в семье, с точки зрения ребёнка. Не секрет, что, чем старше становимся, тем ярче у нас воспоминания детства.

Вот и Сергей Тимофеевич пытался донести до читателей свои детские чувства. Конечно, рассказывал и в назидание детям: что такое любовь матери и отца, братьев и сестер, как семья вела себя в тяжёлых ситуациях, переживая смерть близких…

Немалую роль в отношениях с детьми играло Абрамцево – приют своего рода для творческих людей, Мекка для всех желающих пообщаться с семейством Аксаковых. По сути, это была гостиница, где гостей с любовью обустраивали, ухаживали за ними, обласкивали своим вниманием. Занимались этим дочери Аксакова. Напомним, что из 14 детей Аксаковых, четверо умерли в младенчестве, осталось четыре сына и шесть дочерей. Константин, Григорий и Иван продолжили дело отца, большой трагедией для семьи стала смерть 17-летнего Михаила, юноша был одарён музыкально и подавал надежды. Дочери получили домашнее образование, все они хорошо рисовали и, благодаря их рисункам, сохранились виды Абрамцева. Надежда играла на гитаре и была известна исполнением малороссийских песен, которые привозил из экспедиций на Украину Гоголь, дуэтом они и распевали их. Вера писала мемуары, вела дневник, была подвижницей славянофильского движения.

И, конечно, все они, и Константин, и Иван, включая отца, писали потом о Гоголе, которого обожали. Этот гость был вне конкуренции, даже его комнату по-особому отапливали, чтобы Николаю Васильевичу было комфортно. А Гоголь, и в Москве, и в Абрамцеве, читал Аксаковым свои произведения, вынося их на суд, переписывался с ними со всеми, делился жизненными впечатлениями. Но с горечью заметим, что в конце жизни у Сергея Тимофеевича вышел разлад с Гоголем, он так и не смирился с его жизнью на два дома – в России и за границей.

Купил Абрамцево по просьбе родителей средний сын Григорий Сергеевич, владелец имения в Страхово, а также самарских, уфимских и оренбургских земель. Не сразу, но он нашёл дом у реки, похожий на уфимское поместье. Абрамцеву посвящены три тома недавно вышедшей переписки Григория с родителями, братьями и сёстрами.

– А что вы скажете о самом Григории Аксакове?

– Григорий Аксаков, как отзывались о нём современники, был самым честным и совестливым губернатором своего времени (в 1865-1867 в Уфе, в 1867-1872 в Самаре). В истории Самарской области он остался не только как реформатор, но и как благотворитель и спаситель голодающих от засух поволжских крестьян, которым раздавал личные сбережения и продовольствие. Благодаря ему, в Самаре появились губернское земство, окружной суд, железная дорога, телеграф, театр, земская больница, женские педагогические курсы, церковно-приходские школы, соборный Храм во имя Христа Спасителя. Григорий Сергеевич дослужился до чина тайного советника, был удостоен большинства госнаград. По ходатайству Самарского дворянства был внесён государем в книгу почётных граждан Самары.

Скончался в 1891 году после трагически закончившегося визита к царю с ходатайством о налоговых послаблениях для крестьян после голода от засухи 1890 года. Ходатайство было отклонено министром внутренних дел П.Н.Дурново, и Григорий Сергеевич, человек немолодой, не перенёс удара. Современники утверждали, что достаточно было прочесть два некролога на кончину Григория Аксакова – от светского общества и от церкви, чтобы понять, как этот человек был всеми любим. Да и можно ли было не любить того, чья жизнь прошла под знаменем афоризма – «Честен, как Аксаков», как никто, заботившегося об окружающих и главным делом своей жизни почитавшего раскрепощение крестьян. Неудивительно, что именно Григория выбрали предводителем дворянства в Самарской губернии.

... Отпевали Григория Сергеевича в Самаре, часть пути проехали по железной дороге, а потом более 20 верст несли на руках до Страхово, где он был похоронен в фамильном склепе. К сожалению, при советской власти имение было заброшено, место склепа утеряно, а Никольский храм превратился в руины. Однако в 2020 году, к 200-летию губернатора, Аксаковский комитет сумел отыскать место погребения, провёл археологические раскопки и генетическую экспертизу останков губернатора и его семьи, но вопрос о погребении, как ни странно, остаётся открытым.

Страхово, родовое имение Григория Аксакова, было большим фермерским хозяйством: несколько тысяч голов скота, лошади, поля, ягодники, вся продукция шла на продажу. Жена Григория Софья Александровна вошла в историю как меценат: была попечительницей Уфимской женской гимназии, занималась сбором средств для малоимущих, по её инициативе построили первое театральное здание в городе, заложили Театральный сад и липовую аллею. Супруги понимали, что в городе надо строить школы для крестьянских детей. Из пятерых собственных детей выжило двое – Ольга Григорьевна и Сергей Григорьевич, прадед моего мужа, получается, из всех Аксаковых один Григорий Сергеевич оставил потомство. Незадолго до его ухода родился Сергей Сергеевич Аксаков, его внук и наш дедушка, ставший известным композитором.

Судя по всему, когда в 1883-м умерла Софья Александровна, рядом с Никольским храмом для неё построили склеп. В одном из писем Григорий Сергеевич писал: «Сижу в Страхово и вижу, как горят свечи у моей Софьи». Видимо, купол у склепа был стеклянный, потому что в другом письме отец интересуется у Ольги, купила ли она стекло... Сохранился рисунок, предположительно Ольги Григорьевны, на котором чётко вырисована оградка вокруг склепа, гирлянды цветов и часть стены Никольского храма.

–Казалось бы, Сергея Аксакова помним – сколько музеев и памятников существует в его честь, сколько парков, улиц, учреждений названо его именем, есть Аксаковское озеро и даже кратер на Меркурии, проводятся Аксаковские чтения, съезды, фестивали, вручаются премии.Мы ещё не рассказали об Аксаковской комнате, которая в 1929 году переехала из Самары в Пушкинский Дом. Спектакль Театра имени Пушкина «Аленький цветочек» включён в Книгу рекордов России как «самый продолжительно идущий детский спектакль», а ощущение недооценённости не проходит, почему так, как вы думаете?

– Что тут скажешь, речь вновь об Иванах, родства не помнящих. Вот у нас в Московской области усадьбы более-менее сохранились, есть меценаты, планирующие возрождать их дальше, в Самаре же они все уничтожены. А в Иверском монастыре после войны вообще убрали все захоронения почётных граждан, как утверждают, даже в склепе губернатора Алабина не обнаружены его останки. Понятно, что надо было восстанавливать промышленность, строить людям жильё, но неужели для решения экономических задач надо было уничтожать погосты? То же самое Михаил Чванов пишет про Уфу, где в черте города уничтожили все старые кладбища, и подростки играли черепами в футбол. Что за беспамятство?!..

Никольский храм в Страхово никто не сносил, но в нём хранили зерно. Разрушился он от времени, и чёрные копатели свою лепту внесли, начали копать вокруг храма, прознав, что там могут быть «богатые захоронения». Тогда и исчез серебряный венок: объект разрушается, кирпичи падают, грех не взять. Там уже полздания осталось – остов Никольской церкви.

– А кто был инициатором поисков аксаковского архива на самарской земле и родового склепа в Страхово?

– Интересоваться историей края историки и краеведы начали в 60-х годах прошлого века. Археологи, используя современные методы, обнаружили остатки фундаментов построек имения Страхово. Сохранились деревья, прудовое хозяйство, где полтора века разводили рыбу. Инициатором поисков стал Аксаковский комитет, в котором активно работала Раиса Павловна Поддубная, известный самарский краевед. Благодаря её работе в архивах, в Комитете получали ценную информацию об Аксаковых. Очень помогла в поисках Варвара Борисовна Давлетбаева, изучавшая аксаковское наследие.

 Энтузиастам было известно, что архив – письма, альбомы, рисунки – хранится у Ольги Григорьевны, к которой он перешел после смерти брата Сергея в 1910 году. А после смерти Ольги весной 1921-го архивы передали в Пушкинский Дом. Именно там Давлетбаева нашла тот самый рисунок, на котором изображён фрагмент Никольской церкви, склеп и чётко вырисована чёрная церковная ограда. Финал жизни Ольги был трагичным, она жила в своём имении в селе Языково. Умерла в самый разгар голода, когда зимой трупы людей, как в холодильнике, штабелями складывали в сарае, а весной переносили в общую могилу. Предполагают, что и она похоронена либо около сельской церкви, либо в общей могиле.

– И как обнаружили склеп?

– Благодаря рисунку из Пушкинского Дома и архивным документам, предоставленным Раисой Поддубной, председатель Аксаковского комитета Павел Коровин нашёл место его расположения. Рисунок элементарно приставили к разрушенному храму и определили – «Наверное, здесь…». Вызвали археологов, стали копать и нашли склеп. Теперь предстоит решить самый главный вопрос – с захоронением останковГригория Аксакова и его семьи. Коровин поднял общественность, и в 2021 году Аксаковскому съезду в Москве доложили, что склеп найден, а власти, поскольку не собираются создавать музей-заповедник и прокладывать дорогу к склепу, дали добро на захоронение в Иверском монастыре. Аксаковцы отправились на встречу с митрополитом и были разочарованы, служитель церкви оказался человеком равнодушным, не поддержал их, и дело вновь застопорилось.

Следует сказать, что параллельно, в это же время, аксаковцы неоднократно встречались по этой проблеме с губернатором Азаровым, тот в свою очередь давал поручения подчинённым, но безрезультатно. Между тем, идея возрождения имения в селе Страхово имеет перспективы, так как рядом находятся две турбазы. И если бы нашёлся меценат, который вложил бы средства в создание музея-заповедника и восстановление семейного склепа, Самарская область получила бы готовый туробъект.

 Понятно, что все ждут разумного решения, и мы, представители семьи Аксаковых, и научные сотрудники мемориальных музеев – в Оренбурге, Уфе и селе Надеждино в Башкирии, выступаем за то, чтобы в Страхово создать-таки музей-заповедник и, по последней воле Григория Сергеевича, похоронить его там. Против захоронения в Иверском монастыре выступаем ещё и потому, что нам предложили другое место, где-то у туалета, рядом с «выставкой» поврежденных памятников к несуществующим могилам. Нонсенс! После всех споров, получив нагоняй от Азарова, в монастыре снова стали предлагать первоначальное место, но за четыре года ничего не было сделано, а теперь сам Азаров отстранен. С 31 мая 2024 года обязанности губернатора Самарской области временно исполняет Вячеслав Федорищев.

Лично я за то, чтобы захоронить Григория Сергеевича в Страхово. А реконструкцией Никольского храма предлагаем заняться Министерству культуры, в ведении которого находится церковь. Всё должно вернуться на свои места. Так что ждём решения властей, а точнее, сентябрьских выборов. И обращаемся к современным благотворителям: изучите, пожалуйста, историю жизни Григория Сергеевича Аксакова, уразумейте, сколько он сделал для людей в качестве губернатора, проведите дорогу к склепу и помогите наконец обрести достойный финал этой некрасивой самарской истории…

– Возвращаясь к началу беседы, – вам понравилось, как прошел Фестиваль «Встречи в Аксаковской усадьбе»?

– Конечно, да. Фестиваль организован Аксаковским комитетом. Среди организаторов священник, писатель Сергей Ельчанинов, который собрал под своё крыло талантливую молодежь. Поют, в основном, русские народные и духовные песни, выезжают в паломнические поездки. Настоящим открытием стала для зрителей 16-летняя певица Варвара. Приезжала оперная самарская певица Надежда Сорокина, исполняла произведения Сергея Сергеевича Аксакова и песни на стихи Ивана Ночина (псевдоним Деникина). Одним словом, «материал» для того, чтобы устраивать фестивали, концерты, выставки в Страхово, имеется, надеюсь, фестиваль будет жить дальше.

А если продолжить разговор о родословной Аксаковых, боюсь, одной статьёй не ограничимся. У Сергея Сергеевича от первого брака целая ветвь в Америке, в России у него родились две дочери Оля и Ира. Настоящая детективная история связана с возвращением семьи в Россию: деньги были переведены в золотой самородок, за которым охотились настоящие преступники. К счастью, Аксаковы остались живы. Вернувшись в Россию, репатрианты оказались в Минске, часть их и сейчас там живёт, а наша ветвь – в подмосковной Лобне…

P.S. Афоризмы от Аксаковых:

«Никому не проходит безнаказанно бегство из Отечества». (Сергей Аксаков)

«Публика преходяща; народ вечен. И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь; но в публике грязь в золоте, в народе – золото в грязи...». (Константин Аксаков)

«Если поднимается свист и гам по поводу властолюбия и завоевательной похоти России, знайте, что какая-либо западноевропейская держава готовит бессовестнейший захват чужих земель». (Иван Аксаков)

 Стоит прислушаться...