Посольских дел сберегатель

Любила и баловала фортуна Артамона Матвеева, знаменитого сподвижника царя Алексея Михайловича. Сын дьяка стал вторым (после самодержца) человеком в государстве, пристроил свою воспитанницу в жены Тишайшему, а его доходы позволяли ему возводить храмы и содержать театральную труппу. Впрочем, на примере всесильного Матвеева фортуна лишний раз доказала свою изменчивость: его сослали на долгие годы, но перед смертью судьба опять дала почувствовать Артамону Сергеевичу вкус власти – всего на четыре дня.

Успехи

Дьяк Сергей Матвеев сыном был доволен. 12-летнего Артамона взяли во дворец "в житье", и он делал определенные успехи. Могущественный боярин Борис Морозов, воспитатель царевича Алексея, уделял внимание способному, любознательному отроку. В итоге Артамон получил на редкость хорошее образование. Человек книжный, начитанный, Матвеев был знаком с греческой и римской историей, сочинениями Аристотеля и Сократа, других классиков.

А после вступления Алексея Михайловича на престол, Артамон начинает получать ответственные поручения. 28-летний Матвеев отправляется с посольством на Украину, чтобы сообщить о согласии московского правительства оказать помощь казакам. До этого несколько лет Боярская дума не решалась откликнуться на просьбы Богдана Хмельницкого принять Украину под свое покровительство, опасаясь вступить в войну с Речью Посполитой.

#comm#На долгие годы Матвеев стал ключевой фигурой в малороссийских делах. Он был очень популярен на Украине, где его называли "добродеем и батькой", "милости государской ко всей Украине неотступным просителем".#/comm#

Царь поручил ему Малороссийский приказ, призванный контролировать деятельность гетмана, не вмешиваясь в то же время во внутренние дела Украины. Талантливый дипломат выполнил деликатную миссию столь успешно, что в 1671 году возглавил Посольский приказ и стал, таким образом, во главе внешней политики России. И прозывался он теперь не иначе как, "царственной большой печати и государственных великих посольских дел сберегатель".

Планы Матвеева были обширны. Под его руководством российские посольства были отправлены во многие страны Европы. Он заключал мирные договоры с Османской империей, Речью Посполитой и Швецией. С особенной настойчивостью Матвеев отстаивал интересы русских купцов: подписал новый договор с армянской компанией по торговле персидским шелком, предоставлявший значительные выгоды казне и русским предпринимателям, отправил в Китай экспедицию с поручением составить подробное описание пути от Тобольска до китайской границы.

Он также выбирал иностранные сочинения для перевода на русский язык и курировал их издание. Да и сам литературными трудами не пренебрегал: написал "Историю русских государей, славных в ратных победах, в лицах" и "Историю избрания и венчания на царство Михаила Федоровича". К сожалению, труды эти до нас не дошли.

Дом

Осторожный и осмотрительный дипломат, в обычной жизни Матвеев был человеком весьма смелым, порой до безрассудства. И смелость его, как ни парадоксально, особенно проявилась в быту, в котором он нарушал незыблемые традиции своих предков.

Матвеев один их первых выстроил себе каменный дом. Как гласит предание, когда царский любимец решил расширить свое жилище, то в знак уважения "стрельцы и граждане послали к нему выборных с просьбою принять от них в дар камни с могил отцов и дедов". Камни якобы и послужили основой дому, в котором вскоре зазвучала "диковинная музыка". Артамон Сергеевич первым отважился внести в свои палаты "органы, фиоли, скрипицы" и тешил ими не только себя и домочадцев, но и государя, "который редко посещал подданных своих", но для Матвеева делал исключение и приходил к нему, порой "тайно покидая дворец".

Помимо оркестра содержал Матвеев балет и домашний театр, где играли как иностранцы, так и дворовые. Мало того, он создал в немецкой слободе театральное училище, куда послал около трех десятков мещанских детей, дабы овладели актерским мастерством.

Иноземцы приятно удивлялись интерьеру дома Матвеева: комната, в которой "он живет, и где он принимает послов, убрана иконами, картинами и часами разных форм, что является большой редкостью".

#comm#И к тому же "Матвеев ревностный покровитель всего полезного: народ называет его отцом своим; он образованнее всех своих соотечественников, и только он один, вопреки древним обычаям, дозволил сыну своему учиться у иностранцев языку и разным наукам". Вот и библиотеку у себя обширнейшую завел, читает в свое удовольствие книги на латыни.#/comm#

А, украсив свой дом на европейский лад, Артамон Сергеевич перенял иноземные обычаи. У Матвеева собирались знакомые, чтобы поговорить и поделиться новостями. На этих собраниях всегда присутствовала любимая жена. Супругу Артамон Сергеевич нашел по себе: образованную и приученную к западному домашнему обиходу в такой же мере, как и к русскому. Матвеев женился на шотландке Евдокии Гамильтон (ее семья перебралась в Москву еще во времена Ивана Грозного). Она подносила первую чарку гостю, как это делали все боярыни, после чего не скрывалась в своей светелке, а садилась с визитерами и вела беседу. Иногда вместе с женой Матвеева выходила и его воспитанница Наталья Нарышкина. Алексей Михайлович недавно овдовел, и у Артамона Сергеевича созрел план: женить царя на Наталье.

В один из визитов к любимцу государь углядел Нарышкину. Немолодой вдовец не устоял перед красавицей, женился. А после женитьбы царя на Наталье Матвеев фактически стал вторым лицом в государстве.

Начало конца

За короткий период власти, отпущенный ему судьбой, Матвеев успел много. Он "учинил прибыли великие" государевой казне, построил аптеку и преобразовал питейный двор, расширил операции монетного двора. Важным делом его стала новая организация продовольствия московских войск, расположенных на Украине: вместо хлебных запасов туда посылали деньги, что было экономнее и удобнее.

Поручения, которые выполнял по службе Артамон Матвеев, говорили о доверии, но высоких чинов ему не приносили. Удивительно, что Матвеев ведал Посольским и Малороссийским приказами и при этом состоял всего лишь думным дворянином. Впрочем, он и не лез высоко. Памятен ему был пример с опалой патриарха Никона. Только по случаю рождения царевича Петра Алексеевича получил Артамон Сергеевич чин окольничего, а через два года стал боярином.

#comm#Сдержанный по характеру, Матвеев осторожно пользовался дружбой Алексея Михайловича, умел не задевать самолюбия других.#/comm#

Не стесняясь, писал самодержец Матвееву: "Друг мой, Сергеевич! Приезжай к нам поскорее; дети мои и я без тебя осиротили. За ними и просмотреть некому, а мне посоветоваться без тебя не с кем". Талантливый оратор, "черты коего никогда не искажались нелепостью гнева", величественный и одновременно простой в общении Матвеев привлекал и обаял не только царя и иностранцев. Ему покровительствовали знатные семейства Трубецких и Одоевских, церковные иерархи, поддерживал московский приказный люд. Матвеева любили за доступность, ласковость в обхождении.

Кроме того, он прославился меценатством и постройкой храмов. Поддерживаемый семейством Нарышкиных, Матвеев возводил здания нового, "московского" стиля, позднее названного "нарышкинским барокко": посольский приказ, греческий и гостинный двор.

Впрочем, Артамон Сергеевич рисковал, вызывая своими иноземными штучками и привязанностью государя зависть у некоторых бояр. К тому же он не раз докладывал о финансовых злоупотреблениях Милославских и Хитрово. И в итоге поплатился.

Когда неожиданно умер 47-летний Алексей Михайлович, с воцарением его сына Федора придворная жизнь "посольских дел сберегателя" не кончилась. Однако через несколько месяцев врагам Артамона Сергеевича удалось его одолеть. Использовали против Матвеева его же начитанность и склонность к знаниям, обвинили в пристрастии… к чернокнижию.

"Чернокнижник"

Откуда ни возьмись - всплыла жалоба датского резидента Монса Гея на Матвеева, который якобы не заплатил ему 500 рублей за рейнское вино - смехотворный предлог для того, чтобы отправить Артамона Сергеевича воеводой в Верхотурье. Матвеев, доехав до Лаишева, получил приказание там остаться, позже его отправили в Казань. Обвиняли Артамона Сергеевича в том, что, заведуя государевою аптекою и подавая царю лекарство, он не допивал после самодержца остатков. Да к тому же с доктором Стефаном читал "черную книгу" и призывал нечистых духов.

#comm#Холоп Матвеева, карлик Захарка, под пыткою "чистосердечно" признался, что он сам видел, как, по призыву хозяина в комнату приходили нечистые духи, и Артамон Сергеевич с досады, что тот узрел эту тайну, прибил Захарку.#/comm#

В итоге было сфабриковано дело, царь лишил Матвеева боярства и сослал в Пустозерск, откуда тот слал челобитные: "Я в такое место послан, что и имя его настоящее Пустозерск: ни мяса, ни калача купить нельзя; хлеба на две денежки не добудешь; один борщ едят да муки ржаной по горсточке прибавляют, и так делают только достаточные люди; не то, что купить, именем Божьим милостыни выпросить не у кого, да и нечего. А у меня, что по милости государя не было отнято, то все водами, горами и переволоками потоплено, растеряно, раскрадено, рассыпано, выточено..." Через несколько лет Матвеева перевели в Мезень. Это мало облегчило его участь, несмотря на то, что местный воевода Тухачевский любил бывшего боярина и старался ему помочь.

А вскоре Федор Алексеевич обвенчался с Марфой Апраксиной, крестницей Матвеева, и та вымолила перевод Артамона Сергеевича в городок Лух на Костромщине. Тогда же была объявлена его невиновность, и ему вернули оставшиеся за раздачей прежние "пожитки" и даже пожаловали новую вотчину - село Верхний Ландех (Суздальского уезда).

Через два месяца умер Федор Алексеевич. 27 апреля 1682 года царем избрали 10-летнего Петра. Первым шагом нового правительства стал вызов Матвеева и возвращение ему прежних почестей. В Москве было неспокойно, стрельцов подстрекали Милославские, которые пытались утвердить на троне слабоумного царевича Иоанна. Матвеев торопился.

#comm#Еще будучи в пути, боярин говорил: "Уничтожу бунт или положу жизнь за государя, чтобы глаза мои на старости лет большей беды не увидели". #/comm#

Вечером 11 мая он въехал в Москву. Зная, какая роль ожидает его при новом царе, все спешили к нему с поздравлениями, и сами стрельцы поднесли ему хлеб-соль. Однако Матвеев сразу выказал свое недовольство действиями правительства, отчитал за то, что братья царицы Натальи слишком рано получили высокие звания и потакали стрельцам. Милославским того и надо было. Стрельцы узнали о словах Матвеева (попутно возникла еще пара легенд в том же духе) и записали его в свои враги. Спустя четыре дня в Москве вспыхнул стрелецкий бунт. Матвеев был убит на глазах царской семьи: с Красного крыльца Грановитой палаты его сбросили вниз на копья и изрубили.

Так мучительно погиб человек, которому Россия обязана территориальными приобретениями и безопасностью границ, Украина - помощью в период национального становления, а Москва - красивейшими зданиями.