Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Красные, белые, зеленые…

Красные, белые, зеленые…

В ставропольской станице решили установить памятник всем погибшим в годы Гражданской войны
Сергей Иващенко
05.04.2017
Красные, белые, зеленые…

И спустя сто лет боль от братоубийственного противостояния здесь не утихла. А в истории этого края образовалось много белых пятен оттого, что никак не вписывалась она до последнего времени в официальные идеологические рамки...

Бориса Васильевича Орлова я знаю давно. Познакомились еще в начале двухтысячных. Он тогда, будучи главой администрации станицы Григорополисской, выступил в защиту единственного местного фермера, которого всесильный председатель местного колхоза «Россия» пытался задавить, так как не мог мириться с наличием в станице неподконтрольного ему человека. Невзлюбил он и Орлова по той же причине. Слишком строптивым был глава и на поклон к председателю не ходил, несмотря на то, что вся экономическая власть была, конечно, у руководителя хозяйства. Это противостояние длилось лет десять. В конце концов, Орлова удалось сместить. Сейчас он пенсионерствует, подрабатывает. А все свободное время, которого стало больше, посвящает изучению истории станицы Григорополисской.


Всего одна буква…

Борис Васильевич потомственный казак, как и многие его земляки. Но глубоко в историю своего рода не вникал, как и большинство молодых людей 70-х. Был активным комсомольцев, верил в светлое будущее, где будут царить равенство и неуклонная справедливость. А на фотографии предков в черкесках и папахах смотрел без священного трепета: ну, было и было, а теперь другая жизнь. Но в конце 80-х, когда наступила та самая гласность, и открылись факты, ранее недоступные большинству рядовых людей, по словам Орлова, его будто подменили.

Он стал изучать и историю собственного рода, и родной станицы. По его выражению, «заболел казачеством». А когда стал главой станицы, то взялся просвещать и станичников.

На собственные деньги начал издавать небольшую газету, которую назвал «Григориполисская правда», где рассказывал не только о текущих событиях, но и о прошлом станицы, основываясь на документах и рассказах старожилов.

Обратите внимание, газета называлась «Григориполисская правда», а станица - Григорополисская. Весьма символическое разночтение. Дело в том, что от основания и до начала 60-х годов прошлого века станица именовалась Григориполисской, что в переводе с греческого означает Город Григория. Большинство исследователей и местных жителей склоняются к тому, что названа станица так в честь Г.А. Потемкина, сделавшего много для развития Кубани и Предкавказья.

А поменяли букву «И» на «О» по инициативе одной из местных учительниц русского языка. Она рассуждала просто. Мол, в русском языке существуют соединительные гласные в сложных словах «Е» и «О», а тут почему-то «И». Непорядок! В традициях того времени почин, идущий от трудовых масс и советской интеллигенции, был одобрен властью, и станица стала Григорополисской. Никого не смутило, что была попрана воля предков и историческая правда. То ж была другая история. Настоящая, правильная история страны началась только в 1917 году...

Когда Орлов частично реабилитировал букву «И», многие стали упрекать его в том, что он пытается реабилитировать и царский режим, которому служили казаки, и белое движение. На этот счет Орлов приводил слова одного станичника, который тоже стал интересоваться историей своего рода и станицы.

Под давлением неопровержимых фактов он однажды заявил: «Нам все время говорили, что мы красные, а выходит, что все-таки белые». Думаю, правильней было бы сказать бело-красные, потому что в 1917 году станичное общество, как и вся страна, раскололось на два непримиримых лагеря.

Но противников революционных перемен среди казаков было гораздо больше.

Помню, как посетил я станичный краеведческий музей лет 15 назад. Очень хороший музей, который содержал и содержит колхоз «Россия», и в советское время, и ныне остающийся экономически крепким предприятием. Удивило, что из 200-летней истории станицы ее казачьему прошлому уделено процентов 20 экспозиции, а все остальное – советское время и собственно история колхоза «Россия». Явный и несправедливый перекос. Но еще интересней, что тогдашний смотритель музея по фамилии Соловьев говорил мне: «Я убежденный коммунист и сын белогвардейца». Как вам такой коктейль?

И история, которую я привел в начале, о противостоянии председателя и главы станицы из-за фермера, тоже весьма показательна. Руководитель колхоза терпеть не мог в своей вотчине человека, живущего своим умом, исповедующего ценности «дореволюционного крестьянства и казачества, основанные на частной собственности». Фермер вроде как белый, получается, а председатель - красный. Вот и гнобил его, пользуясь положением. Но опять парадокс. Сам руководитель колхоза прекрасно вписался в рыночные отношения, удержал хозяйство на плаву в бурном рыночном море, и себя не забывает, богатея вместе с колхозом. Кто же он тогда, - красный? Как-то не вписывается в определенный когда-то стандарт. Похоже, жизнь требует полутонов.


Красный яр

Борис Васильевич Орлов и пытается разобраться в этих цветовых смешениях, воздав дань замалчиваемому и охаянному прошлому, и при этом, не впадая в другую крайность. Правда-то, она - посередине.

Верстах в двух от станицы по дороге на Армавир был такой лесок – Красным яром называли. Красный не потому, что красивый, а потому что много там крови людской пролито.

Многих казаков, не желавших признавать советскую власть, отправляли по этой дороге в тюрьму в Армавир. А не люба эта власть была более чем половине населения.

Красноармейцам лень было гнать толпу 40 верст, многих расстреливали без суда и следствия в яру. Некоторые станичники до сих пор сомневаются: враки ли это, легенды?

-А кто ж будет хвалиться такими подвигами? – рассуждает Борис Васильевич, - а родственники тех, кого расстреливали, так были запуганы, что до сих боятся эту тему поднимать. Вдруг времена поменяются? Поверьте, некоторые реально допускают смену социального устройства страны: мол, в России все возможно.

Вот запись архивная, которую раскопал Орлов. Отчет председателя станичного ревкома Еременко: «Когда вступили в станицу красные войска, карательный отряд, состоявший из матросов в количестве 150 человек, тотчас же принял меры к ликвидации бандитов, выступивших против советской власти. В период двух дней было расстреляно 80 человек, а 23 июля еще 8, и на митинге человек 12. Всего 100 человек расстреляно, а в заложниках сидят еще 150, судьбу которых выяснить не могу». Далее Еременко сообщает, что в станице состоялся митинг, на котором станичники пообещали не выступать против советской власти. «Когда митинг был закрыт, каждый гражданин бросился, то есть, взялся за выполнение данного ему наряда на хлеб и скот, и до настоящего времени хлеб и скот поступают максимально». Еще бы!

А бандиты, по красной терминологии, бело-зеленые, это был повстанческий отряд, которым руководил Федор Сергеевич Шершнев. А его заместителем был дед Бориса Орлова по матери Григорий Иванович Пантелеев. До 1924 года эта «банда» сопротивлялась новым порядкам. И вряд ли бы она продержалась так долго, если бы ей не сочувствовали станичники.

Шершнева все-таки убили. Чуть позже кто-то выдал и Пантелеева. Его труп привязали к лошади и возили по станице на устрашение всем непокорным. А его жену, бабушку Бориса Васильевича, искололи штыками, изрезали ножами, вспороли живот...

- Страшное было время. Выяснять, кто был более жестоким, вряд ли уместно. Надо всех помянуть, простить и самим молиться, чтоб не было больше смуты на нашей земле, - говорит Борис Васильевич

В память обо всех жертвах братоубийственной войны и решили в Григорополисской поставить памятник недалеко от того самого Красного яра.

Орлов, можно сказать, воспользовался административным ресурсом. По его задумке этот памятник должен стать местом   всеобщего покаяния и примирения.


Упокойтесь с миром…

Здесь бы и поставить точку. Но выясняются все новые факты кровавой драмы. Татьяна Ивановна Коновалова, в девичестве Буланкина, нашла прямого свидетеля еще одной трагедии, о которой в станице открыто не говорили. Бывший станичный врач Петр Васильевич Криволапов указал ей место на кладбище, где, по словам его матери, был захоронен его дед и еще сотня казаков, расстрелянных красными.

Эта сотня под командованием Алексея Мытарева возвращалась в 1918 году с фронта Первой мировой войны. Казаки до последнего были верны присяге и оставили позиции только тогда, когда уже и защищать стало нечего. Ничего не подозревавших фронтовиков встретила засада красных пулеметчиков. Всех положили...

Родственникам запретили забирать тела, наспех покидав их в фамильный склеп семьи Филимоновых, получившей дворянское звание за ратные подвиги и служение Отечеству.

- Не случайно, выходит, на этом месте у нас на кладбище никого не хоронят, - говорит Татьяна Ивановна. - Видно, энергетика здесь такая, что люди чувствуют ее, и не могут потревожить прах невинно убиенных.

- А это, действительно, невинно убиенные, – соглашается Борис Васильевич. - Их вина перед новой властью была только в том, что они казаки, что верны были присяге и защищали то Отечество, которому присягали. Мы тоже решили поставить на этом месте памятник – могильный крест (на фото). Не все поддержали мою идею. Некоторые говорили: зачем ворошить прошлое, опять вносить раскол в общество. Ведь до сих пор деление на красных и белых в какой-то степени остается в сознании людей.

А мне кажется, этим мы продолжаем ту же идею покаяния, извлечения уроков из прошлого. Без этого не будет мира в наших душах, не будет примирения в обществе.

Хорошо, что на траурном митинге было много молодежи. Пусть задумаются над нашим прошлым, и сами сделают выводы, как им жить, чтобы такое не повторилось.


Ставропольский край.

Специально для «Столетия»


Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».



Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..