Е. Примаков: последний государственник советской эпохи и символ новой политики

В 2012-2018 гг. послом Республики Болгарии в России был Бойко Коцев, который в силу своих профессиональных обязанностей встречался со многими российскими политиками и государственными деятелями. Наиболее яркое впечатление у него оставили встречи с Е.М. Примаковым, которого он помнил еще со времен своего обучения в МГИМО как одного из лучших экспертов по ситуационному анализу в области внешней политики. Предлагаем вниманию читателей воспоминания Б. Коцева о его последней встрече с Евгением Максимовичем, который, по его мнению, был «незаурядным человеком, настоящим интеллектуалом и другом Болгарии». 

После моего приезда в Москву в 2012 г. мы встречались несколько раз. В моей памяти эти встречи сохранились как исключительно интересные и обогащающие. На них он с характерным для него тонким чувством юмора проявлял свои энциклопедические познания. Как-то он поделился со мной, что во время встреч очень внимательно наблюдает и изучает собеседника – обращает внимание на информацию, которой тот оперирует, на способ изложения тезисов, на глубину формулируемых вопросов. С некоторыми из своих собеседников он старался больше не встречаться.

Он меня сразу принял. Так, 1 октября 2014 г. , в 11.30 я вошел в здание комплекса «Краун Плаза», где располагался офис Почетного председателя Российской торгово-промышленной палаты (РТПТ). Он лично встретил меня на пороге своего небольшого, но очень уютного кабинета. Был, как всегда, очень любезен, приветлив и улыбчив.

При личных рабочих контактах Примаков был исключительно обаятелен и располагал к откровенному разговору. Он не ограничивался формализмом официальных встреч и подчас слишком сухими и скучными тезисами, подготовленными для переговоров кем-нибудь из референтов.

Тем не менее он взял у своего молодого сотрудника заранее подготовленную справку и начал разговор со мной довольно стандартно.

С серьезным выражением лица и холодным голосом он заявил, что наступает переломный момент в болгаро-российских отношениях, которые к тому моменту, по его мнению, уже «шли по наклонной». В этом контексте он процитировал ряд цифр, демонстрирующих значительный спад товарооборота между нашими странами за девять месяцев 2014 г. Отметил, что у него много друзей в Болгарии, и в личном плане он максимально заинтересован, чтобы двухсторонние отношения развивались по восходящей. Выделил необходимость в активизации работы по проведению очередного заседания Болгаро-российской Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству, которая не созывалась с 2011 г. Подчеркнул, что активизация двухсторонних отношений «на 100% зависит от Болгарии», отметив, что российская сторона будет наблюдать, как новое болгарское правительство после выборов 5 октября того же года подойдет к этому вопросу, сможет ли найти и сохранить баланс между интересами, которые связаны с ЕС и теми, что связаны с Россией. В этот момент он отложил справку и с тем же серьезным выражением лица и холодным голосом продолжил уже от себя.

И тут последовала ставшая известной благодаря другому поводу «петля Примакова». Как известно, 24 марта 1999 г. Примаков летел с официальным визитом в Вашингтон. Пролетая над Атлантическим океаном, недалеко от острова Ньюфаундленд, он узнает по телефону от вице-президента США Эла Гора, что НАТО решило подвергнуть Югославию бомбардировкам. Примаков принимает решение отменить визит и дает приказ самолету развернуться ( действие, ставшее известным как «петля Примакова») и вернуться в Москву…

На этот раз в «петле» Примакова оказались болгаро-российские отношении и, в частности, неблагодарность болгар по отношению к России. Примаков поделился, что несколько дней назад он говорил со своим хорошим знакомым из Болгарии. В разговоре особо подчеркнул, что еще Достоевский писал о неблагодарности южных славян, в частности, болгар, по отношению к России.

Великий русский писатель предсказывал, что когда Россия освободит болгар от турецкого гнета, те ответят неблагодарностью и будут ориентироваться на западные государства. Он вынул лист бумаги с заранее распечатанным текстом и начал читать, как я понял впоследствии, цитату: Ф. М. Достоевский. Дневник писателя, сентябрь-декабрь 1877г.: «Не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников, и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными… Начнут они непременно с того, что…объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью; напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта. А не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же…Все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и… разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью…» ( По моей просьбе Примаков дал мне в конце встречи, на память, страничку с цитатами Достоевского, подготовленную для встречи со мной).

Закончив, положил бумагу с напечатанным текстом на стол, замолчал и направил испытующий взгляд на меня.

Признаюсь, это мне не понравилось. Я не предполагал, что встреча будет протекать в таком ключе. Я ожидал, что между нами состоится интеллектуальный разговор на высоком экспертном уровне на совсем другие темы – экономическая политика России, в том числе в контексте санкций, Ближний Восток, кризис на Украине и другие значимые темы злободневного характера. Честно говоря, каждый раз, когда мы обсуждали двухсторонние отношения с кем-нибудь из партнеров, с российской стороны ставился вопрос, что мы их предали, что мы неблагодарны, что едва ли не мы виноваты в их сегодняшнем состоянии, и такая постановка вопроса мне уже успела надоесть. Такая позиция меня откровенно удивляла – они сами разрушили свое государство, всю систему международных отношений, создали экономические трудности целому ряду государств, и искали вину в ком-то другом. Типичная реакция, но я не ожидал подобного поведения от русского интеллектуала. Неожиданно для себя, я начал отвечать: «Уважаемый Евгений Максимович, оценивая Ваш и мой возраст, думаю, что мы принадлежим к тому поколению, которое хорошо помнит события конца 80-х и начало 90-х гг. Вы, наверное, помните Яковлева Александра Николаевича, члена Политбюро ЦК КПСС. Он был десять лет послом СССР в Канаде, имел сомнительную репутацию в отношении патриотического настроя к своей стране. Вы, наверное, помните, что именно он сформулировал политическую концепцию, согласно которой, СССР является очень богатым государством. В его недрах содержится вся менделеевская таблица. И не нужно все это раздавать кому не попадя, и, прежде всего, бывшим социалистическим странам, даже если те являются союзниками СССР. Страны народной демократии не нужны – они могут двигаться в любом другом направлении. Вам не нужны, согласно его платформе, даже союзные республики. Россия должна отделиться от них и направить все имеющиеся ресурсы в собственное развитие. Тогда в скором времени она превратится в экономического «монстра», и все эти европейские народные демократии и союзные республики вернутся обратно, в российскую орбиту влияния, но им уже будут выставлены другие условия. Таким образом Россия восстановит свое влияние и величие, но экономическими средствами, при наличии ясных правил рыночной экономики, на основе суверенитета и лояльности, а не идеологии. Разве не вы разорвали экономические связи?

Взять хотя бы одно из решений Горбачева – о «сухом законе». Оно причинило огромный ущерб виноградарству и виноделию Болгарии. В Болгарии были высажены сорта винограда, предназначенные для производства вина для советского рынка – Ркацители», «Гамза», «Бычья кровь» – для производства полусухого столового вина, на которое больше нигде в мире не было спроса.

Мы были вынуждены выкорчевать весь этот виноградный массив и переориентировать производство на другие рынки. Сейчас у нас нет проблем. Наше вино пользуется большим спросом в мире. Нам не хватает производственных мощностей, но нам пришлось потратить семь лет, чтобы новые виноградные насаждения достигли зрелости и мы достигли рентабельного производства.

А разве не то же самое произошло с кооперацией производства? Экономика, которая в течение 45 лет развивалась, чтобы обслуживать советский рынок, рухнула в одночасье. Не мы разрушили промышленные и торговые связи, но на нас обрушился спад экономики и социально-экономические проблемы в обществе. Вы наверняка читали книгу Экзюпери «Маленький принц». Там есть эпизод о встрече Маленького принца с Лисом и о цене дружбы.

Вы, наверное, не забыли, что ваши политические деятели и эксперты в те времена указывали, что вы выходите из государственного феодализма и входите в фазу государственного капитализма. Вы тогда искали модель, которая бы обеспечила развитие советского общества и государства. Вам не понравился «шведский социализм», немецкая модель, швейцарский опыт, потому что для этих моделей вам не хватает шведов и швейцарцев. Вы тогда остановились на французском опыте государственного капитализма с сильной функцией государства – экономике естественных монополий. Когорта научных работников, общественных деятелей и политиков засучила рукава, принялась за работу и подготовила новую конституцию. Только в двух европейских государствах – во Франции и России вся власть сосредоточена в руках президента, но отчитываться перед парламентом надо правительству. Тогда вы решили, что вам нужно и новое государственное устройство. Был выдвинут тезис, что президент должен быть равно удален от субъектов (являющихся равноправными и самостоятельными) новой общественно-политической формации: Содружества независимых государств (СНГ). В стране надо установить режим авторитетной личности, отличный от авторитарного. 

Президент должен быть человеком, обладающим бесспорным авторитетом, признанным всеми. Его основная функция должна быть арбитражной – чтобы к нему обращались в случае споров и разногласий. Конечно, некоторые основные функции сохранялись на общегосударственном уровне: внешняя политика, финансы и другие.

Всем этим тезисам Георгий Шахназаров ( отец советской науки политологии) придал наукообразную оболочку. Тогда при Горбачеве у вас не получилось. Не получилось и при Ельцине. Разве не Черномырдин Виктор Степанович, глава вашего правительства, сказал нам (правда, неохотно), что мы вам не нужны и наше место в ЕС и в НАТО.

Ну, а теперь мы там, где наше место и куда вы нас послали. И там мы, как минимум, с вашего согласия. А сейчас вы удивляетесь и даже не понимаете, почему же мы там. Раньше, во времена СССР, вам жилось комфортно – вы не были изолированы, у вас были союзники, которые вас поддерживали в любом случае. Большая страна с 250 миллионным населением. Крупная экономика. Вы почти все производили сами. Да, была буферная зона между вами и коллективным Западом. Вообще, у вас все было хорошо, да и другие не очень жаловались. Вам это не понравилось. Разрушили свое государство. Так не поискать ли причину в себе, вместо того, чтобы обвинять других в своих провалах?».

Я замолчал и посмотрел на своего собеседника. Его лицо не выражало позитива, а скорее злость и внутреннее терзание. Я почувствовал угрызения совести. Я сказал правду, но нужно ли было расстраивать уважаемого пожилого человека? Все же ему было уже 84 года. На мгновение я даже подумал, что надо было избавить его от этой части разговора. Но Примаков улыбнулся, его лицо прояснилось, и он сказал: «Господин посол, да вы эрудит!». Приводя эти слова, я не боюсь показаться нескромным: интеллектуал Примаков использовал слово «эрудит» в его латинском значении: человек, ищущий познание и актуализацию информации, которой владеет. Так что в его оценке не было ни похвалы, ни лести – только одобрение сказанного мною.

Обстановка разрядилась, и наш разговор по разным вопросам внутренней политики России и международных отношений получился конструктивным и интеллектуальным.

Спустя два-три месяца Е.М. Примаков из-за болезни прекратил публичную деятельность. Так получилось, что я был одним из последних, с кем он провел встречу. Я запомню академика Примакова как человека с большой буквы, настоящего интеллектуала и друга Болгарии.

Публикацию подготовила Ольга Решетникова, кандидат исторических наук.