Признает ли Минск Южную Осетию и Абхазию?

Во время консультаций министров иностранных дел России С. Лаврова и Белоруссии В. Макея 30 октября 2012 года произошло обсуждение ряда вопросов межгосударственных отношений, по итогам которых обеими сторонами было заявлено, что стороны достигли полного взаимопонимания. Между тем представители прессы позволили себе в этом усомниться, напомнив о проблеме непризнания Белоруссией Южной Осетии и Абхазии.

Тема эта традиционно болезненно воспринимается белорусскими властями, поскольку она показывает, что в союзных отношениях России и Белоруссии не всё гладко, и Белоруссия, являясь составной частью Союзного государства, а также ближайшим военно-политическим союзником России, так в итоге и не признала итоги трёхдневной войны 2008 года России с Грузией, которую также принято несколько витиевато называть «операцией по принуждению к миру». Отвечая на достаточно каверзный вопрос по этому поводу, министр иностранных дел Белоруссии В. Макей сказал буквально следующее: «Не могу сказать, что на сегодня наша позиция поменялась (в отношении признания Южной Осетии и Абхазии – А. П.). Но жизнь не стоит на месте, и мы будем анализировать ситуацию на постсоветском пространстве и на международной арене, будем принимать решения, конечно же, исходя из наших национальных интересов». Иными словами ответ был столь же туманным, как и сама позиция Белоруссии в этом вопросе в течение 2008-2012 годов – признавать не отказываемся, но только при условии соблюдения национальных интересов. Что это за условия и интересы, разъяснено не было.

В тот же день и белорусская оппозиция, и независимые аналитики в России и самой Белоруссии подвергли такую позицию резкой критике. Причём и те, и другие прямо обвиняли белорусские власти в том, что те «торгуют вопросом признания», надеясь получить материальные выгоды в виде кредита МВФ или финансовых преференций от России. Белорусские власти в своём обычном стиле не стали ничего больше комментировать.

Между тем вопрос совсем не так прост, каковым он выглядит на первый взгляд. Для того, чтобы разобраться в этой дипломатической проблеме, омрачающей российско-белорусские отношения, давайте вспомним, как всё начиналось и постепенно развивалось в нынешнюю патовую ситуацию.

Сразу после начала операции российских войск на территории Южной Осетии А. Лукашенко был единственным из лидеров государств СНГ, кто совершенно определённо и прямо сказал, что Россия поступила правильно, и он поддерживает действия российской армии.

А. Лукашенко встречался в Сочи с Д. Медведевым, а также президентами Южной Осетии и Абхазии Э. Кокойты и С. Багапшем. О действиях российских войск Лукашенко сказал следующее: «Была прекрасная операция», а также напомнил, что в своё время воспрепятствовал блокаде Абхазии, направив туда группу специалистов для расширения экономических контактов как с самой Абхазией, так и с Южной Осетией. Своего президента поддержали и депутаты национального собрания. Представить себе, что это говорилось без согласования с властями практически невозможно.

В Белоруссии такие высказывания критиковала лишь оппозиция и печально известный своей причастностью к развалу СССР С. Шушкевич.

Счёт шёл на дни, если не часы. 28 августа 2008 года посол Белоруссии в России В. Долголёв заявил, что А. Лукашенко вот-вот выступит со специальным заявлением по этому поводу: «Я думаю, буквально сегодня, если не сегодня, то завтра».

Практически все были уверены в том, что Лукашенко выступит с речью о признании Южной Осетии и Абхазии, однако белорусский президент в тот же день направил письмо Д. Медведеву о том, что необходимо принять консолидированное решение на заседании Совета ОДКБ 5 сентября 2008 года. Это решение белорусского президента вызвало заметное разочарование в России, так как, признав право России на данное решение, сама Белоруссия так и не прояснила окончательно официально свою позицию по данному вопросу.

Что же случилось за это время в Минске? Белорусское руководство испытало сильнейшее дипломатическое давление, и прежде всего – со стороны США и Евросоюза. Такое же давление было оказано и на другие страны СНГ и ОДКБ.

Но Белоруссия была главной мишенью – за океаном прекрасно понимали, что если удастся удержать от признания Абхазии и Южной Осетии Белоруссию, другие страны ОДКБ также воздержатся от подобного шага. Белоруссия оказалась перед лицом возможности полномасштабного введения санкций со стороны США и Евросоюза, что для небольшой страны, живущей исключительно за счёт экспорта готовой продукции, представляет чрезвычайную опасность.

Не все знают, что основная часть белорусского импорта (прежде всего это газ, нефть и металлы) приходится на Россию, но вот большинство экспорта готовой продукции идёт в страны Евросоюза. Иначе говоря, Белоруссия, перерабатывая российское сырьё, продаёт уже готовую продукцию в большей степени на Запад, а не в Россию (которая также чрезвычайно важна, как торговый партнёр, но всё же играет несколько меньшую роль в качестве рынка сбыта, нежели ЕС).

В этих условиях введение масштабных санкций могло привести белорусскую экономику к краху, а саму Белоруссию ввергнуть в хаос социально-экономических потрясений. Хотя и отказ от признания Южной Осетии и Абхазии был бы явной демонстрацией несоблюдения Белоруссией своих союзнических обязательств – ведь в этом случае Белоруссия не только не поддержала военным путём своего союзника, но даже не признавала итоги военной операции. В этих условиях Лукашенко решил потянуть время, надеясь на то, что к 5 сентября России удастся склонить на свою сторону другие страны ОДКБ, и Белоруссия не останется единственной страной, поддержавшей российскую военную операцию в Грузии. Параллельно Лукашенко вёл переговоры с Москвой – вполне понятно, что ему были нужны прежде всего экономические гарантии на случай полномасштабных санкций Евросоюза и США.

И это вовсе не было неким «циничным торгом», о котором говорили потом – это было вполне объяснимое желание просчитать возможные риски для Белоруссии и её экономики. Понимания в России это не нашло.

Как известно, Россия не получила поддержки своих союзников по ОДКБ в вопросе признания Южной Осетии и Абхазии, что позволило и Белоруссии воздержаться от такого шага. Члены ОДКБ ограничились лишь общими фразами о «понимании» действий России.

8 сентября в Минске А. Лукашенко на пресс-конференции для российских региональных СМИ так прокомментировал ситуацию: «Мы с Абхазией имеем давние отношения, и 8-10 лет назад, когда президент Грузии заявил главам государств СНГ, что необходимо заблокировать Абхазию, я заблокировал резолюцию об этом на Саммите СНГ. Заблокировать Абхазию - это уничтожить народ». Однако в заявлениях белорусского президента появились и новые нотки, в которых отчётливо можно было увидеть раздражение от российского дипломатического давления: «Придет время, и мы рассмотрим этот вопрос в Беларуси, рассмотрим в парламенте. Замолчать его мы не имеем права... Мы будем помогать восстанавливать эту республику так, как надо будет руководству этой республики. Напрямую, без посредничества России». К этому времени независимость новых закавказских республик признала уже Никарагуа, и возможное положительное решение Белоруссии было принципиально важным и необходимым в данной ситуации, могло подтолкнуть к этому шагу и руководство других государств.

Это стало препятствием для ещё одной инициативы России – возможному присоединению Южной Осетии и Абхазии к Союзному государству России и Белоруссии, желательность которого была озвучена депутатом российской Государственной Думы В. Водолацким на совместном заседании Парламентского собрания Союза России и Белоруссии 12 сентября 2008 года в Ростове-на-Дону. Белорусская сторона тут же мягко дала понять, что не стоит спешить, так как для начала эти республики должны быть признаны Белоруссией, вероятность чего, впрочем, не исключалась.

27 сентября вновь избранный парламент Белоруссии собрался на своё первое заседание, но вопрос о признании Южной Осетии и Абхазии так и не был рассмотрен.

«Оставаясь последовательной в своей внешней политике, Республика Беларусь будет рассматривать поднятые в вашем послании вопросы самым внимательным образом в соответствии с национальным законодательством и с соблюдением предусмотренных для этого внутригосударственных процедур при участии нового состава Национального собрания Республики Беларусь», - так достаточно витиевато говорилось в ответе А. Лукашенко на прямую письменную просьбу о признании Южной Осетии со стороны её президента Э. Кокойты. Ответную реакцию Москвы озвучил посол России в Белоруссии А. Суриков: «Признать суверенитет или не признать - это суверенное право Белоруссии, но мы, честно говоря, на это рассчитываем, как на самого близкого партнера Российской Федерации».

Всё это время шли интенсивные закрытые переговоры, где Белоруссия оказалась вовлечённой в политическое противостояние между США и Евросоюзом, с одной стороны, и Россией, с другой.

9 октября 2008 года Европарламент принял резолюцию, в которой высказывалась поддержка позиции Минска по отказу в признании независимости Южной Осетии и Абхазии, заявлялось о приостановке на шесть месяцев санкций в отношении белорусских чиновников, объявленных невъездными и ряде других «шагов навстречу» при непременной риторике о необходимости дальнейших шагов по демократизации Белоруссии. Россия в этом споре так и не смогла (или не захотела) предоставить Белоруссии определённые гарантии экономической безопасности на случай введения санкций. Отношения Белоруссии с Россией стали ухудшаться и, соответственно, белорусско-европейское взаимодействие начало набирать обороты. Тем более, что отношения Белоруссии с США были к этому времени уже обострены до предела, а американский посол вынужден был покинуть Минск.

В таком развитии ситуации были заинтересованы государства, имеющие в Белоруссии свои серьёзные экономические интересы. Позицию Белоруссии активно поддержали Украина и Литва, ряд восточноевропейских стран, а на Западе – Великобритания и Нидерланды, которые являются главными для Белоруссии импортёрами её нефтепродуктов и продукции химической промышленности. К тому же полная зависимость от российских энергоресурсов и постоянный рост их стоимости подталкивали Белоруссию в силу экономических причин к сотрудничеству с Евросоюзом в сфере так называемой «энергетической безопасности», которая подразумевала в первую очередь усиление позиций Белоруссии на переговорах с Россией по этому чувствительному для Минска вопросу.

Решив тактические вопросы урегулирования конфликта с Евросоюзом, А. Лукашенко вовсе не считал проблему признания окончательно решённой. Так, во время встречи в Сочи 23 марта 2009 года с президентом Абхазии С. Багапшем он сказал последнему: «Дел после обретения независимости всегда прибавляется, и мы будем рады, если с помощью Белоруссии удастся решить больше проблем, которые существуют в регионе».

Иначе говоря, этой фразой, не признавая независимость Абхазии де-юре, А. Лукашенко признал её де-факто.

С. Багапш, в свою очередь, сообщил о том, что Абхазия готова закупить в Белоруссии партию «МАЗов» на 1 миллиард российских рублей. В ряде российских СМИ после этого появились недовольные комментарии в том смысле, что Белоруссия и Абхазия решили помочь друг другу на российские деньги, намекая на то, что С. Багапш захотел таким образом распорядиться значительной частью российской финансовой помощи (её общая сумма была равна 2,36 миллиарда рублей). К слову, у Белоруссии всегда с Абхазией отношения складывались лучше, чем с Южной Осетией.

Между тем Грузия и лично М. Саакашвили также активно воспользовались данной ситуацией. Саакашвили в благодарность за непризнание Абхазии и Южной Осетии стал активно защищать Белоруссию и лично А.Лукашенко перед Евросоюзом, особенно в рамках программы «Восточное партнёрство». Отношения Грузии и Белоруссии и лично между двумя лидерами заметно улучшились, чего нельзя было сказать о российско-белорусских отношениях. В этот период достаточно было малейшего повода для их обострения.

Вряд ли самым дальновидным и правильным было в этой ситуации решение Федеральной службы России по ветеринарному и фитосанитарному надзору ввести временные ограничения (реально – запрет) на поставку в Россию продукции белорусских мясокомбинатов.

Эта история мало того, что вписывалась в один ряд с борьбой с латвийскими шпротами, грузинским и молдавским вином, так ещё и вызвала раздражение как в самой России, где привыкли к качественному белорусскому продовольствию, так и в Белоруссии, чей экспорт сельхозпродукции в отличие от нефтепродуктов, ориентирован в общем и целом на Россию. Впрочем, Белоруссия в том же, малопродуктивном духе, сославшись на технические неисправности, тут же перекрыла нефтепровод, по которому дизельное топливо российских нефтеперерабатывающих заводов перекачивалось на экспорт через порт Венспилс в Латвии.

В июле 2009 года почти перед самой годовщиной войны в Южной Осетии Республика Беларусь призвала своих граждан посещать Южную Осетию и Абхазию только через территорию Грузии. Это вызвало заметное раздражение в Южной Осетии. «Никто и ничто не может подвергнуть сомнению братские отношения народов Осетии и Белоруссии… Остаётся только сожалеть, что МИД уважаемой страны сделал это заявление накануне Всеосетинского траура по погибшим мирным гражданам Южной Осетии, убиенным вооруженными силами страны, через которую гражданам Беларуси рекомендовано посещать Южную Осетию», – так прокомментировал заявление белорусского МИДа посол Южной Осетии в России Д. Медоев, но при этом он напомнил о том, что в республике помнят о помощи, оказанной Белоруссией.

Ситуацию могло переломить признание Венесуэлой независимости Южной Осетии и Абхазии, сделанное 10 сентября 2009 года, однако и на этот раз Александр Лукашенко промолчал, не последовав примеру Уго Чавеса.

И в России, и в Белоруссии стало нарастать раздражение действиями .Лукашенко, хотя, повторюсь, в этой ситуации, подагаю, большую роль сыграла и непоследовательность российской дипломатии, выразившаяся, прежде всего, в нежелании предоставить Белоруссии гарантии экономической защиты на случай введения со стороны США и Евросоюза масштабных санкций. Традиционно поддерживающие Лукашенко в России патриоты и коммунисты были растеряны. Впервые проявились единичные факты критики действий белорусского президента среди пророссийски настроенных его сторонников в самой Белоруссии.

Белорусскому президенту нужно было что-то предпринимать. В Грузию, Абхазию и Южную Осетию 17 ноября 2009 года была послана парламентская делегация Белоруссии с целью изучить ситуацию на месте и вынести некие рекомендации. Шестеро депутатов работали в Грузии, по три – в Южной Осетии и Абхазии. Впрочем, данная поездка оказалась скорее провальной. Депутаты вели витиеватые переговоры, столь же витиевато и высказывались в том смысле, что война и нерешённость проблем - это плохо, но Белоруссия надеется на принятие таких решений, которые устроят все стороны. Традиционно Абхазия более благосклонна к А. Лукашенко. «Поведение главы Белоруссии во время объявления Абхазии экономической блокады в памяти народа и руководства осталось навсегда… А как будет продвигаться процесс признания независимости Абхазии, покажет время. Мы понимаем, что в этом сложном мире не все даётся очень просто”, - сказал по итогам этого визита президент Абхазии С. Багапш. Но белорусская сторона тут же сделала реверанс и в сторону Грузии. Руководитель белорусской делегации С. Маскевич после встреч с грузинским руководством заявил: «Вопрос сотрудничества Белоруссии и Грузии получит новый стимул для развития... белорусские парламентарии почувствовали, что грузинское государство и грузинский народ «испытали стресс».

В отличие от Абхазии Россия и Южная Осетия отреагировали на этот демарш весьма прохладно.

Белорусские парламентарии, затратив на поездку немалые средства, вернулись домой и парламент в итоге сообщил, что данный вопрос не в его компетенции и на повестку дня выносится не будет.

2010 год стал наихудшим годом во взаимоотношениях России и Белоруссии. В связи с нарастающими противоречиями в российско-белорусских отношениях в Минск зачастили всевозможные эмиссары и посланцы из стран Восточной Европы, Евросоюза, Ватикана и Мальтийского ордена, Литвы и той же Грузии.

К этому времени вокруг белорусского президента сформировалась команда, усиленно толкающая его к смене курса от интеграции с Россией к некой «многовекторности» внешней политики, которая сводилась к движению в сторону Евросоюза.

Этот же год стал весьма сложным и для немногочисленных пророссийских независимых сил в Белоруссии. Их недовольство подобным ходом событий было быстро пресечено увольнениями лидеров движений с работы и развязанной в государственной и оппозиционной прессе компанией по их дискредитации. Пожалуй, впервые хоть в чём-то оппозиция и власть нашли общий язык. При этом оппозиция вовсю упрекала Лукашенко в том, что он «слишком поздно прозрел».

Небывалое ухудшение российско-белорусских отношений выразилось в том, что в него открыто включились даже лидеры государств. Так, 2 августа 2010 года президент России Д. Медведев заявил, что А. Лукашенко обещал ему по поводу признания независимости Южной Осетии и Абхазии: «сделать это за самое короткое время». Кстати говоря, по утверждению «Коммерсанта» (материал был опубликован 4 августа 2010 года) в ответ на сомнения одного из лидеров СНГ А. Лукашенко в запальчивости добавил: «Да, сделаю, не сойти мне с этого места!».

По НТВ был организован показ документальных фильмов «Крёстный Батька», где белорусского президента обвиняли в личной непорядочности, лживости, коварстве, физическом устранении оппозиции и иных многочисленных смертных грехах. Всё это привело скорее к противоположному эффекту и вызвало вопросы уже в самой России к своему руководству.

Более того – через посредничество М. Саакашвили наметилось явное потепление отношений В. Ющенко и А. Лукашенко, которое со стороны выглядело довольно странным.

В такой атмосфере 6 августа 2010 года посол Белоруссии в Армении С. Сухоренко сделал вполне предсказуемое заявление о том, что для Белоруссии больше минусов, нежели плюсов в признании Южной Осетии и Абхазии. А 1 октября 2010 года Лукашенко и вовсе сказал журналистам, что вопрос признания Абхазии и Южной Осетии бесперспективен и «продолжения разговор не имеет».

Между тем для Белоруссии и ее президента к исходу 2010 года стало, наконец, очевидно, что вся та многоходовая комбинация, которую США и Евросоюз предприняли для ухудшения рсоссийско-белорусских отношений, направлена на смену власти в самой Белоруссии и окончательный отрыв её от России.

Надо отдать должное, что это поняли и в России. 9 декабря, всего за 10 дней до президентских выборов в Белоруссии, Россия, Казахстан и Белоруссия подписали все основные 17 документов о создании ЕЭП (Единого экономического пространства).

19 декабря 2010 года стало «часом икс» для Белоруссии, продемонстрировав полный провал политики «многовекторности». Оппозиция, не дождавшись даже окончания подсчёта голосов, устроила в центре Минска массовую манифестацию, попыталась взять штурмом Центризбирком, но была разогнана ОМОНом. А.Лукашенко предпринял жёсткие действия, отправив за решётку большинство своих конкурентов на выборах. США и Евросоюз выборы не признали.

Грузия, несколько встревоженная таким поворотом событий, и здесь оказала дипломатическую поддержку президенту Белоруссии.

Но маятник уже качнулся в другую сторону. В декабре 2010 года было подписано соглашение о продаже за 2,5 миллиарда долларов второй части активов «Белтрансгаза» «Газпрому». Был наконец решён вопрос транзита – Россия получила трубу в собственность.

В 2011 году Белоруссии пришлось сполна испытать горечь последствий своей политики 2010 года – белорусский рубль обесценился почти в три раза, а уровень жизни белорусов упал почти наполовину. Теперь нужно было налаживать отношения с Россией. Это происходило достаточно быстрыми темпами, так как и Россия, заинтересованная в нормализации отношений с Белоруссией, стремилась использовать выгодную для себя ситуацию.

Но на тему признания Белоруссией Южной Осетии и Абхазии было наложено негласное обоюдное табу – она просто больше не поднималась.

Из негативных последствий этой проблемы обсуждался лишь вопрос безвизовых отношений Белоруссии и Грузии, что позволяло грузинам попадать на территорию России через Белоруссию. Но даже эта чувствительная для Москвы проблема обсуждалась осторожно и вяло. К тому же к этому времени стало достаточно очевидно, что и в самих российско-абхазских и российско–югоосетинских отношениях, как и внутри Абхазии и Южной Осетии далеко не всё благополучно.

2012 год стал годом дальнейшего укрепления российско-белорусских отношений, в том числе в трёхстороннем формате с участием Казахстана, но тема признания Абхазии и Южной Осетии неофициально вновь всплыла только сейчас, в конце года. Несмотря на уже традиционную расплывчатость приведённых в самом начале статьи заявлений министра иностранных дел Белоруссии В. Макея по поводу возможности признания Абхазии и Южной Осетии стало ясно, что ситуация изменилась. И изменилась она самым радикальным образом.

Дело в том, что с утратой полноты власти М. Саакашвили, сменой власти в Абхазии и Южной Осетии, очередным непризнанием выборов в белорусский парламент США и Евросоюзом над А. Лукашенко больше не довлеет груз личных обязательств.

Всё можно начинать фактически с чистого листа. Очевидно, мы являемся свидетелями начала этого процесса. Понятно, что простым он точно не будет – Лукашенко уже сделал заявление о том, что будет инициировать вопрос возвращения Грузии в СНГ, которое, по мнению белорусского президента, наверняка бы состоялось, удержи Саакашвили власть в своих руках. В самой же Грузии это заявление прокомментировали в том смысле, что Саакашвили и Лукашенко могут договариваться между собой о чём угодно, но Грузия привержена европейскому пути развития, который давно определён и о возвращении в состав СНГ не может быть и речи. Россия эту инициативу также восприняла прохладно.

И всё же в вопросе признания Белоруссией Абхазии и Южной Осетии появились определённые подвижки. Даже на первый взгляд странное заявление А. Лукашенко по возвращению Грузии в СНГ и отказом от этого в самой Грузии явно развязывает белорусскому президенту руки. Путь для достижения договорённости в этом важнейшем вопросе как в отношениях России и Белоруссии, так и для ситуации во всём постсоветском мире, по сути, открыт. Лукашенко, проявив, возможно, излишнюю эмоциональность в 2008 году, тем не менее, своей откровенной позицией уже тогда продемонстрировал личное отношение к проблеме в отличие от его «более мудрых» коллег по СНГ. Это означает, что если он и не сдержал пока своего слова, на то были весьма веские для белорусского президента и Белоруссии в целом основания. И эти основания, в общем-то, ясны – белорусская экономика не выдержит массированных экономических санкций, которые могут быть введены при возможном признании Минском независимости Абхазии и Южной Осетии. И это вопрос не торга, а элементарного выживания Белоруссии и сохранения стабильности в государстве, гарантий от неминуемой в таком случае внутрибелорусской катастрофы.

И Россия должна здесь подставить своему союзнику плечо, так как в случае смены власти в Минске Белоруссия будет развёрнута националистами и частью нынешнего окружения белорусского президента в сторону Запада.

А с учётом того, что уже более половины белорусов по данным независимых статисследований впервые, начиная с 2012 года, скорее отдают предпочтение Евросоюзу, нежели России, Белоруссия может переориентироваться на Запад. Это будет тяжелейшим поражением российской дипломатии и поставит крест на перспективах Евразийского союза. Никто не говорит о том, что Александр Лукашенко – идеальный партнёр для переговоров, но существующую сейчас ситуацию нужно использовать по максимуму. А это значит, что необходимо найти устраивающее всех решение. Совершенно очевидно, что и А.Лукашенко и его окружение должны понять, что если они не используют нынешнюю благоприятную ситуацию, это чревато и для самого белорусского президента и для Минска серьёзными, если не фатальными, последствиями. Если говорить о деталях этого переговорного процесса, то наибольшие перспективы может иметь диалог по линии Белоруссия-Абхазия. Само признание также может быть поэтапным и начаться именно с Абхазии, с которой у Белоруссии традиционно лучше складываются отношения. Этим белорусская сторона косвенно может избежать обвинений в признании итогов военных действий, а также продемонстрировать как независимость своей внешней политики, так и реальный прогресс в закавказской проблеме. Признание Южной Осетии может произойти и позже. Главное – сделать первые шаги. Также вполне понятно, что если в России начнут придерживаться позиции, согласно которой «заявления А. Лукашенко о возможном признании Белоруссией Южной Осетии и Абхазии – его попытка получить лишние пару миллиардов долларов от России», это надолго отодвинет положительное решение вопроса. Именно на это и рассчитывают противники принятия такого решения.

Если же говорить о финансовой стороне вопроса, то на фоне многомиллиардных долгов, которые были списаны Россией ряду стран, апеллирование к возможным «серьёзным финансовым потерям России» при предоставлении Белоруссии гарантий экономической поддержки в случае блокады Минска со стороны США и Евросоюза, выглядят не слишком убедительно.

Но это уже вопросы тактики, а стратегия должна быть определена всеми заинтересованными сторонами совместно.